– Вернулась. – Присев под столом, я собирала мой хлам.

И знаете, что еще было у меня в сумочке? Стихотворение Джейка из моего лифчика. Я, вероятно, должна была сжечь его с остальными моими грязными вещами.

Я обещала его не читать, но теперь, когда поход позади, то смешное обещание как будто недорогого стоило. И потому, не спрашивая у себя разрешения и без тени заминки, там, на полу на кухне у Джи-Джи я развернула листок и прочла.

Не знаю, чего я ожидала, но это было именно то, что и сказал Джейк. Стихотворение Пабло Неруды. Точнее, отрывок. Но его хватило, чтобы я зажала себе рукой рот.

И знай, что если я проснусь в слезах,

Мне снилось – я дитя, я заблудился.

В ночной листве твои ищу я руки.

Джи-Джи нагнулась поискать меня под столом.

– Ты в порядке? – спросила она, когда меня нашла.

– Не совсем, – ответила я, складывая листок и убирая его назад в лифчик, где ему и место.

Выпрямившись, я подошла обнять бабушку.

Она отстранилась, чтобы хорошенько меня рассмотреть.

– Ты просто роскошна, дорогая.

– Едва ли.

– Да нет же. Горный воздух сотворил чудо. Ты сияешь.

– Что-то я не чувствую себя сияющей.

Но она не отступилась. У нее была манера говорить правду, в равной мере выматывающая и вдохновляющая.

– С тобой что-то произошло. Ты изменилась.

– Со мной много чего случилось. Я раз десять едва не убилась.

– Я хотела сказать, кое-что хорошее.

Я кивнула.

– Хорошее и плохое, всего понемногу.

– Расскажи про хорошее, – велела она, отворачиваясь, чтобы достать лосося из духовки.

К тому моменту я уже поднаторела в хорошем. Это давалось легко.

– Я видела красоты, которых не могла бы даже вообразить. Я столкнулась с невероятными трудностями и выжила. Я позволила людям меня удивить. Я пережила метель. Я приобрела настоящую подругу. Я пересмотрела саму мою жизнь.

Джи-Джи одобрительно кивнула.

– Много хорошего.

– И еще кое-что, – вырвалось у меня. – Я видела Нейтана.

К тому времени она уже занялась салатом, но тут остановилась и повернулась посмотреть на меня.

– Или… я почти видела его, – сказала я. – По крайней мере, его вспомнила. Вспомнила так ясно, как годами не вспоминала.

– Полагаю, это уже что-то. – В лице Джи-Джи смешались в равных долях радость и печаль.

Я рассказала ей все. Рассказывая о том, как ощутила на Расписном Лугу присутствие Нейтона, я не старалась избегать упоминаний о Джейке, но за ужином, пока Джи-Джи расспрашивала о походе, мне пришло в голову, что, возможно, мне удастся отвертеться. В принципе, видение Нейтена может послужить объяснением тому, что она интуитивно увидела в моей ауре. По крайней мере, это было убедительно. Наконец, я нашла способ залатать дыру, которая осталась после его ухода из моей жизни. Такой исцеляющий момент кого угодно может изменить.

Долив нам обеим вина, Джи-Джи сказала, словно закрывала тему:

– Я думала, этот поход – буквально самое худшее, что тебе приходило в голову. Но похоже, ты и впрямь что-то из него почерпнула.

– Я старалась.

Я кивнула, решив, что на этом все. Мне не хотелось, чтобы она читала мое сердце как карту. Мне самой читать его не хотелось. Я как раз собиралась завести разговор о чем-то другом, как бабушка меня опередила:

– Ну и? Расскажи мне о Джейке.

Подняв бокал, я сделала непроницаемое лицо.

– А что с ним? Джейк цел и невредим.

Она склонила голову набок.

– Все время выводил тебя из себя?

– Нет. – Я пожала плечами. – Он мне очень помог.

– Ходил за тобой по пятам, как щенок?

Я и не догадывалась, что она так ясно понимает, что между нами происходит.

– Я попросила, чтобы он держался на расстоянии.

– И у него получилось?

Я кивнула.

– Очень даже.

– Я рада, – сказала Джи-Джи. – Может, он наконец от тебя оправился.

Что-то в этих словах заставило меня опустить глаза. Я ткнула вилкой в салат.

Джи-Джи перестала жевать. И тут она все поняла. Положив вилку, она смотрела на меня в упор, пока я не подняла взгляд.

– Ну? – спросила она.

– Что ну?

– Ты в него влюбилась?

Я поперхнулась.

– А мне полагалось в него влюбиться?

Она пожала плечами:

– Почему нет?

– Он – подросток.

Она посмотрела на меня поверх очков.

– Далеко не подросток.

Тут она меня подловила.

– Он на десять лет моложе меня.

– Я была на десять лет моложе твоего дедушки, и нам было хорошо вместе.

– Тут другое. Он же мужчина.

На это она подняла бровь. Одну.

– Не будь такой занудой. Ты сама знаешь, что это не имеет значения.

Я знала, что это не имеет значения. Я все время это знала. Я опустила голову, зажмурила усталые глаза, потерла их.

Джи-Джи за мной наблюдала.

– Мы поговорим о чем-то реальном или будем и дальше искать оправдания? Я ведь могла бы сейчас смотреть новую серию «Золотых девчонок».

– Прекрасно. – Я расправила плечи. – Я в него влюбилась. Я глупо в него влюбилась.

– Это уже кое-что. – Джи-Джи откинулась на спинку стула.

Это был удачный момент остановиться. Но я избрала иное. После того как я неделями держала это в себе, я наконец все выложила:

– Я влюбилась в его волосы, в его бороду, в то, как собираются морщинки у глаз, когда он улыбается, в его дурацкие гавайские рубашки, в его уверенность, что ему все по плечу. И в то, как он налепливает пластыри. Я влюбилась в то, как он читает все на свете. Как он слушает, что ему говорят, и все запоминает. Как знает все на свете факты про океан и существа, которые в нем живут. Я влюбилась в его предплечья и в то, что два передних зуба у него чуть длиннее остальных. И в ямочки на щеках. И в то, как он поет. И в то, как он наблюдает за мной и обращает внимание на то, на что парни вообще никогда не обращали, и как улавливает что-то важное во мне, чего даже я сама не знаю. – Тут я помедлила, поскольку у меня перехватило дыхание. – Ты это хотела услышать?

Джи-Джи ответила мне довольной улыбкой.

– Чудесно.

Я резко вдохнула.

– Ничего чудесного.

– Как вообще он умудрился наконец этого добиться?

– Если честно, он поцеловал меня.

– Он тебя поцеловал?

– Да. Мы поспорили. И я проиграла. Поэтому он меня поцеловал.

– Держу пари, он отлично целуется.

– Да.

Джи-Джи наблюдала, как я над этим размышляю.

– Так или иначе нас прервали. Майк.

– Какой Майк? – спросила Джи-Джи.

– Майк. Мой бывший муж.

Она прищурилась, точно забыла, кто это.

– А, он.

– У него выдалась тяжелая ночь.

– Я и не знала, что вы все еще общаетесь.

– Мы не общались. До того момента. А когда момент прошел, Джейк сказал, что мы должны остановиться. Тогда я на него рассердилась, велела больше со мной не заговаривать и остаток похода пыталась его игнорировать.

Джи-Джи кивнула, словно все это очень разумно.

– И ты смогла?

Я вздохнула.

– Да. Более или менее. Ну, не очень. А потом он снова меня поцеловал.

– Интересно.

– Но ущерб уже был нанесен.

– Что-то не похоже на ущерб.

– Он подорвал мой процесс исцеления!

– Уверена, он не нарочно, дорогая.

– Не имеет значения.

– Кое-какое имеет.

– Он был эгоистом. Сам практически в этом признался. И он все испортил. Дважды!

– Не все. Ты приобрела кое-какие навыки жизни на природе.

– Плевать мне на жизнь на природе!

– Ну, – пожала плечами Джи-Джи, – хоть какой-то прогресс.

– Он влез мне в голову.

– И, похоже, в твое сердце.

– И в него тоже.

– Хорошо, что сердце способно оправляться.

– Только не мое.

– Ах, милая! – Она помолчала, встретившись со мной взглядом. – Но ведь это правда.

Я отпила вина.

– И можно ли его винить? – Она покачала головой. – Он так был в тебя влюблен.

Я сглотнула.

– Он тебе это сказал?

– Нет, по нему и так все видно было. Каждый праздничный обед. Всякий раз, когда ты приезжала на праздники или на выходные. Если ты делала картофельное пюре на кухне, он там же мыл посуду. Если ты выходила за чем-нибудь на рынок, он предлагал пойти с тобой. Ты говорила: «Мне не нужна твоя помощь, чтобы донести пакетик клюквы», – а он все равно настаивал, что пойдет. Каждый год он менял таблички за столом, чтобы сидеть рядом с тобой.

– Я думала, это делала ты.

– Нет. Но я всецело была за него. Он так очаровательно, так очевидно влюбился.

– Для меня это не было очевидно.

– Ты не обращала внимания.

Я подняла руку, чтобы потереть плечо.

– И вдруг! – продолжала Джи-Джи. – Он едет с тобой один! На несколько дней! И ты теперь не замужем! Странно, что он живьем тебя не съел, как Страшный Серый Волк.

– Джи-Джи!

– Похоже, он повел себя как истинный джентльмен.

– Не такой уж истинный.

– Бедняжка, – сказала она. – Теперь ты разрушила его жизнь.

– Это он разрушил мою! Он пришел в себя. В походе. Он уже нашел себе другую.

– Так вот почему ты злишься.

– Нет! – вспылила я. – Я злюсь, потому что не получила того, что хотела. Я хотела подняться надо всеми этими дурацкими заморочками! Я хотела сделать что-то удивительное! Я хотела преобразиться! Я хотела полностью погрузиться в ощущения!

– Я бы сказала, ты очень даже погрузилась.

– Я не то имела в виду.

– Вот что я тебе скажу. Когда ты уезжала, ты была скорее призраком, чем человеком. А теперь ты снова из плоти и крови.

– Это все поход! И горный воздух! И солнечный свет!

– Как скажешь.

– И говорю тебе, теперь у него другая.

– Ни на секунду в это не поверю.

– Он поехал с ней в Колорадо. Она потрясающая.

– Ты тоже.

– Совсем нет.

– Ты слишком мало в себя веришь. И в Джейка тоже. – Джи-Джи занесла вилку в воздухе. – Помнишь, как он привез ту блондинку на День благодарения? Как ее звали? Пиппи? Пайпер?

– Нет, – сказала я.

– Это было несколько лет назад. Ты тогда еще была замужем. А та девушка была просто красавица. И очень милая! И знаешь что?

– Что?

– Джейк все равно переставил таблички за столом.

Я сколько могла задерживала дыхание.

– Это катастрофа.

Джи-Джи отпила вина.

– Любовь всегда катастрофа. Вот почему с ней так интересно.

– Я повела себя подло. Я его прогнала.

Она покачала головой:

– Ты годами дурно с ним обращалась.

Тут мне кое-что пришло в голову.

– Может, он просто любит злых женщин. Может, я ему нравлюсь, только когда дурно с ним обращаюсь.

Джи-Джи улыбнулась так, словно я сказала нечто ужасно забавное.

– Ты нравишься ему не потому, что дурно с ним обращаешься. Ты нравишься ему, несмотря ни на что.

– Мы не знаем этого. Может, у него с головой не в порядке.

Она встретилась со мной взглядом.

– Но это не так.

Да, не так.

– Ему просто нравишься ты. Ему всегда нравилась ты. Он видит в тебе все хорошее. У него есть дар, и это – волшебное зрение любящего.

– Джи-Джи, – сказала я вдруг, нарушая данное Джейку слово, но не в силах сдержаться. – Он слепнет.

Я думала, мне придется объяснять про палочковые и колбочковые, но она подняла руку:

– Я знаю.

Я нахмурилась:

– Откуда?

– Дункан мне рассказал. Он мне все рассказывает.

Дункан все ей рассказывает?

– Но сама знаешь, дар-то у Джейка останется. Даже если видеть он не сможет.

Я кивнула. Конечно, она права.

– Он же сердцем видит, дорогая.

При этих ее словах на глаза мне навернулись слезы. Я их быстро стерла, но слишком поздно. Полились новые. Мысли о Джейке, о том, через что он проходит и как стоически это переносит, меня пристыдили. По сравнению с этим мои проблемы выглядели ужасающе мелкими. Я предаюсь эгоистичной жалости к себе, я вообще ничего вокруг себя не вижу. Неудивительно, что он уехал в горы. Совсем неудивительно.

– Извини, – сказала я.

– Не стоит, – откликнулась Бабуля. – Ты всегда мне больше всего нравишься, когда ты в полном раздрае.

– Вот как?

Она кивнула и сказала уже мягче:

– Ты оправишься.

Но любое «оправишься» казалось таким далеким.

– Не уверена, что знаю как.

Наклонившись через стол, Джи-Джи взяла обе мои руки в свои.

– Тебе никогда не нравились мальчики, которым нравилась ты. Ты же это за собой знаешь, так?

Я покачала головой.

– Ты всегда игнорировала парней, которым нравилась, ради тех, кому не нравилась.

– Неправда!

– Как насчет Дэйва из старших классов? Он бросил тебя ради твоей лучшей подруги.

– Я ему нравилась!

– Но недостаточно. И как насчет того симпатичного поэта, который посвящал тебе сонеты? А ты что сделала?

– Проигнорировала его.