Как же он завидовал этому кролику!

* * *

До фешенебельного загородного отеля Кирилл добрался за тридцать минут и десять минут потратил, чтобы заехать за цветами, - букет заказал заранее.

Мадам уже приехала. Вовчик, друг, составивший Кириллу протекцию, сообщил, что даму зовут Ириной Анатольевной Белоусовой, она влиятельное лицо в областном правительстве, на короткой ноге с губернатором, вдова. И именно она может повлиять на судьбу вожделенного тендера и всех последующих.

Ирина сидела на террасе ресторана, в глубине золотого осеннего парка, невзирая на холод. Впрочем, ей предложили плед, к тому же, она курила. На накрытом короткой белоснежной скатертью столе стояла чашка с капучино, пепельница, лежал огромный красно-жёлтый кленовый лист. Весь парк вокруг отеля был усыпан яркой листвой. Влажный воздух дрожал, на голых ветках деревьев висели хрустальные капли.

«Ох, ты, блин!» - изумился Кирилл, увидев женщину. Да, друг предупредил, что она красива, но не до такой же степени! Для Кирилла это стало неожиданностью. Конечно, не так чтобы очень молода. Выглядит его ровесницей, значит, надо накинуть, как минимум, лет десять сверху. Если не больше.

- Добрый день, Ирина. Неужели я опоздал?

- Здравствуйте, Кирилл. Нет, это я подъехала пораньше, - она мимолётно улыбнулась и протянула руку. - Такая суета… Захотелось посидеть в тишине. Здесь так хорошо, правда?

- Но вы же замёрзли! – У неё были совершенно ледяные пальцы.

Кирилл машинально задержал её руку. И сразу же вспомнил, как сжимал утром Катину ручку. Опять стало тоскливо на душе – как же трудно от неё уезжать.

- Зато вы как печка, - усмехнулась дама, рассматривая его шею в расстёгнутом вороте рубашки под распахнутой курткой. Красивый капризный рот дрогнул, она затянулась сигаретой, выпустила облако дыма в сторону и окинула Кирилла оценивающим взглядом.

Он понял, что понравился. Сразу почувствовал.

- Присаживайтесь, Кирилл. Какие красивые цветы!

- Это вам.

- Даже не сомневаюсь! - засмеялась Ирина. Зубы у неё тоже были великолепные, как все остальные детали её породистого облика.

Кирилл придвинул кресло, чтобы они сидели не напротив друг друга, а рядом. Он посмотрел на её точёный профиль и подумал, что она определённо похожа на какую-то известную актрису, так как черты её лица были ему знакомы. Эти ясные небесно-голубые глаза, изящно изогнутые чёрные брови… Он всё это уже видел.

Кирилл вдохнул ледяного влажного воздуха, смешанного с терпким запахом опавшей листвы и сигаретного дыма.

- Чёрный кофе, - кивнул он подскочившему официанту.

Она снова затянулась сигаретой, и, смотря на её губы, Кирилл представил, что мог бы с ней сделать, если бы… Если бы они познакомились случайно, а не были связаны замысловатыми деловыми отношениями. И не сейчас, а хотя бы в сентябре, когда в его жизни ещё не появилась Катя.

Могли бы подняться наверх, в один из номеров этого роскошного отеля, и… Перед мысленным взором Кирилла развернулось щедрое и живописное полотно возможных сексуальных развлечений, по спине и груди пролились вниз два потока пылающей оранжевой лавы…

Ей бы понравилось. Всем нравится.

Ирина посмотрела на него искоса, улыбаясь, и он понял, что импульс долетел и до неё, и сейчас она думает о том же. Вдвоём они уже создали на террасе ресторана напряжённое энергетическое поле, в воздухе проскакивали и с треском выстреливали электрические разряды.

- Позвольте… Небольшой сувенир, - Кирилл полез под куртку и достал плоскую чёрную коробку. - В знак моего восхищения.

Ирина взяла подарок и, не выпуская сигареты, с явным интересом открыла коробку. Украшение вспыхнуло и заиграло миллиардом огней, отражая гранями свет тусклого осеннего солнца. Голубые глаза красавицы вспыхнули не менее ярко.

- О! Впечатляет. Вы сами выбирали?

- Да.

- У вас прекрасный вкус, Кирилл, - Ирина закрыла коробку и протянула её обратно. – Принять, увы, не могу, вы же понимаете. Мне очень понравилось. Но, учитывая мою должность, это будет выглядеть как взятка, а я взяток не беру.

Кирилл не мог оторвать взгляд от её ярко-накрашенного рта.

- У меня и в мыслях не было, - пробормотал он.

- Владимир Александрович сказал, вам нужна консультация по тендеру. Я посмотрела документы, у вас всё отлично, всё в порядке. Ваша компания прекрасно себя зарекомендовала, вы никогда никого не подводили. Думаю, шанс выиграть конкурс очень высок - даже не сомневайтесь. У вас практически нет конкурентов.

Кирилл знал, что это не так. Но в её силах отправить всех конкурентов в лес - собирать землянику.

- Вы очень меня порадовали, Ирина, этой новостью.

- Вот и славно, - она выпрямилась, собираясь подняться. Кирилл тут же встал и предупредительно отодвинул кресло.

Ирина была в элегантном голубом кашемировом пальто без пуговиц, перехваченном поясом. Кирилл не удержался и мазнул взглядом по мелькнувшим коленям – прежде, чем дама плотнее запахнула борта и потуже затянула ремень.

И сразу подумал о Катиных голых коленках - чудесных! Он, подлая скотина, вчера выбрал для малышки футболку покороче, в надежде от души попялиться. Но Катя в ней тоже утонула, как и в предыдущей.

Ирина перехватила его взгляд, улыбнулась, натянула перчатки и забрала со стола букет и кленовый лист. «Пока шифруется, - подумал Кирилл. – Посмотрела, что я из себя представляю, заценила побрякушку, потом сообщит номер счёта. А если она действительно не берёт взяток, а плетёт интриги, и это её хлеб? Пусть плетёт, это меня не касается...»  Жаль только, что не взяла презент, было бы гораздо проще.

Расстались на парковке. Ирина села в служебный лимузин. Автомобиль сверкал так, словно принёсся в загородную резиденцию по воздуху, а не по мокрому асфальту, но на лобовом стекле красовалось несколько прилипших лимонно-жёлтых берёзовых листочков. Рядом с машиной околачивался скучающий водитель.


Глава 31

Катя

Я постояла посреди аллеи, засыпанной червонным золотом вперемешку с красными шерифскими звёздами кленовых листьев, помахала на прощанье чёрному «мерседесу», втянула в себя холодный и свежий воздух, наполненный влагой и обещанием близких морозов.

Вот и уехал мой злобный босс. С удивлением я поняла, что мне немного грустно. Я уже привыкла постоянно видеть рядом его суровую физиономию, думать о его божественных губах… Вот ещё! Что за глупости! Я вовсе не думаю о его губах!

Но вчерашний поцелуй меня изумил.

Кирилл Андреевич уехал, и слава богу! Не надо будоражить мои нервы, им и так придётся нелегко на этой неделе. В среду я надеюсь наконец-то получить развод, и для меня это станет грандиозным событием. Но мне страшно и очень хочется нарастить армированную броню. Как всё пройдёт?

Я взлетела на крыльцо «Аванты», на мгновение залюбовалась изящной гравировкой на матовом стекле и открыла дверь... Если после расставания с милым драконом я испытывала смешанные чувства, то очутившись в офисе и вовсе получила кувалдой по голове.

В кабинете Глеба я застала невероятную композицию.

Глеб и Маша стояли в обнимку, оба лицом ко мне. Начальник навис сзади и, просунув руки под мышки Марии, держал её… за грудь!

Моя челюсть с громким стуком свалилась на пол.

Господи, что происходит?

- Катюша, привет, заходи! – поприветствовала Полина.

Она сидела на диване нога на ногу, в красивой новой блузке и элегантных чёрных брюках, и заинтересованно наблюдала за парочкой. Вид у Маши был откровенно прибалдевший, у Глеба – задумчиво-отстранённый.

Директор «Аванты» посильнее сжал прелестные холмики подчинённой (я бы даже сказала – холмы!), и красавица шумно и со стоном выдохнула. Её серое платье, скомканное на груди решительными ладонями Глеба, задралось. Маша прижалась спиной к широкой груди нашего мудрого руководителя, её руки безвольно повисли.

Наверное, у меня было такое лицо, что Полина посчитала необходимым сделать пояснения:

- Глебушка держит руку на пульсе своих внутренних изменений, - доложила она.

- Да? А мне кажется, что он держит руку на Машиной груди! И даже две! – возразила я.

Странная парочка в центре кабинета продолжала беззастенчивые забавы. Маша снова застонала.

- Терпи, Маша, терпи, - приказала Полина. – Не срывай научный эксперимент.

Но Маше и не надо было терпеть, она явно плавилась от удовольствия и уже превратилась в безвольную тряпичную куклу

– Руки-то всё равно мужские, - хрипло произнесла Маша. – О-о-о… Глеб…

Очевидно, она уже собиралась потерять сознание. Вот не понимаю… Это ужасно неприятно – когда щупают твой бюст! Даже если это делает безвредный Глебушка, который нам давно уже как сестричка.

Но я тут же вспомнила о вчерашнем поцелуе, и нежное пламя опалило всё тело… О поцелуях я тоже была плохого мнения, считала их досадным приложением к неприятному основному действу. Но вчера всё изменилось. Теперь я знаю, что поцелуй может быть божественным – нежным, пленительным, колдовским.

И таким вкусным…

Возможно, и с бюстом всё не так категорично?

- Что, всё-таки, здесь происходит?!

Выяснилось, что вчера Глеб посмотрел французскую комедию. Её герой, молодой мужчина, совершенно случайно обнаружил, что он не гей, а обычный парень. Он никогда не целовался с девушкой и не занимался с ней сексом – ему как-то в голову не пришло дойти до такого извращения. Начав половую жизнь, он сразу же влился в сияющий поток небесной лазури и полтора десятилетия провёл в стане голубых. И вдруг выяснилось, что девушки – это клёво!

Да, всё сложно и запутано там, в Европе, что и говорить!

И вот наш босс тоже решил проверить. А вдруг он что-то упустил? Чем чёрт не шутит.

- Нет, - сказал наконец Глеб и поморщился. – Абсолютно! Никаких ощущений. Даже как-то… Бр-р… Нет, нет. Мария, соберись, душа моя, что-то ты совсем раскисла.

Он довёл бедняжку до дивана и усадил. Маша выглядела пьяной.

- Трахните меня, пожалуйста, кто-нибудь, или я сейчас сдохну! – умоляюще прошептала она пересохшими губами.

- Как мы теперь будем работать? – Я с сочувствием и удивлением погладила Машу по руке. - Проводили бы ваши эксперименты в конце рабочего дня, а не с утра пораньше!

- Эх, - вздохнула Полина. - Неужели нам не переориентировать шефа? А мы-то уже размечтались. Глебушка, может, ещё Катю пощупаешь? Она блондинка. Вдруг сработает?

- Нет! – закричала я и прикрыла грудь руками. – У меня нечего щупать, у меня первый размер, чашка А!

- Не прибедняйся, - сказала Полина. – Мы прекрасно знаем, что у тебя тоже есть за что подержаться.

Подстрекательница!

- У тебя второй размер, - компетентно заявил Глеб. – Иди сюда, моё солнышко.

- Нет! – завопила я.

- Ладно, - сказал Глебушка. – Ничего не изменится. И я рад, что всё именно так, а не иначе.

- Эх! – воскликнули подружки.

- А что вы загрустили? – удивилась я. – Не понимаю вас!

Пусть Глеб остаётся геем, не надо его переделывать, он и так прекрасен! Он самый лучший начальник на свете и классный друг!

- Просто очень вдруг захотелось, чтобы рядом был мужик, - грустно вздохнула Полина. – Хотя бы на работе.

- Да, мужик. Такой… Настоящий, - поддержала Маша. – Чтобы - ух!

- Это да, - согласился Глеб. – Как я вас понимаю, девочки!

* * *

Потом мы праздновали счастливое избавление босса от угрозы возвращения в лагерь гетеросексуалов - пили чёрный чай с кусочками папайи и лепестками василька и лопали творожные крендели с сахарной пудрой.

Во время завтрака Глеб устроил разбор полётов: прокомментировал наши наряды. Сегодня он был добрый. Полина получила аж восемь баллов за чёрные брюки и пышную белую блузку. Элегантное серое платье Марии заслужило семь баллов, моё синее платье-футляр (ввергшее Кирилла Андреевича в состояние транса) – аналогичную оценку.

- Как, всего семь? – расстроилась я.

- А вот зачем ты короткие сапоги напялила? Надо было ботфорты надевать!

- Да я вообще в туфлях, между прочим!

- Но я же видел, что пришла ты не в ботфортах! И не дерзи начальству, не дерзи!

- А что мне исправить? – поинтересовалась Мария. Она была рада и такому результату, но к советам Глеба мы прислушиваемся.

- Платье купила неплохое, но без украшений оно не звучит, - Глеб тут же поднялся из-за стола, метнулся в кабинет, подвигал там ящики стола, вернулся с колье и надел его на Машу. - Вот, теперь восемь баллов.

- Восемь баллов! – обрадовалась Маша и приложила ладони к щекам. – О!

- Классно! Маша, поздравляю! А теперь давайте уже поработаем, – радостно объявила я.