Сначала у молодого человека разрывался мобильник – звонили из «Альфы». Потом трезвонили и на домашний, но Рус в довольно резкой форме потребовал от подчиненных, чтобы его не беспокоили, и отключил все телефоны.

Оставалось только задернуть шторы, чтобы ни один из папарацци, решивших в поисках сенсации заняться промышленным альпинизмом, пока камер для слежения в квартире нет, не смог добыть ничего, хоть сколько-нибудь напоминающего компромат.

Руслан сделал все возможное, дабы оградить Риту от стресса. За ними теперь никто не мог подглядывать. Сам Рус неотлучно находился при девушке. А в университете наступила пора зимних каникул. Казалось бы, все позади: жизнь в ближайшее время не преподнесет никаких неприятных сюрпризов. Но любого тяжелобольного человека тревожит, нужен ли он своим близким таким. И это был третий страх Риты. Важна ли она для Руса теперь или стала обузой?

Вслух девушка своих опасений не высказывала, но Руслану это было и ни к чему: он сам прекрасно чувствовал ее состояние, настроение, тревогу.

В дни, когда Рите становилось совсем худо, и сил жить и терпеть не оставалось, Руслан, ни слова не говоря, ложился рядом с девушкой, на соседнюю половину кровати. Больная чувствовала его силу, бьющую через край энергию, и казалось (нет, Рита была почти уверена), что в такие моменты молодой человек делится своими внутренними ресурсами, будто насильно вливает в нее часть здоровья. Наверное, подобные мысли – издержки болезни. А может, все и правда было так. Рите становилось легче, и она забывалась тревожным сном.

Однажды девушка попыталась почитать книгу, но головная боль тут же усилилась настолько, что небольшой томик был отброшен в сторону, а на глазах несчастной выступили слезы. Так больно резанула мысль: «Я больше не в состоянии заниматься привычными вещами. Вещами, на которые способны все. Я больше ни на что не годна».

Рус, расслаблено сидящий в кресле, пересел на кровать, взял дрожащую руку девушки, поднес к губам и поцеловал. После губы спустились к хрупкому запястью и начали щекотать. Руслан не признавал кратких незаметных ласк: они должны быть долгими, чувственными и пьянящими. Его дыхание постепенно согревало холодные пальчики, а мизинец неспешно поглаживал ладонь девушки. И снова молодой красавец целовал кисть подопечной, каждый сгиб по очереди, а потом прижал ладонь любимой к щеке, глядя на Риту с нежностью и обожанием.

– Что тебя тревожит? Расскажи, – неожиданно попросил он.

И тут девушку будто прорвало, слова полились потоком. Все, чего она страшилась, все, о чем переживала, высказала за пару минут. Не скрыла даже того, что боится: Руслану она больше не нужна.

Молодой человек очень осторожно подложил руку под голову девушки и вот так, придерживая затылок, притянул к себе.

– Глупости какие, малыш, – шептал низким бархатным голосом Руслан, слегка укачивая девушку, будто она и правда маленькая. – Может, я скажу ужасную вещь, но будь ты хоть в инвалидном кресле, все равно нужна мне. Не могу без тебя.

Рита невольно всхлипнула и улыбнулась. Эти слова «не могу без тебя» так грели душу. Руслану удалось пробиться к девушке сквозь болезнь, сквозь страдание. Он сумел подобрать ключик и сейчас чувствовал: все получилось и все изменится.

– Я с тобой, Марго. Я всегда буду с тобой и всегда буду за тебя.

А последняя фраза прозвучала так тихо, что Рита решила, будто ослышалась:

– И всегда буду для тебя. А ты – для меня.

Спустя три дня девушка, не переносившая из-за головных болей громких звуков, уже слушала музыку с плеером в руках, засунув в уши наушники. Теперь это были не веселые композиции, как прежде, а глубокие надрывные баллады. Но от звуков, связанных музыкальной гармонией, почему-то становилось легче, душа исцелялась. Это стало первыми шагами к выздоровлению.

* * *

Стоило Руслану только появиться в «Альфе», его тут же перехватил Артем.

Юноша хотел навестить Риту, рассказать, что вывесили рейтинги первокурсников, и девушка числится там на восьмом месте из почти сотни возможных. То есть, даже тяжело заболев, она обошла больше половины медалистов и честно отстояла место на факультете.

Были и другие новости. Рита оказалась не единственной студенткой, пострадавшей от нагрузок. В течение семестра одна из первокурсниц-экономистов из соседней группы взяла академический отпуск по состоянию здоровья, а еще одна – попала в больницу сразу после сессии, как Рита.

Приехав домой, Рус передал новости от Артема и сообщил о желании парня повидаться. Рите было очень неловко, но пришлось извиниться и ответить отказом. Сейчас не хотелось вспоминать никого и ничего, что хоть как-то связано с университетом. Да и вообще не было желания с кем-либо пересекаться, встречаться. Но одного гостя ей все же пришлось принять, когда Руслана так некстати не оказалось дома.

– Это же суметь надо… Обладая и приличным интеллектом, и большой целеустремленностью, так тупо облажаться, – задумчиво говорил Илья, выпуская дым от сигареты в приоткрытое окно Ритиной комнаты.

– Я уже и сама все поняла, – девушка, сидящая в кресле, нагнулась и стянула с кровати подушку. Когда прижала мягкий четырехугольник к груди, стало намного спокойнее, будто отгородилась от слов Ильи одной ей видимым щитом. – Может, не стоит вбивать гвозди в мой гроб с таким упоением?

Но Инсаров будто и не слышал возражений девушки и как ни в чем не бывало продолжил:

– Думал, только я так умею. Нет, я не уникален во вселенной. Пойду застрелюсь с горя.

Рита аж рот открыла от изумления.

– А чему ты удивляешься? Первопроходцем в благородном идиотизме был я. Потом поумнел.

И тогда Рита узнала, что Илья сначала так же убивался, учась на актерском факультете. Загремел в больницу, когда от чрезмерных нагрузок и усердия начались проблемы с сердцем. Взял академический отпуск, а через год перевелся на кинооператорский факультет.

Нет, Илья не считал, что по ошибке избрал профессию актера: он мог бы добиться большого успеха на этом поприще. Проблема была в его отношении к цели: он слишком страстно желал ее достижения. А когда чего-то слишком сильно хочешь (даже имея все шансы на успех), никогда не получишь желаемого. Фортуна отворачивается и уходит к другому. Илья считал, что Рите стоит выработать более сдержанное отношение ко всему, что она жаждет получить. Освоить весьма хитрый прием: не впадать от желаемого в зависимость.

И разумеется, помнить о своих интересах. В конечном счете, все должны заботиться прежде всего о себе. Это закон выживания, а значит, и закон эволюции, и закон природы. Кто напрочь забывает про себя, обречен на вымирание, а в социуме – на вечные неудачи. Если всем и каждому уступать дорогу на выбранном пути, сам никогда не окажешься у цели.

– Учись работать локтями, птенец, – подытожил Илья. И не относись ко всему так серьезно. Легче иди по жизни.

– Но как же, не перенося больших нагрузок, ты ухитряешься работать на двух работах: быть оператором-постановщиком в кино, а еще фотографом и режиссером клипов в «Альфе»?

– А вот это еще одна хитрость, – Илья выбросил давно тлеющий окурок, который до этого теребил между пальцами, в окно. – Я делаю то, что приносит удовольствие. А значит, не горю на работе, не устаю до беспамятства. Найди занятие, которое приятно не только результатом. Где сам процесс приносит радость. И поверь мне, шутку «Как вы отдыхаете? – Я не напрягаюсь» ты прочувствуешь на себе.

В тот февральский день у Риты впервые появилась возможность взглянуть на Инсарова с другой стороны. Теперь, зная подробности его жизни…

У Руса и Ильи была одна мечта на двоих. Когда Илья лишился возможности воплотить свои чаяния, он помог это сделать другу. «А смогла бы я так? Когда воздушные замки рушатся, естественней желать, чтобы и у другого мечта не осуществилась, будь он тебе сколь угодно близок. Это в людской природе», – думала девушка. Впервые так отчетливо видела силу характера Ильи. Да, он пойдет по головам без угрызений совести, но для дорогих людей пожертвует всем, чем угодно.

А вслух сказала вовсе не то, что думала. Привычка ждать от блондина нападения или подвоха сыграла злую шутку: сработал защитный механизм.

– Что-то ты сегодня слишком добрый, – с недоверием покосилась на гостя Рита, плотнее прижимая подушку к телу. – Ценные советы даешь, не ругаешь, откровенничаешь.

– Это не ради тебя, птенец. Я надеюсь, впредь ты будешь разумной девочкой и не станешь огорчать своего будущего любовника.

Риту аж жаром обдало от слов блондина.

– Да чтоб тебя!.. – в Инсарова полетела подушка, которую тот ловко перехватил и зашвырнул в дальний угол кровати.

– Сама напросилась. Не жалуйся теперь.

Выходя из комнаты, Илья остановился и проговорил, не оборачиваясь:

– Когда у вас с Видичем не остается сил стараться ради себя, вы стараетесь друг для друга. Не изменяй этой традиции, будь добра. Собери всю волю в кулак и выздоровей. Ради него.

Глава 26

Два месяца спустя.

– Рита, будь нашей солисткой.

– Звучит почти как предложение руки и сердца.

– В музыкальном мире это оно и есть.

Разговор завязался, едва девушка покинула кабинет для занятий по вокалу, около которого Артем ее поджидал.

Зная, что из «Альфы» Рита поедет домой, Лебедев вызвался ее проводить, а заодно и уговорить. Только у Риты не было причин соглашаться на столь заманчивое для любой другой девушки предложение. Пока шли по длинному коридору центра, она вопросительно поглядывала на бывшего однокурсника, застегивая на ходу пуговицы полупальто, и с нетерпением и интересом ждала аргументов в пользу авантюры.

– У тебя шикарный голос, я твой друг…

– Уже друг?! – глаза девушки задорно поблескивали, и она едва сдерживалась, чтобы не засмеяться.

– Друг-друг. Не отвлекайся. Женьку и Петра ты знаешь. Мы крутая раскрученная рок-группа, у нас тысячи фанов…

Все это чистая правда, но Рита не удержалась от невольного смешка. Глядя сейчас на своего спутника, девушка поняла, почему он производил такое странное впечатление на факультете. Вроде все его недолюбливали, опасались его связей в университете, но стоило парню заговорить с любым сокурсником, лицо последнего озаряла улыбка. Ответ оказался таким простым и очевидным: Артем настолько искренен, обаятелен и открыт, что невозможно сопротивляться. Умеет подобрать ключик к каждому.

Рита хихикнула в восторге от своего открытия, но юноша расценил ее смешок в контексте сказанных им слов почти как оскорбление. Он с недовольством воззрился на спутницу. Не забыв, впрочем, открыть перед ней дверь, ведущую на лестницу, и пропустить вперед.

Пришлось говорить Рите. А что делать? И она ляпнула первое, что пришло на ум.

– Почти как в том фильме: я привлекательна, вы, ребят, чертовски привлекательны, так чего зря время терять?

– Где ты сегодня яду нацедила? У Инсарова, что ли? – недовольно буркнул Артем.

«Мда, решил, что я его оскорбила в лучших чувствах», – подумала Рита и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, тут же поведала юноше, о чем успела подумать, пока он уговаривал. Лицо Лебедева просветлело, и он закашлял в кулак, стараясь скрыть неловкость.

А Рита с нетерпением ждала и других аргументов. Конечно, предложение польстило. И при иных обстоятельствах девушка даже подумала бы над ним, но, увы… Так хотя бы послушает.

– Ты даже вообразить не можешь, какой это кайф – выходить на сцену. Представь, яркий свет софитов, адреналин обжигает кровь, будоражит. Рев толпы, приветствующей тебя. Они ждали твоего появления, хотели видеть именно тебя, слушать тебя, рукоплескать. Ты делишь с людьми, приходящими на концерты, самые яркие моменты их жизни. Нет, не так – ты создаешь эти моменты. Даришь людям счастье, событие, всплеск эмоций и получаешь от каждого все это. Людей у сцены – тысячи. Представь, какой мощный энергетический посыл к тебе возвращается! Это как оргазм. Нет, это круче оргазма в тысячу раз!

Рита солгала бы, если бы сказала, что слова Артема не захватили и не увлекли ее. По коже даже мурашки побежали, стоило воображению в красках нарисовать то, о чем юноша с упоением рассказывает. «Умеет же уговаривать, черт!»

Артем, окрыленный воспоминаниями, сейчас будто и не замечал девушки, которая подходила вместе с ним к прозрачным дверям – выходу из центра. Перед мысленным взором юноши проносились ему одному ведомые образы и события.

– А теперь подумай: кто-то из зрителей встретится на твоем концерте, найдет свою половинку. Они влюбятся, женятся, у них появятся дети, – тут лицо Лебедева на секунду помрачнело, но закончил он свою вдохновенную речь с улыбкой:

– Мы можем менять судьбы людей. И ты будешь причастна к таким чудесам. Когда согласишь, конечно.

Рита встряхнула волосами, отгоняя плен иллюзий, в который Лебедеву на считанные секунды удалось увлечь ее.

– Да ты звезда на всю голову, – подколола она. – Думала, ты счастлив от мысли, что твоя музыка и стихи приносят радость не только тебе, твоим родственникам и друзьям, но тысячам людей. Они поддерживают тебя в творчестве, и смысл как раз в этом.