В подъезде Лениного дома оказалось ненамного теплее, но хотя бы ветра нет. Парень устроился на широких деревянных перилах и стал согревать дыханием покрасневшие от холода костяшки пальцев. Вдруг задребезжал лифт. Через полминуты, постанывая и кряхтя, кабина остановилась здесь, на первом этаже, и из дверей выбежала Рита. В клетчатом приталенном пальтишке, красных сапожках и шапке с помпоном того же цвета.

– Привет, Королевна!

– Ой! – подпрыгнула от неожиданности девочка. – Напугал.

– Я такой страшный? – брови Руслана разгладились, и на губах заиграла добрая улыбка.

– Ну-у-у, – протянула Рита, на полном серьезе обдумывая шуточный вопрос. – Вид грозный, – наконец заключила она.

Парень не удержался от смеха, но девочка даже не подумала обидеться.

– Ты далеко ли? – спросил он, когда Рита с ним поравнялась.

– К седьмому подъезду. Меня там Ирка и Маринка ждут, – девочка внимательно следила за тем, как Руслан пытается согреть покрасневшие от холода руки.

– Твои одноклассницы?

– Ага, – и тут же добавила. – Пошел бы домой, переоделся, пока Лены нет.

Парень отрицательно мотнул головой, мол, не хочу.

Девочка театрально закатила глаза к потолку, как делают многие ее ровесницы, протянула руки в теплых варежках к парню и вызвалась помочь:

– Давай согрею.

Руслан отнекиваться даже не думал. Мгновенно одна из его кистей оказалась зажатой между пушистыми варежками. Вторую он все еще согревал дыханием.

Рита сначала просто держала кисть парня в своих руках, потом начала растирать и похлопывать. И тут же важно изрекла:

– Знаешь, как называется то, что ты творишь?

– И как же?

– Форс держи, морозя жопу.

Если бы знала, что об этой фразе Рус будет напоминать ей не один год, благоразумно промолчала, а не стала умничать.

– Что морозить? – Руслан чуть не поперхнулся от неожиданности. – Ребенок, тебе надо рот с мылом вымыть, – в глазах заблестели озорные огоньки. – Ты где этого набралась?

– Моя бабушка так говорила, когда я одевалась не по погоде, – насупилась школьница, втягивая шею в шарф.

Парень не стал ничего отвечать. Он знал, что бабушка умерла год назад от инсульта. Рита ее очень любила и скучала по ней.

– И вообще, что в этом слове такого? – расстроилась девочка. – Я и похуже слова знаю.

Руслан нагнулся к Рите, отвернул уголок ее шапки и прошептал на ухо:

– Которые в подъезде написаны?

– Ну!

– Только вслух их не говори, – парень отстранился, погладив девочку по голове.

– Почему?

– Мальчикам не нравятся, когда девочки ругаются.

Рита поджала губы, тяжело вздохнув.

– Ладно, – протянула она неохотно.

К советам Руслана девочка предпочитала прислушиваться.

– А знаешь, мне роль дали, – сменил тему парень, вложив в варежки Риты другую руку.

– Класс! Какую?

– Буду играть экстремиста.

– А кто это? – удивилась девочка, энергично растирая замерзшую конечность Руслана.

– В моем случае, бескомпромиссный юноша, провоцирующий беспорядки на улицах города.

– То есть роль отрицательная?

– Скорее, неоднозначная. И драматическая. Я такие люблю, – поделился студент, и уголки его губ растянулись в задумчивой полуулыбке.

– А роль большая? Маленькая? – следя за выражением лица Руса, поинтересовалась Рита.

– Средняя. И заплатят хорошо.

– О! Это здорово! – искренне обрадовалась девочка. Лена говорила ей, что Руслан сейчас стеснен в средствах.

– Да. Если и дальше так пойдет, смогу забыть о случайных заработках, – плечи Руслана тут же расправились. Казалось, от этой мысли он даже стал дышать свободнее.

На лестнице послышался энергичный стук каблучков. Студент и школьница узнали бы эти шаги из тысячи. Наконец из-за угла выбежала Лена, как всегда радостная, с искренней улыбкой на лице.

– Приве-э-эт! – крикнула она, подбегая. Остановилась за спиной Риты, обхватила ее за плечи, с восторгом выдохнув:

– Ты мой зайчонок! – она начала покачивать маленькую подругу из стороны в сторону, из-за чего помпон девочки забавно подпрыгивал.

Рита запрокинула голову назад, прижавшись затылком к груди подруги и обхватив варежками ее щеки.

– Привет, сестренка! – проворковала девочка.

Руслан с умилением наблюдал за трогательной сценой.

Рита выскользнула из рук Лены, проследив за ее взглядом, полным любви.

– Ладно. Все поняла. Испаряюсь, – предупредительно заявила девочка и быстро сбежала по подъездной лестнице. Только, похоже, новые Ромео и Джульетта забыли обо всем на свете, едва их взгляды встретились. Даже ее слов не слышали. Когда Рита обернулась, подруга стояла к ней спиной, а вот Руслан – вполоборота. Такая невыразимая нежность на его лице возникала только в присутствии Лены. Девочка едва не залюбовалась, но природная тактичность подталкивала выйти из подъезда, ведь Ромео и Джульетта наверняка будут целоваться.

– А пойдем сегодня на «Иллюзиониста», – Рита услышала, как Лена просит Руслана сводить ее на новый фильм, о котором были весьма неплохие отзывы.

– Лен! – крикнула девочка, не оборачиваясь, чтобы не смущать влюбленных и не смущаться самой. – Руслану дали роль. А оделся он очень легко. Если заболеет, роль уйдет другому. Отведи его домой сначала, – и тут же выбежала на улицу.

Две пары изумленных глаз посмотрели ей вслед. Лена дотронулась до лица возлюбленного. Холодное. Конечно, ей-то удалось уговорить Руслана зайти домой переодеться. А вот сам парень всю дорогу удивлялся Рите. Когда девочке самой не удалось заставить его поступить разумно, она нашла ту, у кого это получится – Лену. Да и кто поспорит с таким убийственным доводом? Ведь если он сейчас заболеет, действительно может упустить шанс в кино. Он смог бы выйти постуженным на съемочную площадку, но как это отразится на игре? Студент не знал.

Искренняя забота школьницы не могла не тронуть его сердце. «Все-таки Лена права: Королевна невероятная», – подумал Руслан.

Глава 21

Прошло шесть лет и, конечно, внешность Руслана несколько изменилась. Теперь он гордился своим исполинским ростом, его широкие плечи были гордо расправлены, а осанке могли бы позавидовать аристократы.

Лицо вместо угрожающего стало волевым. Точеный профиль с прямым длинным носом раньше делал его черты резковатыми, сейчас – мужественными.

В одиннадцать лет Рита просто не понимала, не могла оценить, насколько яркая, уникальная красота у Руслана. Как не представляла, насколько его внешность привлекает девушек. Он напугал ее именно своей непохожестью ни на кого, тогда как остальные представительницы противоположного пола млели от этой уникальности.

По отцу Руслан был сербом, по матери – русским. И именно кровь южных славян была той самой изюминкой, что выделяла его среди других красавцев, делая исключительным, неповторимым.

Рука Руса по-прежнему покоилась на солнечном сплетении девушки и будто забирала боль, затягивала рану, нанесенную предательством.

– Есть разговор, – глухо произнес молодой мужчина.

Рита снова слегка запрокинула голову, лежавшую у Руса на коленях. Лицо попечителя посуровело. «Понятно. Чем-то недоволен».

– Когда ты сидела над учебниками до двух ночи сразу после простуды, я это понимал. Нагоняла, – продолжил он. – Но сейчас-то ради чего?

Рита слегка дернула плечами, будто удивившись непонятливости молодого человека.

– Все просто. Мне нужно обойти половину таких же, как я, медалистов. Ты же в курсе.

Руслан слегка наклонился, нависая над лицом девушки. Студентка разгадала маневр: так его слова будут звучать убедительней, весомей.

– Такой режим дня и огромные умственные нагрузки повредят твоему здоровью.

Девушка лишь фыркнула. Сейчас она чувствовала себя великолепно. «Да и как это может повредить здоровью? Простужаться стану чаще? Непонятно».

– Я не раз советовал тебе пойти более простым путем, – продолжал с нажимом Руслан. – Прибегнуть к моей помощи.

– Неужели не понимаешь, – вздохнула Рита, с грустью посмотрев на молодого человека. – Я хочу добиться всего сама. Своими силами. Как ты.

– Как я – не надо, – мгновенно отпарировал попечитель. Он отвернулся к окну и губы его превратились в тонкую полоску. – И я не отказывался от помощи. Если бы не полезные знакомства, которые умело заводил Илья, вообще неизвестно, добился бы чего или нет.

– Зато работал и учился одновременно. Да еще и жил в то время один, – резонно возразила девушка. – Это отразилось на твоем здоровье?

– Мне повезло, – Руслан снова повернулся к Рите. Теперь другая его рука заботливо гладила девушку по голове.

– Рус, тогда я не вижу проблемы.

– Мне повезло. Знаю людей, для которых стремление добиться всего своими силами не прошло бесследно, – пояснил он.

– Что за люди? – Рита с любопытством воззрилась на попечителя.

– Не моя тайна, – тяжко выдохнул Руслан.

«Сколько раз просил его рассказать Марго. Не сосчитать. Но нет же! Гордый. Скорее умрет, чем поделится той историей, вспомнит о своей слабости. Вот же!..»

Рита наблюдала, как на скулах красавца-брюнета заходили желваки, а ладонь над ее головой сжалась в кулак. И смотрит он в никуда, перед собой. «Злится на кого-то. На кого?»

С одной стороны, Руслан совершенно не желал заставлять Риту, дабы не уподобляться своему деспотичному отцу. Он не забыл, как пытался надавить, заставить выбрать музыкальный ВУЗ, когда услышал ее пение. Сколько времени они спорили, выясняли отношения. После ссоры Руслан чертовски злился на себя: неужели он уподобляется собственному родителю?

С другой стороны, чутье подсказывало, что настоять необходимо. Но от Риты (нет, не от ее слов – от нее самой) исходила такая непоколебимая уверенность в собственных силах, что это сбивало с толку. Сейчас Руслан не прислушался к внутреннему голосу и совершил роковую ошибку.

– Пообещай хотя бы, что не будешь столько времени просиживать за учебниками, – пересилив себя, свое стремление настоять, уберечь девушку от ошибок, попросил молодой человек.

– Рус, я обещаю. Правда, – искренне улыбнулась Рита, обхватив пальцами руку Руслана, покоящуюся на ее голове. – Только до конца сессии. Дальше расстановка сил станет очевидной. Не считаешь же ты, что мне самой такой режим нравится?

* * *

Рита впервые за несколько дней ужинала с большим аппетитом. Определенно, общество Руслана самым благоприятным образом сказывалось на ее настроении. Мысли о поступке Вадима ушли на второй, а то и третий план, и девушка начала наслаждаться вечером.

Идею заказать пиццу Рус и Рита отмели сразу же. Решили приготовить ужин вместе. Девушка сделала нежнейший салат с креветками, а молодой продюсер решил поджарить яичницу с беконом. Рита была заинтригована: ей прежде не доводилось наблюдать, как Рус готовит. Даже когда Ирина Михайловна брала выходной, в холодильнике оставалась куча вкусностей и разносолов. Так что девушка видела попечителя у плиты впервые в жизни.

Ни намека на суету. Спокойно разложил кусочки бекона на сковороде. Как заправский повар, разбил скорлупки яиц о край тефлоновой посудины и вылил содержимое на бекон. Рита следила за происходящим, широко распахнув глаза.

– Марго, ты чего? – на лице Руслана отразилось удивление, когда он обернулся.

– Да так. Просто не представляла тебя у плиты никогда, – Рита наблюдала за происходящим, развернувшись к спинке стула и вцепившись в нож мертвой хваткой.

Рус поднес левую руку ко рту и усмехнулся в кулак.

– Я же жил один. Кое-что умею. А уж чтобы яичницу испортить, надо ну очень постараться. Будешь?

– Наверное, нет, – на лице Риты отразилось сомнение.

– Боишься? – брови молодого человека вздернулись от изумления, а в глазах заблестели искорки озорства. Его позабавил ответ. Рус развернулся к девушке, пока яичница шкварчала на сковороде, с любопытством ожидая объяснений.

Рита отрицательно покачала головой. У нее и мысли не возникло, что у молодого человека может что-то не получиться. За что бы он ни брался, все у него выходило мастерски. Просто Рус любил нежную яичницу, а девушка питала слабость к пережаренным «подметкам».

Удовлетворившись объяснениями, молодой человек уговорил Риту показать, кусок какого размера она смогла бы съесть. Потом отрезал свою часть и скинул ее на широкую, почти плоскую тарелку из тугоплавкого стекла чайного цвета. А Ритин кусок дожарил.

Странное дело. Даже у Ирины Михайловны это элементарное блюдо не выходило таким вкусным.

Разрезая вилкой и ножом яичницу, девушка решила полюбопытствовать:

– Рус, ты мне говорил, что от Ильи девушка ушла. Ну, когда он на меня майского жука посадил. А кто она? Как зовут? Где сейчас?

– Это случилось так давно. Почему ты вдруг вспомнила? – молодой человек накладывал салат сначала Рите, потом – себе. И поставив салатницу, бросил на девушку изумленный взгляд.