Сжав руки в кулаки, тяжело дыша, волшебница побежала на этаж ниже. Маги уже уничтожили вампиров, и жители резиденции вернулись к обычным делам. Затаившись за поворотом, Сара схватила за локоть молодую служанку, спешившую в прачечную. Волшебница зажала девушке рот и прижала её к себе:

– Тише! – волшебница встряхнула служанку. – Ни звука, слышишь?! Или я превращу тебя в пепел!

Девушка кивнула. Дождавшись, пока та станет ровно дышать, Сара развернула её к себе.

– Сара! – синие глаза служанки округлились. – Что ты здесь делаешь?

– Линда, я же сказала, ни звука! – грозно прошептала волшебница, и девушка закивала, зажав рот рукой. Сара отметила, что фигура девушки округлилась, очевидно, та ждала ребенка. Однажды Сара позволила себе подружиться с Линдой, рискуя навлечь на себя гнев отца, ведь королевским отпрыскам было не дозволено водить дружбу с простой прислугой.

Сара была довольна такой удачей. Линда была надёжным союзником.

– Все вопросы потом, – Сара обеспокоенно оглядывалась по сторонам. – У тебя есть доступ к лифту?

Линда сглотнула:

– Только до семидесятого этажа.

– А выше ещё есть сферы?

– Да. На семьдесят седьмом и девяностом.

– А на лестнице? Сколько там сфер?

– Две. На шестидесятом и девяносто втором.

– Пойдём. – Сара повела Линду к лифту для прислуги. – Ты доставишь меня до семидесятого.

Линда поспешила за Сарой. У лифта девушка прислонила ладонь к опознавательной сфере, и двери раскрылись, приглашая их в ярко освещенную кабину. Добираясь до семидесятого этажа, Линда прижимала свою ладонь ещё к одной сфере. Когда двери лифта распахнулись на конечном для Линды уровне, Сара жестом велела ей не выходить следом.

– Дальше я пойду одна. Ты меня не видела.

Линда поджала губы, и волшебница улыбнулась:

– Всё будет хорошо. Поверь. И ещё, – Сара погладила девушку по животу, – у тебя будет сын. Постарайся вырастить малыша достойнее его отца.

Линда ошарашенно посмотрела на волшебницу, её губы задрожали, но она не смогла вымолвить ни слова. Сморгнув слезинку, Линда нажала на кнопку пятого этажа.

Сара поспешила на лестницу. Добравшись до девяносто второго этажа, девушке ничего не оставалось, как самой приложить ладонь к сфере. Шар завибрировал, и лазерная сетка исчезла, впуская волшебницу в самое сердце резиденции. Теперь у неё не более пятнадцати минут до того, как совет узнает, что она здесь.

В кабинете Золана не оказалось, и Сара поднялась на последний этаж. У спальни брата была сфера. Интересно, есть ли у неё доступ в эту комнату? Сара приложила ладонь к сфере, и она загорелась синим. Девушка хмыкнула. Глупо было полагаться на такие привилегии. Волшебница снова приложила ладонь к сфере и настойчиво держала её до тех пор, пока сеть не исчезла. Убедившись, что Золан не собирается испепелить её лазером, девушка вошла в спальню.

Брат сидел на софе в бордовом шёлковом халате. Ткань выгодно обтекала его красивую фигуру. Он был похож на Эвона, только волосы были короткими, а глаза – зелёными. Тень любопытства легла на лицо Золана.

– Сара, – удовлетворённо протянул он, – рад тебя видеть.

Золан протянул руку к бокалу с виски. Сделав глоток, он поморщился и огорчённо спросил:

– К чему этот спектакль?

Сара пыталась успокоить взбесившееся сердце, так и желавшее выскочить прямо в горло. Дура! Возможно, будь у неё больше опыта, она бы прислушалась к тому, что подсказывал ей дар предсказательницы. Теперь же она обречённо изучала ауру брата, насквозь пропитавшуюся запахом приспешников.

Не дождавшись ответа, Золан подозрительно прищурился:

– Совет сообщил о появлении волшебника с даром предсказателя. Тебе хватило бы смелости отважиться на такое самоубийство?

– Самоубийство – водить совет за нос.

Золан вскочил. Направив на Сару поток агрессивной магии, он пригвоздил волшебницу к стене. Сдёрнув с девушки капюшон, он провел рукой по её волосам.

– Я знал, что это ты, – Золан перебирал поседевшие пряди волос. – Зачем ты пришла, Сара? Я вынужден отдать тебя совету. Они казнят тебя.

– Они лишат тебя титула сразу после казни, Золан. Они узнают о тебе так же, как обо мне. Ты встал на сторону приспешников. И лишение титула – самое малое из того, что тебя ожидает. И твоя сука пойдет под трибунал вместе с тобой!

Потоком магии Золан подбросил волшебницу под потолок и обрушил на пол. Сара охнула. Терпеть боль было невыносимо, но злость придавала ей сил. Наконец, Золан совладал с собой.

– Да, ты не станешь держать язык за зубами, – согласился брат. – Что ж, – Золан огорчённо хмыкнул, – значит, мне придётся прикончить тебя прямо здесь. Есения, милая, не стоит скрывать себя. Наверняка, ты хочешь посмотреть, как сгинет эта дрянь.

Из-за тяжёлых занавесок выплыла женская фигура. Даже сквозь боль Сара различала толстую нить, связывающую любовников. Эта связь старше отношений Есении с Эвоном. Мразь! Она ответит за всё.

Волшебница сморщилась от нового приступа боли. Она чувствовала агрессию Золана и видела, как ему хочется избавиться от неё, но переданный Марией дар позволял ей понять и то, что маг не убьёт её. Смертельная хватка магической энергии ослабла, и девушка прохрипела:

– Чего ты хочешь?

– Где Наследница?

Сара почувствовала отвращение.

– Какой же ты ушлый, братец. Тебе мало того, что вы лишили Эвона дара. Тебе нужна магия шара!

Золан оставался спокойным.

– Где она?

– Я скажу тебе, где Наследница, если ты дашь мне белый билет.

Брови мага поползли вверх.

– Белый билет? Что ты задумала?

– Не твоё собачье дело! Дай билет, и я скажу, где Наследница.

Золан задумался, потом его волшебная хватка ослабла.

– Если ты солжёшь, Аилин станет жертвой вампира.

Сару перекосило.

– Ублюдок!

– Но не глупец. Где Наследница?

– Сначала билет.

– Ты всегда любила быть первой, правда Сара?

Золан взмахнул рукой, и в воздухе возник золотой пергамент. Белым напылением на его поверхности было написано имя волшебницы.

– Твоя очередь, – прошипел маг.

Сара медлила. Выдав Золану местонахождение Веры, она обрекала себя. Маг начинал злиться. Наконец, Сара услышала за дверью спальни гул шагов.

– Она на Святой Земле, – выдохнула волшебница и тут же почувствовала, как магия брата освобождает её. Волшебники совета настойчиво сканировали опознавательную сферу.

– Вы заплатите за это! – прорычал Золан и уже хотел вышвырнуть Сару за пределы резиденции, но та остановила его.

– Я знаю, как ты умрёшь.

Золан вздрогнул.

– Продолжай, – велел он.

Сара победоносно улыбнулась и, бросив на Есению полный презрения взгляд, довольно промурлыкала:

– Ты примешь смерть от её руки.

Перед тем, как Золан выкинул Сару за пределы резиденции, волшебница увидела ужас смерти, застывший в глазах Есении.


Золан оказал Саре честь, выкинув волшебницу к самой границе Биртона. Оборотни почувствовали её появление и уже собрались в стаю. Джошуа заботливо подал Саре руку.

– Мы переживали за тебя, предсказательница. Но ты оправдала наши надежды. Золан дал тебе билет?

Сара кивнула. Она достала свиток и с гордостью развернула его. Потом бережно свернула бумагу и спрятала её внутри балахона.

– Это хорошо. Теперь портал доставит тебя прямо на родину магов. Мы сопроводим тебя до Стал-Рейна. До сих пор вампиры не тревожили нас, надеюсь, им и впредь не будет до нас никакого дела.

Сара покачала головой. Золан стал приспешником, а значит, тёмная раса находится под его руководством. Маг сделает всё возможное, чтобы уничтожить её.

– Что-то не так? – Джошуа заметил произошедшие в девушки перемены.

Сара молча склонила голову в знак благодарности перед волчьей расой. В смятении оборотень обернулся к Олли:

– Что с ней?

Сара удивилась, увидев вампира. А когда поняла, что всё это время он тенью следовал за ней, благодарно склонила голову. Олли сжал девушку в стальных объятиях и грустно погладил Сару по голове:

– Она соврала. За ложь магия предсказательницы лишила её дара речи.

Совладав с эмоциями, волшебница укоризненно погрозила Джошуа пальцем. Тот улыбнулся:

– Мы знали, что Олли идёт за нами. Или ты считаешь, что я отпустил бы мать своего будущего ребёнка одну?

Волна смешанных чувств накрыла Сару. Но теперь она обрела уверенность, ведь с ней люди, которым она может доверять.

Глава 14

Вера не поняла, как гармония сменилась болью. Голову кружило, земля под ногами плыла, а от паучьей раны по телу растёкся жар. Ухватившись за могучий ствол, Вера попыталась совладать с головокружением, но ноги стали ватными, и она сползла по дереву, словно тряпка.

Лёгкое касание ветра щеки напомнило мамину ласку. Дрожа, Вера, как могла, боролась со слабостью. Веки стали тяжёлыми. Ядовитое тепло покрыло тело потом. Даже роса стала горячей. Вера повернула голову на бок и увидела размытую фигуру, спешившую к ней. Да, это Эвон. Только в его движениях грация смешана с уверенностью и нетерпеньем.

Наверное, она слишком понадеялась на Эвона, раз позволила слабости одолеть себя. Верин мир исчез, остались только размытые краски и обрывки воспоминаний.

Но Вера помнила. Где-то глубоко внутри она знала, что ничего не кончено. Яд сделал своё дело, и теперь мама была настолько реальной, что Вера ощущала её запах. Как и тогда, она звала Веру. Ласково. Настойчиво. Вера хотела разозлиться на маму. Она даже почувствовала сгусток агрессивной энергии, застрявший в груди. Но, застыв, он так и не вырвался наружу.

Потому, что Вера знала, мама желает ей добра. Она уверена в своей правоте, убеждена, что там с ней Вере будет лучше. Возможно, это так. Только Вера хотела жить. Здесь и сейчас. Как мама не понимает, что окунуться в серый мир никогда не поздно? Но её настойчивость посеяла в Вере тень сомненья. Маме хорошо на той стороне. Может, Вере тоже будет там хорошо? На мгновение девушке так захотелось поддаться порыву, что ещё немного и она легко смогла бы переступить грань.

Если бы только ей хватило смелости отказаться от Эвона.


Она лежала у дерева, такая слабая и беззащитная. Глаза полуоткрыты, бескровные губы шепчут что-то непонятное. Эвон наклонился и убрал со лба Веры прилипшую прядь волос. Девушка вся горела.

Он попытался привести её в чувство, но напрасно. Что с ней? Если Эвон не узнает ответ, Вере может стать ещё хуже. Не задумываясь, молодой человек принялся изучать тело девушки. Тогда на локтевом сгибе он увидел ужасное некротическое пятно. Оно увеличивалось. Словно паутина, чёрные щупальца расплывались по капиллярам, придавая коже синий оттенок.

Эвон дотронулся до раны и почувствовал жар. Никогда в жизни ему не было так страшно. Феи обескуражено кружили вокруг, качая своими белокурыми головками. В полёте их крылышки нервно подёргивались.

Эвон лихорадочно соображал. Ещё в школе юным волшебникам преподавали географию и историю Святой Земли. Эвон всегда был прилежным учеником, но тогда молодого человека интересовали совсем другие предметы, такие, как история боевых искусств и амплитуда развития дара. Когда же Сагенту настигла весть о шаре, времени освежить память попросту не было. Теперь Эвон лихорадочно копошился в закоулках собственной памяти в надежде найти ответ.

Что-то связанное с флорой. Или с фауной. Чёрт бы его побрал! Как вспомнить то, что вдалбливали в голову почти десять лет назад?!

Веру лихорадило. Её трясло. А феи, мешая думать, настойчиво лепетали какой-то стих:

Если наши крыла разноцветные,

Значит, белое воздух забрал.

И, гонимые тёплыми ветрами,

Мы порхаем к тому, кто устал

За минуты дыханья бороться,

Ведь у смерти коса близорука…

Эвон приказал себе думать. Но как же сложно сосредоточится, когда перед тобой увядает самое прелестное создание! Закинув за спину косу, Эвон огляделся. К несчастью, в мерцающем пейзаже он не увидел ничего нового. Ни одной подсказки! А феи всё шептали и шептали…

Тебе шанс только раз даётся.

Отыщи же крылатого друга!

Тогда лёгкий ветерок коснулся щеки Эвона. Закружив в медленном вальсе опадающие листья, ветер запутался в тяжёлой кроне старого дерева. Недовольно зашумев ветвями, ветер быстро вырвался на свободу, оборвав несколько сухих веток.

Вместе с ними оборвалось сердце Эвона. Он схватил Веру на руки, не обращая внимание на то, что она дёрнулась от приступа мимолетной боли, и помчался вслед за листьями. Эвон молился, чтобы его ноги поспевали за их бесшумным танцем, только так он сможет найти бабочек. Если Эвон потеряет след ветра, то упустит единственный шанс.

Лёгкие горели. Казалось, что воздух превратился в расплавленную сталь. А Вера, такая лёгкая и беззащитная, вдруг показалась Эвону тяжёлой ношей. Руки заболели. Ноги вязли в траве. Эвон как будто видел себя со стороны. Он бежит быстро, а кажется, что ползёт. Он хочет кричать от гнева, но с губ срывается непонятный сухой стон. Что с ним? Эвон совсем ослаб. Ещё немного, и он уронит Веру.