Луи Бриньон - Саракамуш

– Думаю пробраться на вражеские позиции и устроить пожар.

– Возникнет переполох и наши сумеют отступить, – подхватил штабс-капитан Орловский. – Я с вами! И не пытайтесь меня отговаривать! – предупредил он.

– Хорошо, – Саракамуш кивнул, – только найдём повозку и накидаем туда побольше сена. А там подгоним повозку к казарме или к штабу и подожжём.

– Мы что в нашей форме пойдём? – спросил штабс-капитан Орловский. Саракамуш осмотрел его с ног до головы и задумался.

– Переоденьтесь в местных, – посоветовал невысокий бородатый мужчина. Он складывал дрова недалеко от места, где стояли Саракамуш и штабс-капитан Орловский и слышал весь разговор. – Только езжайте как муж и жена. Двух мужчин турки сразу арестуют. А мужчин с жёнами они не трогают.

Саракамуш и штабс-капитан Орловский переглянулись. Обоим понравилась эта мысль.

– Кто из нас будет «жена»? – спросил штабс-капитан Орловский и сам же ответил. – Поступим как люди чести. – Он достал из кармана монету.

Спустя час, все кто находились возле лазарета, включая санитаров и раненных, стали свидетелями странного зрелища. Вначале появился мужчина в белой бурке, серых шароварах перевязанных широким поясом и овечьей папахе. Он вёл под уздцы лошадь, которая тащила полный воз нагруженный доверху сеном. За ним семенила женщина в чёрном платье. Лицо женщины было закрыто от окружающих чёрным платком. А ноги были обуты в блестящие сапоги.

Мужчина остановил повозку, а потом помог женщине взобраться на верхушку стога. Как только это произошло, оттуда раздался громкий мужской бас:

– Чувствую себя почти как жена султана!

Мужичок давший совет, подошёл и со знанием дела осмотрел повозку.

– Пусть «жена» снимет сапоги и до колен обнажит платье. А как увидишь, что турки смотрят на её ноги, посмотри на них так, как будто хочешь убить, – посоветовал он Саракамушу, которому, выпало роль мужа.

Сверху почти сразу же раздалось кряхтение, а затем и голос штабс-капитана Орловского:

– Так хорошо?

Мужик одобрительно покачал головой. Бросив короткий взгляд наверх, Саракамуш уселся на телегу и тряхнул поводья.

Спустя два часа, они уже отчётливо слышали звуки выстрелов. Следом за этим показалось мощное турецкое охранение. Человек пятнадцать пеших солдат и два всадника располагались вдоль дороги, по которой двигалась повозка. Неожиданно прямо перед ними вынырнули одна за другой ещё две подводы гружённые сеном. Саракамуш не ускорил и не замедлил бег лошади. Он управлял бегом лошади так, словно все три повозки составляли единый караван.

Вот и охранение. На них почти никто не обратил внимания. Только один из турецких солдат скользнул взглядом по «жене» Саракамуша. Саракамуш тут же устремил на солдата грозный взгляд. Заметив этот взгляд солдат быстро отвернулся. Они спокойно проехали охранение и поехали дальше. По дороге всё чаще и чаще начали попадаться солдаты с винтовками за спиной. Саракамуш следовал за телегами с сеном, не без основания предполагая, что именно так вызовет меньше всего подозрений.

Дорога разветвлялась. Одна часть уходила вниз, в селение с многочисленными деревянными строениями. Другая часть уходила вверх.

Саракамуш собирался свернуть вправо и поехать вниз, когда сверху раздался приглушённый шёпот штабс-капитана Орловского.

– Давайте налево, поручик!

Ему сверху лучше видно, – подумал Саракамуш и свернул вправо. Они въехали на пригорок и остановились. И остановились очень удачно. В пятидесяти шагах под ними находилось самое большое здание в селение. Туда постоянно входили и выходили вооружённые люди. Судя по всему, это был штаб турецкой части.

Штабс-капитан Орловский слез с сена и указывая на здание, тихо сказал:

– Подожжём сено и пустим горящую телегу вниз. Только представь, что будет, когда телега врежется в него.

Саракамуш кивнул. Он быстро расседлал лошадь и убрал её в сторону, чтобы не мешала. При этом, он всё время оглядывался по сторонам. Но на них, к счастью, никто не обращал внимания.

– Готово! – раздался голос штабс-капитана Орловского.

Сено мгновенно вспыхнуло. Они вдвоём столкнули телегу с пригорка. Горящая телега покатилась вниз, набирая скорость. Оба с неотрывным вниманием следили за её бегом. Она летела прямиком в штаб, но неожиданно подпрыгнула и резко свернула вправо и со всей силой врезалась в сарай. Часть сарая сразу обрушилась и тут же вспыхнула. Огонь начал быстро распространятся по всему сараю.

– Чёрт! Не повезло! Надо придумать другой план! – пробормотал было штабс-капитан Орловский, но почти сразу же замолчал и устремил удивлённый взгляд в сторону штаба. Оттуда вначале выскочил один человек и схватился за уздцы лошади. Следом за ним выскочил второй. Он отбросил первого в сторону, сам вскочил на коня и галопом ускакал.

Следом начало творить нечто невообразимое. Отовсюду появлялись вооружённые люди, мужчины и женщины с детьми, пешие, седлом, на повозках и даже на ослах. Все они с душераздирающими криками неслись по той же дороге, по которой ускакал первый всадник.

Спустя четверть часа селение выглядело совершенно безлюдным. А огонь охвативший сарай постепенно угасал и вскоре совсем угас. От полу сгоревшего сарая стал подниматься в небо столб густого дыма.

– Что за чёрт? – пробормотал штабс-капитан Орловский. – Интересно, кто же их так напугал?

Саракамуш уже спускался вниз. Он последовал за ним. Миновав несколько строений, Саракамуш вышел к насыпи с тремя брошенными орудийными расчётами. Штабс-капитан Орловский прошёл мимо Саракамуша и взобрался на насыпь. Приложив руки ко рту, он во всю свою силу закричал:

– Братцы, можете больше не прятаться! Здесь свои!

Спустя несколько минут за насыпью показались настороженные лица. Их становилось всё больше и больше. Солдаты начали перебираться через насыпь с винтовками наперевес. Перебравшись, они сразу останавливались и с удивлением оглядывались по сторонам. Внезапно раздался чей-то голос:

– Командир полка идёт!

Завидев мужчину со строгим лицом в мундире полковника, который направлялся прямо к ним, Саракамуш и штабс-капитан Орловский вытянулись в стойку и чётко доложили:

– Штабс-капитан Орловский прибыл для прохождения дальнейшей службы!

– Поручик Саракамуш прибыл для прохождения дальнейшей службы!

Взгляд полковника остановился на штабс-капитане Орловском. Он очень внимательно осмотрел наряд, в который тот был одет.

– Должен признаться, вы штабс-капитан, выглядите…весьма необычно, – заметил полковник, вызывая своими словами взрыв приглушённого смеха. – И что это вы такое сделали? Почему даже местные жители сбежали?

– Сарай подожгли! – отчеканил штабс-капитан Орловский.

– Какой сарай?

Штабс-капитан Орловский указал рукой на догоравший сарай, от которого всё ещё поднимались столбы дыма.

По знаку полковника сразу несколько человек побежали к сараю. Чуть позже оттуда раздался громкий голос:

– Снарядов тьма…и все целые…

Стояла ночь. Луна отбрасывала на снег длинную тень человека с пистолетом в руках. Краснов, зажимая в руках пистолет, затаился за изгородью с привязанными лошадьми. Изгородь находилась не далее чем в двадцати шагах от здания штаба полка. Сквозь щель в изгороди он видел морду белого коня, который его так восхитил, Он со всей тщательного бывшего сыскного поручика, наблюдал за хорошо освещённой дверью, в которую входили и выходили военные.

Ему не достало труда выяснить имя и местонахождения ненавистного Андро. О них весь полк говорил, обсуждая недавнюю вылазку. Он точно знал, что Саракамуш находится в штабе и надеялся, что тот рано или поздно подойдёт к своему коню.

Наконец, его ожидание увенчалось успехом. Он увидел, как Саракамуш вышел вместе с ещё одним человеком. Они коротко поговорили, после чего Саракамуш направился прямо к изгороди. Он шёл прямиком к своему коню и…навстречу Краснову.

Краснов просунул дуло пистолета в щель. Как только Саракамуш поравнялся с крупом своей лошади, он нажал на курок и пригнувшись быстро побежал прочь.

На звук выстрела из штаба начали выбегать люди. Одним из первых выбежал штабс-капитан Орловский.

– Саракамуш! – почти сразу же закричал он бросаясь к изгороди.

Саракамуш сидел на снегу, держась одной рукой за живот, а другой опираясь на снег. Он попытался встать, но не смог. Потом попытался снова встать и снова не смог. Штабс-капитан Орловский бросился рядом с ним на колени и сразу обнял за плечи:

– Изе…не говори, – прошептал Саракамуш, теряя сознание.

Граф Шаповалов не чувствуя ног бежал по коридору Тифлисского военного госпиталя. Едва завидев штабс-капитана Орловского, который стоял прислонившись к стене с совершенно мрачным видом, он подбежал к нему:

– Что случилось? Что произошло? – ещё издали закричал он.

Штабс-капитан поднял хмурый взгляд на графа Шаповалова.

– В Саракамуша подло стреляли! Мы даже понять ничего не успели. Я разговаривал с ним, потом зашёл в штаб, а он пошёл к своему коню. Потом… слышим выстрел. Выбежал из штаба, смотрю, сидит, держится за живот…а вокруг кровь…

– Он жив?

Штабс-капитан кивнул.

– Слава Богу! – облегчённо выдохнул граф Шаповалов.

– Пуля попала в живот. Врачи говорят, ранение очень тяжёлое.

Из дверей вышел врач и направился прямиком к ним. Оба устремили в его сторону взгляды полные надежды. Врач отрицательно покачал головой:

– Тяжелейшее ранение в нижней части живота. Мы делаем всё, что только возможно, но состояние критическое. Он пока держится, но в любую минуту всё может закончиться.

– Я хочу забрать его домой! – не глядя на врача сказал граф Шаповалов.

– Я бы не рекомендовал.

– Я хочу его забрать его домой – со слезами на глазах закричал граф Шаповалов. – Если ему суждено умереть, он умрёт на руках любящего отца, а не здесь. Приготовьте всё необходимое и двух или трёх опытных врачей. Я щедро всё оплачу.

Ася, Зоя и Ашот тихо вошли в гостиную и сели рядом с совершенно мрачным Робертом. Рипсиме сидела в кресле и беззвучно плакала.

– У меня никаких сил не осталось смотреть на её горе, – шептала она сквозь слёзы, – она убивает себя, а я ничем не могу ей помочь.

Все трое посмотрели на Роберта. Тот горестно покачал головой.

– Сидит в углу и молчит или плачет. Сколько дней прошло с отъезда Андро, но ничего не меняется. Будь проклят, Андро – с внезапной злостью вскричал Роберт, – приехал, убил Изу и уехал. Лучше бы он умер в той шахте.

Ни Ашот, ни Ася, ни Зоя, ничего не сказали. Они понимали состояние Роберта. Им тоже было тяжело на душе. Особенно Асе и Ашоту. И они задавали себе сотни вопросов, но на один из них не было ответа или эти вопросы поздно было задавать.

В гостиной неожиданно появился незнакомый мужчина в коротком плаще. Завидев его, Рипсиме утирая слёзы встала.

– У меня дело к Рипсиме Ванандаци!

– Это я! – Рипсиме направились к нему.

Мужчина слегка поклонился.

– Вы собирались приехать завтра на день рождение графа Шаповалова.

– Да, да, я помню…

– Он просил передать, что запрещает вам приезжать! Он сам известит вас, когда можно будет приехать. А до того времени вам запрещено приезжать к нему.

Рипсиме от удивления даже перестала плакать.

– Он несколько раз повторил эти слова и отдельно сказал, чтобы Иза не покидала комнату, пока он не позволит.

– Почему? – на пороге гостиной возникла совершенно изнеможённая Иза с бледным лицом.

– Прошу прощения. Что почему? – спросил мужчина у Изы.

– Почему он запретил Изе покидать комнату? Почему он запрещает приезжать к нему в гости?

– Я передал то, что мне было велено! – коротко ответил мужчина.

– Почему? Почему? Почему он запрещает? – закричала Иза.

Роберт вскочил с дивана и бросился было к Изе, но она отстранила его рукой и снова закричала:

– Почему?

– Я передал, что мне было велено! Больше мне ничего не известно!

Мужчина поклонился и вышел.

– Я немедленно еду к крёстному!

– Иза! – попытался было остановить её Роберт, но Рипсиме не позволила.

– Не останавливай её. Я согласна на всё, только бы она пережила потерю Андро!

– Я поеду с ней!

– И мы тоже!

Ася, Ашот и Зоя встали.

– Мы все поедем! – сказала Рипсиме.

Спустя четыре часа, они уже входили в особняк графа Шаповалова. В воздухе буквально висело напряжение. Мимо них бесшумно проносились слуги и даже не обращали на них внимания. Все шестеро остановились в гостиной и начали удивлённо переглядываться. Внезапно наверху лестницы возникла худощавая женщина в белом халате с охапкой окровавленных бинтов. Она стремительно спустилась по лестнице и исчезла в одной из дверей, ведущих в подсобные помещения. Через минуту она снова появилась с тазом воды над которым вздымался пар и поднявшись по лестнице, исчезла.