- Приветик! – пискнула Маша.

Мужчины молчали, терроризируя друг друга взглядами.

- Унизить меня хочешь? – зло усмехнулся Вадим. – Ещё бы соседей пригласила! Моих подчинённых, партнёров, коллег. Что же ты?

- Да, позвала друзей, - с вызовом ответила я.

Легко быть смелой, когда тебя охраняет верзила, размером с Биг Бен. Сейчас я совершенно безнаказанно могла сказать Вадиму что угодно. И он бы проглотил.

– А что такого? – я даже нашла силы криво улыбнуться. - Сейчас разведусь, и мы поедем в ресторан отмечать мой развод. Потому что для меня это грандиозное событие. Жду – не дождусь!

Вадим молчал минуту, наливаясь гневом и яростью. Его губы дёргались, глаза остекленели.

- Ах, ты дрянь… - вдруг прошипел он. – Маленькая <…>! Да ты же просто <…> тварь! Развода не получишь, <…>! Не получишь!

Все застыли, потрясённые этим яростным всплеском. Вот не думала, что когда-нибудь Вадим раскроет карты перед моими друзьями. Сейчас он, наконец, показал им своё истинное лицо.

Полина скривилась, Маша закрыла рот ладонью, Глеб изумлённо вскинулся. А у меня из глаз брызнули слёзы. Со вчерашнего дня я дрожала от страха и нагнетала атмосферу, и вот грязная брань Вадима стала спусковым крючком. Плотину прорвало.

- Пасть закрой, урод, - мрачно произнёс Игнат. Он сделал шаг вперёд, взял Вадима за подбородок, сдавил ему челюсть, приподнял.

Букет из орхидей вывалился из рук мужа, Вадим двумя руками ухватился за широкую кисть моего телохранителя, пытаясь отодрать его лапу от своего лица. Но у него ничего не получалось. Он даже и говорить не мог, так как его челюсть была зажата в стальных тисках, только мычал и возмущённо вращал глазами.

Я смотрела, как он извивается, размазывала по щекам горячие слёзы и радовалась. Пусть поймёт, что означает насилие – когда ты совершенно беззащитен и ничего не можешь противопоставить чужой воле. Когда твоя боль и унижение кому-то доставляют удовольствие. С тобой делают то, что, по идее, ни один человек не имеет права делать с другим. Но с тобой это делают, лишая тебя достоинства и самоуважения, превращая в пыль.

Экзекуция продолжалась всего несколько секунд, но мне показалось, что целую вечность… Наконец, Игнат оттолкнул Вадима, и тот отпрыгнул в сторону, зарычав от злости. На его лице остались красные пятна от пальцев боксёра-тяжеловеса. Вадим выкрикнул ещё несколько ругательств – теперь уже в адрес нашего верзилы. В бессильной злобе он смял ногой букет, яростно втоптал его в лужу, а затем ринулся в сторону парковки.

Мы ошарашенно смотрели ему вслед.

- Вот это да, – пробормотал Глеб. – Я в шоке.

- Вроде бы ничего особенного и не сказала… А он взбесился, – удивилась Полина.

- И это Вадим? Я его не узнала… Катя, он часто такой? – спросила Маша. - И ты с ним жила? Четыре года?!

Подруги смотрели на меня с недоумением и ужасом.

- Он не всегда был таким, - всхлипнула я. – Но теперь… вот.

- Да ему лечиться надо!

- Так, не реви, - сказал Глеб. – Душа моя, возьми платок. Успокаивайся, – он обнял меня за плечи.

- Спасибо, - прошептала я.

В ушах всё ещё звенели мерзкие ругательства Вадима. Как он сейчас меня обозвал… В присутствии друзей… Неужели я этого заслуживаю?

- Вот урод! – возмутился Игнат. – Может, догоним? Я на машине.

- Догоним! – запрыгала Маша. – Да! Помчались скорее! Вон, он ещё только с парковки выезжает, скотина голубоглазая! Игнат, поехали, поехали! – Маша повисла на локте у моего спасителя. Тот посмотрел на девушку и улыбнулся краешком рта.

- Так, тихо! – приказал Глеб. – Догонять никого не будем. У нас развод.

- А Вадим-то собирался произвести в суде фурор, - сказала Полина, поднимая из лужи растоптанные цветы. Прекрасные шелковистые соцветия были раздавлены, истерзаны, испачканы. Я подумала, что и наша любовь сначала была такой же красивой, как этот букет. И что он с ней сделал…

- Да таких уродов вообще надо в клетке держать, как диких зверей! А лучше – в психушке! – воинственно выкрикнула Маша.

Полина направилась к урне и с тяжёлым вздохом воткнула в неё несчастный букет.

- А без Вадима заседание состоится? – спросила Маша.

- Прошлый раз он вообще не пришёл, - напомнил Глеб.

- А как он испугался! Его прямо ветром сдуло!

- Ещё бы! Со сломанной-то челюстью пельмешки жевать не очень удобно!

- Да чтоб он ими подавился!

- Надо было ему, всё-таки, её сломать!

- Игнат, спасибо, - поблагодарила я. – Как хорошо, что вы подъехали.

- Вижу, что да. Не помешал.

- Здорово! – поддержала Маша. Она уже надёжно прилепилась к гиганту и висела у него на локте, как лисий воротник. А громила и не протестовал, только доедал вторую зубочистку.

- Без десяти три. Идёмте уже, - скомандовал Глеб. – Сейчас что-то будет.

Эпилог

В десять вечера веселье только начиналось. Я сидела в полумраке на полукруглом диване и держала в одной руке фужер с шампанским, а в другой телефон. За моей спиной возвышалась стеклянная стена, подсвеченная разноцветными огнями, внутри которой струились потоки воды, и весело метались воздушные пузырьки.

Любимый начальник и подруги самозабвенно танцевали в круге яркого света, ресторанный диджей менял композиции, радуя древними и современными хитами. Мои друзья отзывались буйным вихлянием и воплями на каждую новую мелодию, они уже порезвились и попрыгали, как зайцы, и под «Чингисхана», то под Ed Sheeran.

Эйфория кружила голову, мне снова хотелось плакать – но теперь не от обиды, а от радости. Торжество, реванш, освобождение – вот, что я сейчас испытывала.

Сразу после суда я позвонила моему командировочному дракону, но он не мог говорить, занимался суперважными делами в нижнетагильском филиале. Сейчас я снова набрала его номер, и опять разговаривать было не очень-то удобно, так как автомобиль директора мчался по трассе, и не хотелось отвлекать шефа от дороги.

- Кирилл Андреевич, я всё-таки получила развод, представляете!

- Катя, это классно! Поздравляю.

- Для меня такое счастье! Спасибо, что прислали Игната, он очень помог.

- Да, он мне уже отчитался.

- Я очень вам благодарна! Очень-очень! - я три раза звонко поцеловала трубку.

- Что это? – заволновался директор. – Правильно ли я понял… Это же секс по телефону! Вау-у-у! Так, Катерина, подожди, я разденусь. Уже снимаю пиджак… рубашку… И брюки!

- Кирилл Андреевич! Вы же за рулём! Хватит прикалываться! Всё, до свидания!

- Уже? Так быстро? – расстроился шеф.

- Не надо устраивать стриптиз на скорости сто километров в час. Или даже двести – сколько у вас там сейчас на спидометре?

- Да я плетусь, как улитка!

- Не хочу, чтобы вы улетели с дороги, отвлекаясь на разговоры со мной.

- Не улечу. Но ладно, беги к друзьям. Сильно там не напивайтесь. До свидания, Катюша.

Официант подлил шампанского в фужер. Совершенно счастливая, я сидела и размышляла о моей новой жизни. Сегодняшнее событие многое для меня значило. Развод – финальная точка и своеобразная веха. Точка, поставленная в конце истории, которая славно начиналась, но превратилась в греческую трагедию.

Больше никаких трагедий!

И хватит возвращаться мыслями к каждому дню, проведённому в рабстве. Да, у меня был ужасный брак, но теперь он в прошлом. Я забуду обо всём, что со мной случилось, постараюсь навсегда вычеркнуть из памяти зло, которое мне причинил Вадим.

Ещё один глоток шампанского… Сейчас меня не покидало ощущение, что я выпуталась из железных цепей, перепилила решётку и сбежала из темницы. И теперь передо мной сверкает безбрежная морская гладь, над головой в лазурном небе сияет ослепительное солнце. Пахнет свежестью, солёный морской ветер перебирает мои волосы.

Какое счастье – быть свободной! Конечно, в моём прошлом навсегда останется печальный эпизод, от него никуда не деться, но это не повод считать себя недостойной счастья. Почему-то не покидает ощущение, что впереди меня ждёт много хорошего. Уже сейчас в моей жизни много поводов для радости – мама нашла какую-никакую работу, брат неуклонно набирается здоровья. У меня любимая работа и верные друзья. И ещё один… милый друг. О котором я теперь почему-то постоянно думаю…

* * *

Автомобиль мчался по ночной трассе, мигали фары встречных машин, приближались, пылая красным, габаритные огни попуток и, промелькнув справа, исчезали. Берёзовые рощи пролетали мимо, словно косматые серые облака, чёрные островки леса растворялись в тёмно-синих полях.

Николай отключился на заднем сиденье - совсем выдохся, бедняга. А Кириллу это только на руку, так как теперь верный адъютант не мог говорить, и значит можно отдаться собственным мыслям. Все они были о Кате.

Кирилл представлял, как она веселится сейчас в ресторане с друзьями, и улыбался. Пусть празднует, она это заслужила - тем, что не сломалась, сохранила способность улыбаться, не обозлилась и не замкнулась в себе. Чудесная девочка с лёгким характером и сильной волей… Как она стала дорога ему за эти три недели! Загадочным образом вошла в сердце, проникла душу – и до краёв наполнила её волшебным пьянящим напитком. Что это – нежность? Или нечто большее?

Теперь он постарается, чтобы в её жизни было как можно больше радостных моментов. Даже если понадобится не один месяц, чтобы приручить неприступную крошку, Кирилл согласен терпеть и ждать. Возможно, когда-нибудь она доверится ему и разрешит постоянно быть рядом… Пока об этом он может только мечтать. Но для чего нужны мечты? Чтобы они сбывались.


Конец