– Боже ты мой, – произнесла я. – Ты действительно отличник.

– Я же говорил. Кстати, я хотел сделать это с той секунды, как тебя увидел. Хотел просто подойти к тебе и сделать именно это.

– То есть пока я шла к алтарю? Где собиралась обвенчаться?

Он кивнул.

– Довольно неловко получилось бы. – Я улыбнулась.

Но он был совершенно серьезен.

– Я всегда жалел, что не сделал этого.

– Ты слишком молод, чтобы о чем-либо сожалеть.

– Уж поверь. Не так и молод.

А потом он снова стал меня целовать, и в тот момент учебе официально пришел конец. Мне нечему было учить этого парнишку. Меня много лет так не целовали. Или вообще никогда.

Джейк толкнул меня на кровать, и я ему позволила, чуть рассмеявшись, когда мы пытались целоваться и одновременно вытянуться на кровати. Я откинулась на подушку и целовала его в ответ, растерянная, задыхавшаяся. Он перешел к ямочке у меня на шее, для контраста пустил в ход зубы – как и положено лучшему студенту «Лиги плюща». Мое тело впитывало ощущения.

Как в тумане я услышала собственный голос:

– Ты мне солгал.

Он поднял голову:

– Что?

Я посмотрела на него. Волосы, такие влажные, спутались и падали ему на лоб. Глаза блестели.

– Ты говорил, что не умеешь целоваться. Ты говорил, что ужасно плохо целуешься.

– А, это, – откликнулся он. – Извини. – Потом вернулся к моей шее и стал выписывать языком немыслимые круги.

– Я знала, что ты лжешь.

Он знал, что я знала. Он даже не пытался притворяться.

– На самом деле я довольно хорош.

Правда ли я рассердилась, что он мне солгал? Черт, нет!

А он продолжал, говоря мне в плечо, его голос звучал немного приглушенно:

– Ты никогда не сделала бы этого ради забавы. Ты никогда не сделала бы это на слабо. И уж конечно, не сделала бы, потому что хочешь. – Его губы поднимались по моему горлу, потом вверх по подбородку. Наконец он оторвался от меня. – Значит, доброе дело. Я знал, что ради доброго дела ты бы согласилась.

И он не ошибся.

– И не поверила бы, что ты такой проныра.

Он вернулся к моей шее.

– Только когда приходится.

– Тебе же не приходилось. Ты просто сам решил.

Он поднял голову:

– Пришлось.

Не успела я спросить, что бы это значило, он поцеловал меня снова – пока все кругом не расплылось, за исключением одного этого восхитительного ощущения.

– Я просто хотел тебя, – сказал Джейк. – Всякий раз, когда тебя видел, или о тебе слышал, или видел твою фотографию в комнате Дункана.

– И что чувствуешь теперь, когда я рядом с тобой?

– Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – сказал он. И секунду спустя добавил: – И это – чистая мука.

Я не знала то, что это значит, но понимала одно: он меня поймал. Если он мной играет, то я позволяю. Если это просто подростковая попытка завоевать старшую сестру друга, я завоевана. Отчасти дело было в том, как ловко он заставил меня себя поцеловать, но главным образом – в его бесконечно серьезном лице. Если он играл, он был величайшим актером на свете.

Он упомянул про муку. Я не хотела, чтобы он мучился. Я хотела, чтобы он испытывал все те приятные ощущения, что и я.

Подняв руки, я сцепила ладони у него на затылке и притянула его губы к своим. Я уже не играла в преподавателя. Это я, настоящая я целовала его и старалась сделать это как можно лучше. Я скользнула губами к его шее, делая в точности то, что он делал с моей, – а я точно знала, что это прямая противоположность мукам.

Когда он снова поднял голову, он словно бы не мог поверить своим глазам.

– Я рада, что ты обманом заставил меня тебя поцеловать, – сказала я.

– Я тоже.

– Мне целую вечность не было так хорошо.

– Мне тоже.

– Но у тебя, наверное, уйма подруг.

– В последнее время – нет. – Он встряхнул головой. – Они меня не интересуют.

И тут я задала вопрос, на который никогда не отважилась бы, не будь я пьяна поцелуями – и если бы он не провел последние полчаса, убеждая меня, что я уже знаю ответ.

– Но я тебя интересую?

– Да, – сказал он. – Но ты другим не чета.

– Ты действительно нравишься мне, Джейк, – сказала я. – Как так вышло?

– Понятия не имею. – Его благодарный взгляд скользил по моему лицу.

Он смотрел на меня так, словно запоминал все до последней детали – так, наверное, художник смотрит на натуру. Действовало это как афродизиак. И тут мне кое-что пришло в голову: за все те годы, что мы с Майком были женаты, и за все годы, когда он за мной ухаживал, и за весь этот невероятно долгий год, когда я была разведена – я ни разу не была с другим мужчиной, я вообще ни с кем не была. И внезапно мне ужасно захотелось быть с кем-то, заняться с кем-то сексом и чтобы этим кем-то был Джейк. И мне было наплевать, что он слишком молод, чтобы голосовать на последних президентских выборах, и мне было наплевать, что он лучший друг Дункана. Мне вообще было наплевать на все, кроме того чтобы получить лучшую, большую дозу того… чем бы оно ни было.

Скользнув рукой вниз, я нащупала завязки на его штанах.

Прервав поцелуй, он пристально посмотрел на меня сверху вниз.

– Что ты делаешь?

Я посмотрела на него снизу вверх.

– Развязываю твои штаны.

Он покачал головой.

– Не надо, – сказал он. – Если ты это начнешь, не уверен, что смогу остановиться.

– Зачем тебе останавливаться? – спросила я. Я нашла узел и начала его распутывать.

– Хелен, мы не можем. – Он накрыл мою руку своей.

– Конечно, можем.

– Хелен… Хелен… Не надо. Я правда тебя обманул. Ты никак не могла выиграть ту партию в «Скрэббл». Я был в сборной. Я участвовал в турнирах.

– Сейчас тебя этим подразнить или потом?

– Суть в том, что ты проиграла еще прежде, чем мы начали.

– И что?

– У меня были коварные намерения. Сама затея со «Скрэббл». Я знал, что ты не устоишь. Мне Дункан рассказал. Вот почему я вообще ее с собой захватил.

– Ладно, это было коварно, – сказала я. – Но ты же дал мне шанс отвертеться.

Я снова его поцеловала.

– Я пытаюсь поступить правильно.

– Не поступай правильно, – прошептала я ему в шею, как раз распутав узел на пижаме. – Не хочу, чтобы ты поступал правильно.

И тут он прижал меня к подушке и поцеловал так бурно, что у меня перехватило дух. Я думала, что мы до этого целовались, но сейчас поняла, что мы еще даже не начинали. Правильно, неправильно… Какая разница. Я растворялась в ощущениях, превращаясь в сплошное прикосновение и движение. То, что его сдерживало, исчезло, и теперь нас захлестнул вихрь желания. Вот оно. Решение принято. Мы собирались поступить неправильно, и не было ничего, что могло бы это остановить.

Пока не зазвонил телефон.

Мой телефон. Прямо на тумбочке, в нескольких дюймах от нас.

Мы замерли, глядя друг на друга, и стали ждать, когда он замолчит.

Он замолчал. А потом зазвонил снова. И на сей раз мы переждали, застыв, едва дыша.

Когда он зазвонил в третий раз, я не могла не посмотреть. Три звонка – всегда чрезвычайная ситуация. Или, как оказалось, бывший муж.

Я потянулась за телефоном – как в замедленной съемке, – и мы оба увидели на экране имя Майка.

– Не отвечай, – шепнул Джейк.

Я покачала головой:

– Надо.

Он перекатился на спину, признавая свое поражение.

Я нажала на кнопку. В комнате стояла тишина. Мертвая тишина. Я поднесла аппарат к уху.

– Майк?

– Элли?

Я терпеть не могла, когда он называл меня Элли.

– Можно мне приехать?

Я села, согнувшись над телефоном.

– Что случилось? Меня нет в городе.

В его голосе звучала дрожь, как бывало, только когда его обуревали чувства.

– Я просто выпил маленько колы с виски, – сказал он.

Его любимый напиток.

– Почему ты звонишь мне? Почему не позвонил своему спонсору?

– Не могу его найти. Он не отвечает.

Я поймала взгляд Джейка и виновато пожала плечами. Он отвел взгляд.

– Погоди минутку, – сказала я в телефон.

Встав, я расправила футболку, давая себе время взять себя в руки. Я чувствовала на себе взгляд Джейка – все несколько метров до ванной, потом закрыла за собой дверь.

– Сколько ты выпил?

– Я все выплюнул, – сказал он. – Я был на вечеринке и увидел полупустой бокал у раковины. Чей-то недопитый бокал, лед в нем растаял. Я просто взял его и опрокинул в себя. Но потом я не стал глотать. Я сразу все выплюнул.

Опустив крышку унитаза, я села.

– Но это же прекрасно, Майк. Ты молодец.

– Я не чувствую себя молодцом. Я чувствую себя ужасно.

– Где ты?

– Хожу по улицам. Мне надо было на воздух.

Наклонившись, я уперлась локтями в голые колени и попыталась приспособиться к смене обстановки. За четверть минуты – из мягкой кровати и водоворота блаженства с Джейком в холодную ванную с флуоресцентной лампочкой. Тот еще переход. Я не знала, что сказать Майку. Я несколько месяцев с ним не разговаривала.

– Думаю, так и должно быть, – сказала я наконец. – Это часть процесса.

Я понятия не имела, что это за процесс.

– А к тебе нельзя приехать? На пару минут? Я по тебе скучаю.

– Я же тебе сказала. Меня нет в городе. Я еду в Вайоминг.

Он помолчал.

– Зачем?

– Это – долгая история, – сказала я. – Я иду в поход.

– Пеший туризм? – переспросил он. – Ты хотя бы раз в жизни в поход ходила?

– Нет. В том-то и суть. Хочу сделать нечто новое.

Майк испустил долгий вздох.

– Хелен. Я сам не могу поверить, как прекрасно слышать твой голос.

Услышав это, я смягчилась. Я ему поверила.

– Мне жаль, что тебе так тяжко приходится.

И в это краткое мгновение нежности, одно из самых истинных, какие бывали у нас за многие годы, Майк сделал нечто, чего ни разу не делал за все время нашего брака. Он расплакался.

А разрыдавшись, никак не останавливался. Он рыдал с жаром – с пылом, какого я никогда от него не слышала. Он рыдал так, словно вообще делал это впервые. Или словно это последний раз. Это парализовало меня. От такого наводнения я не могла шевельнуться. К тому времени, как он выплакался, я проторчала в ванне больше часа.

Что тут скажешь? В следующий раз, когда ваш бывший муж решит наконец выплеснуть на вас все эмоции, какие сдерживал на протяжении шести лет брака, посмотрим, насколько эффективно вам удастся его заткнуть. Почему он выбрал именно этот момент? Он что, уловил, что я каким-то образом наконец собираюсь стать новым человеком, вырваться из-под его власти? Какой-то радар у него в мозгу подсказал, что я собираюсь отдаться другому? Совпадение было просто чудовищным. Он не мог бы выбрать лучшего момента, даже если бы напихал в номер жучков.

* * *

Когда я наконец вышла из ванной, Джейк снова читал про своих китов. Глаз он не поднял.

– Наверное, интересная. – Я жестом указала на книгу.

– На сей раз я подчеркиваю. – Он показал мне ручку.

Как легко было бы забраться к нему в кровать, прижать губы к его губам и затянуть нас обоих в прежний водоворот. Мы могли бы начать там, где нас прервали. Но час – долгое время. Тем более долгое, если говоришь по телефону с бывшим мужем. Или, в случае Джейка, сидишь наедине со своими мыслями.

У нас обоих был шанс хорошо подумать.

– Итак, – сказала я, стоя слишком далеко, чтобы получить ответ, какой мне хотелось. – Может, нам… вернуться… на чем мы остановились?

Джейк не отрывал глаз от книги.

Я присмотрелась к нему внимательней.

– Ты не хочешь.

– Очень хочу, – откликнулся он. – Ты понятия не имеешь.

– Тогда в чем дело?

– Мне вообще не следовало начинать. Я был эгоистом.

– Так будь эгоистом, – сказала я. – Мне плевать.

– А не следовало бы, – возразил он. – Тебе не нужен еще один эгоист.

Ну, конечно, Дункан все рассказал ему о Майке.

– О’кей, – сказала я. – Год выдался тяжелый. Или шесть лет. Разве теперь мне нельзя повеселиться?

– Не со мной.

– Ты злишься, что я ответила на звонок.

Он покачал головой:

– Нет. Я понимаю, почему ты это сделала.

– Он ничего для меня не значит, – сказала я.

– Что-то да значит, – протянул Джейк.

– Да, – признала я. – Конечно. Но я имею в виду… – Я помедлила. Я не знала, как это сформулировать. – Я пережила наш развод.

– Знаю. Дело не в этом.

– Тогда в чем?

– Наверное, у меня было слишком много времени подумать.

Я начала вышагивать от кровати до окна.

– Так теперь ты говоришь «нет»? Ты флиртовал со мной от самого Бостона и пялился на меня, словно я невероятно аппетитный десерт, а теперь собираешься просто все бросить?

Он снова это делал. Запоминал мое лицо.

– Джейк? Ты так собираешься поступить?

– Я должен.

– Да что у тебя с головой?! – не выдержала я.