У самой границы тёплый ветер подхватил их и унёс в небо. Воздушные вихри крутили, то поднимая, то опуская. Пару раз они проваливались, словно авиалайнер в воздушной яме. Дыхание перехватывало, а молекулы кислорода материализовались и пузырились вокруг, как газировка. Вера неизбежно проглатывала пузырьки, и голова кружилась от переизбытка свежего воздуха. В конце тряхнуло так, что их с Эвоном пальцы расцепились, и Вера испугалась, что потеряла Эвона. Но, к счастью, воздушный поток уже опускался к земле, и Вера приземлилась в паре метров от него.

Эвон помог девушке встать.

– Сара! – снова позвал он.

– Тише! – Вера вздрогнула от крика Эвона. – Не шуми.

– Возможно, Саре нужна помощь, – возразил он.

Вера помотала головой.

– С ней всё в порядке.

– Уверена?

– Я чувствую долину. Она не убивает.

– Долина – нет, но видения, которые она шлёт, могут быть опасными.

– Эвон, с Сарой всё хорошо. Поверь. А долина не любит шум.

Эвон немного успокоился. Он не понимал, откуда к Вере приходит знание. Вера и сама плохо понимала. Это было похоже на вспышку мысли, которая возникает в голове и становится неизбежно верной.

Они снова взялись за руки. Вела Вера. Интуиция направляла девушку не вперёд, а налево. Вере казалось, что именно на севере заканчивалась долина. Точнее, она была уверена, что долина уже начала свою игру, и в то время, когда казалось, что они идут на запад, на самом деле они двигались как раз на север.

Сердце отчаянно заколотилось, когда оказалось, что Вера была права. В какой-то момент солнечный диск, словно яблоко, покатился по горизонту и оказался напротив путников. А земля, как пластинка, крутанулась вслед за солнцем. Всё случилось так быстро, что Вере закружило голову. Она пошатнулась, и Эвон подхватил девушку. Вера старалась твёрдо стоять на ногах, но земля превратилась в гамак, и Веру шатало из стороны в сторону. Она закрыла глаза, пытаясь найти опору, но голову понесло, и Вера снова рухнула на Эвона.

Девушка открыла глаза. Эвон держал её в объятиях, Вера чувствовала стук его сердца. Он был так близко. Тепло его рук прожигало одежду насквозь и расплывалось по телу томным жаром. Вера не хотела, чтобы Эвон отпускал её. Девушка тонула в синих глазах, желая снова познать вкус его тонких губ.

Вера приподняла голову, и Эвон ответил встречным движением. Когда их губы встретились, Вера испугалась, что умрёт от счастья. Здесь, в тишине, а не в горючем потоке ледяной боли, она познала настоящий поцелуй, который дарил ей самый прекрасный на свете человек.

Когда Эвон оторвался от Вериных губ, девушка испугалась. Ей стало страшно от одной только мысли о том, что больше Эвон никогда так не обнимет её и не поцелует. Вера боялась потерять Эвона. Она возненавидела Асоль всеми силами души.

Эвон ласково погладил девушку по голове.

– Не бойся, всё будет хорошо, – заверил он, когда почувствовал дрожь в хрупком теле.

Но Веру всё равно трясло. Животный страх. Веру уже колотило, а страх всё нарастал. Эвон обеспокоенно огляделся.

– Что с тобой? – зубы девушки колотились, словно от холода. – Здесь никого нет.

– Волки, – выпалила Вера.

– Что?

– Волки. Их много.

Эвон потянулся за лазером.

– Не надо, – Вера остановила его. – Они не причинят нам вреда.

– Тогда почему ты трясёшься? – не понял Эвон.

– Это их страх. Они боятся долины.

Эвон нахмурился. Он всматривался в заросли осоки, но, как и Вера, ничего не мог разглядеть.

– Я не слышал о том, чтобы долина увлекала животных. Кроме того, ни одна тварь не смогла бы преодолеть реку.

Вера развела руки.

– Эвон, они следуют за нами. Не знаю, зачем. Только из-за них я не понимаю, что чувствую я сама.

Эвон задумчиво потер виски.

– В любом случае, мы должны двигаться. Постарайся сосредоточиться.

Вера последовала совету. Страх улетучился, но Вере стало мучительно тошно. Сердце заныло, на душе скребли кошки. Вера задыхалась и была готова вырвать себе все внутренности, лишь бы только не чувствовать такой тоски.

Эвон в ужасе тряс девушку за плечи, но его голос звучал, словно эхо. Вера не разбирала слов. Скорбь сотен животных завладела ею. Внутри выросла дыра, когда Вера поняла, что именно эти чувства настигнут её, когда Асоль выполнит своё обещанье.

Тогда Вера отказалась дышать. Зачем? Уж лучше умереть сейчас, чем потом взвыть от тоски, как волчица. Чем дольше лёгкие не работали, тем призрачней становился Эвон. А потом стало темно. Вера чувствовала, как уходят отголоски печали, и радовалась наступающей легкости.

Как же она устала.


– Мама?

Вера находилась в состоянии невесомости. Это такое чувство, когда тело настолько лёгкое, что кажется, будто ты существуешь отдельно от него.

– Мама!

Вера не верила своим глазам. Мама, красивая и уставшая, ласково гладила её по волосам.

– Тише, – приговаривала она. – Всё хорошо, я с тобой.

Вера хотела встать, но мама мягко удержала её.

– Не надо, – попросила она. – Ты должна отдыхать.

Вера послушалась.

– Папа здесь? – устало спросила она.

– Он скоро придёт, – пообещала мама. – Мы по тебе скучали.

– Я тоже.

Вера закрыла глаза, ощущая себя самой счастливой. Они снова вместе, Вера и её семья. Оказывается, это совсем не страшно, умереть. Вере было спокойно и хорошо.

– Вы не бросите меня? – спросила Вера.

– Нет, – пообещала мама, целуя её руку. – Но и ты должна захотеть остаться.

– Я хочу, – заверила Вера. – Я больше не могу носиться по миру, трясясь от неизвестности. Зачем они выбрали меня? Здесь, рядом с вами, не будет ни страха, ни боли. Почему люди боятся умереть?

Мама грустно улыбнулась.

– Ты не умерла, – прошептала она.

– Тогда почему ты со мной?

– Потому что я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Вера закрыла глаза и провалилась в небытие. Перед глазами мелькали картинки, но их смысл она не понимала и не запоминала. Даже сквозь сон Вера чувствовала мягкое прикосновение маминой ладони к своей руке. Вера не могла поверить своему счастью и так боялась снова оказаться в Сагенте, что не могла заставить себя открыть глаза. А вдруг мама исчезнет?

Сагента. Смысл этого слова постепенно ускользал от Веры, но она чувствовала, что там есть что-то очень важное для неё и родное. Что? Вера сосредоточилась и попыталась выудить из памяти деталь, заставляющую её снова и снова мысленно возвращаться в тот мир, но разум молчал. Только сердце начинало отчаянно грохать по ребрам каждый раз, когда Вере казалось, что она добралась до глубин своей памяти.

– Вера…

Девушка вздрогнула.

– Мама? – позвала она.

– Я здесь, – поспешно отозвалась мама, сжимая Верину ладонь.

– Ты звала меня?

– Нет, – заверила она.

– Я слышала! Меня кто-то звал!

– Вера, успокойся, – взволнованно попросила мама. – Здесь никого нет.

– Вера…

Девушка ахнула. Память о последних днях накрыла её с головой.

– Эвон! – вскакивая, закричала она. – Эвон!

– Вера! – отозвалось эхо.

Вера хотела побежать на зов, но мама вцепилась в её руку.

– Вера, не надо! – взмолилась она. – Останься, прошу тебя! Здесь тебе будет лучше!

– Нет! Ты мертва! Вы все мертвы! Я не хочу!

Мысль о том, что она добровольно могла навсегда остаться в мире мёртвых, сжала душу в холодные тиски.

Вера побежала на закат. Долина была необъятной.

– Вера! – мамин силуэт бледнел, превращаясь в дым. – Вернись!

– Эвон! – звала Вера, сбиваясь с ног. – Эвон!

Ей никто не ответил. Вера пришла в ужас.

– Эвон! Сара!

Эхо монотонно повторяло её зов. Сочная осока насквозь пропитала трико прозрачной росой. Вера металась по просторам, теряя за горизонтом недавние ориентиры и счёт времени. И больше не слышала, чтобы её звали.

– Эвон!

Вдруг Вера больше никогда не увидит Эвона? Девушку охватила паника. Маленьким комочком она подошла к горлу и превратилась в слёзы.

– Эвон, – рыдала Вера. – Где ты?

Долина молчала. Вера без сил опустилась на землю. Уткнувшись лицом в траву, она плакала, беззвучно повторяя любимое имя.

Кто-то негромко засмеялся.

– Сара?

Девушка смотрела на Веру сверху вниз.

– Сара!

Вера вскочила, но Сара каким-то образом отдалилась от неё.

– Сара! Не уходи!

Вера побежала за волшебницей, но расстояние, разделяющее их, не уменьшалось.

– Быстрее, – велела волшебница. – Быстрее!

Вера из последних сил бросилась к Саре. Она продолжала тихо смеяться.

– Вот видишь, – довольно произнесла волшебница, когда Вера сбилась с ног, – ты никогда не сможешь занять моё место.

Вера удивлённо захлопала глазами. Сара содрогалась от хохота.

– Никогда! – вторила она. – Эвон никогда не будет твоим!

Вера невольно смотрела на волшебницу, не понимая причин её веселья. Сара замолчала и, наклонившись к Вере, прошептала:

– Только в мечтах.

Что за бред? Вера разозлилась и оттолкнула волшебницу.

– Где Эвон?

Сара хитро улыбнулась.

– А где ты хочешь, чтобы он сейчас был?

– Где Эвон?!

Сара поманила Веру.

– Смотри, – сказала она, раскрывая свою ладонь, – мама велела тебе кое-что передать.

На ладони у Сары сидел огромный мохнатый тарантул. Она протянула его Вере.

– Бери. Это подарок.

Вера в ужасе отпрянула от волшебницы.

– Бери, бери, – смеялась она. – Мама расстроится, если ты останешься здесь.

Сара бросила паука в девушку, но та отмахнулась. Не достигнув цели, тарантул упал на землю и лопнул.

– Упс, – хохотнула Сара. – Вера, да на тебя лекарств не напасёшься!

Сара принялась забрасывать Веру насекомыми. Когда у ног девушки образовалась кучка мохнатых лапок, Сара начала злиться.

– Не надо играть со мной! – прошипела она. – Твоё место там!

Сара ткнула пальцем на запад. Вера обернулась. Мамин силуэт бледным пятном застыл в воздухе.

– Давай же, беги, – подтолкнула волшебница.

И Вера побежала. Довольный смех Сары эхом расползался по долине. Волшебница ликовала. Мама протянула Вере руки, и девушка нырнула в её призрачный фантом.

– Мама, ты знаешь, как выбраться отсюда? Скажи! – молила Вера, но мама молчала.

– Помоги! Ты знаешь!

Мама ласково смотрела на любимую дочь.

– Вера, успокойся, – попросила она.

В душе девушки поселилась надежда.

– Ты поможешь мне?

Мама улыбнулась и погладила Веру по щеке. Её руки были влажные.

– Что ты делаешь? – насторожилась Вера.

– Прости, доченька, но так будет лучше.

– Что?

Вера хотела отстраниться, но мама не пускала её. Туманная рука сжала Верино запястье и потянула к себе.

– Нет! – сопротивлялась Вера. – Не смей решать за меня! Нет!

Мама посадила на Верин локтевой сгиб тарантула. Насекомое мгновенно прокусило нежную кожу и выпрыснуло яд в вену. Девушка почувствовала, как жгучий сок разбегается по сосудам. Голова закружилась, ноги подкосились. Мама отпустила руку, и Вера села.

– Почему? – прошептала девушка.

Ей что-то ответили, но Вера не услышала. В её голове стальным звоном гудел довольный смех волшебницы. Он прочной паутинкой вплелся в душу, превращаясь в комок ненависти.

– Вот увидишь, все не так страшно, – ободряла Веру Сара, заливаясь победоносным хохотом.

Из последних сил Вера попыталась встать, стремясь вырвать клок рыжих волос, но волшебница стала медленно таять. Её силуэт, бледнея, растворялся в воздухе, а смех становился тише.

– Пока, – Сара помахала рукой и исчезла.

Долина поплыла у Веры перед глазами, превращаясь в жидкий кисель. Клочок солнца бледнел, отливая стеклянным жёлтым светом. Горизонт начал принимать очертанья замкнутого пространства, а воздух материализовался в едкую пыль.

– Эвон, – из последних сил шептала Вера.

Мамин образ становился реальным.

– Он больше не придет. Не надо звать.

Но Вера не могла смириться. Протест и обида разожгли в сердце девушки синее пламя сопротивленья. Она попыталась успокоиться и сосредоточила своё вниманье на акте дыхания. Если она будет дышать, то не умрёт.

Тяжело и неохотно над легкими поднимались ребра. Скрипуче и неприятно расправлял альвеолы воздух. Жар хлынул к голове.

– Эвон! – хрипло кричала Вера. – Я здесь!

– Не надо! – испугалась мама. Она снова стала тускнеть.

Вера не сдавалась.

– Эвон!

Дрожа, она медленно встала. Земля под ногами качалась, превращая долину в гигантские качели. Диск заходящего солнца стал загораться красным.

– Вера…

Сердце отчаянно заколотилось.

– Эвон, где ты?

Мама хватала Веру за руки.

– Не уходи, Вера! Останься со мной! – умоляла она.

– Нет!

– Вера, я здесь…

Вера оглянулась.

– Эвон, я тебя не вижу!