Север, положив голову на лапы, только прядал ушами каждый раз, когда Ольга называла его имя, не сводя внимательных глаз с вампирши. Вейр молча потягивал вино, так и не повернув головы, и ни разу не вмешавшись в нашу беседу.

Она подошла к столу, отпила из кубка, и продолжила хрипловатым голосом:

– Ради добра на земле творятся самые страшные преступления. Что касается Вейра, то у него всё впереди. Только медленнее, чем у тебя, – тусклым невыразительным голосом закончила Ольга, села в кресло и закрыла глаза.

Я глубоко задумалась. На тему добра и зла ломали копья и мечи столетия. В целом, я была согласна с Ольгой. Во всем. Кроме одного. Простить смерть родителей я никогда не смогу. Для меня это клеймо всегда будет гореть кровавым пламенем. Мера зла и добра своя у каждого. И свою меру я менять не собиралась. Слишком дорога цена. Я закрыла глаза и долго молчала, пытаясь приглушить старую боль. Добро-зло, жизнь-смерть, чёрное и белое кружили смертельным хороводом. С трудом отогнав кошмарные тени, только сейчас осознала, как же тихо и мирно мы жили с Лидой. Никаких интриг, шантажей, и убийств. Кстати, о птичках. Да и тему сменить не помешает.

– Скажи, а тебе не жалко было… потратить на нас такие сильные поводы для шантажа?

– Мы давно ждали способа пробраться в хранилище. Для открытия прохода необходимо тайное слово, а у нас его нет. Каждый из трёх советников знает только одну часть, да и открыть дверь можно лишь в присутствии хранителя ключа. Ты его знаешь, это Коллозий, – ответила Ольга уже спокойным тоном. – Попытки прочитать мысли советников окончились ничем, эти знания защищены от проникновения извне. Ваш случай ничуть не хуже и не лучше любого другого. Мы бы воспользовались этими признаниями и долговыми расписками и сами, но почему бы не помочь заодно и хорошим друзьям?

Ну да, друзьям, как же. Судя по синяку на шее и растрёпанной одёжке, дружба была ближе некуда.

– Какие у нас планы? – наигранно бодро осведомилась я.

Парочка переглянулась. Судя по взглядам, на уме у обоих была вовсе не библиотека и не поиск заклинаний с рецептами. Я встала.

– Покажите дорогу в хранилище, и залюбите друг друга хоть до смерти, – насупилась я.

– Уже вечер, – возразил колдун, скользя взглядом по стройным бедрам вампирши.

Ожил, черт сероглазый.

– И что? Нам всего три дня дали, – уперлась я. Ноги гудели, спина болела, но смотреть на этих двух озабоченных было выше моих сил.

– Во-первых, три дня начинаются завтра. Во-вторых, советники на ночь глядя и пальцем не пошевелят, а, в-третьих, разве ты не устала? – нарочито спокойно ответила Ольга, словно увещевала капризного ребёнка.

Я прошла к кровати, стащила сапоги и легла на атласное покрывало, заложив руки за голову и демонстративно закрыв глаза. Постель заходила ходуном. Рядом со мной разлёгся Север, почти размазав меня по стенке, и жарко задышал прямо в ухо.

Спустя недолгое время позвякивание тарелок и кубков, интимные смешки и шепотки стихли, наступила тишина. Открыв глаза, я успела увидеть закрывающуюся дверь в стене. Потайная плита давно вернулась на своё место, а я всё смотрела и смотрела в одну точку. События сегодняшнего дня совершенно меня вымотали. Я чувствовала себя половым ковриком, о который вытирали ноги все, кому не лень. Затем постирали, выкрутили и повесили сушиться. Усталость взяла своё, и я провалилась в сон. Без сновидений. Кошмаров. И боли.

Глава 11

В которой герои проводят розыски в книжном хранилище


Я успела умыться, соорудить амулет из ольхи, позвонить в колокольчик и заказать завтрак на троих, я даже успела выгулять Севера, а Вейра с Ольгой всё не было. Ассия сегодня выглядела намного лучше, чем вчера, и, мило поздоровавшись со мной, продолжила оживлённый диспут с духом. По двору летали призрачные клочья шерсти под смачные басистые комментарии, в которых упоминались обычно неупоминаемые вслух в приличном обществе части тела древесной и интимные отношения меж её родных.

Ароматные блюда давно остыли, утро было в самом разгаре, но к завтраку никто не торопился, роняя обувь и предметы туалета. Руки чесались открыть потайную дверь и разбудить любовников, но застать парочку в жарких объятиях мне совсем не улыбалось. Воображение буйно цвело чертополохом и рисовало красочные и отнюдь не целомудренные картинки. Настроение было хуже некуда. Север умял здоровенное блюдо с дичью, и, положив голову на лапы, следил янтарными глазищами за моими метаниями по комнате. Озверев от ожидания и безделья, я подошла к потайной двери и принялась искать рычаг, решившись всё-таки на побудку вампирши с колдуном, позабывших о том, что кто-то вообще-то умирает и надо срочно искать средство спасения. Ощупав руками стены рядом с дверью, я не обнаружила ни скрытых рычагов, ни шероховатостей, ни прочих секретов и окончательно разобиделась на весь мир.

Открылась дверь, та, что вела в коридор, и колдун шагнул в комнату. Свежий, как огурец с грядки. Я торопливо выпрямилась. Подумает ещё, змей колдунский, что так и провела здесь ночь, подслушивая и терзаясь от ревности. Или зависти.

– Где Ольга? – вместо «здрасьте» вырвалось у меня.

Он поднял бровь:

– Ревнуешь?

Я фыркнула и уселась за стол. Проснулся аппетит, в животе забурчало, я схватила ложку и принялась накладывать на тарелку зелень и нежные куски курицы в соусе из белых грибов, судя по сногсшибательному запаху.

Вейр сел рядом и последовал моему примеру. Я уже заканчивала трапезу, когда потайная дверь распахнулась и в комнату влетел Коллозий. Не сказать, что он так уж к нам торопился, но как тут не поторопишься, если тебя припечатал крепким пинком вампир. Вернее, вампирша. Толстяк тяжело дышал и был напуган почти до икоты.

– И зачем он нам? – спросила я, разглядывая дрожащего, как студень, Хранителя ключа.

– Мне он совершенно не нужен. А вот за обыск в моих вещах ответить придётся, да, Хранитель? – улыбнулась вампирша одними губами. Сегодня она сменила чёрную рубаху на алую блузу из неизвестной мне ткани, которая облегала стройную фигуру и высокую грудь, как вторая кожа. Белья она не носила. Вейр скользнул взглядом по подруге и опять уставился в тарелку, даже не задержав взгляда на соблазнительных формах. Насмотрелся за ночь, поди…

– Я не сам! Мне приказали! – взвизгнул Коллозий.

– Не сомневаюсь, – Ольга заботливой мамашей поправила мантию на широкой груди Коллозия и пару раз провела рукой, тщательно разглаживая складки ткани. Толстяк побелел. – Через десять минут мы будем у хранилища, и если хоть на одну секунду случится заминка… Ну, ты знаешь… Кто-то заболел, кто-то ещё спит, а кто-то просто уехал в город… Я ждать не буду. Вопросы есть?

Коллозий попятился, не сводя круглых глазок с безмятежно-прекрасного лица.

Вампирша подошла к столу, более не обращая на пленника внимания, налила вина в кубок и пригубила, жмурясь от удовольствия. Хранитель, словно не веря сам себе, что дёшево отделался, помялся на месте и с заячьей прытью рванул прочь из комнаты. Хлопнула дверь. Я прыснула, Ольга улыбнулась. Вейр невозмутимо нарезал тонким серебряным ножом мясо, не обратив на сценку никакого внимания.

Не прошло и пяти минут, как он встал, так и не выпустив ножа из руки, подошёл к двери и рывком распахнул створки. Коллозий чуть не грохнулся на пол, но удержался на ногах, и, как ни в чем не бывало, провозгласил:

– Приказано сопроводить вас в хранилище, – бросив на меня ненавидящий взгляд, он уставился на Севера, сверля волка красными от бессонницы и крепкого вина глазками. На Ольгу он избегал смотреть. Видать, и на него у вампиров что-то было. Просто не могло не быть.

* * *

На этот раз вместо Вейра меня под руку взяла вампирша. Тонкий, едва уловимый запах фиалок защекотал ноздри, слегка вскружив голову. Фиалки – фиалками, но эти цветочки здорово били по мозгам. Вейру оставалось только посочувствовать. Если при виде красавицы голова терялась, а мозги плавились, то волшебный аромат духов явно магического происхождения не оставлял никаких шансов мужской половине избежать кратковременного помрачения ума, после которого обычно старательно избегают смотреть в глаза и обещают непременно продолжить знакомство. После того, как сообразят, что же это такое было – наваждение, чары или приступ непреодолимой похоти. Или всё вместе.

Мы по уже знакомому коридору двинулись в ту самую засекреченную таинственную библиотеку, разрешение на пребывание в которой досталось дорогой ценой. От воспоминания о мальчике сжалось сердце. Что с ним стало? «Он у нас, в нашей лечебнице, но всех спасти мы не можем» – бесстрастно ответила Ольга. Я понимала, что она права, и что всех не спасти, но так наивно мечталось, чтобы в мире не было слез и боли…

Мы прошли врата зала, в котором вчера мило побеседовали с советниками, и начали долгий спуск вниз по широкой лестнице. Чадили факелы, эхо шагов и цокот когтей служили мрачным аккомпанементом нашему походу в бездну. В башне я не могла пользоваться вторым зрением, но буквально всей кожей ощущала тяжесть и толщь земли над головой. Мы спустились на глубину примерно этажей в десять. Несчастные строители на веки вечные остались здесь, чтобы не выдать секретов чёрной башни, из-за чего до сих пор шла вялотекущая необъявленная война с эльфами и карлами. Бессмертные помнят обиды вечность, искупить причинённое зло можно только кровью. Разгореться войне не позволили огромные откупные, выплаченные Советом колдунов, но отношения, которые и так нельзя назвать тёплыми и душевными, были навек испорчены. Поговаривали, что между колдунами и остроухими существовал предварительный сговор, и конфликт нужен был только для отвода глаз подданных, требующих отмщения, но правды никто и никогда не узнает. Тщательно охраняемые секреты были не только у колдунов, древних и бессмертных. Любая власть не пожалеет ни жизней, ни злотых ради сохранения себя же, любимой. Здесь не может быть места морали, совести и человечности, пусть даже это человечность нечеловеческих рас. Цель оправдывает средства, как сказал один знаменитый жрец, и именно эта фраза стала девизом всех правителей. Добрые и мудрые короли существовали только в сказках и легендах, отображая несбыточную надежду и наивную веру простого люда, не облачённого в кровавые одежды власти.

Войдя в огромную комнату, уставленную стеллажами до потолка, я замерла на месте, с восхищением разглядывая книжное изобилие. Толстые и тонкие, в кожаных переплётах или окладах из разноцветных металлов, на известных и совсем незнакомых мне языках, стройные ряды книг ласкали взор. Такого огромного выбора я и представить себе не могла. Даже почти бессмертному вампиру за всю жизнь не прочесть. Упомянутая вампирша безразличным взглядом скользнула по книжным рядам, будто модница по прошлогодней коллекции выдумщиков эльфов, и с грацией змеи двинулась вперёд по проходу. Вейр шёл со скучающим видом, явно с трудом сдерживая зевоту. Спать по ночам надо, а не заниматься чёрт знает чем. И с кем.

В хранилище было тихо, сухо и безлюдно. Точнее, безколдунно. Коллозий промаршировал сквозь книжные ряды и остановился у стены, сплошь покрытой полками, заставленными толстенными фолиантами. Оглянулся и взглядом послал нас далеко-далеко в лес. Я хмыкнула и отошла на пару шагов назад. Подумаешь, какие страшно жуткие секреты! Я и так молила Всевидящего, чтобы никогда больше не оказаться у гостеприимных колдунов. Впрочем, кормили в башне на убой, в перинах можно утонуть, и никто не докучал просьбами о лечении. Все бы ничего, но живущая в крови ненависть отравляла существование в роскоши и неге. Хоть на болоте с гадюками, но только не здесь, в самом сердце царства убийц моих родителей.

Хранитель повозился у стены, закрывая широкой спиной свои манипуляции, и попятился. Огромная полка медленно развернулась на невидимой оси, открыв небольшой зал, освещённый тусклым голубоватым светом эльфийского мха ясности. Он не только светил, но и выявлял любую невидимую сущность, рискнувшую посягнуть на жизненное пространство хозяев. Где рос мох, там и мечтать о невидимости нечего, и не только призракам.

Коллозий прошёл к противоположной стене, не отличавшейся изысками. Обычный изумрудный мрамор с золотыми прожилками. И руны, от одного взгляда на которые меня бросило в дрожь. Таких я ещё не видела, да и не хотела видеть. Даже не зная и не понимая значения, я остро чувствовала грозную опасность, которая дремала в этих знаках. Клубки округлых изящных линий образовывали завораживающе прекрасную паутину смерти. Если задержать взгляд на рисунке надолго, можно навсегда уйти в царство Жрицы. Я поспешно закрыла глаза Северу, волк мотнул головой и опять уставился на охранные знаки. Каждый фосфорецировал своим цветом. Центральный отдавал алым, по бокам – цвета мрака и ядовито-фиолетовым. Активированные руны ожидали жертв. Коллозий порылся в необъятных складках мантии и вытащил ключ, казалось, сотканный из света, но не солнца, а звезды Жрицы, которая раз в столетие светила в ночном небе на протяжении месяца, и этот месяц обычно был месяцем войн, природных бедствий, эпидемий и катастроф. Я невольно поёжилась. Север тихо зарычал, прижав уши, у Ольги загорелись глаза. Она, как зачарованная, уставилась на безделушку. Вейр, заложив руки за спину, раскачивался с каблука на носок, разглядывая стены. По рунам он лишь скользнул взглядом, явно зная, что от них можно ожидать. Я вздохнула. В руках колдунов была сама смерть. Сколько ещё секретов погребено в башне, можно только догадываться, но, чтобы веками противостоять жрецам и древним, для этого надо иметь грозное оружие, такое, что сам факт обладания им гарантировал мир и неприкосновенность владельцам. А обширные знания во всех областях науки и магии только укрепляли силы черных в противостоянии с могущественными и безжалостными врагами, но и у тех тоже есть свое оружие и свои знания, благодаря чему пока и держится наш мир в хрупком равновесии.