Бронвин Скотт - Самый желанный любовник Лондона

Он был мастером виртуозного флирта. Даже посреди кафе, при свете дня, он мог заставить ее сгорать от страсти.

– И где это все происходит? – не сдержалась и спросила она, прекрасно зная, что, если он ответит, она будет повержена.

Чэннинг поднялся и положил деньги на стол. Он подал ей руку.

– Прошу вас, мадам.

О да, взглянув в его голубые глаза, Алина была окончательно повержена!

Алина огляделась по сторонам, когда они вышли из кафе на яркий солнечный свет.

– В твоем экипаже? – Она нерешительно взглянула на него, когда к тротуару подкатила его карета.

– Я не склонен ждать. – Чэннинг игриво улыбнулся ей. – Когда я что-то вижу, то сразу стремлюсь это получить. – Он слегка укусил ее за шею и прошептал ей на ухо: – И я хочу тебя.

– Люди смотрят, – тихо напомнила она ему. Хотя, по правде говоря, ей было уже все равно.

Сейчас между ними происходило нечто странное, что заставило ее забыть о прохожих, в недоумении глазеющих на джентльмена, у всех на виду кусающего леди за шею. Чэннинг Деверил желал ее без всяких контрактов и соглашений. Ее так и подмывало спросить, почему, но она не решалась, опасаясь, что истинная причина разрушит ее иллюзии.

Чэннинг помог ей забраться в экипаж. Он захлопнул за ними дверцу и посмотрел ей прямо в глаза. Алина почувствовала, как от этого взгляда по ее телу пробежала дрожь. Экипаж медленно покатил вперед, вливаясь в поток других карет, и она осталась наедине с мужчиной, которому больше не нужны были игры.

Чэннинг потянулся к ней и, обхватив ее лицо ладонями, прильнул к ее губам в долгом поцелуе. О, как он целовал ее! Ей нравился его вкус, дразнящие прикосновения его языка, нежность его губ. Возможно, ей нравилось это, потому что муж никогда не целовал ее в губы, как Чэннинг. Только с ним она сделала это удивительное открытие. Алина довольно застонала. Она была готова посвятить этому приятному занятию остаток дня, целоваться с Чэннингом в экипаже с задернутыми занавесками, но у него были другие, более интересные планы.

Он поднял ее руки, и Алина ухватилась за прочные кожаные ручки, прикрепленные к стенкам кареты. Он не просил, не говорил ей, что надо делать, он просто действовал и продолжал целовать ее.

– Держись крепче. – Он быстро расстегнул пуговицы на ее жакете, стянул белую льняную блузку и, обнаружив под ней сорочку, пробормотал: – На тебе слишком много чертовой одежды, Алина.

Его голос был хриплым от нетерпения и желания. Послышался треск разрываемой ткани, и ладони Чэннинга коснулись ее обнаженной груди.

– Мне нравится чувствовать тебя, Алина, ощущать твои груди в своих ладонях, чувствовать, как твердеют твои соски, когда я поглаживаю их, прежде чем сжать их губами, как сладкие ягоды.

Алина застонала, выгибая спину. Слова Чэннинга будили в ней горячее желание. Его эротичные обещания возбуждали, рождая сладостное напряжение внизу живота, охватившее все ее тело горячим пламенем страсти. И вот, постепенно, он начал выполнять свои обещания.

Чэннинг опустился на колени между ее бедер, сводя с ума своими дразнящими прикосновениями. Сжалившись над ней, он запустил руку под ее юбки, его палец скользнул в ее влажное и горячее лоно, другая рука продолжала ласкать грудь. Ей отчаянно хотелось обнять его, но она держалась за кожаные ручки, которые пообещала ему не отпускать. Она стонала, двигая бедрами навстречу его руке.

Чэннинг знал, что ей нужно, без всяких слов. Он слегка приподнялся, готовясь войти в нее. И через мгновение ринулся вперед, глубоко погрузившись в ее влажное лоно. Она обхватила его ногами, и они двигались навстречу друг другу в бешеном темпе. Экипаж сильно трясло, и Алине пришлось из последних сил цепляться за ручки. Она словно издалека слышала, как отчаянно выкрикнула его имя и растворилась в финальной вспышке наслаждения, ощущая невероятную свободу и облегчение. Никогда она еще не поднималась так высоко на гребне безумной страсти, абсолютно потеряв над собой контроль. И это с ней сделал Чэннинг. Нет, он это сделал для нее.

У нее больше не осталось сил держаться за кожаные ремни. Она отпустила их, безвольно рухнув в объятия Чэннинга, и они оба распростерлись на полу экипажа. Он тяжело дышал, обессилев от их жаркой любовной схватки. Некоторое время они молчали. Возможно, Чэннинг, как и она, хотел насладиться невероятными ощущениями, не желая торопить события. Удивительно, какое невероятное наслаждение, оказывается, можно испытать в экипаже.

– А мне рассказывали, что в экипажах неудобно заниматься любовью и они совсем не подходят для свиданий, – наконец произнесла Алина.

Чэннинг устало усмехнулся:

– Тот, кто тебе об этом рассказывал, ничего не понимает в подобных вещах.

Она почувствовала, как он крепче обнял ее, ощутила обволакивающее тепло его тела и вспомнила, что совсем забыла об осторожности.

– Зачем ты все это сделал, Чэннинг?

– Что?

– Вот это.

Он рассмеялся в ее волосы:

– Просто я не мог допустить, чтобы ты и дальше думала, что я милый и обычный. Любой мужчина может пригласить женщину на чай, но кто может заняться после этого любовью? Замечу, заняться любовью в экипаже, и проделать это великолепно. Для этого необходим талант. – Он постучал по крыше, делая кучеру сигнал остановиться. – А знаешь, что еще требует таланта? Прогулка в парке с таким видом, будто ничего не произошло.

Это был не ответ, а отвлекающий маневр, и Алина сразу все поняла. И все же она была рада через некоторое время выйти из экипажа. Приведя себя в порядок, Алина отправилась на прогулку, стараясь отогнать от себя тревожные мысли о деле Сеймура.

В экипаже между ней и Чэннингом произошло нечто удивительное, и Алина чувствовала, что над ее привычным мирком нависла угроза. По правде говоря, это случилось не в экипаже, а сразу после их возвращения в Лондон. Чэннинг выполнил все свои обязательства по контракту, но продолжал заботиться о ней, пожалуй, с еще большим рвением.

Алина не просила его устраивать встречу с Дэвидом Греем. Она не ждала от него приглашения в кафе, и он не собирался продолжать общение с ней. И все же он это делал, и сейчас они прогуливались по Гайд-парку, в самую оживленную пору, с таким видом, будто не происходит ничего необычного. Он слегка приподнял шляпу, приветствуя нескольких леди, проходящих мимо.

Алина расхохоталась, когда они отошли подальше.

– Чэннинг Деверил, ты самый хитрый человек на свете. Если бы эти леди знали, чем ты недавно занимался… – Если бы они знали, как он полчаса сводил ее с ума, забыв о всех своих повадках джентльмена, заставляя кричать от удовольствия, а затем задавал разные вопросы…

– Они бы стали ревновать. – Чэннинг обезоруживающе улыбнулся, и Алина поймала себя на мысли, что уже предвкушает следующее столь же удивительное приключение. Возможно, они могли бы вернуться в экипаж прямо сейчас.

– Мы немного высокомерны, не так ли? – поддразнила она его.

Ей было гораздо проще дразнить его, чем задавать вопросы и думать о том, что означал для них этот день. А что означала для нее эта близость? Алина понимала, в чем смысл их отношений, когда их связывал контракт. Теперь же она растерялась. Возможно, ей стоит перестать ломать голову и спокойно жить дальше.

Чэннинг прошептал ей на ухо:

– Тебе не приходит в голову, что все, кто вылезают из своих экипажей, занимались тем же, чем мы?

Алина игриво оттолкнула его:

– С таким, как ты, девушка не может чувствовать себя в безопасности в закрытом экипаже.

Он схватил ее ладонь и прижал к своей груди.

– Со мной многое небезопасно. – Он увлек ее за ствол раскидистого дуба, скрывающего их от посторонних глаз. В его глазах вспыхнули озорные огоньки. Она должна с этим разобраться. Ей нравилось смеяться и флиртовать с ним, но это лишь иллюзия. В прошлый раз между ними тоже происходило нечто подобное, но это ни к чему не привело, и ее надежды оказались напрасны.

– Что ты делаешь, Чэннинг? – Алина беззвучно рассмеялась, когда он прижал ее к стволу дерева.

– Краду твой поцелуй. – Чэннинг наклонился, чтобы поцеловать ее, но она отвернулась, и он чмокнул ее в щеку.

– Я имела в виду, что ты делаешь со мной? – На этот раз она говорила серьезно. Алина должна была получить ответы на свои вопросы, пока ее чувства не сделались более запутанными и сложными.

– Ты уже задавала этот вопрос сегодня. – Чэннинг потерся носом о ее щеку.

– Но ты на него не ответил, – продолжала настаивать Алина. Она перешла в открытое наступление.

Что-то в тоне ее голоса заставило его насторожиться. Чэннинг решил, что речь идет об их деловом соглашении. Он неохотно отступил в сторону.

– Я понимаю, что у леди Лайонел нас связывал контракт. Это был бизнес, и каждый из нас вел тогда свою игру. Но это? Больше нет контракта, нет обязательств, Чэннинг. То, что происходит сейчас или не происходит, зависит от нас с тобой. Так для чего это все?

Алина надеялась, что ее откровенность обезоружит его и заставит выдать свои планы. Но Чэннинг был слишком хитер для этого.

– Ты хочешь, чтобы я все прекратил, Алина? Хочешь, чтобы я оставил тебя в покое?

– Это нечестно.

И как он смеет решать за нее, судить о ее чувствах, когда это она первая потребовала от него ответа.

Его взгляд помрачнел, и он посмотрел на нее с серьезностью, которую редко демонстрировал на людях.

– Все нечестно. Нам легко говорить о Сеймуре, не так ли? Это проблема, которую мы можем договориться решить вместе. Вот что я думаю. Тебе нужна моя помощь, чтобы разобраться с этим человеком. Ты не понимаешь, какая опасность тебе угрожает. И точка. У меня есть связи и юристы, которых у тебя нет. Кроме того, я могу обеспечить тебе защиту, а одна ты не справишься.

В его словах было столько логики и здравого смысла, что ей и в самом деле захотелось довериться ему. Алина смотрела на Чэннинга Деверила, который стоял перед ней, широко расставив ноги и сложив руки за спиной, такой же властный, уверенный в себе и могущественный мужчина, каким он был в постели. И, несмотря на то, что она всем своим существом стремилась к независимости, ее увлекало и будоражило желание разделить с ним свои проблемы. Алина не собиралась полностью перекладывать эту ношу на его плечи, она никогда не смогла бы так поступить. Она отлично понимала, что, разделив свои проблемы с сильным и умным мужчиной, и она почувствует себя чуточку сильнее.

– Ты готов помочь мне с Сеймуром? – рискнула спросить Алина, чтобы убедиться, что правильно его поняла.

В его улыбке мелькнула ирония, и от ее уверенности не осталось и следа.

– Тут-то и загвоздка, не так ли, Алина? Зачем мне тратить свои силы на столь трудное дело? Особенно, как ты уже заметила, когда мои обязательства по контракту выполнены, а больше нас ничто не объединяет.

Он умолк и впился в нее пронзительным взглядом, от которого ей захотелось вжаться в дерево.

– Это сложный вопрос, не так ли? Что происходит между нами? Возможно, нас объединяет нечто большее, чем сложности, которые связаны с твоими планами по разоблачению Сеймура? Может быть, наша встреча – не простое совпадение?

Чэннинг придвинулся к ней, заслоняя все вокруг своим телом. Она в который раз ощутила его мужскую силу и поняла, что он предлагает ей не только свое тело, но, возможно, и сердце, если она ответит на эти вопросы. Эти два вопроса стояли между ней и Чэннингом Деверилом.

– Но мы оба знаем, что придется обсудить неприятные вещи, чтобы ответить на эти вопросы.

Алина глубоко вздохнула и положила ладонь на отворот его пальто.

– Только не здесь. Это неподходящее место. – Она не желала вести этот непростой разговор посреди Гайд-парка, когда кругом полно народу.

– А где? – прошептал ей на ухо Чэннинг, заставив ее снова затрепетать от желания. Он собирался назначить ей тайное свидание.

– На балу у Эвертов. Ты приглашен? – Она выгнула шею, позволив ему поцеловать ее, густая зелень раскидистого дуба отлично скрывала их от посторонних глаз.

– Да.

Чэннинг отпустил ее.

– Пусть мой кучер отвезет тебя домой.

Алина вскинула бровь:

– А ты не едешь?

Чэннинг хитро улыбнулся и ответил ее любимым вопросом:

– А как ты думаешь?

Она улыбнулась и покачала головой:

– Какой же ты хитрец.

Чэннинг поклонился ей:

– Мне кажется, этот день прошел великолепно, миледи. Я сумел разрушить ваше мнение, что я милый и обычный мужчина.

Если бы он оказался милым и обычным, все было бы гораздо проще, размышлял Чэннинг чуть позже. Он сидел со своей стороны стола в Аргози-Хаус, а Амери де Харт – напротив, только теперь они, похоже, поменялись ролями. Теперь Амери сердито взъерошил волосы и произнес с беспокойством, с каким раньше Чэннинг не так давно разговаривал с Николасом и Джойслином: