Луи Бриньон - Саракамуш

– Э, нет, – ответил на это Ашот. – Моего брата Андро я знаю и люблю, а Саракамуш мне чужой.

– Он снова начинает. Не слушайте его, – попросила Зоя, бросая на Ашота выразительный взгляд.

– Давайте подождём. Очень скоро мы узнаем ответы на все наши вопросы!

Это предложение было встречно с воодушевлением. Разговоры прекратились и всё внимание переключилось на завтрак.

После завтрака, граф Шаповалов предложил всем остаться у него дома, пока Саракамуш не начнёт поправляться. Все понимали, почему граф Шаповалов пытался выгнать Изу из дома, поэтому и это предложение было принято с энтузиазмом.

А к вечеру, когда все основательно выспались и готовились провести вторую бессонную ночь, врач Сергей Петрович сообщил, что температура продолжает спадать. Он добавил, что если так пойдёт и дальше, то уже через несколько дней опасность минует, и он начнёт выздоравливать. Пока все разговаривали, Рипсиме пошла на кухню, наложила немного еды в тарелку и понесла Изе. Ещё в коридоре она услышала, как кто-то повторяет: Иза! Иза! Слово «Иза» повторилось, когда она вошла в комнату. Иза в этот момент куском марли бережно убирала пот с его лица. Заметив удивлённый взгляд матери направленный в сторону Саракамуша и правильно разгадав его значение, Иза с нежностью прошептала:

– Всё время меня зовёт! Всё время!

– А что будет? Что будет, когда он придёт в себя и увидит тебя? – тихо спросила Рипсиме.

– Не знаю, – в смятение прошептала Иза, – я жду этой минуты и боюсь её.

– А что ты чувствуешь? Что у тебя в сердце?

Иза некоторое время с удивлением смотрела на Рипсиме, а потом с ещё большим удивлением, ответила:

– Там очень…спокойно. Нет даже беспокойства за Андро. Я не знаю, мама, но что-то не так. Я должна беспокоиться за Андро, но у меня больше не получается.

Рипсиме с улыбкой передала Изе тарелку и вышла из комнаты. Она сама почувствовала это спокойствие когда увидела Изу спящей. Господи, господи, дай этим несчастным детям немного покоя, – взмолилась в душе Рипсиме.

На шестой день врач Сергей Петрович торжественно объявил, что опасность миновала, и жизни больше ничего угрожает. Сообщение было встречено всеобщим ликованием, а следом и праздничным обедом, на котором главным действующим лицом стал врач Сергей Петрович. Его все неустанно благодарили. И ему, конечно же, льстило столь высокая оценка его скромного труда.

Кроме всего прочего, врач Сергей Петрович сообщил, что температура почти спала и вероятнее всего больной придёт в себя уже в ближайшие часы. Услышав эту новость, Ашот предложил собрать экстренное собрание сразу после обеда для обсуждения «крупной военной операции», как он сам выразился. Кроме Аси, Зои и Роберта, он предложил участие и графу Шаповалову. Заинтригованные громким названием, они дали предварительное согласие, но с условием, что смогут отказаться в случае, если им это самая операция не понравится.

После обеда, как только врач Сергей Петрович ушёл, Ашот собрал всех без исключения и повёл на террасу, где как он выразился «будет штаб». Он всех рассадил за столом по старшинству, а себе оставил место графа Шаповалову, в центре, поскольку теперь он руководил операцией.

Убедившись в том, что все готовы его выслушать, Ашот коротко изрёк:

– Отомстим ему!

– Ты Саракамуша имеешь в виду? – недоверчиво спросил у него граф Шаповалов.

Ашот кивнул.

– Да у тебя совсем нет совести, – Зоя не могла сдержаться. – Он там лежит беспомощный, а ты ему отомстить хочешь!

– Вот, вот, – оживился Ашот, – пока он лежит беспомощный надо ему отомстить. Когда поправится, уже не сможем.

За столом раздались возмущённые голоса. Поток возмущения остановил граф Шаповалов.

– Давайте сначала выслушаем Ашота, а потом будем решать.

Постепенно голоса затихли. Ашот сразу приступил к деталям будущей операции.

– Сейчас он не сможет встать и уйти, а говорить и слушать сможет! – заметив слугу, Ашот понизил голос до шёпота. Он около часа рассказывал детали операции, а в конце непререкаемым тоном заявил. – Иза не должна знать. Она не согласится и всё испортит.

– А что? Прекрасная идея. Я поддерживаю и готов лично учавстовать. Я даже знаю, что именно сделаю.

– И я знаю! – радостно вскричала Ася.

– И я знаю! – закричал Роберт.

– И я знаю! – весело крикнула Зоя!

Все посмотрели на Рипсиме. Рипсиме некоторое время раздумывала, а потом рассмеялась и кивнула головой.

– Начинаем! – заговорщически прошептал Ашот. – Вы первый, – он указал на графа Шаповалова.

Спустя четверть часа, врач Сергей Петрович пригласил Изу на разговор с ним в сад. Он хотел подробно побеседовать с ней о будущем уходе за больным, так как сам собирался вскоре уехать и навещать его три раза в неделю. Больной выздоравливал и более не нуждался в постоянном присутствии врача. Понимая всю важность разговора, Иза сразу поспешила в сад.

К Саракамушу сквозь туман, в сознание начали пробиваться отдельные отрывки фраз. Кто-то очень грустным голосом рассказывал о маленькой девочке, которую ищут с самого утра и не могут уйти. Внезапно он осознал, что говорят…о его дочери.

– Где…моя дочь? – с трудом раздвигая сухие губы, спросил Саракамуш.

– Ты очнулся? – раздался удивлённый голос…Ашота. – А жену свою Изу, помнишь?

– Изу? – в памяти Саракамушу сразу всплыл нежный образ с изумрудными глазами.

– Да, да, помню, – прошептал Саракамуш.

– Когда придёт, скажи, чтобы за вашей дочкой следила. Что это такое? Девочке четыре года, а она отпускает её к бабушке Рипсиме!

Ашот тихонько взял Зою и вывел из комнаты, а затем осторожно прикрыл дверь. В коридоре их ждали Рипсиме, Ася и граф Шаповалов. У всех на лицах был написан вопрос:

– Всё помнит! – авторитетно заявил Ашот.

В этот момент в коридоре показалась Иза. Все сразу заулыбались.

– Мы пришли посмотреть как он, – у него появился озабоченный вид, – врач сказал, что у нашего Андро могут быть побочные…ну ты понимаешь?

Иза сразу закивала головой.

– Он и мне сказал. И попросил, чтобы я не расстраивала его.

– Вот ты и не расстраивай! – Ашот заулыбался. А следом за ним все заулыбались.

– Я не буду! – Иза тоже улыбнулась. Потом обошла их и вошла в комнату. Все сразу же прильнули к двери.

Как только Иза вошла в комнату, она сразу же замерла. Саракамуш очнулся и смотрел на неё…весьма гневно.

– Где наша…дочь?

Иза совершенно растерялась и не знала, что ответить, поскольку ожидала услышать нечто, совершенно отличное от того, что она услышала. Ей понадобилось время, чтобы собраться с мыслями и…вспомнить слова врача.

– Она…она, она пошла к…бабушке.

– К бабушке Рипсиме?

Иза кивнула.

– Я знаю.

– Знаешь? – Иза растерялась ещё больше.

– Знаю. Почему ты …её отпустила?

– Я…я старалась…

– Ты хотела выгнать её из дома?

– Нет, я…бы так никогда не сделала.

– Сделала. А теперь иди и приведи мою дочь.

– Я…не успею…

– Она что…пропала?

Рипсиме быстро вошла в комнату. Прошла мимо Изы и наклонившись поцеловала Саракамуша в лоб.

– Это моя мама, – растерянно сказала Иза.

Саракамуш нахмурился.

– Я помню…а вот нашу дочь…не очень хорошо помню, а вот твою маму помню. Странно…наша дочь…у бабушки живёт?

– Как ты заболел, я сразу же и забрала её домой.

– Вот и верните обратно, – раздался недовольный голос.

– Она ушла с дедушкой! – ответила Рипсиме.

– С каким ещё дедушкой?

В комнату улыбаясь, вошёл граф Шаповалов.

– Со мной!

Саракамуш прищурился, вспоминая, кто бы это мог быть.

– Ну что ты ей, богу. Неужели не узнаешь?

– Нет!

– Я твою свадьбу с Изой устроил. Я ваш крёстный отец – граф Шаповалов!

Иза переводила благодарный взгляд с матери на графа Шаповалова, она бы не смогла справиться.

– Точно. Вспомнил. Ты тот человек, который предлагал мне наследство.

– Я предлагал до вашей свадьбы, – уточнил граф Шаповалов, – а после свадьбы вы с Изой стали моими наследниками.

– А вот этого я не помню, но…обязательно вспомню. А сейчас…приведите мою дочь…нет, потом…я сейчас… спать хочу…

Глаза Саракамуша начали постепенно закрываться. Граф Шаповалов взял Изу за руку, подтянул к себе и зашептал на ухо:

– Придумай историю про дочь и всё время ему рассказывай…чтобы он не расстраивался. Ты же понимаешь, что его здоровье всё ещё в опасности?

Иза быстро закивала.

– Я придумаю! Обязательно придумаю.

Граф взял Рипсиме и вышел с ней в коридор. Там их встретил. Если снова ничего не вспомнит, продолжим. Если вспомнит, начинаем второй вариант.

Была глубокая ночь, когда Саракамуш очнулся. Немного болел живот, но он почти не придал этому значения. Он давно научился, не обращать на неё внимание. Он попытался встать. В животе боль стала острее, руки и ноги почти не слушались. Причиной всему была страшная слабость, которая подчинила себе всё тело. Он попытался восстановить последние события. В памяти сразу вспыхнул штаб. Он вышел из штаба и пошёл к лошади, потом он упал. Саракамуш хорошо помнил как упал… – моя дочь?! – он всполошился, – вспомнились отрывки недавнего разговора. Потом пришла ещё одна мысль. Какая дочь? У меня же нет дочери! – Я схожу с ума? Он начал медленно восстанавливать детали разговора. Очень скоро он понял, что его попросту разыграли. Ашот, кто же ещё? – гневно думал Саракамуш. – Наверняка его идея. Он мне о дочери первый и сказал. Ещё и втянул в это Рипсиме и графа Шаповалова. И Изу…Иза, – он посмотрел на дверь, а потом повернул голову вправо. Его мгновенно захлестнула нежность. Иза спала в кресле, в двух шагах от него. Она так и заснула сидя. Саракамуш не мог оторвать от неё глаз. Сейчас он мог насмотреться на неё. Сделать то, чего он себе не позволял и пообещал никогда не позволять. Реснички Изы вздрагивали. Под глазами отчётливо виднелась краснота. Сколько же она плакала? Эта мысль была невыносима для него. Она здесь, со мной. И наверняка всё время была со мной. Он был уверен в этом. Иза всегда была с ним. Всегда и везде. Он считал, что она предала его, но ни на мгновение не переставал чувствовать её любовь. Он и сейчас чувствовал любовь Изы. Мимолётный жест, улыбка, смех или прищуренные глаза, или если она спит, или вообще ничего. Так могла любить только она. Возникло неудержимое желание подойти и обнять Изу. Но он не может себе этого позволить. Не может. Надо уйти, – только он об этом подумал, как понял, что не сможет. У него больше не осталось сил бороться с Изой. Она всегда была рядом или впереди него. Это был бастион, бастион, который ему никогда не суждено одолеть. Иза всегда была сильнее него. Всегда. В памяти опять всплыл недавний розыгрыш Ашота. Иза, моя жена, как было бы прекрасно, – Саракамуш не сводил влюблённого взгляда с Изы, – как было бы прекрасно…Иза моя жена, наша дочь ходит к бабушке Рипсиме. Ещё есть дедушка…дяди и тёти… – Саракамуш закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Иза предала меня? Неправда. Ложь. Иза здесь со мной и только это правда. Для чего я всё это делаю? Я делаю больно себе? А разве она не страдает? И почему я не могу сказать ей всё, что у меня нас сердце? Почему? Почему я заставляю её плакать? Почему? Хватит! – с внезапной злостью на себя, решил Саракамуш. – Хватит. Никогда больше не смей обижать Изу. Никогда! А разве я хочу этого? – с отчаянием подумал он. – Разве я не мечтаю снова оказаться на нашем водопаде? Разве я не мечтаю любить её всю жизнь? Мечтаю? Нет…я люблю её и всегда буду любить. Скажу всё, что у меня на сердце, а она пусть решает, как поступить! – решил он и сразу задался вопросом: А как это сделать? Внезапно в его голове пронеслась одна мысль. Он сразу её ухватил. Эта мысль ему настолько понравилась, что все доводы «против» были немедленно отметены. Спустя несколько минут он заснул. На губах так и застыла счастливая улыбка.

Он очень долго спал и проснулся около полудня следующего дня. Проснулся от прикосновения руки. Даже не открывая глаза, он знал, что это рука Изы.

Не обращая внимания на боль, он выпростал руку из под одеяла и сделал то, о чём мечтал долгими днями и месяцами – взял руку Изы и прижался к ней губами. От неожиданности, Иза вскрикнула и отскочила назад.

Саракамуш владел собой много лучше чем все заговорщики вместе взятые, поэтому самым недовольным тоном спросил:

– Тебе не нравится, когда я целую твои руки?

– Нравится! – вырвалось у Изы.

– Тогда, почему ты убегаешь?

– Я… я не убегаю, – Иза совершенно растерялась и не знала, как поступить. Она понимала, что это поведение… всего лишь следствие болезни.

Видя, что Иза не подходит, Саракамуш с сомнением спросил:

– Мы и правда, женаты? Ты не похожа на жену, которая ухаживает за больным мужем.