Тревожный звоночек прозвонил слишком поздно. Можно было попытаться встать, уйти, но тепло от горячего тоффэ приятно обволакивало, туманя разум. Хотелось смеяться, плакать, что-то делать, куда-то бежать или просто остаться на месте, глядя в пляшущее пламя драконьих зрачков. Все опасения сгорали в этом пламени, не успевая коснуться сознания. Осознание беды осталось далеко на горизонте. Глаза дракона притягивали к себе, обещая так много…

Ластирран, не отрывая взгляда от девушки, ладонью накрыл её руку. Обхватил пальцами, и стал медленно поглаживать, нежно касаясь кожи. От неожиданной ласки перехватило дыхание. Риль казалось, что кожа на руке начинает гореть под все более настойчивыми прикосновениями.

Ластирран оказался рядом, рука была уже в его полной власти, и поглаживанием он не ограничился. Первый поцелуй ожег запястье, за ним последовали новые, более нетерпеливые и страстные. От каждого прикосновения губ к ставшей резко чувствительной коже волна жара распространялась по всему телу, концентрируясь внизу живота. Цепочка поцелуев потянулась выше. Одну руку Ластирран опустил на плечо девушки, мягко обнимая и прижимая её к себе. Риль уткнулась носом в широкую грудь. От дракона пахло тоффэ и ещё чем-то терпким и пряным. Девушке вдруг нестерпимо захотелось прижаться к нему всем телом, замереть в объятиях, услышать, как бьётся его сердце. Сильные пальцы аккуратно приподняли её лицо за подбородок. Золотое пламя плескалось близко, слишком близко. Риль сгорала вместе с ним, чувствуя, как жар становится нестерпимым, а огненные протуберанцы раздирают её бедное тело на клочки боли. Последнее, что она помнила, был полный тревоги голос Ластиррана: «Риль, что с тобой?»

Очнулась она, лежа на чём-то мягком, укрытая теплым одеялом. Рядом спорили двое. Кричать они старались потише, но от избытка эмоций постоянно забывали об этом.

– Допрыгался, соблазнитель! Это ж надо додуматься, напоить девушку тоффэ! Чем ты вообще ты думал? Хотя, о чём я, конечно, не головой.

– Я же не знал, что она так отреагирует. Просто хотел, чтобы она расслабилась.

– «Расслабилась», – передразнил Кэстирон, – может, ей не хотелось расслабиться, или хотелось, но не с тобой. А о том, что на людей тоффэ действует сильнее, чем на нас, ты не подумал?

Вопрос был риторическим, и Ластирран на него даже не ответил. Кэстирон продолжал чихвостить брата.

– А если она не очнется? Что мы скажем Совету? Вон, сколько в неё твоей крови влили…

Мысли Риль потихоньку приобретали ясность. Так эта ящерица её афродизиаком напоить вздумала, чтоб у неё крылья поотваливались! Решил ускорить события? Побоялся, что потом не до этого будет? Или возможные конкуренты напугали? Кто ж его поймет, эту сволочь чешуйчатую.

Риль быстро просканировала свое состояние. Защита ещё держала, но вид у неё был плачевным, как у ветхой плотины, которая точно не переживёт следующего половодья. Защитное поле, удерживающее источник от активации, опасно натянулось в нескольких местах. А сам источник пребывала в нездоровой активности. Обычно светлые потоки, которые можно было различить после начала процесса инициации, потемнели. Кое-где они стали совсем чёрными. «Драконья кровь», – с обреченностью отметила Риль изменения, вызванные очередным вливанием в неё крови Ластиррана. Теперь ей точно крышка. С таким дополнением выжить после инициации шансы пятьдесят на пятьдесят. Или выживет или нет.

Но это ещё не всё.

Если до начала процесса инициации поцелуи были единственным, что могли себе позволить будущие маги, то после студентам не то, что целоваться, за руки держаться с противоположным полом не рекомендовалось.

«И думать пока обо всём забудьте, – поучал их наставник, – любая излишняя активность организма может обернуться сбоем всех настроек. Считайте, что вы все сейчас беременны. Да-да. Молодые люди, можете так не хихикать, а девушкам нечего краснеть. Когда всё будет по-настоящему, вы будете готовы к беременности и к родам. Так вот, сейчас вы беременны своим даром. Долгие годы вы готовились к этому событию. Дар в вас просто спал. Но сейчас он начал просыпаться, и просыпаясь, готовить для себя ваш организм, перестраивая его под свои нужды. Для этого ему нужно много энергии и покоя. Будьте сейчас предельно аккуратны. Любая встряска может вызвать нежелательные последствия – либо выкидыш, либо преждевременные роды. Выкидыш для любого из вас, увы, смерть. А в случае преждевременных родов могут быть варианты – либо вы справитесь с даром, либо он вас выжжет. В лучшем случае, вы – не маг, в худшем – растение, вместо человека».

И вот сейчас этот гад, сам того не подозревая, подвел её к смертельной черте, приблизив момент инициации. Сколько ей осталось? День, два, месяц? Такими темпами она станет полноценным магом гораздо раньше, чем собиралась. Но останется ли при этом жива, вот в чем вопрос.

Открыться драконам Риль не могла. Одно дело послать слабого мага на поединок с сильным. Битва – дело непредсказуемое, и сильный может ошибиться. И совсем другое отправить в бой неинициированного мага – детеныша, по драконьим меркам, которого одного и в полёт не выпускают. Шанс, что выяснив правду, они согласятся искать другого мага – не велик. А рисковать нельзя – на другом конце весов жизни многих людей. Она застонала от бессилия.

– Очнулась, – бросился к ней целитель, – наконец-то! Я так и не понял, что с тобой произошло?

– Аллергия, – буркнула Риль, открывая глаза. Кэстирон бросил полный укоризны взгляд на брата.

– Никогда о таком не слышал, – пробормотал тот, опуская голову. – Прости, – он присел на край кровати, – я, правда, не знаю, что на меня нашло.

– Зато я знаю, – парировал Кэстирон, проводя диагностику состояния девушки, – не бойся, – он тепло улыбнулся Риль, – подобное больше не повторится. Я прослежу за ним.

Ластирран обиженно фыркнул, но спорить не стал, лишь проворчал: «Вообще-то командир звена – я».

– Зато я – старше, – насмешливо добавил Кэстирон, – и никогда не добиваюсь расположения девушки с помощью тоффэ.

Ластирран раздраженно рыкнув, вышел из комнаты.

Следующий день Риль приходила в себя. Она провалялась все время в кровати, вставая лишь по необходимости, боясь лишним движением нарушить хрупкую защиту. Глупо, но Риль ничего не могла с собой поделать. То ли самовнушение сыграло свою роль, то ли постельный режим, но буйство потоков постепенно сошло на нет. Чёрные пятна растворились, смешавшись со светлыми потоками силы. В итоге, те приобрели странный серебристый оттенок. Такого Риль ещё не встречала ни у одного мага.

Пару раз заглядывал озабоченный Кэстирон, приносил еду. Проверив состояние девушки, с удовлетворенным видом оставлял её одну. Заходил мрачный Фэстигран. Извинялся за поведение младшего брата, но в его взгляде читалось завуалированное обвинение. А в остальном день прошел удивительно мирно и спокойно.

Утром её разбудили ни свет ни заря. В комнате ещё царил предрассветный полумрак, когда в дверь громко забарабанили.

– Риль, вставай, – раздался голос Кэстирона, – завтрак на столе, через полчаса вылетаем.

«Пожар у них, что ли в одном месте», – ворчала девушка, лихорадочно мечась по комнате, собирая вещи. Она как-то не рассчитывала на такой быстрый отлет. Помнится, драконы собирались пробыть в городе ещё дня два.

Когда Риль спустилась вниз в столовую, драконов там уже не было. Она отхлебнула из кружки что-то горячее, откусила кусочек булочки, ещё парочка произведений пекарского искусства перекочевали к ней в карман – про запас, на дорожку.

На крышу успела вовремя – драконы ещё пребывали в человеческом обличье.

– Доброе утро, – поприветствовала братьев.

Те нестройно откликнулись, а младший даже не повернулся в её сторону. Какая наглость! Спаивать, так даже совесть не проснулась, а теперь стыдно в глаза посмотреть? Она решительно направилась в сторону Ластиррана, обошла по дуге, заглянула в лицо.

– Ого! Кто это тебя так? – громко ахнула. Физиономия дракона впечатляла: один глаз заплыл целиком, на скуле красовался багровый синяк, а его близнец остался, похоже, от мощного удара в челюсть. Ластирран не ответил, лишь криво ухмыльнулся одной половинкой рта, вторая слушалась плохо.

– Молчишь! Нечего сказать? – начала заводиться Риль, – хочешь, расскажу, как дело было? А то от тебя, кроме «шёл, упал, ударился и так раз пять», ничего больше не дождешься!

Дракон никак не отреагировал на реплику, вперив в девушку немигающий взгляд. Но Риль уже было не остановиться.

– Решил вчера напиться. Ещё бы – такое свидание сорвалось. Но напиться мало… Подвернулась симпатичная девчонка, ты за ней приударил, а тут не вовремя вернулся её муж или старший брат. Вы и сцепились. Ты был слишком пьян, чтобы нормально защититься. Я права?

Она оглядела дракона торжествующим взглядом.

– Его звали Зарран, – тихо проговорил Ластирран.

– Что? – не поняла Риль.

– «Мужа» или там «старшего брата» звали Зарран, – с ехидцей пояснил Кэстирон, – это ему наш братец ходил морду бить.

– Но за что? – растерялась девушка.

– Знал бы за что, убил, – спокойно пояснил Ластирран. Он поморщился, ощупывая синяк на скуле.

– Суров ты, братец, – хлопнул его по плечу Кэстирон, – только в следующий раз, если решишь кому-то морду набить – не пей столько для храбрости.

Ластирран побагровел и прошипел что-то на драконьем. «Асхарать» там точно прозвучало.

– Ну, ты и завернул, – рассмеялся в ответ целитель, – вот только лечить я тебя пока все равно не буду. Может, в следующий раз подумаешь, прежде чем на подвиги идти.

– Всё, хватит, разболтались, как женщины, – хмурый Фэстигран поднялся на крышу, неся в руках багаж. Взгляд, который дракон кинул на девушку, ясно говорил, кого он считает виновной во вчерашней драке. Риль вспыхнула, но сдержалась, закусив с досады губу. Старший он или нет, это не дает ему право обвинять её во всех прегрешениях младшенького.

Везти её Ластиррану не доверили. Кэстирон глубокомысленно заметил, что раз брат способен быть пособием для отработки на нем ударов, то и драконью сущность контролировать вполне ему по силам. А посему нечего им больше в городе задерживаться, а то братцу придет еще в голову заявиться в дом к Дрыге. Вот тогда он за него точно переживать будет – удар у грейфа посильнее будет, чем у Заррана.

Ластирран вяло пытался оправдываться, что и не битье это вовсе было, а настоящий мужской разговор. На что Кэстирон ехидно осведомился, достиг ли хоть один его удар цели, а то, судя по девственно чистому лицу Заррана, тот не дал ему и словечко вставить.

В итоге, Риль летела на Кэстироне. Зато имела удовольствие наблюдать незабываемое зрелище: полёт страдающего от похмелья дракона. Траектория его движения представляла собой сложную кривую, изобилующую резкими зигзагами. Ластирран почему-то в упор не замечал препятствия и лишь в последний момент отворачивал от неожиданно возникающей перед его носом скалы. Пару раз он отставал, не заметив, что братья свернули в правое ущелье, а он почему-то всё ещё летит в левом.

Девушке даже стало жаль Ластиррана. Махать крыльями, когда голова раскалывается от боли, а глаза слезятся от ослепительного солнечного света! Невесело.

Как она успела убедиться, летать в горах и над морем – две большие разницы. Поэтому Риль постаралась утеплиться по максимуму. Закутала лицо, оставив открытыми лишь глаза. Руки прикрыла накидкой. Выглядела, конечно, как замотанный тюк с одеждой, зато не отморозила себе ничего. В конце концов, глаза тоже пришлось скрыть под шерстяной повязкой. Во-первых, снег под солнечными лучами нестерпимо резал глаза. Во-вторых, ледяной ветер тоже не располагал к осмотру окрестностей, хотя там было на что посмотреть. Если бы при этом они не неслись, а медленно парили над величественными вершинами, бездонными ущельями и причудливо вытесанными природой скалами.

Риль с сожалением потянула полоску на глаза. Стало тепло, но жутковато. Не видя маневров своё воздушного извозчика, сердце каждый раз охватывал природный страх. Падаем! Нет, это всего лишь нырок на пару метров вниз. Подъём, падение, поворот – всё слилось в одно постоянное движение. Тело уже перестало реагировать на виражи, вот только сердце никак не могло успокоиться.

Подлёт к Гнезду Риль прозевала. Даже не заметила, когда драконы снизили скорость, гася её перед посадкой. Лишь когда под когтями заскрежетали камни, и тело сотряслось от резкой остановки, поняла – долетели.

Быстро выкопаться из-под вороха намотанной на себя одежды не удалось. Первый взгляд, брошенный вокруг – они в пещере, гигантской, погружённой в полумрак. Сзади, сквозь проём внутрь проникал солнечный свет. Тёмные силуэты на стене съежились, драконы принимали человеческий облик.

Риль завозилась активнее, стремясь быстрее развязать веревки. Сильные мужские руки легко разобрались с узлами, подхватив девушку, опустили на пол. На секунду Ластирран крепко прижал её к себе. Кожу словно опалило огнем, а внутри начало разгораться знакомое пламя. Он помедлил, словно борясь с самим собой, а затем резко отстранился и, не глядя на Риль, зашагал в сторону темного проема.