Николай поднялся, с хрустом потянулся, посмотрел на меня и подмигнул мне, улыбаясь краешком рта.

-- Максим, пошли ко мне. У меня дом пустой, тишина, аж в ушах звенит. А тут милые наши дамы и их назойливые коты тебе толком поспать не дадут, будут болтать и мяукать, мять косточки всем знакомым и выпрашивать рыбу.

Мы с Милой возмущенно хмыкнули. Мила стала шутливо препираться с Николаем. Я подняла глаза и в буквальном смысле поперхнулась под тяжелым осуждающим взглядом Максима. Вскочив со стула, стала лихорадочно собирать тарелки и носить их на кухню. Кухня казалась мне наиболее безопасным местом. Я поставила греть воду на плиту и решила, что лучше подожду на кухне, пока она согреется. Выходить на веранду мне очень не хотелось. На мое счастье, вода согрелась довольно быстро, налив ее в тазик, я опустила в него тарелки и брызнула несколько капель моющего средства для мытья посуды из большого пластикового флакона. В этот момент сильная рука схватила меня за локоть и грубо развернула к себе. Мои пальцы инстинктивно сжались, и из узкого горлышка флакона вырвались крохотные радужные мыльные пузырьки и устремились вверх. Один из них запутался в волосах Максима, другой чуть не сел ему на нос. Я глупо хихикнула, но Максим не был расположен к веселью. Он еще крепче сжал мою руку и, яростно сверкая глазами, буквально подтащил меня к плите. Теперь мы стояли далеко от окна, и с веранды нас было не видно.

-- Я думал, что у тебя хватит совести не кокетничать с Николаем.

-- Я кокетничаю? Да как тебе не стыдно!

-- Мне стыдно? Ты бессовестная, лживая...

-- Ну, скажи, скажи. Так кто я?

Максим сжал губы, было видно, как у него на скулах ходят желваки, а на шее пульсирует вена. В таком гневе я его еще не видела. Даже в ту страшную ночь, когда меня били около его гаража, он умудрился сохранить хладнокровие.

-- Лучше замолчи!

-- Да что я такого сделала?

-- Не понимаешь? Оставь Николая в покое. Он не для тебя. Разве ты не видишь, что он и... Что с тобой говорить! Ты же только на зло все сделаешь.

-- Максим, ты скоро? Пошли спать. Мила дала для тебя плед -- раздался с улицы голос Николая. Максим бросил еще один свирепый взгляд в мою сторону, нервно сглотнул и совершенно спокойным голосом ответил, чуть повернув голову назад: "Сейчас иду". Еще раз мрачно посмотрел на меня, как к полу припечатал, повернулся и вышел.

Глава 16

Что же я такого сделала? Почему он на меня набросился, как сумасшедший? У меня и в мыслях не было завлекать Николая. Это же просто смешно. Мы только смеялись. А со стороны это выглядело, как будто я его... Ой, неужели Мила подумала также? Вот ужас! Нет, этого не может быть. Это глупость. Она же разумная женщина, она не должна так считать.

Усилием воли я заставила себя домыть тарелки, хотя мне хотелось все бросить и бежать на поиски Милы. Меня охватила настоящая паника. Нет, так нельзя, нужно спокойно обо всем подумать. Если Мила на меня обиделась, я дам ей остыть и пойду извинюсь перед ней. Как хорошо, что тарелок было совсем немного; моего терпения едва хватило на то, чтобы торопливо побросать их в сушилку и вылить воду из тазика в раковину. Вытерев мокрые руки, я потерла виски и попыталась успокоиться. Ведь ничего не случилось, это простое недоразумение. Мы поговорим, и все разрешится само собой.

Я осторожно вышла на веранду, Мила сидела в кресле-качалке спиной ко мне. В одних из наших первых приездов на дачу весной мы нашли это кресло в сарае, оно было совсем поломанное. Видимо, Николаю удалось отремонтировать его, как он и обещал.

-- Ты не боишься упасть?

Мила повернулась ко мне. Ее глаза были скрыты за темными солнечными очками, и их выражение мне не удалось разглядеть.

-- Нет, Николай только вчера его принес, ремонтировал его почти неделю и, как видишь, собрал.

-- Он молодец, трудолюбивый.

-- Да.

-- Ты обиделась на меня?

-- За что?

-- Ну, он рассказывал мне анекдоты, я смеялась.

-- А почему я должна была обидеться? Он имел полное право делать это. Ты говоришь глупости.

-- Правда? Тогда я пойду полоть грядки.

Я вооружилась маленькой тяпкой и отправилась на огород. Проработала там несколько часов, солнце уже стало садиться, заметно похолодало и подул ветер. Раньше борьба с сорняками приносила мне удовлетворение, но сегодня не было покоя в моей душе. И зачем я вообще приехала сюда? Как было все хорошо, пока Мила не завела свой утренний разговор. И кто был прав? Конечно, я. Если бы у него было ко мне хоть чувство справедливости, разве он бы на меня так

набросился? Что я такого сделала? Только немного посмеялась вместе с Николаем. Кто ему мешал к нам присоединиться? Нет, он обвинил меня совершенно незаслуженно. А, может быть, он все-таки прав? Значит, я виновата? Сама спровоцировала Николая. Со стороны это выглядело, словно я вешаюсь на Николая. Тогда я очень обидела Милу, и Максим прав, мне нет прощения. Но я жене хотела! Я не нарочно! Почему так получается, что я обижаю близких мне людей? Я только вред всем приношу. Мне нужно уехать, и немедленно! Пока что-нибудь не случилось.

Мила поливала огурцы в теплице, что-то негромко напевала, изредка наклонялась и завивала огуречные усы на натянутые в парнике веревки. "И этого безобидного человека, от которого я только добро и видела, я же и обидела! Как стыдно!"

Мила с удивлением на меня смотрела, пока я путано пыталась объяснить причину моего скоропалительного отъезда. Она попыталась меня отговорить, но я упорно стояла на своем. Поднявшись в свою комнату, торопливо покидала вещи в рюкзак и переоделась.

-- Саша, скоро дождик начнется. Смотри, какие тучи! И ветер дует.

-- Перестань. Не сахарная, не растаю. Ты не волнуйся, мне действительно нужно ехать.

-- Подожди, я пойду разбужу наших сонь. Они тебя довезут хотя бы до станции.

-- Не надо. Я сама автобусом доберусь.

-- Ты можешь сейчас не уехать сама. Теперь часто автобусы отменяют, особенно по вечерам. Сегодня суббота...

-- Не волнуйся, я уеду. Ну, я пошла.

Торопливо поцеловав Милу на прощание, я вышла на дорогу и пошла в сторону города. Конечно, я совершила большую глупость.

Нужно было наплевать на слова Максима, подняться к себе в комнату и не обращать ни на что внимание. С другой стороны, почему я должна была сидеть целый вечер в комнате и носа не высовывать? Что я такого совершила? Просто попала под плохое настроение начальника. Это мое единственное преступление. Нужно было его отправить куда-нибудь. Но дело сделано, и возвращаться на дачу мне совсем не хотелось. В субботний вечер было просто неумно возвращаться в Москву, и, похоже, что подобную глупость совершила только я. На электричку по темным улицам мне идти не хотелось, я пошла в сторону автобусной остановки. Мила, как всегда, оказалась права: на остановке никого не было, и висело объявление об отмене последнего рейса автобуса на Москву. Вот незадача! Придется ловить попутную машину. Только бы дождь не пошел. В ответ на мои мысли дождь не пошел, он просто хлынул. Я торопливо спряталась под навес, но это не помогло. Дождь был такой сильный и косой, что я намокла буквально через несколько минут.

Надо же, всего только восьмой час, а потемнело, словно уже ночь наступила. Только бы грозы не было. Ну, понятно. Стоило мне подумать о грозе, как небо надвое было расколото огромной молнией, почти в то же мгновение раздался совершенно жуткий удар грома. Даже природа против меня. За что мне такое? Хотя, что винить судьбу? Сама виновата, нужно было остаться на даче, тогда бы не стояла одна-одинешенька под холодным дождем и не мерзла. Никто не хочет в такую погоду никуда ехать. Целый город сидит по домам и смотрит телевизоры. Одна я тут под дождем, как мокрая бездомная кошка. Нужно выйти на шоссе за городом, может быть там удастся поймать машину.

Я закинула сумку на плечо, сжалась в комочек, втянула голову в плечи и храбро шагнула под дождь. Идти под дождем оказалось ненамного холоднее, чем стоять на продуваемой ветром остановке. Я старалась не обращать внимания на воду, хлюпавшую в кроссовках, на ставшие ужасно тяжелыми мокрые джинсы. Почему я не взяла с собой свитер? Хотя сейчас от него было бы мало толку, он промок бы за минуту. Нужно думать о чем-нибудь приятном. В конце концов дождь -- это даже приятно. Ага, когда сидишь в теплой комнате, а не шлепаешь в скользких кроссовках по мокрой дороге.

Мне оставалось дойти до шоссе всего с километр, когда сзади меня вспыхнули фары автомобиля, вывернувшего из-за поворота. Кто-то едет. Машина остановилась сзади меня, осветив меня ярким светом фар. Я обернулась, но ничего не смогла рассмотреть, ослепленная бьющими в глаза огнями, кроме мелких струек дождя, мелькавших на свету. Где-то совсем рядом сверкнула молния и раздался оглушительный удар грома. Молния на мгновение ярко осветила силуэт автомобиля и открытую для меня переднюю дверь. На секунду я заколебалась, неуверенно двинулась к машине и снова остановилась в нерешительности.

-- Что ты стоишь? Иди сюда, идиотка!

При звуках знакомого голоса мои сомнения разом исчезли, я резко развернулась и пошла прочь от машины. Но не успела я сделать и трех шагов, как сильная мужская рука схватила меня и поволокла назад. Мои ноги разъезжались, мокрые подошвы скользили по асфальту, еще одно мгновение и я была небрежно засунута в машину. В самый последний момент мою голову резко нагнули, чтобы я не ударилась о крышу машины. Так преступников сажают в машину бравые оперативники, по крайней мере, так показывают по телевизору в хронике.

-- Угомонилась? Что ты молчишь? Хватит реветь, раньше нужно было думать.

-- Я н-не р-реву, эт-то вода с головы капает.

-- Понятно.

Максим рывком развернул машину на мокрой дороге и резко тронул с места. Он вел машину так, словно за нами гнались, через несколько минут машина уже затряслась по ухабам улицы, на которой стояла Людмилина дача. Мы остановились перед домом, свет в нем был потушен. Максим вышел из машины, набросив на голову куртку. Мне было приказано оставаться на месте и не двигаться. Последнее выполнить было довольно затруднительно, так как меня стала бить крупная дрожь. Через несколько минут он вернулся, держа в руках куртку и плед, взятый из кресла на веранде. Мою сумку он небрежно забрал с моих колен и швырнул на заднее сиденье, а плед протянул мне.

-- Прикройся. Куда?! Разденься сначала.

-- Не буду.

-- Я сейчас тебе поговорю. Ну-ка быстро делай, что тебе говорят.

Он бесцеремонно рывком помог мне стащить мокрую рубашку, потом потребовал, чтобы я сняла джинсы и кроссовки. Швырнул мою одежду на заднее сиденье, отвернулся от меня и завел мотор.

-- В доме никого нет?

-- Нет.

-- Мила обычно оставляет ключ за наличником окна на веранде. Можно посмотреть.

-- Я не привык мешать людям, когда им хорошо. Мы едем в Москву.

Я не возражала, только потеплее укуталась в плед. Согреться мне никак не удавалось. Ехать под дождем по мокрому шоссе на большой скорости -- удовольствие не из приятных. Максим вцепился в руль, ноги его слились с педалями машины. Казалось, свою злость он вымещает на этой покрытой водой дороге. Мне стало немного страшно, я забилась в уголок машины и незаметно для себя заснула. Проснулась я от толчка в бок.

-- Просыпайся, приехали. Тебя сегодня вечером не ждут, надо думать?

-- Нет, а что?

-- Тогда переночуешь у меня, завтра утром отвезу тебя домой. Нечего на ночь глядя людей будить. Твои уже, наверное, спят давным-давно.

-- Может быть ты спросишь и мое мнение на этот счет?

-- И не подумаю, я слишком устал сегодня, чтобы устраивать дискуссии.

-- Ты же спал после рыбалки.

-- Если бы я только мог заснуть.

Я наклонилась, поискала и с трудом натянула на ноги мокрые кроссовки.

-- Дай мне мою одежду.

-- Зачем?

-- Я не могу дотянуться.

-- Завернись, как следует, в одеяло, оно, по крайней мере, сухое.

-- Я что, по-твоему, папуаска?

-- Ну, я же тебе не в листья предлагаю завернуться, а в одеяло. На, возьми ключи, я скоро, только поставлю машину в гараж.

-- А как же я? Если меня здесь кто-нибудь увидит?

-- Тебя это очень волнует? В таком случае, иди быстрее открывай квартиру Дверь не захлопывай, я скоро.

У меня не было сил, чтобы высказывать свое возмущение такой бесцеремонностью, холодный ветер задувал под одеяло, как ни старалась я плотно в него завернуться. Максим вложил мне в руки мои мокрые вещи и сумку и снова сел в машину, а я проскользнула в подъезд и на цыпочках пошла к лифту. Если мне повезет, то я не наткнусь на какого-нибудь жильца дома, собравшегося выгулять своего четвероногого друга перед сном. Мне повезло, в подъезде никого не было. Немного повозившись с замком, я открыла его и вошла в квартиру. Нашла выключатель на стене и включила свет в коридоре. Через несколько минут негромко хлопнула дверь лифта на площадке, и в квартиру вошел Максим.