– Спасибо, что привели меня сюда, Уилл. – Она погладила его по руке. – Если мне удастся заполучить хотя бы несколько процентов этих дам в качестве своей клиентуры, мне не о чем больше беспокоиться.

– Я так и знал, что это произведет на вас сильное впечатление. Говорят, что в Аллее павлинов бывают сливки нью-йоркского общества. Вообще-то это очень престижно – когда тебя видят здесь, – разумеется, в сопровождении мужчины. – В голосе Уилла зазвучали саркастические нотки. – Ни одна порядочная молодая женщина, как вы понимаете, не может появиться здесь одна.

– Постараюсь это запомнить.

– Отсюда в экипаже можно в два счета доехать до той части Пятой авеню, где обитают те, кого знать называет вульгарными богачами. Их новенькие особняки выросли там как грибы после дождя – и так до самого Центрального парка.

– Я видела их, когда осматривала этот район.

– А вам известна история строительства этого отеля? Почему он состоит из двух зданий, которые носят фамилии двух выдающихся семейств?

– Нет, не известна.

– Видите ли, половина отеля была построена на том месте, где когда-то стоял дом миссис Астор. Другая же половина – на месте дома ее племянника Уильяма Уолдорфа Астора.

– Но почему?

– Семейная вражда. Племянник считал, что он – первое лицо в семействе Асторов и что его жена должна именоваться «первой леди Астор». Однако, когда отец Уильяма умер, его тетка объявила всему Нью-Йорку, что «первая леди Астор» – это она. Началась бесконечная путаница, приглашения посылались не той миссис Астор, и всякое такое. Уильям Уолдорф объявил войну тетушке. Он снес свой дом и начал возводить отель. Отель загородил дом и сад миссис Астор, и она потребовала, чтобы муж снес их дом и вместо него выстроил еще один отель.

Какое-то время, – продолжал Уилл, – между племянником и дядюшкой пылала война, но в конце концов они поняли, будучи людьми практичными, что, если соединить оба отеля в один, прибыль станет гораздо выше. И назвали отель «Уолдорф-Астория».

Под конец истории Регина уже смеялась.

– Замечательная история! Как вы полагаете, я сумею когда-нибудь понимать вас, американцев?

– Обязательно поймете, со временем. В конце концов, у многих из нас общие корни. Мы просто не так чопорны, возможно, погрубее, по-своему более прямолинейны. Вы должны помнить, что богатство Асторов пошло от торговли мехами, а та зачастую связана с насилием и кровопролитием. Так что же удивляться тому, что и ныне в этом мире процветают вражда и насилие? Да и в других странах, увы, кровь и насилие являются составной частью ювелирной торговли. Где большие деньги – там и насилие. Не мне вам говорить, что у многих прославленных драгоценных камней кровавая история… Регина чуть вздрогнула.

– Слава Богу, – сказала она отстраненно, – что наша часть ювелирного дела от этого свободна.

– Напрасно вы так уверены, Регина. Как раз в прошлом году произошло ограбление одной некрупной ювелирной фирмы. Был убит один служащий, а грабители ушли с неплохой добычей. Вам придется позаботиться о безопасности. – Он огляделся. – Не отправиться ли нам наконец на чаепитие?

Она взяла его под руку и улыбнулась:

– Я полагаю, что это чудесная идея, Уилл.


Несколько дней Регина занималась тем, что знакомилась с лучшими ювелирными фирмами Нью-Йорка. Ее сопровождал Мондрэн. Она подолгу оставалась в каждом магазине, изображая из себя богатую покупательницу.

Естественно, свой первый визит она нанесла «Тиффани». Фирма располагалась в довольно просторном доме на Юнион-сквер, все пять его этажей по фасаду украшало чугунное литье. Опираясь на руку Мондрэна, Регина стояла перед большой витриной, восхищаясь разнообразием и красотой выставленных там роскошных вещиц. На задней стене витрины было начертано: «Тиффани и K°, Нью-Йорк».

Ассортимент драгоценностей буквально поражал воображение. Разнообразные статуэтки, вазы, портсигары, декорированные часы, внушительные канделябры с резьбой в индийском стиле и, в довершение, – золотой сервиз на двенадцать персон.

– Стиль «тиффани»! – фыркнул Мондрэн. – А по сути – ар нуво, изобилие всяческих завитушек и параболических дуг, лилий, вставок и золоченых поверхностей. Это вульгарно – ни изящества, ни вкуса.

Регина не могла с ним не согласиться.

– Но ты ведь не можешь спорить с тем, что все это имеет успех, Петер? Мне тоже не очень-то по душе стиль тиффани, но он принес фирме мировую славу и богатство. Уилл говорит, что девизом Тиффани всегда было: «Хороший стиль – это хороший бизнес». Я, конечно, не могу согласиться с тем, что эти вещи говорят о хорошем стиле, но ведь это дело личного вкуса, наверное, а публику их изделия явно интересуют. Я думаю, что покупатели вступили в эпоху нового стиля, и я намереваюсь учесть это. – Она взяла его под руку. – Ну же, давайте рискнем и войдем.

Магазин был полон, и никто не обратил на них внимания, поэтому Регина могла ходить и смотреть сколько душе заблагорассудится. Она долго стояла перед большой стеклянной витриной квадратной формы, где были выставлены сверкающие бриллианты. Заметила при этом, что все витрины с драгоценными камнями были воздухонепроницаемы. «Это нужно взять на вооружение», – подумала молодая женщина. У Слострума таких витрин не было. Тщательно обследовав первый этаж, она оставила там своего спутника, все еще не завершившего осмотр, и поднялась на второй.

Ясно, что заведение Тиффани – нечто гораздо большее, чем ювелирный магазин. В его витринах красовались и бронзовые статуэтки, и изделия из мрамора, и хорошего вкуса мебель в викторианском стиле.

Через два часа Регина и Мондрэн вышли из магазина и, перейдя улицу, направились в парк. Там они уселись на скамейке у фонтана, откуда был виден весь фасад Тиффани-билдинг и другие красивые здания, в основном жилые дома вокруг Юнион-сквер.

– Хотела бы я знать, будет ли у меня когда-нибудь столь же процветающая фирма, как у Тиффани? – задумчиво проговорила Регина. – Мне предстоит долгий путь.

– Не забывайте, дорогая, что Тиффани начал с малого. – После их размолвки на борту парохода Мондрэн обращался к Регине сугубо официально, лишь теперь немного потеплел.

– Спасибо, Петер, – отозвалась молодая женщина, с благодарностью улыбнувшись ему и легко коснувшись его руки. – Вскоре я начну присматривать подходящее помещение. Уилл советует искать на Пятой авеню. Он говорит, что бизнес перемещается в северную часть города и что у самого Тиффани уже поговаривают о переезде на Пятую, куда-то поближе к Тридцатым улицам.

Он резко отодвинулся.

– Вы считаете разумным полагаться на советы человека, работающего в фирме, которая будет самым сильным вашим конкурентом?

– Петер! – проговорила Регина предостерегающе.

Он сник.

– Я думаю только о ваших интересах, Регина. Он занимает такое положение, что может намеренно ввести вас в заблуждение.

– Я не поверю в это ни на секунду. Уилл – мой хороший друг. Он никогда не станет мне вредить.

– Вы наивны, Регина, – возразил Мондрэн. – Я думал, что ваша неудача с Макбрайдом научила вас осторожности.

– Петер, мы же договорились, что никогда не будем обсуждать мою личную жизнь, – сказала молодая женщина, начиная сердиться. – И это в последний раз, больше я не желаю, чтобы вы вели разговор о моих личных делах.

Он наклонил голову в знак согласия, но Регина все же успела заметить, как зло сверкнули его глаза.


Посещая прочие нью-йоркские магазины, разумеется, только ювелирные и те, что наряду с другими товарами торговали ювелирными изделиями, Регина почувствовала, что ей нужно спешить. Вскоре ее положение станет заметным; она должна открыть свое дело до того, как ее беременность станет слишком явной, или же придется ждать, пока ребенок родится, а этого ей очень не хотелось.

И тут ей подвернулся случай, который решал все проблемы.

Она нашла помещение, показавшееся ей идеальным. Два нижних этажа здания на Пятой авеню, ближе к Тридцатым улицам, сдавались внаем. Прежде чем принять окончательное решение, она попросила Уилла осмотреть помещение вместе с ней.

– Я предсказываю, что здесь будет самое сердце нашего бизнеса, и очень скоро, – веско сказал Уилл. – Прошу вас держать это в строжайшем секрете, но Луис Тиффани ведет переговоры относительно помещения неподалеку отсюда. Через год-другой в этом районе уже ничего не найдешь, но я уверен, что Тиффани переедет на новое место уже довольно скоро.

– Но арендная плата здесь очень высока, Уилл. Гораздо выше, чем я намечала в своих расчетах.

– Место играет огромное значение, Регина. Вы не можете с этим не согласиться. Большая арендная плата окупится со временем. Вы можете получить долгосрочную ссуду?

– Да, могу, на пять лет. Уилл кивнул:

– Это хорошо. К концу срока вы уже будете твердо стоять на ногах.

– Или вообще прекращу свое дело, – горестно вздохнула молодая женщина.

– Неужели это говорит та Регина, которую я знаю? Держитесь увереннее. – Он взял ее под руку. – Давайте войдем и посмотрим, что же это за помещение.

На первом этаже размещалась единственная большая комната, и их шаги гулко отозвались в пустоте. Они остановились, озираясь.

– Я полагаю, что это помещение пустует не один год, – сделала вывод Регина. – Тут все надо вычистить, покрасить. Хозяин обещал сделать и то, и другое, если я заключу договор на пять лет.

– А что здесь было раньше?

– На нижнем этаже – банк, на втором – служебные помещения.

– Вам понадобится витрина внизу. Не предлагали ли вы владельцу при ремонте учесть это?

– Я забыла сказать.

– Если вы все же решите снять это помещение, потребуйте, чтобы он непременно сделал витрину. Я уверен, что он согласится, коль скоро вы договариваетесь на такой большой срок. Ведь помещение пустует уже довольно долго. Теперь давайте-ка глянем, что там на втором этаже.

Наверху они обнаружили длинный, из конца в конец здания, коридор, в него выходило несколько дверей. Освещение было довольно тусклое.

– А в доме есть электричество? – спросил Уилл.

– Да. Некоторые комнаты наверху очень тесные, так что придется убрать кое-какие перегородки, чтобы сделать в передней части большую рабочую комнату. Но есть и комнаты довольно просторные, в них могут разместиться мастерские Петера Мондрэна и других ювелиров.

– Согласен ли владелец взять на себя стоимость перепланировки? – спросил Уилл, идя по коридору, открывая одну за другой двери и заглядывая внутрь.

– Я говорила об этом, и он сказал, что подумает. Опять-таки если аренда будет долгосрочной.

– Если вы решитесь, это тоже нужно обусловить, прежде чем подписывать договор. – И, закрыв дверь в последнюю комнату, Уилл кивнул. – Мне кажется, все это вам очень подходит.

– Значит, я снимаю это помещение?..

– Да, снимайте.

– Уилл… – Она колебалась и тщательно подбирала слова. – Я тут думаю кое о чем. Я не знаю, сколько вы зарабатываете у Тиффани. Довольно много, судя по всему. А не хотите перейти ко мне? Мне очень нужен человек, обладающий вашими навыками, вашими знаниями при покупке камней. Я постараюсь платить вам не меньше, – торопливо докончила она.

– Деньги для меня не самое важное, – ответил молодой человек, махнув рукой.

Она затаила дыхание.

– Значит ли это, что вы согласны?

– Может быть. Но с одним условием.

Она смотрела на него, а мысли ее вернулись к тому дню, когда Брайан согласился на ее предложение финансировать экспедицию в Кашмир, а она выдвинула условие – непременно сопровождать его.

– С каким условием? – медленно спросила она.

– Что вы выйдете за меня замуж.

Хотя она и предполагала, что будет удивлена, если он сделает ей предложение, но все же невольно вздрогнула.

– Ох, Уилл! Просто не знаю, что вам ответить.

– Я знаю, вы все еще любите этого малого – Макбрайда, – сказал Уилл, качая головой.

– Это неправда! – пылко возразила она.

– Но я надеюсь, со временем вы разлюбите его и полюбите меня. Регина, вашему ребенку нужен отец.

– Вы просите меня выйти за вас из жалости?..

– Это не так. Я вас люблю, Регина. Пораженная, она сказала:

– Я… дайте мне время подумать.

– Понимаю.

– И еще одно. Если я все же стану вашей женой и вы будете работать у меня, я настаиваю: фирма будет называться «Драгоценные изделия Пэкстон». Возможно, это несправедливо по отношению к вам, но я хочу, чтобы название фирмы было связано с фамилией Пэкстон. Это мой долг перед матерью, я не могу иначе.

Он спокойно смотрел на нее.

– Ничего не имею против. Я знаю, что это ваша мечта, да и деньги, в конце концов, ваши.

Регина не сводила с него глаз; этот славный сильный и симпатичный человек предлагает ей разрешение ее самых насущных проблем. Смеет ли она принять его предложение? Если она выйдет за него замуж, у ее ребенка будет отец, сама она займет положение в респектабельном слое общества и обзаведется помощником – специалистом по драгоценным камням. Но что же получит взамен Уилл? Женщину, которая не знает, что такое настоящая любовь; жену, которая носит под сердцем дитя от другого человека, дитя, которому Уилл даст свое имя и будет воспитывать. Разве это равноценно? И сможет ли она стать ему хорошей женой?