- Катя, а тебя куда? Домой? – спросил шеф, когда мы ехали из аэропорта.

- Нет-нет, пожалуйста, высадите меня на автовокзале, мы как раз сейчас будем проезжать мимо.

- Зачем тебе?

- Хочу съездить к маме. Через двадцать минут автобус, я смотрела расписание.

- А где живёт твоя мама?

Я произнесла название чудесного лесного городка, где родилась.

- На автобусе часа два мотыляться, - хмыкнул шеф. - А обратно когда? Завтра?

- Нет, завтра мне в офис. Обратно – тоже сегодня. Есть рейс в одиннадцать вечера.

- Что-то я не понял, - нахмурился директор. – В одиннадцать вечера ты будешь околачиваться на одном автовокзале, в час ночи – на другом. Муж хотя бы встретит? Как ты ночью доберёшься до дому? Поймаешь такси? И к кому в машину сядешь? А ещё и подъезд у тебя опасный, с закоулками!

- Кирилл Андреевич, конечно, вам в это трудно поверить, но я справлюсь, - усмехнулась я. - Вы, очевидно, снова забыли, что я совершеннолетняя. Очень даже. Поэтому разберусь как-нибудь.

За окном пылало осеннее солнце, ослепительный жёлто-розовый шар перекатывался по лобовому стеклу минивэна. Я опустила козырёк. Мимо мелькали клумбы, усыпанные золотом. Воскресный город выглядел оживлённым и весёлым.

– Вот, кстати, возьми. Это тебе.

Хмурый директор достал из ящика между сиденьями конверт и положил мне на колени.

- Премия. Ты прекрасно поработала.

- Спасибо, Кирилл Андреевич, но… Не надо, - я открыла ящик и положила конверт обратно. – Я не возьму.

Мои манипуляции явно расстроили шефа.

- Катя, почему отказываешься?

- Вы и так хорошо заплатили «Аванте» за перевод.

- Ты на меня обиделась. Но я ведь уже несколько раз извинился и признал, что был не прав. А эти деньги- вовсе не попытка компенсировать мою бестактность, а премия за отлично выполненную работу.

Эх, денежки! Как они мне нужны. Но… нет.

- Спасибо, Кирилл Андреевич. Но я и так получу гонорар в дополнение к моему окладу.

- Ты прекрасно знаешь язык, а ещё… свела с ума французов. И ты – настоящий боец. Это вызывает уважение. Не сдалась после нашего грандиозного провала, сконцентрировалась и всё исправила. Другая бы девушка разревелась и вовсе отказалась бы переводить.

- Я и разревелась.

- А на следующий день у тебя уже от зубов отскакивало. Не думаю, что удалось бы подписать контракт без твоей помощи.

- Вы преувеличиваете. Но, конечно, очень приятно, чтовы так оцениваете мой труд. Будемсчитать устную похвалу моей премией.

- Спасибонахлеб не намажешь, - вздохнул Кирилл Андреевич. - Получается, из-замоегонеобдуманного поведения ты лишилась бонуса… Мне жаль.

Шеф дёрнул щекой, подвигал челюстью ихмуроуставился надорогу.

Всё верно. Не рассматривал бы меня в бассейне, не привёз бы к себе домой ночью – я бы сейчас вцепилась в конвертик мёртвой хваткой. Потому чтосовершенночестнозаработалаэтиденьги. Интересно, сколькоонтудаположил? Запроклятый купальник, из-закоторогоя спалилась, отдал, не моргнув, одиннадцать тысяч. А уж как французов принимал! Всё организовал повысшему разряду. ПрижимистымКириллаАндреевичаточноне назовёшь.

- А-а! - подпрыгнулая через минуту. – Автовокзал!!!

- Боже мой, Катя! Чтож ты так кричишь?!

- Вы проехалиавтовокзал! Кирилл Андреевич, я опоздаю наавтобус! Мне ещё нужнокупить билет!

Минивэн замер на красном светофоре - в левом ряду, с мигающим поворотником.

- Я сам тебя отвезу.

- О! Вы серьёзно? Ух ты… - растерялась я. – Но… Вы же столько времени потратите…

Вот это сюрприз!

Конечно, я обрадовалась неожиданной инициативе Кирилла Андреевича. Это классно - добраться до цели в два раза быстрее, к тому же, не толкаясь на вокзале. Но как же он сам? Он управляет крупным предприятием, значит, забот хватает. Наверняка, для него воскресенье – настоящая драгоценность, несколько свободных часов – роскошь. А он собирается истратить их на меня?

Так странно… Но приятно.

- А обратно ты во сколько хочешь ехать?

Я буквально потеряла дар речи:

- Вы что, меня ещё и подождёте там?

- Да. Друзей пока навещу. Они живут на Таганайской. А твоя мама?

- На Профсоюзной.

- Смотри, как здорово, это же соседние улицы.

Я замолчала, потрясённая выпавшей мне удачей. От такого предложения не откажусь, хватит того, что без премии осталась. Если честно, Кирилл Андреевич абсолютно прав – на ночном автовокзале мне делать нечего. Всегда, возвращаясь от мамы, собираю вокруг себя толпу возбуждённых парней и мужиков – все мечтают познакомиться, поболтать, подвезти и так далее. Я заложница своей несерьёзной внешности. Все видят перед собой матрёшку с круглыми глазами, думают, такую малявку легко обвести вокруг пальца. А я, между прочим, жутко умная, почти профессор. У меня ученики и в Америке, и в Гваделупе! Вот так.

Кирилл

Он специально засёк время, а потом не мог поверить. Катя молчала… целых тридцать минут! И если бы он первый не начал разговор, так бы и не вымолвила ни словечка. Сидела рядом и витала в собственных мыслях. Даже не болтала по телефону, не листала фотки в Инстаграме, не висела в Контакте. Просто смотрела на дорогу. Молча!

Изумительная девочка! За что Васе, краснощёкому громиле, достался такой подарок?

А как быстро переоделась сегодня утром, когда заехали к ней, и Кирилл остался ждать в машине. Молниеносно! Не удержался, чтобы не сравнить с Анжелой. Та собиралась в гости или на концерт по четыре часа, возилась, ходила туда-сюда, меняла наряды, возвращалась, доводя Кирилла до белого каления.

С милой переводчицей всё по-другому. Кирилл успел только почту открыть на смартфоне и просмотреть два письма, а уже проскрежетала подъездная дверь, и сердце трепыхнулось, сообщая, что вышла именно Катя. Он это понял раньше, чем оторвал взгляд от смартфона.

- Катюша, ты хоть до квартиры добежать успела? – изумился Кирилл такой крейсерской скорости. – А, вижу. Успела.

Переоделась, накрасила губки и даже новую причёску соорудила – заплела косу набок, да не простую, а с какими-то соблазнительными пышными петлями, так и хотелось сунуть в них палец и растребушить нафиг всю эту неземную красоту. Под расстёгнутой курткой виднелось платье - потом в отеле он рассмотрел его получше. Строгое, синее, ничего лишнего, точно по фигуре. Смотрел бы не отрываясь. Серые Катины глаза из-за этого платья приобрели синий оттенок…

Отвратительно, что из-за его свинского поведения девушка осталась без премии. Она её заслужила, ноне силком же впихивать. Всё равно не возьмёт.

Катя

От корзины с фруктами, привезённой свекровью в пятницу, ничего не осталось, Олежка всё слопал. Растущий организм, восстанавливается, ему надо.

- Сеструха! – закричал брат и оторвал меня от пола.

- Отпусти, ты что, тебе нельзя поднимать тяжести!

- Да ты как пушинка! И мне уже можно всё! Любые нагрузки!

- Да, ему можно, - подтвердила мама. – Катюшка, смотри, как он вырос!

- У меня такое ощущение, что каждую неделю прибавляет в росте. А ты волосы покрасила! Классно! – обрадовалась я.

Мама возвращается к нормальной жизни. И Олежка. И я.

Так здорово!

Надеюсь, мы исчерпали наш лимит несчастий. Три года назад, когда внезапно умер от инфаркта папа, для нас это стало невероятным потрясением. А спустя год взрослые друзья пустили пятнадцатилетнего Олежку за руль «опеля», и он всех прокатил с ветерком по трассе. Результат: сам в реанимации, один парень в морге, трое - с переломами и сотрясением мозга.

Хорошо мальчишки погуляли, ничего не скажешь...

Хирурги спасли брату жизнь, сшили порванные органы, сложили по кусочкам раздробленные кости, ничего не отрезали – святые люди. Это была экстренная операция, её сделали бесплатно. А дальше потребовалось ещё несколько операций, и их уже надо было или делать за свой счёт, или записываться в очередь и ждать два-три года. Плюс консультации врачей, поездки в другие города к специалистам, покупка лекарств, материалов…

Трагическая поездка на «опеле» совпала с другим событием – нашим с Вадимом военным конфликтом: муж впервые поднял на меня руку, и я сразу от него ушла. Даже не ушла, а умчалась галопом, как резвая лошадка. Любовь и так угасала, а после этой провокации у меня с глаз и вовсе упала пелена. Поняла, что отношения исчерпаны, наконец-то разглядела за неотразимой внешностью не очень приятную сущность. Ещё и ребёнок никак не получался. Наверное, именно потому, что нам с Вадимом не суждено было быть вместе.

Глебушка пустил в свои апартаменты - он собирался на месяц в Европу, а я вызвалась поработать служанкой для его орхидей. Проработала недолго, потому что на меня навалились со всех сторон. Вадим ползал в ногах и клялся, что подобный эксцесс никогда больше не повторится. Свекровь просила вернуться и рассказывала, что ещё можно сделать для Олега, как ему помочь, чтобы он не превратился в инвалида-колясочника, время-то уходит. Мама рыдала, говорила, что без помощи Ирочки Анатольевны и Вадика мы не справимся.

Так и есть, деньги требовались огромные. Откуда они у мамы… После смерти отца она вовсе не шиковала, одна (вернее, с моей помощью) тянула сына-школьника.

Я вернулась к Вадиму и стала заложницей его неустойчивой психики. В самые тяжёлые моменты напоминала себе, что другие люди продают почку, чтобы спасти близких. А у меня вот такой вариант – жизнь с Вадимом. Так что нечего ныть, всё могло быть гораздо хуже.

Теперь остаётся внедрить в мамину голову мысль, что ей не следует испытывать вину перед Ириной Анатольевной – я полностью расплатилась по всем счетам. Вадим-то это знает. Пусть расскажет своей маме, что он со мной делал.

Я своей рассказать не могу, она достаточно настрадалась за последние три года, не хочу добавлять ей нравственных мучений. Она-то думала, дочка катается, как сыр в масле, под крылом заботливого и богатого мужа.

Однако… Мама снова затянула, словно акын, любимую песню «Доченька, вернись в семью!». Если так будет продолжаться, я, наверное, не выдержу и во всём ей признаюсь.

- Мама, прекрати, - в конце концов потребовала я. – Ты же понимаешь, я не просто так ушла! Не из-за того, что у меня вредный характер!

- Характер у тебя чудесный, солнечный!

- Вот именно! Но от Вадима я сбежала. Делай выводы.

- Да что же у вас произошло?!

- Накопилось. Не могу больше с ним. Да так, что выть хочется. Поэтому не уговаривай меня.

- Милая, - вздохнула мама. – Ничего ведь не рассказываешь… А на чём это ты приехала? Я из окна видела. Выпорхнула из какого-то блестящего микроавтобуса.

- Начальник меня подбросил.

- Глеб, что ли? У него же спортивная машина! - встрял брат, и глаза у него сразу вспыхнули. Обтекаемый, как леденец, придавленный к дорожному покрытию, спорткар Глебушки произвёл на него неизгладимое впечатление.

- Временный начальник. Приглашал на перевод. Это к нему французы приезжали.

- Так он тебя прямо из города привёз? – насторожилась мама. – Какой он? Женат? Сколько ему лет? Бизнес у него, наверное, успешный, раз с французами дела ведёт. Машина вон какая крутая. Симпатичный?

- Мам, ну, ты даёшь! – обалдела я. - Ты куда понеслась, а? Только я уговорила тебя мысленно попрощаться с Вадимом, а ты уже нового мужика мне присматриваешь?

- Я вовсе не уговариваю тебя сразу кидаться в его объятия. Просто интересно. Мужик сто километров отмахал за здорово живёшь, чтобы тебя сюда доставить. Наверное, симпатичный? Добрый?

- Ой, мама… Он ужасный злобный босс. Пять раз до истерики довёл, все нервы вымотал на этих переговорах.

- Эх, - приуныла мама. – И всё-таки мы должны дать Вадиму ещё один шанс.

- Ещё одно слово о нём – и я к вам больше не приеду! – рассердилась я.

- Куда ты денешься, - сказал Олег, обнял меня сзади за плечи и поцеловал в щёку. – Приедешь, как миленькая. И всё равно, мам, хватит Катюху парить. Ты замучила нашу зайчишку. Кать, что за хрень у тебя сегодня на голове? Ты причесаться не успела? Давай, косичку пере заплету.

- Давай.

 Глава 20

Катя

Едва простилась с одним боссом, позвонил другой – любимый - Глебушка. И завалил работой по самую макушку! Вот и называй его после этого любимым.

- Глеб, ты что, с Пизанской башни спрыгнул? Уже полночь! Когда я успею перевести пять страниц договора? – возмутилась я и ловко двинула коленом Васе в челюсть, чтобы отстал.

Сосед приволокся на ночь глядя с горячим бутербродом на тарелке и заявил, что дико соскучился. Он был в спортивных шортах, майке и сланцах – в общем, одет предельно по-домашнему. Пока я разбиралась с владельцем «Аванты», Вася пристроился рядом со мной на диване, вытянул длинные пушистые ноги – да с него можно шерсти настричь, как с мериносовой овцы! По два килограмма с каждой ноги запросто получится! Васино молодое и горячее тело полностью заняло мою квартиру – и без того маленькая, она сразу стала похожа на норку муравья, вместившую слона.