Он напомнил себе, что у него одна цель – выманить информацию и ничего больше. Ей нельзя доверять. Когда-то она разбила ему сердце. Теперь его не проведешь. Но до сих пор Чэннингу, несмотря на все его старания, почти ничего не удалось добиться, и сейчас он знал о ее делах с Сеймуром не больше, чем до приключения в летнем домике. Он усмехнулся. Но он не собирался отступать. Ну да, ничего не получилось, пока. Но это не значит, что он отступит, он проявит настойчивость и в конце концов узнает правду.

– Ты слишком много думаешь, – пробормотала Алина, уткнувшись ему в плечо.

– Я думал о тебе.

– Значит, у нас есть что-то общее. Я тоже думала о тебе. – Ее рука скрылась под простыней, и он почувствовал ее тепло у себя между ног.

– А как насчет твоей служанки? – спросил Чэннинг, но, впрочем, сейчас это интересовало его меньше всего, пусть бы даже в комнату ввалилась целая толпа гостей.

– Не беспокойся, – Алина улыбнулась, – ты ей нравишься.

– А тебе? – Чэннинг ступил на скользкую дорожку, но до сих пор ему везло. – Я тебе нравлюсь?

Алина наклонилась и поцеловала его в губы, кончиком пальца осторожно лаская головку его пениса.

– А ты как думаешь?

Она ушла от ответа, но Чэннинг решил не давить на нее. Пусть думает, что он смирился. Позже он непременно наверстает упущенное. Чэннинг придумал обольстительную игру в вопросы-ответы, в которой Алина непременно уступит первенство ему. А пока все выглядело так, будто он оказался на вторых ролях. Алина получила то, что хотела, – Чэннинг представил ей Сеймура, и вдобавок она насладилась его обществом в постели. А что же получил он? Очевидно, ничего, что могло бы ему пригодиться. Неужели она снова использовала его? И неужели он позволил ей это?

Он глубоко вздохнул, когда ее палец коснулся чувствительного места на его пенисе. Что ж, сейчас он не возражал, но потом все будет иначе. Чэннинг пообещал себе, что больше не позволит Алине использовать себя.


Целый день мысли о неискренности Алины не давали покоя Чэннингу. Он думал о ней во время очередного пикника, устроенного в развалинах недалеко от дома, и продолжил изводить себя мрачными мыслями, вернувшись в свою комнату, чтобы переодеться к ужину и к последующему балу. Их пребывание в доме леди Лайонел подходило к концу, послезавтра все разъедутся, но у гостей еще оставалось время, чтобы пообщаться друг с другом после вечера танцев.

Формально его обязательства перед Алиной тоже будут выполнены. Он полностью выполнит условия контракта, заключенного Амери. Ему следовало бы испытывать облегчение, но его обуревали другие чувства. Снова встретившись с Алиной, Чэннинг сразу понял, что здесь все не так просто, как она хотела представить. Частично это было связано с Сеймуром. Но и прошлое, что по-прежнему стояло между ними, тоже многое усложняло. Они ни разу не вспомнили о Париже. И о рождественской вечеринке. Конечно, они оба понимали, что непременно поссорятся, стоит лишь заговорить о том времени. И что бы это решило?

Чэннинг отпустил слугу и направился вниз, на ходу прикалывая сапфировую булавку к своему белоснежному галстуку. Но сегодня вечером он все же попытается докопаться до истины в истории с Сеймуром.

Он специально спустился в гостиную пораньше. Алина наверняка еще в своей комнате. Она, как обычно, появится перед звонком на ужин. Однако, войдя в гостиную, Чэннинг обнаружил, что ошибался.

На этот раз Алина спустилась рано и была увлечена разговором ни с кем иным, как с Роландом Сеймуром. Чэннинг ощутил острый укол неприязни. Он почти никогда не испытывал ревности. Женщины вереницей проходили через его жизнь, но он не испытывал грусти, когда приходило время расставаться. Для него это был всего лишь бизнес. Но неожиданно он почувствовал острую боль, наблюдая, как Алина не сводит ясных голубых глаз с этого ничтожного Сеймура, который стоял так близко к ней, что мог ощутить тончайший цветочный аромат ее кожи и, опустив глаза, заглянуть в ее роскошное декольте.

Сеймур придвинулся ближе. Алина расхохоталась, и Чэннинг испытал острую зависть. Это было примитивное и глупое чувство для столь опытного и искушенного человека, как он. Алине не мог нравиться Сеймур, особенно после того, как она провела ночь с Чэннингом. Прошлой ночью он подарил ей невероятное наслаждение, она ответила ему тем же. Ни одна женщина не стала бы так стараться для мужчины, который ничего для нее не значит, не было бы изысканного шампанского и утонченных ласк у пылающего камина. Он еще долго будет помнить ее обнаженный силуэт на фоне огня, прозрачный бокал с ледяным шампанским в руке. После такой ночи любой мужчина может умереть счастливым.

И все же она поднялась ни свет ни заря и разыскала этого подозрительного Роланда Сеймура, которому за все время пребывания в доме леди Лайонел так и не удалось втереться в узкий круг таких высоких гостей, как Дурхэм и Баррет. Даже хозяин не удостоил его большим вниманием, чем требовали правила вежливости. Так зачем ей все это нужно?

Похоже, он задавал этот вопрос всякий раз, думая о поступках Алины, но в данной ситуации становилось понятно, что этот человек что-то значил для нее. Он необходим ей для чего-то важного, и это настолько серьезно, что она даже согласилась приехать на этот загородный прием, который, не считая увлекательной охоты за яйцами, не впечатлял роскошью и списком знатных гостей. Графиня де Шаренте наверняка могла позволить себе с большей пользой провести короткий период до начала светского сезона, не ставя под удар свою репутацию.

– Ты глаз с нее не сводишь. – К Чэннингу подошел Элиот Прист, его приятель по лондонским клубам, которого тоже сюда пригласили. – Никогда не видел, чтобы ты на кого-нибудь так смотрел. Но и таких женщин, как она, не часто встретишь. Мне ли тебя осуждать. Я тоже так на нее смотрел. – Он немного помолчал. – Интересно, что она в нем нашла?

Чэннинг усмехнулся:

– Я и сам об этом думал.

Элиот, сам того не зная, помог ему найти выход из ситуации. Лучше провести оставшееся до ужина время, болтая с Элиотом, чем привлекать любопытные взгляды других гостей, следя за Алиной. И ради соблюдения приличия он сделал вид, что увлеченно беседует с приятелем, лишь время от времени незаметно поглядывая в другой конец комнаты, где находились Алина и Сеймур.


Он наблюдал за ней. Алина ощущала на себе его пристальный взгляд даже на расстоянии. К счастью, Чэннинг вскоре перестал открыто пожирать ее взглядом. Алине было нелегко притворяться, что она ничего не замечает, и как ни в чем не бывало кокетничать с Сеймуром. Продолжай игру, убеждала она себя. Однако на этот раз все оказалось гораздо сложнее. Вначале она оказалась на высоте, сумев заманить Сеймура в свои сети и заполучить Чэннинга в свою постель. Но теперь эта игра начинала тяготить ее, возможно, потому, что перестала быть игрой. Ей следовало подумать об этом раньше. Меньше всего Алина хотела, чтобы Чэннинг совал свой нос в ее дела с Сеймуром. И вот сейчас он испепелял ее взглядами, не зная, ради чего она задумала эту игру. И совершенно ясно, что он разозлился бы еще больше, узнав о ее истинных причинах.

– Думаете, мистер Деверил станет помехой в наших делах? – замечание Сеймура вывело ее из задумчивости.

– Я так не считаю. Его не особенно интересует бизнес, – небрежно откликнулась Алина, намекая, что занятия Чэннинга не требуют деловой хватки.

Сеймур понимающе вскинул бровь.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, знаете, земля слухами полнится.

Алина с трудом подавила гнев. Одно дело – не обращать внимания, другое – насмехаться. Человек вроде Роланда Сеймура не смел пренебрежительно отзываться о сыне лорда. Но она разозлилась и на себя за внезапное желание защитить Чэннинга. В том-то и заключалась проблема с Чэннингом, он был таким милым, что она просто не могла противиться его чарам. Однако быть милым и очаровательным он просто обязан, иначе не выполнит условия контракта. Он превратил свое обаяние в искусство, которое принесло ему успех и процветание «Лиги осторожных джентльменов», в чем уже успела убедиться большая часть Лондона.

Она коснулась руки Сеймура:

– Благодарю, что согласились подписать бумаги до ужина. Теперь я смогу наслаждаться приятным вечером, зная, что мои дела в ваших умелых руках.

Раздался звонок к ужину, и джентльмен, с которым она должна была отправиться в столовую, вошел в комнату. Алине сразу стало легче. Надо сказать, в лондонском свете на приемах приличная женщина не бросала одного мужчину, чтобы заняться поисками другого, но она просто не могла оставаться рядом с Сеймуром, когда дело было завершено. Теперь ей оставалось лишь ждать и наблюдать. Вскоре он проявит себя, и вот тут она и позаботится о том, чтобы он никогда больше не смог использовать ни одну женщину.


Ужин прошел в атмосфере веселья. После пикника гости пребывали в чудесном расположении духа и уже предвкушали бал. Алина болтала с женатым господином, сидевшим слева от нее, и одиноким джентльменом справа, в другом конце стола от Чэннинга. И сейчас это было как нельзя кстати. Она хотела избежать его вопросов о Сеймуре. Однако это была всего лишь временная передышка. Она не сможет вечно избегать их.

Все собравшиеся за столом гости блистали бальными нарядами и сразу после ужина отправились в гостиную, где уже все было готово для танцев. Вскоре стали появляться гости из окрестных поместий, и каждая женщина получила несколько прелестных розовых танцевальных карточек с золотыми ленточками, которые могла повесить на руку. И в мгновение ока Чэннинг оказался рядом с ней, чтобы ангажировать ее на два танца.

– Я хотел бы танцевать с тобой бесконечно, – ласково пробормотал он, решительно выводя свои инициалы на третьей и последней карточке. – Но я понимаю, что мы не можем давать пищу сплетням, которые непременно просочатся в Лондон.

Алина поняла, что он бросал ей вызов, предлагая пренебречь правилами приличия. Она соблазнительно прошептала:

– Значит, сегодня вечером я буду пить шампанское в одиночестве?

Чэннинг весело улыбнулся ей:

– Вовсе нет. Просто необходимо соблюдать осторожность на случай, если нам есть что скрывать. Ты ведь меня понимаешь.

Алина с притворной скромностью потупила взгляд:

– Я должна поблагодарить вас за объяснение, мистер Деверил.

Вокруг стали собираться другие гости. Чэннинг не мог злоупотреблять ее вниманием. Он усмехнулся и вызывающе поднес ее ладонь к своим губам.

– Пока можешь пытаться меня обмануть. Но только до поры до времени, пока не настанет мой час.

Мой час. И когда он настанет? Во время третьего танца, когда он заведет разговор о Сеймуре? Или во время последнего танца? Алина не сомневалась, что Чэннинг не упустит возможности разузнать, о чем они так оживленно беседовали с Сеймуром перед ужином, и сразу набросится на нее с расспросами. Но она ошиблась. Он просто подписал ее карточку, пофлиртовал немного и отправился ангажировать на танцы других дам. И это было вполне предсказуемо, ведь, как мужчина-гость, он должен был уделить внимание всем дамам, приглашая их танцевать.

Он пригласил ее первой, и Алина должна была воспринимать это как особенный знак его внимания и уважения, знак того, что весь его вечерний график будет подчинен ее интересам, но она не могла. Они играли в игру, хотя теперь уже трудно было понять, в какую именно. Она уже не могла с точностью сказать, связана ли эта игра с Сеймуром или же всему виной нечто другое. Почему он ничего не спросил о Сеймуре? А возможно, он просто пытался вывести ее из себя, потому что сейчас Алине больше всего на свете хотелось броситься к нему с криком «Почему ты не спросил меня о Сеймуре?».

Алина попыталась отделаться от неприятных мыслей и насладиться танцами. Он наверняка еще спросит ее об этом, но тогда она уже не сможет сопротивляться.


Эта мысль не давала ей покоя весь вечер, и Алина не могла избавиться от тягостного напряжения. Когда настало время третьего танца, это оказался вальс, и она не сомневалась, что Чэннинг не преминет воспользоваться своим шансом. Во время вальса можно было говорить о чем угодно, потому что им не приходилось протискиваться сквозь толпу других гостей. Но он лишь многозначительно смотрел на нее, плавно касаясь ее тела в танце, словно занимаясь с ней любовью. Алина не сомневалась, что в вальсе Чэннингу Деверилу не было равных.

Когда-то она испытала это на собственном опыте. Непрошеные воспоминания нахлынули на нее, пока Чэннинг кружил ее по залу. Это произошло на том злополучном рождественском вечере, как раз перед официальным окончанием их контракта. Они танцевали, и Чэннинг пользовался небывалым успехом у женщин. Она смотрела, как он танцевал со всеми молодыми леди, и каждая чувствовала себя рядом с ним королевой, точно так же, как и она, когда была с ним. Все они были для него всего лишь работой. Да и она тоже, несмотря на то, что ей так хотелось верить – она для него значит гораздо больше, чем все другие женщины, прошедшие через его руки.