В самом глубоком месте вода доходила Эвону по грудь, и Вера снова ощутила на своих икрах острые жгучие лезвия, но боль уже была не такой резкой. Его руки, словно прутья, держали Веру, не отпуская даже тогда, когда он вышел на мель. И только в самый последний момент Эвон буквально выбросил девушку на берег и одним прыжком преодолел оставшееся расстояние. Рухнув, он стал кататься по песку, и от его крика Вера непроизвольно зажала руками уши.

Когда Эвон утих, девушка подползла к нему и убрала с его лица прилипшие пряди волос. Белый песок пристал к одежде толстым слоем. На ногах Эвона медленно затягивались язвы.

– Спасибо, – прошептал он и поцеловал кончики Вериных пальцев.

Вера не поняла, за что именно её благодарят, но не стала уточнять и помогла Эвону подняться.

– Ты в порядке?

Эвон пошатнулся.

– Всё хорошо, – хрипло заверил он и откашлялся. – А ты?

– Мне легче, чем вам. Если бы ты не помог, мне бы не хватило мужества дойти до берега.

Скинув плащ, который стал ужасно тяжёлым, парень принялся доставать остатки арсенала.

– Мария, ты сможешь идти дальше?

– Мне больше не надо никуда идти, – устало выдохнула предсказательница. Сидя на тёплом песке, Мария с тенью облегченья смотрела по ту сторону реки.

– Я же говорила, что она жива.


Мария гладила рыдающую девушку по спине. Для предсказательницы оставалось загадкой, каким образом Сара смогла преодолеть реку без помощи волшебного зелья, тем не менее, пока юная волшебница была в воде, Мария не переживала, так как её дар позволял видеть то, что было единственно важным: Сара не умрёт в этих жестоких водах. А значит, Мария сможет выполнить свою последнюю миссию.

– Оставьте нас, – велела женщина и помогла Саре сесть. – И Эвон, пожалуйста, дай мне тот флакончик. Без него я не смогу выполнить свой долг.

Эвон медлил. Это был последний флакон. Взвешивая ситуацию, он понимал, что далее испытания будут не физического характера. Кроме того, к его великой радости, Мария оказалась, как всегда, права. Сара жива.

Эвон принял решение и отдал флакон Марии. Предсказательница залпом его осушила.

– Ступайте. Нам не понадобиться много времени.

Эвон отвёл Веру к красивому старому дубу. Дерево напомнило Вере дом. Однажды папа сделал из желудей бусы ей, маме и Жанне, а Миша покрасил их разноцветными красками. Это было накануне маминого дня рождения.

Вера села у дуба, облокотившись о морщинистый ствол. Эвон устроился рядом.

– Ты молодец, – подбодрил Веру Эвон. Его руки ещё тряслись.

– Скоро мы придем к долине, – парень внимательно изучал лицо девушки, – ещё одно испытание. Там материализуются страхи. Даже те, о которых не подозреваешь. Долина будет слать тебе видения, и будет казаться, что всё происходит по-настоящему. Когда ты окажешься там, реальность сольется с галлюцинациями. Это очень опасно. Долина может увлечь тебя в мир твоих страхов, и ты никогда не сможешь оттуда уйти.

– Что такое иллюзия по сравнению с болью, которую уже пришлось пережить? – задумчиво произнесла Вера.

– Сознание может легко обмануть нас. Ты будешь убеждена в том, чего нет, и не поверишь правде.

– Как с Вадимом? – сорвалось с женских губ.

Глаза Эвона потемнели.

– Ты считаешь меня убийцей?

Вера выдержала его взгляд.

– А тебя волнует, что я о тебе думаю?

– Да, – резко ответил Эвон. – Чёрт побери, Вера, я знаю о магии больше, чем ты думаешь! У парня не было шансов.

– Тебе Вадим с самого начала не нравился, – возразила Вера.

– Не безосновательно, – парировал Эвон и обхватил руками голову. – Неужели ты считаешь, что я воспользовался моментом? Хотя, это неважно.

– Что тогда важно?! – воскликнула Вера.

Эвон посмотрел на девушку. В его синих глазах плескался океан эмоций. На мгновение Вере показалось, что он хочет прикоснуться к ней. Но его рука только дрогнула, а приоткрывшиеся губы снова сомкнулись в тонкую полосу.

– Твоя жизнь. Вот что сейчас превыше всего.

Мимолетное ощущение близости испарилось.

– Я слышала это не раз. Вот только в гонке за моим спасением вы до сих пор не поведали тайну о том, как же я должна спасти этот несчастный мир!

Эвон напрягся, как струна.

– Не молчи! Я хочу знать, что будет, когда мы дойдем до Святой Земли.

Эвон с шумом выпустил воздух из легких.

– Всё просто. Магия просочится через тебя. Ты должна направить её потоки в одну точку, и она воплотится в шар.

– И всё? – не поверила Вера. – Потом я смогу вернуться домой?

Эвон кусал нижнюю губу, на его кистях выступили вены, как будто он сжимал кулаки. Вере не нравилось, что он избегает её взгляда.

– Я не знаю, сможешь ты вернуться или нет.

Что ж, по крайней мере честно. Неужели Эвона тревожил этот факт? Вера заправила выбившуюся прядь волос за ухо и решила уточнить:

– Это всё, о чём я должна знать?

Эвон обхватил Верино лицо, и её щёки заалели. Заглянув ей в глаза, он, почти умоляя, произнёс:

– Это всё, о чём я хочу тебе сказать. Сейчас. Пожалуйста, Вера, не заставляй меня произносить то, что меня самого терзает. Я не готов к этому. И ты тоже. Обещаю, я не утаю этой тайны, но, если ты узнаешь её сейчас, то, скорее всего, не захочешь бороться. Только поэтому я до сих пор молчу. Когда мы окажемся на Святой Земле, я расскажу обо всём, что должен.

Эвон опустил руки и задумчиво спросил:

– Скажи, ты действительно хочешь вернуться домой?

Вера не знала, что ответить. Вместо этого она спросила:

– Чем маг отличается от волшебника?

Эвон удивлённо посмотрел на девушку.

– Вы всё время говорите: маг, волшебник, колдун… Какая разница?

Эвон обрадовался смене разговора.

– Волшебник – первоначальная ступень дара. Связующее звено между высшими и низшими магическими рангами. Его дар имеет природное происхождение, и сила этого дара определяется личностными качествами волшебника. Но иногда случается, что волшебник по какой-то причине хочет стать простым человеком. Тогда он по доброй воле может отказаться от дара, передав его другому волшебнику. Сила волшебника, принявшего чужой дар, искусственно увеличивается, и он превращается в белого мага.

Вера сопоставила сказанное с тем, что Эвон рассказал о себе в гостинице.

– Если есть белые маги, значит, существуют и чёрные? – решила она.

– Да. Волшебник, способности которого превышают возможности другого волшебника, может насильно забрать у него дар. Так появляются чёрные маги.

– И много таких магов?

– Нет. Похищение чужого дара преследуется по закону. Если чёрный маг попадёт в руки властей, его казнят. Магов вообще, как таковых, очень мало. Гораздо больше в нашем мире колдунов.

– А это кто? Маги, укравшие силу у других магов?

Эвон улыбнулся.

– Нет. Колдун – это дитя двух магов. Его сила многократно превышает силу волшебника, и он могущественнее своих родителей, так как его дар передался ему через кровь. А в зависимости от того, кем были родители колдуна, он тоже может быть чёрным или белым. Только в этом случае подразделение просто условность, но даже в наше время к рангам до сих пор относятся предвзято.

Помнишь уличный бой? Когда-то он был официальным видом спорта. Наградой для победителя становился дар проигравшего. За то время, пока его не запретили, в нашем мире появилось очень много чёрных магов.

– Почему чёрных? Ведь участники заранее соглашались на условия игры?

– Да. Но в конечном итоге дар освобождался после убийства одного из участников, а значит, забирался насильно. Это метод чёрной магии.

– А Руфина? Она ведьма. Это тоже чёрная магия?

– В общем, да. Ведьмы и ведьмаки – это простые люди, которые в обмен на дар продают душу тёмным силам. Крайне редко они одумываются, когда понимают, что дар не стоит той цены, что они за него заплатили. Тогда, в надежде расторгнуть сделку, ведьмы отказываются использовать данную им силу. Их называют отступниками. Считается, если ведьма за всю свою жизнь не прикоснётся к возможностям своего дара, ей возвратят душу.

– А каким будет считаться колдун, если его родителями окажутся белый и чёрный маг?

– Ранг колдуна в этом случае будет определяться тем, дар которого из родителей был сильнее.

– А кем считается ребёнок простого человека и волшебника? Или мага и колдуна?

– Здесь чёткого подразделения нет. Хотя в первом случае, как правило, на свет появляются волшебники. Вера, дар, – это как ген: он либо передаётся, либо нет. От союза волшебника и колдуна может родиться как волшебник, так и колдун. В простонародье детей родителей разных рангов называют просто – метисы. Но ты должна знать, что смешение кровей в нашем мире не одобряется. Оно не запрещено законом, но негласно семья разных рангов выпадает из общества.

– По-моему, это глупо.

– Да, это несправедливо.

На лицо Эвона упала тень. Молодой человек грустно улыбнулся и поставил в разговоре точку:

– Вера, я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело. Прости, что мы решили за тебя сами. Знай, что я готов в любой момент прийти и поддержать тебя. Я совру, если скажу, что мне безразлично твоё мнение обо мне. Но я не перестану обманывать тебя до самого конца, реальность слишком жестока. Поверь, это наказание для меня и пытка. Если бы только можно было повернуть время вспять, я бы не посмел выбрать тебя. Теперь же я несу твой крест на одном плече со своим. Прошу, ты можешь винить меня в чём угодно, только лишь не упрекай в бессердечности. Если бы я не обезглавил Вадима, то Мария, а возможно, и ты, была бы сейчас мертва.

Вера не знала, как вести себя. Профиль Эвона был строгим, как будто скульптор изваял его из мрамора.

– Как ты думаешь, если Сара жива, то кто погиб там, в Биртоне?

Она снова увидела, как на лбу Эвона появились морщинки. Парень хотел что-то сказать, но земля сотряслась так, словно началось землетрясение.


Когда Вера и Эвон ушли, Мария дождалась, пока Сара перестанет всхлипывать.

– Сара, я должна тебя кое о чём попросить.

Волшебница была обессилена переходом реки, но знала, что беспричинно Мария не стала бы её беспокоить. Кроме того, предсказательница выглядела весьма скверно, на её теле Сара видела рану несовместимую с жизнью. То, что Мария до сих пор искусственно поддерживала в себе жизненную энергию, настораживало юную волшебницу.

Тем временем Мария прилегла и закрыла глаза.

– Сара, ты знаешь, в чём заключается мой дар?

Сара удивилась.

– Вы можете видеть чужие судьбы и будущее.

– А как мне это удаётся?

– Ну, вы направляете своё внимание на определённого человека и получаете о нём всю информацию.

– Ты права. Если я сконцентрирую силу своего дара на один объект, то смогу увидеть даже его мечты. Что касается будущего, то оно зависит от людских судеб.

Мария тяжело вздохнула, ей было сложно объяснить Саре то, что знают люди, обладающие таким видом дара. Ещё невероятнее было разъяснить волшебнице механизмы его проявления.

– Даже пребывая в расслабленном состоянии, не имея цели узнать чужую судьбу, предсказатели способны видеть ауру человека. Например, твоя светится ярким красным светом. У всех волшебников такая аура. Если же у человека нет дара, его аура синяя. Благодаря этому предсказатель всегда знает, сколько в толпе простых людей, а сколько волшебников. Моя аура оранжевая, ведьмы всегда окутаны зелёным свечением.

Сара вспомнила, как патрульный хотел проверить их с помощью стержня. Насколько знала Сара, стержень даёт информацию о человеке, меняя свой цвет. Теперь Сара поняла принцип работы этого устройства: стержень считывает ауру.

– Если аура бледнеет, значит, человек скоро умрёт. Например, сейчас моя аура светится слабым жёлтым светом. Как по-твоему, Сара, какая аура должна быть у Веры?

– Вера погибнет, – рассудила девушка. – Её аура должна быть бледно-синей, почти голубой.

– Правильно. Но аура Веры непостоянна. Крайне редко она имеет бледный синий оттенок. Такой она должна быть всегда, ибо так предначертано судьбой. Но гораздо чаще аура Веры мерцает насыщенным синим. Это означает, что вопреки нашим представлениям, путь Веры не определён. И от того, какую дорогу она изберёт, зависит судьба всего мира.

– Разве такое возможно?

Сара лихорадочно соображала. Она не обладала даром предвидения, но теоретически могла предположить, что то, о чём говорит Мария, нереально. Магическая энергия, которая после освобождения из шара просочится сквозь Веру, буквально сожжёт её изнутри. Как после этого выжить? Вера может остаться в живых только в одном случае: магия не будет заключена обратно в шар и рассеется по миру, размножая хаос.

Мария облизала сухие губы.

– Нет ничего невозможного, девочка. Моё время на исходе, мне не дано проконтролировать грядущие события. Теперь это бремя ляжет на твои плечи. Ты должна сделать так, чтобы Вера приняла правильное решение.