К этому времени в Лондоне не осталось ни одного человека, который не знал бы об исчезновении маркизы Силверблейд. Но Аврору так и не нашли.

— Где она? — в который раз простонал Николас.

Леди Мэри и Уэсли ничего не ответили, поскольку сказать им было нечего.

Внезапно в дверь постучали. Николас стремительно обернулся.

В комнату быстрым шагом вошел Олли. Он был бледен и выглядел измученным. С плаща лились грязные потоки. Он так спешил, что не отдал плащ слуге.

Николас сделал шаг навстречу, не смея надеяться.

— Ты что-то узнал?

Олли кивнул:

— Мы нашли твоих кучеров.

— Где они? С тобой? Они знают, что стало с Авророй?

Олли молчал, устало покачиваясь. Николас, не в силах вынести его молчания, схватил друга за плечи.

— Черт побери, да не стой ты как столб! Расскажи мне, что случилось!

Леди Мэри вмешалась как раз вовремя:

— Николас! Успокойся. Разве ты не видишь, что у бедняги сил нет? Дай ему вздохнуть хотя бы!

Николас виновато улыбнулся, усадил Олли на стул и налил ему вина.

Выпив, Олли сказал:

— Да, мы нашли твоих слуг. Но они мертвы.

Леди Мэри вскрикнула и взглянула на Уэсли. Тот сразу побледнел.

— Они были зарыты возле дороги, ведущей в Силверблейд, — продолжал Олли, тяжело дыша. — Дожди размыли землю, и кто-то из деревенских ребятишек, играя, наткнулся на тела. Тел было… не узнать. Но эти двое были одеты в ливреи с твоим гербом. Вот как мы смогли их опознать.

Николас сжал столешницу так, что пальцы побелели.

— А где Аврора?

— Не знаю. Нашли только трупы слуг.

— Слава Богу! — воскликнул Николас.

— А карету и лошадей нашли? — спросил Уэсли.

Олли встал было с места, но снова тяжело опустился на стул.

— Нет. Мы опросили всех жителей. Никто не помнит, чтобы через деревню проезжал экипаж с гербом маркиза Силверблейда. И лошади, и карета словно в воздухе растаяли.

— Значит, кто-то увез Аврору, — заключила леди Мэри, переводя взгляд с Николаса на Олли и обратно. — Они присвоили себе карету, убили слуг, а Аврору взяли с собой. Либо Аврора уехала по своей воле, во что я не верю, либо ее увезли силой. Мне кажется, если бы Аврора и решила бежать, она не допустила бы, чтобы из-за нее погибли люди. Так что остается одно: ее похитили.

Олли кивнул:

— Я тоже так думаю. Аврору похитили.

— Но зачем?! — воскликнул Николас. — Прошло почти два месяца после ее исчезновения, а я не получал никаких писем с требованиями выкупа.

Олли почесал голову, сдвинул парик набок.

— А что, если мы ошибаемся? И Аврору похитили не с целью получения выкупа?

— Но какой еще может быть мотив у преступников? — удивленно спросил Уэсли.

— Месть, например, — удивляясь недогадливости младшего Девениша, сказал Олли.

Все помолчали, обдумывая такую возможность.

— У тебя ведь врагов хватает, Ник, — резонно заметил Олли. — Ты крупно обыграл Портсита, лишив его практически всего наследства. Многие слышали, как Клайборн, будучи навеселе, грозился тебя убить. А может, и мистер Литтлвуд решил отомстить тебе за… твои отношения с Памелой.

Николас засмеялся, но смех его, больше похожий на глухой лай, испугал мать.

— Литтлвуд? Да он не отважится на такое!

Но Олли не разделял мнения друга:

— Ты не знаешь, на что способен мужчина, узнавший, что его столько времени водили за нос.

Николас приказал себе не паниковать. Он отошел от стола и оглядел всех присутствующих.

— Тогда я должен поговорить со всеми, кто имеет на меня зуб.

Олли и Уэсли ушли. Но леди Мэри осталась в гостиной.

— Сынок, — позвала она Николаса так, как не звала с тех времен, когда он был ребенком.

У Николаса защипало глаза, так он был растроган. Ему пришлось приложить усилие, чтобы овладеть голосом, прежде чем откликнуться:

— Да, мама?

— Ты должен посмотреть правде в глаза, Ник, — сказала леди Мэри, глядя на него печальными серыми глазами. — Аврора, может быть, уже мертва.

Николас отошел от матери. Она сказала то, в чем он боялся себе признаться.

— Не может быть!

— Если бы ее украли, чтобы получить с тебя деньги, у похитителей был бы резон держать ее живой. Но если ее похитили, чтобы отомстить тебе…

Умом Николас понимал, что мать права, но сердцем… Сердце отказывалось признать очевидное.

— Я никогда не поверю в то, что она умерла. Возможно, мне придется потратить всю жизнь, разыскивая ее. Так и будет, мама. Я никогда не сдамся. Никогда! Даже если нужно будет пожертвовать всем своим состоянием.

— Когда-то я то же чувство испытывала к твоему отцу, — задумчиво сказала леди Мэри. — Я любила его больше жизни. И когда он умер, что-то во мне тоже умерло. Семь лет я скрывалась от мира, отказываясь принять его смерть. Но затем благодаря Авроре я поняла, как эгоистично веду себя. Я хотела остановить жизнь, но она продолжалась без меня, как это всегда бывает. Аврора не захотела бы для тебя таких страданий, сынок. Она бы захотела, чтобы ты смирился с неизбежным и продолжал жить, радуясь и страдая вместе со всеми…

— Перестань говорить о ней так, будто она уже на том свете!

Леди Мэри вздрогнула. Столько боли и гнева было в этом крике. Тогда она поняла, что ничего не сможет для него сделать. Не говоря ни слова, она повернулась и ушла, оставив сына наедине с его скорбью.

Оставшись один, Николас упал в кресло и обхватил голову руками. Он устал так, что мог бы неделю спать не просыпаясь. Но он должен был заставить себя действовать. Ради Авроры.

Застонав, он откинулся на спинку кресла. Никогда не думал Николас, что ему придется испытывать такие душевные муки. Что такое физическая боль, он знал и раньше. Но та боль была ничто в сравнении с терзаниями, которые выпали на его долю сейчас.

Но что, если его мать была права? Что, если Аврора и в самом деле мертва?

Он больше никогда ее не увидит. Он никогда не услышит ее смеха, не заглянет в ее голубые искристые глаза, готовые зажечься от любой его шутки. Он больше никогда не узнает силы ее страсти.

Без Авроры жизнь будет такой тусклой и унылой, что смерть станет желанным избавлением от душевных мук.

Раскаяние жгло ему душу. Не будь он таким гордецом, не случилось бы беды. Что ему какое-то пари?! Ах, если бы Аврора сейчас была с ним!..

Третий раз в жизни маркиз Силверблейд плакал.


Часом позже дворецкий сообщил маркизу новость:

— Прошу прощения, милорд. Леди Авроре пришло письмо. Возможно, вы захотите немедленно ознакомиться с его содержанием.

Николас поблагодарил, взял письмо и пошел с ним в кабинет. Увидев печать Пенхола, Николас сразу понял, что оно от Дианы. Живя в далеком Корнуолле, Диана могла ничего не знать об исчезновении Авроры.

Срывая печать, Николас вдруг подумал о том, что должен будет как-то объяснить Диане исчезновение ее сестры. Впрочем, пока можно с этим подождать. Зачем зря тревожить добрую женщину, когда Аврора все равно скоро будет найдена?

Николас быстро прочитал письмо. Вначале Диана приносила извинения за то, что долго не писала, потом шли вопросы о здоровье. Наконец Николас наткнулся на нечто весьма любопытное.

«Ты удивишься, моя дорогая, — писала Диана сестре, — но я встретила твоего двойника. Мы с маркизом Пенхолом возвращались со званого ужина, когда на нас напали двое разбойников. Представь, каково было мое удивление, когда один из них заговорил с нами твоим голосом! К тому же он был одного с тобой роста и сложения. К несчастью, было темно и я не смогла рассмотреть, какого цвета у него были глаза. На секунду я даже поверила, что моя сестра решила превратиться в разбойницу. Но я знаю, что это невозможно. Ты ведь в Лондоне, со своим драгоценным и обожаемым мужем».

Николас не стал дочитывать письмо до конца.

Он стоял посреди кабинета, словно прирос к полу. Аврора в Корнуолле грабит на большой дороге? Невозможно!

И в то же время родная сестра узнала ее голос.

Николас тряхнул головой и сунул письмо в карман жилета. Чудовищно, невероятно, и все же…

Через час он уже направлялся в Корнуолл.


Аврора подъехала к конюшне и, соскользнув с седла, привалилась спиной к двери. Она все еще дрожала, переживая случившееся. Конь Джека был уже на месте и, как заметила Аврора, успел остыть после бешеной скачки. Значит, с ее напарником все в порядке.

С трудом расседлав коня, Аврора поплелась в таверну. В окнах горел свет. Она вспомнила, что сегодня утром у Урсулы были богатые постояльцы. Не следовало попадаться им на глаза. Вздохнув, Аврора пошла не в свою комнату, а к Джеку. Он сидел возле огня, ел сыр и запивал его пивом.

— Диана! — воскликнул Джек, вскакивая с места. Напарница стояла на пороге, привалившись к дверному косяку. — Ты заставила меня волноваться, девочка. Я было решил, что тебя сцапали. Рад, что ты жива и невредима. Заходи, согреешься. Сыра, правда, уже почти не осталось.

Диана сняла перчатки, стянула с головы парик и тряхнула головой. Ее медные кудри рассыпались по плечам. Она повернулась к Джеку и твердо заявила, что не будет больше ему помогать на дороге.

Джек раскурил трубку. Поставив кружку на стол, он с угрозой в голосе сказал:

— Нет, Диана, ты этого не сделаешь.

— Я сказала, что больше не поеду с тобой! — повторила Диана, раздражаясь все сильнее. — Меня чуть не убили, Джек! Если бы мы не разделились, они бы точно нас схватили!

Шестеро вооруженных людей патрулировали дорогу, поджидая появления разбойников. Аврора и Джек наскочили на них. Им еле удалось уйти от погони. За спиной раздались выстрелы. Одна пуля со свистом пронеслась возле самого уха Авроры. Развернув коня, она помчалась в сторону от Джека. Через некоторое время, поняв, что опасность миновала, она поехала медленнее. Размышляя, она решила, что на новой жизни пора поставить точку.

Джек улыбнулся:

— Да ты просто устала. Выпьешь, поспишь и все увидишь в другом свете.

— Нет, Джек. В следующий раз ты поедешь один.

Джек подошел к Авроре и положил руки ей на плечи.

— Ты не можешь сейчас меня бросить, Диана, — тихо произнес он.

Аврора раздраженно оттолкнула его и отвернулась. Что он себе вообразил? То, что легко проходило с Каро и Руфью, на нее, Аврору, не действовало. Он не сможет вскружить ей голову своими влажными глазами и улыбкой с ямочками.

Джек мрачно усмехнулся и вдруг, схватив Аврору за шею, едва не задушил ее.

— Я тебя убью, если ты откажешься поехать со мной!

Аврора отшвырнула его руки и, тяжело дыша, со свистом втягивая воздух, ответила:

— Не надо мне угрожать. Ты меня не убьешь. Не думаю, что ты на это способен. Ты вор, Джек, вор, но не убийца.

Джек повернулся к ней спиной и пошел к камину. Он понял, что Диана настроена решительно и ни уговоры, ни угрозы на нее не подействуют. Но решил попробовать в последний раз:

— Диана, послушай перед тем, как сказать «нет». Через две недели герцог Тревьен дает бал в честь своей единственной дочери. Я точно знаю, что сюда съедутся богатенькие господа со всей округи, некоторые даже из самой столицы. Подумай, Диана. Столько толстых, набитых золотом кошельков!..

Аврора покачала головой:

— Я же сказала, Джек…

— Понимаешь, Диана, мне ведь тоже надоело быть разбойником. Если будет хороший улов, мы с Урсулой сможем отправиться в Америку, в Виргинию. Сбудется наша мечта! Мы сможем уехать отсюда и зажить как короли. — Джек умолял ее, словно нищий, просящий подаяние. — Но один я не смогу. Ты мне нужна, Диана. Еще раз, и я пойду своей дорогой. Ни сожалений, ни обид. Я сочту, что ты выплатила мне свой долг сполна. Мы будем квиты. В последний раз, а?

— Я подумаю, — сказала она и пошла к двери.


— К вам джентльмен, назвавший себя маркизом Силверблейдом, мадам.

Диана подскочила от неожиданности, зашуршав юбками, и уронила пяльцы с вышивкой.

— Николас и Аврора? Здесь, в Пенхоле? Не стой же, Чарльз, пригласи их сюда!

— Прошу прощения, мисс, но джентльмен прибыл один, без дамы.

Диана озадаченно нахмурилась:

— Николас без Авроры? — И нетерпеливо взмахнула рукой: — Просите!

Дворецкий вышел. Диана машинально расправила складки на юбке, думая о том, почему Николас приехал один. За дверью послышались шаги.

— Маркиз Силверблейд, — объявил дворецкий, и Николас вошел.

— Как я рада тебя видеть! — воскликнула Диана, двинувшись ему навстречу с протянутыми руками. — Ты…

Диана осеклась. Улыбка сразу исчезла с ее лица. Язык не поворачивался сделать Николасу комплимент. Выглядел он ужасно — худой, изможденный. Казалось, он не спал уже много дней.

— Николас, что с тобой?

Диана схватила его за руки и подвела к ближайшему стулу. Усадив гостя, она помчалась к буфету за графином с бренди. Налив стакан, она протянула его Николасу. Диана терпеливо ждала, пока он молча пил.

— Сейчас получше? — спросила Диана, забирая у него пустой стакан.