– Ты поэтому со своим фонарем таскаешься? Ностальгируешь, старый хрыч?

– Как будто ты не вспоминаешь себя живым? Все мы такие, ностальгирующие. Мне сегодня человеческим духом пахнуло, во-о-он у тех бочек.

– Это твой маразм там пахнет. Небось, опять девчонку вспоминал?

– Вспоминал. Отчего же приятное-то не вспомнить. Хороша была. Что и говорить. Тело беленькое, мясо мягонькое и вку-у-у-усное, наверное. Жаль, пришлось её Бледнолицему отдать.

– Ну, у него в Терлистагах тоже не сахар. Долго она там не протянет. Из его подземелий ещё никто живым не вышел.

– Так-то оно так, – вздохнул невидимый собеседник, – пошли, что ли, в картишки перекинемся, а то гляди, как море беснуется. Палубу точно зальёт, а мокнуть мне что-то не хочется, пусть даже и по памяти.

На палубе раздались шаги, которые к облегчению девушки, затихли на другом конце судна. Заскрипела давно не смазанная дверь, гулко хлопнула, и наступила тишина. Вдали бесновалась буря, подбираясь все ближе, чтобы вновь ударить по кораблю.

Риль скрючившись сидела в своем хрупком убежище. Лишь звук гулко бьющегося сердца говорил, что она жива и не превратилась в одну из неупокоенных душ, населявших это плавучие корыто. «Если вернусь, лично того шутника, что меня сюда забросил, освежую. И никто меня не остановит!»

Но для этого надо вернуться. Риль взгрустнула… Ментальная связь с семьей не работает. Ни до кого из друзей она дозваться не может. А это очень плохой признак… очень.

Грустные размышления прервал ослепительный свет, поглотивший судно. Раздалось басовитое гудение заработавших заклинаний. «Мощно», – уважительно оценила Риль. Казалось, что корабль подняли в воздухе и теперь он висит, залипший в паутине белого света.

– Держи, правый борт! Держи, я сказал! – раздавшийся вопль заставил её вздрогнуть.

– У нас прокол, капитан!

– Закрой, чем хочешь, хоть задницей своей! Стакс, твою за ногу, держи правый борт, у тебя сейчас само всё порвется, без всякой помощи. Я тебя тогда самого на мелкие тряпочки порву!

– Капитан, активность по левому борту!

– Я тебе дам, активность, в одно место! Ну где ты её разглядел, слепота инвалидная? Тебе просто фонарь в защиту кинули. Ну, куды ты мощность на себя забрал, скудоумность ходячая. Ты же правый борт оголил! Верни всё, как было!

Быстрее, я сказал, быстрее! Ещё пару секунд, и ты у меня до конца жизни на речной посудине веслом работать будешь.

– Капитан, нестабильность по правому борту. Я не успеваю заделывать прорехи. Капитан, нам не удержать щит!

– Держать, сухопутные селедки, держать, я сказал! А-а-а, чтоб вас мамы никогда на мои глаза не показывали. Ушли. Все.

– Но капитан…

– Что, капитан? Я не капитан. Я главврач палаты убогих и криворуких. Впору самому топиться.

– Капитан, можно хоть судно осмотреть.

– Да что уж теперь осматривать. Все, кто нам нужен был – тю-тю, утекли. Ручкой вам только, олухам, помахали. На осмотр полчаса.

Им хватило и десяти минут, чтобы обнаружить убежище Риль.

Глава 2

Мужская рука крепко вцепилась в плечо девушки и, как кутёнка, вытащила на палубу.

Риль обнаружила себя в окружении мрачных фигур, закутанных в черные плащи. Они молча разглядывали находку. Та же, очутившись на продуваемой ветром палубе, обхватила себя за плечи, пытаясь согреться. Вид у неё был довольно жалким: мокрая туника прилипла к коже, почти ничего не скрывая, босые ноги, покрытые гусиной кожей, пританцовывали от холода на месте, когда-то шикарные каштановые локоны слиплись в одно невообразимое нечто, на щеке красовалась большая ссадина. Обломанные ногти и содранные в кровь руки довершали облик жертвы трагических обстоятельств. Даже при очень большом желании принять её за злодейку было трудно. Видимо, это поняли и незнакомцы.

– Капитан, мы тут пассажира нашли, точнее пассажирку, – откинул капюшон один из них, открывая молодое, чисто выбритое лицо с пронзительными голубыми глазами.

Воротник на капюшоне прокашлялся, из коробочки, подвешенной на край воротника, послышался уже знакомый девушке голос: «Вы что там, надрались, хвосты селедочные? Какие бабы вам там мерещатся?»

Молодой человек покраснел и принялся оправдываться: «Капитан, мы действительно ба… девушку нашли. Она на палубе пряталась».

Рация задумалась, а потом голосом капитана приказала: «Тащите её сюда, да поосторожней, а то приволокете мне невесть кого на корабль. Разве можно что-то хорошее найти на этом могильнике!»

Лицо молодого человека посуровело. Он окинул пристальным взглядом Риль, пытаясь обнаружить в ней угрозу, неожиданно вздохнул, снял плащ и накинул ей на плечи.

В этот момент терпение бури закончилось, и она с удвоенной яростью набросилась на корабль. Первая же волна добралась до палубы, норовя смыть с неё наглых людишек и вдоволь поиграть с ними, а может даже получить в своё вечное владение.

Счастье было таким недолгим! Стоило только девушке с наслаждением закутаться в теплый плащ, вдохнуть терпкий мужской запах, как что-то резко толкнуло её в грудь, обрушив тонны воды, и поволокло по палубе.

Риль судорожно замахала руками, пытаясь зацепиться за что-либо, чтобы не быть смытой за борт. Тщетно! Под пальцами ощущался лишь воздух.

Внезапно чья-то рука ухватила её за шиворот и выдернула из потоков воды. Кашляя и дрожа под усилившимися порывами ветра в промокшей насквозь одежде, Риль мало что понимала в происходящем. Палуба взбесилась под её ногами, и лишь жесткая хватке державшего её мужчины не давала девушке потерять равновесие.

– Становится опасно. Уходим. Больше мы здесь ничего не найдем, – сквозь шум донеслись голоса.

«Никак утопить меня решили!» – мелькнула паническая мысль, когда Риль потащили к борту. Девушка затрепыхалась – бесполезно, мужчина обхватил её за талию и легко поднял над бортом. Испуганный вскрик, и она стремительно заскользила по огромной трубе вниз.

Одним концом труба крепилась к борту корабля, вторым уходила прямо в воду. Её спасители или похитители, разберемся позже, приплыли на смешном подводном кораблике. Длинная, похожая на только что отобедавшую змею, штуковина висела под водой. Прозрачная труба уходила прямо в её чрево. На том конце девушку поймали, поставили на ноги и молча, контролируя каждое движение, повели по коридору.

Провожатый втолкнул Риль в крошечную каморку, запер за ней дверь. Камера была около метра в длину и столько же в ширину. Большую часть занимал топчан, на который и уселась девушка, поджав под себя ноги, чтобы хоть как-то согреться. Плащ окончательно промок, усталость брала своё, и Риль погрузилась в какую-то странную дрёму. Сквозь оцепенение она услышала, как поворачивается замок в двери, но сил, чтобы очнуться не было. Её потормошили, окликнули, потом просто подняли на руки и куда-то понесли.

Яркий свет резанул по глазам. Девушку опустили на стул, стоящий в центре круглой с низким потолком комнате, чуть придержали, когда она стала заваливаться на бок.

– Кто ты и что ты делала на корабле Аграллы?

Риль поежилась. Около десятка мужчин, одетых в одинаковую чёрную с синими полосками на рукавах и воротнике форму, пристально разглядывали её.

– Да что с ней говорить? – тут же подскочил один из них, серьга в виде серебряного полумесяца качнулась в такт движению, – Пытать надо! Вы на её лицо посмотрите! Сразу видно – продажная тварь. Придавить, и дело с концом.

– Угомонись, Харзер, тебе слово не давали, – одёрнул его капитан. Риль сразу узнала его по голосу, да и вышитый якорь на плече кителя не оставлял сомнений, кто перед ней. – Ты можешь говорить? Можешь объяснить своё присутствие на корабле Аграллы?

Риль пожала плечами. Правда была слишком невероятной и опасной, чтобы её выкладывать, не зная, какой мастью играет противник. Но ведь что-то искали они на том корабле? А может не что, а кого? Версия не хуже остальных, почему бы и нет.

– А что вы там делали? Искали кого-то?

В следующее мгновенье Риль оказалась в воздухе, а рука Харзера крепко сжимала её горло.

– Отвечай, где она, тварь! Пока я из тебя все твое колдовство не выжег. Начну кишки выпускать, живо заговоришь, – орал он ей в лицо, не переставая сжимать пальцы.

Риль уже не сипела и не пыталась отцепить железные пальцы от своего горла, она покорно повисла на руке этого сумасшедшего. Мир потерял свою резкость, даже голос мучителя затих.

Внезапно хватка исчезла, и Риль со всего маха упала на пол. Живительный воздух хлынул в легкие.

– Я последний раз тебя предупреждаю, твоё высочество, ещё раз вмешаешься, и ты у меня своим ходом за нами пойдешь, и плевать мне, какое у тебя происхождение.

– Самое высокое, – буркнул Харзер, поднимаясь с пола. На девушку он не смотрел. – Хорошо. Но я доложу, куда следует, что ты миндальничаешь с тёмными, капитан.

– Да хоть нарисуй, главное – не мешайся, – беззлобно отмахнулся тот.

Риль за время их перепалки немного пришла в себя, перестала хрипеть и раскрывать рот, как выброшенная на берег рыба.

Внутри неё все клокотало от злости. Пусть он хоть трижды высочество, душить её никому не позволено. К тому же сейчас многое зависит от того, как она себя поведет – останется ли дрожащей испуганной девочкой или…

Риль встала и направилась к дверям. Двое матросов тут же преградили ей дорогу. Молча вернулась, демонстративно взяла стул, подтащила к стене, села, надвинув на голову капюшон. Всё, она устала, замерзла и, кажется, заболела, и плевать ей на этот допрос. Отвечать на вопросы душителя она не собирается.

– Я так понимаю, сотрудничать ты отказываешь, – присел радом с ней на корточки капитан, – и что нам надо сделать, чтобы это исправить?

– Капитан! – негодующе взвыл Харзер.

– Замолкни, – рявкнул тот, окончательно выходя из себя.

– Горячий чай, карта, сухая одежда и душ, – сиплым голосом ответила Риль.

– И всё? – удивился капитан, – Я был уверен, что ты потребуешь, как минимум половину королевской сокровищницы.

– А что, у короля приличная сокровищница? – заинтересовалась девушка.

– Не то слово, – ухмыльнулся капитан, – он готов отдать всё, что угодно, за возвращение дочери. Чай сейчас принесут, карта здесь. Душ и одежда будут позже. Всё?

– Пока – да, – кивнула, – к сокровищнице вернемся позже, – и не без удовольствия услышала, как сбоку заскрежетал зубами от ярости Харзер.

Для того, чтобы подойти к столу, пришлось собрать остатки сил. Неужели, она действительно заболела? Как не вовремя!

Риль кинула внимательный взгляд на разложенную карту. Задумчиво провела пальцем по линиям материков, нарисовала «кракозябру» на голубом пятне океана. Рядом кто-то поставил дымящуюся кружку с темно-коричневым напитком. Пахло вкусно, но абсолютно незнакомо. Увы, долгожданный напиток ей пока не доступен, разве, что сделать маленький глоток на пробу. Всё равно придется переходить на местную еду и воду, а это можно будет сделать только методом проб.

«Итак, что мы имеем» – подвела итог Риль. Мир не её, но язык общей лингвистической группы, значит связка одна. И то хорошо. Магия есть, вот только местные активно используют технику, причем довольно сложную. Взять хотя бы этот подводный аппарат. В его работе она не ощущает никакой магии. Да, это точно не соседний с её родным домом мир. Его она знает довольно хорошо. Подобные сплавы техники и магии возможны в пятом или шестом. Так что, похоже, здесь она застряла. На то, чтобы обшарить всю связку миров, уйдёт приличное количество времени.

Капитан потерял терпение, глядя, как девушка вырисовывает бессмысленные фигуры, водя пальцем по карте.

– У тебя есть, что нам сказать? – вернул он её к действительности, – или продолжишь любоваться картинками?

– Имя Бледнолицый, вам что-нибудь говорит? – осторожно начала игру Риль.

– Герцог Эспергус, по прозвищу Бледнолицый, – присвистнул капитан, – известная личность. Вот кто уж точно связан с темными.

– Девочка у него, в подземельях Терли… Турли…

– Терлистагах, – подсказал капитан.

– Да! Именно там.

– Вы ей что, верите? – вмешался Харзер. – Разве можно темным хоть в чем-нибудь верить?

– Достаточно! Ваше высочество, шёл бы ты отсюда, – ласково попросил капитан.

– Я лично проверю каждое твое слово, тёмная, и если ты солжешь, – Харзер многозначительно замолк. Неприкрытая угроза легко читалась в его взгляде.

– Проверишь, обязательно проверишь, лично и в Терлистагах, – внес предложение капитан.

Эта идея почему-то не вызвала особого восторга у принца, он еще немного побуравил девушку злобным взглядом, а затем величественно удалился. Похоже, этот аристократ достал уже всю команду, но спорить с ним решался лишь капитан. На борту своего судна он был главнее короля и имел полное право послать любого куда подальше.

– Чай, я вижу, тебе наш не по нраву. Боишься, что отравлю? Зря. Ты для меня сейчас ценный свидетель. Если вернём принцессу, слово даю, о твоей тёмности никто и не вспомнит, да и не верю я в неё. Пошли. Ты там про душ заикалась? Звать-то тебя как?