– Нахальный ублюдок, – пробормотал Уэр, подавая груму знак отпустить лошадей.

Это было именно то начало, которое нужно было Элинор.

– Совершенно верно, ваша светлость. Этот человек оскорбил меня наглым взглядом.

Лиланд потер свой все еще ноющий подбородок.

– Радуйтесь, что вы отделались всего лишь взглядом.

– И он должен был получше приглядывать за той злобной собакой.

– За Герцогом? Это самая добродушная собака на свете, если только не угрожать детям. Это моя вина, что я не предупредил вас. Прошу прощения, моя дорогая, за то, что вы испугались.

Только частично умиротворенная его любезным извинением, Элинор упорствовала:

– Но у этого человека только одна рука!

– Да, в противном случае он все еще служил бы в армии, так что полагаю, что нам повезло. Видите ли, он был денщиком у отца мальчиков. – Уэр снова потер подбородок. – И на самом деле почти фанатичен в своей преданности.

Элинор отличалась крайней решимостью.

– Но очевидно, что он не может справляться с двумя подвижными детьми с этим… этим крюком.

– О, он угрожает вспороть им этим крюком животы, если мальчики будут плохо себя вести. Каждый раз это срабатывает.

Теперь алебастровая кожа мисс Риджмонт приняла зеленоватый оттенок вместо синеватого. Лиланд задумался, неужели она настолько чувствительна – или просто брезглива. Он не мог не сравнить ее с Грейс-Энн, которая в свободное время навещала раненых и увечных солдат.

Ему не нужна благотворительница, сказал себе Лиланд, он хотел заполучить герцогиню, аристократку. Мисс Риджмонт такой определенно была.


Итак, его светлость ухаживает за Ледяной Элинор, не так ли? Если Уэр собирается взять в жены женщину именно такого типа, то Грейс-Энн не хотелось бы жить под его крышей. Она отказывалась размышлять, почему при мысли о том, что герцог приведет домой жену, какую угодно жену, на нее находило уныние. Но вот эта предполагаемая герцогиня была известна своей крайней разборчивостью. И у Грейс-Энн появилась еще одна причина затеять спор с глупцом, который не желал ничего видеть.

Еще один раз она постучалась в дверь его библиотеки. В этот раз Грейс-Энн несла с собой оружие – Нину.

– Ваша светлость, вы не придерживаетесь нашего соглашения.

С опаской глядя на сверток в ее руках, Лиланд опустил газету.

– Какое именно соглашение вы имеете в виду, миссис Уоррингтон?

– Вы поклялись обращаться со всеми моими детьми одинаково.

Он нахмурился. Менее храбрый человек сбежал бы.

– Дешевый трюк, мадам. Клятва, добытая бесчестными средствами, ничего не стоит.

– Неужели для Антонии будет бесполезным узнать немного любви и привязанности, которые на ее глазах получают ее братья? Неужели она должна вырасти с мыслью о своей ничтожности, из-за того, что вы слишком озабочены обманчивым чувством чести, чтобы принять ее саму как личность? Я не желаю, чтобы она росла в холодном, лишенном любви доме.

– Что вы предлагаете?

– Чтобы вы позволили нам, мне с мальчиками и Нине, найти коттедж в деревне, где мы будем жить сами по себе, где вы не будете встречать напоминаний о нас и наших предполагаемых грехах.

– Нет! – прокричал он. И ничего не добавил.

Это все? И никакого объяснения? Уэр еще более упрям, чем Грейс-Энн думала.

– Могу я напомнить вам, что ваши действия – или их отсутствие – по отношению к Нине клеймят этого невинного ребенка в точности тем, чего мы так стремились избежать. Слуги болтают о том, что вы не обращаетесь с ней, как с любимой кузиной. Вскоре все общество будет распространять эти слухи. И что потом?

Черт побери, она была права, признал Лиланд.

– Если я позволю вам сбежать в деревню, то слухи навсегда изгонят вас из высшего общества. Так что же я должен делать?

– Вы можете попытаться стать для Нины таким же любящим опекуном, как и для мальчиков. Вот.

Случилось именно то, что Уэр предвидел: в его руках оказался извивающийся младенец. Проклятая женщина.

– Прошло несколько месяцев с тех пор, как вы хотя бы держали ее на руках. – Грейс-Энн отогнула край одеяла, чтобы он мог лучше видеть малютку. – Видите, какой она стала?

Неохотно Лиланд опустил взгляд и уставился прямо в голубые глаза оттенка тропических морей, глаза Грейс-Энн. А еще он увидел улыбку. Влажную и беззубую, но все же улыбку. Боже, должно быть, Уэр продал свою душу, чтобы заработать такую улыбку, потому что у него не было собственной воли.

– Значит, вы думаете, что в деревне она будет счастливее?

– Я думаю, что в деревне воздух чище, а еда полезнее. И я хотела бы показать ее моей матушке.

У которой когда-то были рыжие волосы, напомнил себе Лиланд. Ей-богу, малютка – нет, ему пора начинать звать ее по имени, Нина – обещает вырасти красавицей. Она все еще была крошечной, но теперь округлилась, а на щеках появились ямочки. Ямочки были и на ее маленьких ручках, которые девочка протянула, чтобы схватить Уэра за шейный платок и засунуть его себе в рот. Герцогу придется отгонять ее поклонников топором. Нет, пистолетами. По одному в каждой руке. Пусть только какой-нибудь пройдоха попробует подойти к ней близко.

Конечно же, Нина все еще не производила впечатления самого крепкого ребенка, которого он когда-либо видел. Возможно, лондонский туман вредил ее легким.

– На самом деле, – проговорил Лиланд, – я подумывал о том, чтобы пригласить гостей в Уэрфилд на праздники. – Он думал над этим всего двадцать секунд.

Глава 22

На самом деле прием гостей был не такой уж плохой идеей. Лиланд мог пригласить мисс Риджмонт и посмотреть, как она поладит с детьми, с деревней и с ним самим. В городе существовало слишком много социальных ограничений, удерживающих от того, чтобы лучше узнать друг друга – ради принятия такого важного решения. Один танец по вечерам – два могли бы продемонстрировать слишком большую избирательность – не мог раскрыть ничего существенного ни о наличии совместимости между ними, ни об отсутствии таковой. В Уэр-Холде они смогут легко отделяться от остальной компании и вести настоящие разговоры вместо вежливой болтовни. А омела могла стать идеальным предлогом для того, чтобы узнать, будут ли они совместимы и в другом смысле. Обязанностью герцога было зачать сыновей, но он не собирался превращать это в тяжкий труд. Если все сложится, как надо, то на Новый Год можно будет сделать объявление о помолвке.

Конечно же, Лиланд не мог пригласить только мисс Риджмонт и ее компаньонку. Это было бы равносильно заявлению, которое он пока не готов был сделать без дальнейшего размышления. Ему нужно было несколько других молодых леди брачного возраста, чтобы пустить пыль в глаза сплетникам, но при этом и не пробуждать ложных надежд. Потом Уэр придется пригласить молодых холостых джентльменов, чтобы они развлекали девиц, пока сам он будет ухаживать за мисс Риджмонт. Незамужние леди обычно всегда приезжают с мамашами, папашами, компаньонками и горничными. Затем еще будут камердинеры, грумы и кучера с их экипажей. Внезапно его небольшой прием гостей начал принимать пропорции празднования в Карлтон-Хаусе. Конечно же, Мильсом сумеет справиться с этим, но будет ли справедливо обрекать Грейс-Энн на праздник в высшем обществе, когда она мечтала о тихом деревенском Рождестве, как и в прошлом году?

Лиланд посоветовался со своим другом Кроу.

– Не понимаю, почему ты полагаешь, что должен приносить извинения за вдову, – ответил ему баронет за обедом в «Уайтс». – Я видел, как она ездит с визитами с твоей теткой. Симпатичная женщина, приятные манеры. Даже моя невестка отметила это, а ты знаешь, насколько она чопорна.

– Тем не менее, это настолько иной стиль жизни.

– По сравнению с домом викария – возможно, но разве ты не говорил, что Веллингтон – крестный твоего наследника? Если миссис Уоррингтон в таких отношениях со стариной Носом, то она не может быть такой уж деревенщиной.

– Тони поместил ее в посольстве, – припомнил Лиланд.

– Вот. Брось это и расскажи мне, как продвигается ухаживание за восхитительной мисс Риджмонт.

Герцог все еще размышлял над тем, как стая гарпий опустится на Уэр, запустит когти в историю Грейс-Энн и разорвет в клочья ее репутацию и покой.

– Я не знаю, ведь она вышла совсем из иного мира.

– Мисс Риджмонт? Она родилась и выросла здесь, в Лондоне, приятель. Ее отец – граф, знаешь ли. Серебряная ложка во рту [26] и вся такая чепуха, так же, как и у тебя.

– Нет, миссис Уоррингтон. – Уэр едва прикоснулся к жареному каплуну в каштановом соусе.

– Мне кажется, что если такая приятная женщина, как вдова, не может вписаться в твой мир, то, может быть, это вина твоего мира. – Кроу набил рот кусочками телятины, пока герцог переваривал эти мудрые слова. – Кроме того, ты настолько часто думаешь о вдове, что это может быть вредно, если ты ухаживаешь совсем за другой леди, тем более, если это – неуловимая Элинор. Почему бы тебе не жениться на миссис Уоррингтон и не покончить с этим, если все, что тебе нужно от брака – это сыновья? Бог знает, что с плодовитостью у нее все в порядке.

Уэр не мог рассказать Кроу об этой части проблемы: что он может никогда не узнать, кто именно приходится отцом его сыновьям. Нет, ему нужно преодолеть это влечение к беспутной вдове Тони. Мисс Риджмонт была лучшим вариантом.

– Но ты ведь не считаешь, что прием гостей – это плохая идея? Ты приедешь? Или ты дал обещание своей семье?

– Знаешь, в эти дни я нахожусь в не слишком хороших отношениях с сестрой – после того, как рассказал тебе о той няне. Хм, ты ведь не положил глаз на моего камердинера, ведь нет?

Уэр изучил своего друга через собственный монокль: прическа а-ля Брут, шейный платок а-ля Полифем.

– Черта с два, мой друг, черта с два. Мои злостные намерения не распространяются на твоего слугу. Так ты придешь и поможешь мне развлекать дебютанток и умасливать их мамаш?

– Я ни за что в мире не упустил бы шанс взглянуть на то, как ты выставляешь себя на посмешище. Не каждый день парень может увидеть, как его лучший друг сует голову в петлю священника, знаешь ли.


Тетушка Юдора ни за что не хотела путешествовать с близнецами. Мальчики не хотели оставлять своих пони. Шанна не путешествовала по тринадцатым числам месяца, Грейс-Энн не хотела отправляться в направлении дома своего отца-викария в воскресенье. Малютку и няню нужно было держать в тепле; импортные деликатесы Мильсома – в холоде. А герцог не хотел полагаться на Уэрфилд и даже на Оксфорд во время покупки рождественских подарков. В этом году он собирался покупать кукол и хотел удостовериться, что у него будет самый лучший выбор. Когда Лиланд зашел в магазин игрушек, то, конечно же, обнаружил там еще несколько непредвиденных мелочей, которые могли бы подойти мальчиками и Нине. Он поклялся, что, невзирая на компанию, дети замечательно справят Рождество, даже лучше, чем в прошлом году, даже если это будет всего лишь небольшое празднество наверху в детской.

Даже три волхва не сумели бы собрать больший караван. Или двигаться с меньшей скоростью.

А тот пожар в последней гостинице не имел ничего общего с тем, как герцог объяснял близнецам преимущества современных серных спичек перед старомодным огнивом. Грейс-Энн заставила его светлость пообещать, что в детской не будет рождественского дерева с зажженными свечами.

К тому времени, когда они добрались до Уэрфилда, распаковали вещи и всех устроили, уже не было времени украшать замок до того, как появятся гости. Мильсом пришел к Грейс-Энн за советом, к ее удовлетворению, и она предложила оставить сбор зелени для молодежи, когда они приедут в замок. В противном случае, как она опасалась, они обнаружат, что в Уэрфилде ужасно не хватает развлечений. Однако до того, как прибыла компания из Лондона, Грейс-Энн пришлось нанести визит в дом викария.


– Не будет никакого скандала, папа, если ты сам его не создашь. Уэр оказался более чем понимающим, – солгала она, – и ты не можешь сделать меньше. В конце концов, Нина ведь твоя внучка.

Миссис Беквит уже крестила малышку своими слезами.

– Если ты не примешь Нину в семью и не прекратишь твердить глупости о том, что я больше не твоя дочь, то тогда я не смогу приходить в церковь или приводить мальчиков. Я уверена, что Уэр скорее наймет собственного капеллана, чем будет смотреть, как унижают его подопечных. Как ты объяснишь это своим прихожанам, когда они предвкушают возможность посмотреть на лондонскую знать? Или епископу? Послушай, папа, это же Рождество.

Беквит некоторое время откашливался и невнятно бормотал, но затем согласился, что не может прогнать христиан от дверей своей церкви.

– Но я не допущу всей этой театрализованной ерунды как в прошлом году. Видишь, к чему это привело.

– О, но из маленькой Антонии вышел бы идеальный младенец Иисус, – проворковала миссис Беквит.

– И мальчики расстроятся, если не смогут изображать корову. Его светлость упомянул, что приобретет новые скамьи для церкви, так как он пригласил очень много гостей, чтобы показать, как выступают его подопечные.