Бадри Хаметдин - Счастье Феридэ

— Остальные убийства месячной давности, думаю, вас мало заинтересуют?

— Пожалуй, — ответил посетитель, наблюдая за действиями капитана.

Полицейский, окончательно успокоившись, вновь подплыл к своему креслу и плавно опустился в него.

— Что же мне с вами делать? — почесал он лысину. — Оставьте заявление и свой адрес. Если мы что-нибудь узнаем, то сообщим вам… Впрочем, нет. Лучше не пишите заявления. Оставьте мне описание вашей жены, и, если что, я сам разыщу вас.

Ихсан вопросительно посмотрел на хозяина кабинета.

— Слишком много нераскрытых дел, — пояснил тот. — Начальство из столицы ругается…

— Хорошо, — согласился молодой человек, даже слегка обрадовавшись такому предложению.

Взяв чистый лист бумага, он описал приметы Феридэ и положил листок на стол. Полицейский, даже не взглянув, взял его и бросил в один из ящиков. Затем, показывая, что разговор окончен, он наклонил голову и по-военному произнес:

— Честь имею.

— Спасибо за помощь, — поблагодарил Ихсан и, встав со стула, направился к двери.

Взявшись за ручку, он, как будто о чем-то вспомнив, остановился.

— Еще один маленький вопрос, — майор повернулся к лысому.

— У нас очень много более серьезных дел, — попытался избавиться от навязчивого посетителя полицейский, но неожиданно тон его стал более благожелательным: — Валяйте, но только один вопрос.

Ихсан откашлялся.

— Могу ли я где-нибудь просмотреть списки больных и умерших в медицинских заведениях и пансионах?

— Да, все это есть в архивах центрального госпиталя. Однако… — Капитан замялся. — Они часто жульничают, иногда не внося имена отдельных больных в списки.

— Почему? — удивился молодой человек.

— Во-первых, — заместитель начал загибать пальцы, — разные люди попадают туда. Бывают и отъявленные негодяи, которые запугивают персонал. Во-вторых, болезни разные бывают… И в-третьих, они не хотят лишний раз связываться с полицией. Так что если вы собрались обследовать еще и больницы, то рекомендую зайти персонально в каждую.

— Благодарю вас, — откланялся Ихсан и вышел в коридор, едва не столкнувшись в дверях с дежурным.

Майору показалось, что тот подслушивал.

— Ну, — кивнул длинноусый. — Узнали что-нибудь?

Ихсан, ничего не говоря, прошел мимо. Оказавшись наконец на улице, молодой человек облегченно вздохнул.

По дороге в гостиницу майор решил заглянуть на телеграф и поинтересоваться: нет ли ему послания из Стамбула. Однако телеграфистка на его вопрос отрицательно покачала головой.

— На ваше имя ничего не приходило, — ответила она.

Ихсан оставил девушке свой адрес и, думая о предстоящем визите в центральный госпиталь, возвратился в гостиницу.

После обеда он был уже в главном медицинском учреждении Варны. Однако ему не удалось продвинуться в своих поисках ни на шаг по той простой причине, что на своем месте не оказалось главного врача, а без него с иностранцем никто ни о чем не захотел разговаривать… Пришлось перенести визит на следующий день.

Чуть свет Ихсан сидел у кабинета главного врача госпиталя. Ожидание затянулось на несколько часов, но в конце концов имело благоприятный исход.

Часам к одиннадцати у кабинета появился седоволосый сухопарый мужчина преклонного возраста, одетый в пальто из черного драпа. Минут пять порывшись в карманах, седоволосый извлек оттуда ключ и, засунув в замочную скважину, уверенным движением повернул его. Затем он чинно открыл дверь и собирался уже было войти, как заметил сидящего молодого человека.

— Уж не ко мне ли вы? — поинтересовался он.

— Я к главному врачу, — рассматривая старика, ответил Ихсан.

— Тогда проходите, — седоволосый пригласил его жестом в кабинет.

— Благодарю вас, — отозвался майор, последовав за ним.

— Так какое у вас дело? — сняв пальто и повесив его на вешалку, спросил главный врач.

— Я ищу женщину, — начал Ихсан.

— Похвальное желание, — усевшись за стол и надев на нос очки, уставшим голосом изрек мужчина. — Ну и чем же я могу вам помочь?

— У Феридэ слабое здоровье, и она могла попасть в больницу, — объяснил офицер.

Главный врач посмотрел на гостя поверх очков.

— Вы приезжий?

— Да.

— Понятно, — протянул он и, встав из-за стола, подошел к огромному шкафу.

Открыв его и, окинув взглядом бесчисленное множество папок, мужчина задумался. Затем, лениво повернувшись к гостю, спросил:

— Какой период вас интересует?

— Последние три недели.

— Ну, тогда это будет проще, — пробубнил врач и, обращаясь к Ихсану, попросил: — Подойдите ко мне, молодой человек.

Ихсан повиновался,

— Вот видите, — указал мужчина на плотно заставленную папками полку. — Это регистрационные документы по Варне за последний месяц. Берите их и смотрите. Я вас отведу в комнату, и там вы сможете спокойно заняться своим делом. Когда же закончите, вернете их обратно. Сегодня я до семи, так что у вас достаточно времени. А сейчас пройдемте.

Главный врач вышел из кабинета и, жестом приглашая последовать за собой, зашагал по коридору. Майор, взяв на руки море папок, последовал за хозяином учреждения. К большой радости Ихсана, идти пришлось недолго. Пройдя метров десять от своего кабинета, мужчина остановился у двери и, толкнув рукой, открыл ее.

— Комната в вашем распоряжении, — объявил медик, пропуская вперед гостя.

Ихсан, увидев стоящий посреди небольшой комнатки стол, сразу же направился к нему и, освободившись от груза, спросил:

— Как вы думаете, возможно ли отыскать человека в таком городе, как Варна?

Ответа не последовало. Ихсан обернулся и увидел, закрывающуюся дверь. Доктор, явно посчитав свою миссию законченной, исчез. Майор взглянул на кипу папок и тяжело вздохнул. Затем он опустился на стул и принялся изучать предложенные документы.

К половине седьмого Ихсан закончил свои изыскания совершенно безрезультатно. В регистрационных документах имя Феридэ не значилось. Ихсан откинулся на спинку стула, даже не зная, огорчаться ему или радоваться. Наконец, так и не придя ни к какому выводу, сгреб бумаги и направился к главному врачу.

— Ну, как успехи, молодой человек? — поинтересовался седоволосый врач, завидев на пороге утреннего гостя.

— Ее в списках нет, — пожал плечами Ихсан и, положив кипу на стол, добавил: — После изучения истории болезней у меня такое ощущение, будто я за несколько часов прошел курс обучения в медицинской академии. Голова идет кругом…

— А представьте, каково мне, — устало проговорил медик. — Ведь то, что вы смотрели, — лишь видимая часть айсберга…

— Мои искренние сочувствия, доктор, — устало усмехнулся майор.

— Что вы думаете предпринять дальше? — Полюбопытствовал мужчина.

Ихсан растерянно взглянул на седого медика.

— Даже не знаю… В полиции был… Ваши документы просмотрел… И никаких следов.

— А может быть, она жива и здорова? — предположил врач. — Сидит дома и ждет вас. А вы почем зря убиваетесь…

— Нет, — замотал головой молодой человек. — У меня такое предчувствие, что она в Варне и с ней не все в порядке.

Подумав, Ихсан добавил:

— Попытаюсь посмотреть еще в пансионах и в ночлежках…

— Дело ваше… — пожал плечами доктор, раздумывая над словами гостя. — С ночлежками проще — официальная у нас одна. А вот пансионов здесь, как грибов. Город ведь курортный… Попытайтесь… Может, и отыщете…

На протяжении пяти дней Ихсан, с самого утра покидая гостиницу, возвращался лишь поздно вечером. Переступая порог номера, в изнеможении он падал на кровать и, забывая про ужин, тут же засыпал. Вставая же на рассвете, майор вычеркивал из своего списка несколько названий пансионов, наскоро перекусывал и вновь отправлялся на поиски.

Наконец, проснувшись однажды утром, он по привычке достал блокнот и, к своему большому удивлению, обнаружил, что перечеркнуты уже все названия. «Что же дальше?» — спросил он у себя. И тут же сам себе ответил: «Ты не хотел верить, что она в ночлежке, но, видимо, придется…» Приведя себя в порядок, майор направился в городской дом для бедных.

Приют располагался на окраине города. Он представлял собой запущенный деревянный домик с прогнившими от времени бревнами. Несмотря на два этажа, строение производило впечатление убогости. Видимо, когда подбирали жилище для бездомных, подумали и о том, чтобы не создавать контраста между лохмотьями нищих и внешним видом здания. Таким образом, бездомные оказались не оскорблены цивилизацией, а городские власти довольны тем, что сохранили предназначавшийся под снос дом.

Двор явно дополнял общую безрадостную картину. Повсюду валялись скомканные бумажки, доски, какие-то металлические прутья и осколки того, что когда-то называлось бутылками и чайными сервизами.

Осторожно ступая, Ихсан подошел к дому и под скрип досок поднялся на крыльцо. Он постучал в дверь, но никто не ответил на его стук. Тогда майор решился зайти. «О, Аллах милостивый!» — в сердцах воскликнул он, созерцая открывшуюся картину: изрезанные надписями стены, лохмотья одежды, разбросанные по полу остатки еды, какие-то картонные ящики, бутылки с отбитыми горлышками. В дополнение ко всему в комнате стоял затхлый дух. Очевидно, здесь не только спали, ели, но и мочились. «Нет! Феридэ не могла тут оказаться», — подумал майор и выскочил во двор.

Минуя старые постройки, он быстрым шагом добрался до мощенной булыжником улицы и, остановив там коляску, направился в центр. Спешить было некуда, и, понимая это, Ихсан расплатился с извозчиком, не доехав до гостиницы. Выйдя из коляски, он медленно побрел по осенним улицам города. Небо было застлано тучами, то тут, то там встречались лужи с дрожащими от ветра листиками на поверхности. «Вот так и я, как эти желтые листья, — думал он, — сорван ветром с цветущего некогда дерева, и нет мне возврата на прежнее место. Навсегда утерян для меня цветущий сад…»

Вскоре за деревьями показалось море. Донесся шум прибоя. Неожиданно для себя Ихсан открыл, что находится невдалеке от морского вокзала. Пройдя по аллее и оказавшись в порту, майор в задумчивости остановился. «Вот здесь и теряются твои следы, милая Феридэ, — подумал молодой человек, — неужели я больше никогда не увижу тебя, любовь моя… Неужели пальцы мои не коснутся твоих волос, а уши не услышат твоего задорного смеха…»

— Посторонись! — толкнул Ихсана плечом носильщик, доверху нагруженный какими-то коробками. — Не слышишь, что ли?

Это происшествие вернуло молодого человека к действительности. «Что я имею на сегодняшний день? — принялся рассуждать он. — В больнице Феридэ не была, полиция о ней ничего не знает, в пансионах ее нет… в приюте для бедных и вовсе быть не может. Что у меня осталось?.. Ничего. Только вот этот вокзал, где ее видели в последний раз…» Майор огляделся.

На площади у зала ожидания, несмотря на неважную погоду, было многолюдно. Все куда-то спешили. Однако среди мелькающих красок ему вдруг бросилась в глаза одинокая неподвижная фигура просящего милостыню инвалида. Калека сидел на корточках, если, конечно, так можно было назвать обрубки, которые были у него вместо ног, и периодически кланялся прохожим. Ихсан подошел к несчастному и протянул ему несколько купюр.

— Да пошлет вам Бог, — перекрестился тот и взял деньги.

Майор повернулся и, собираясь уходить, сделал несколько шагов, как вдруг калека окликнул его:

— Господин!.. Вы, наверное, что-то перепутали?..

Ихсан обернулся и непонимающе посмотрел на инвалида.

— Тут слишком много! — крикнул тот, показывая на протянутой ладони пожертвованные офицером деньги.

— Это твое, — безразлично отозвался майор.

— Да вы что?! — не мог успокоиться тот. — На них ведь месяца два жить можно…

— Вот и прекрасно! — Ихсан подошел поближе к безногому и сочувственно спросил: — В городском приюте живете?

— Иногда приходится… — опустил глаза тот. — Бывает, что на вокзал пускают…

— А ноги где потеряли?

— Война… Пять лет назад… Турецкая бомба…

— Да-а-а, — задумчиво проговорил Ихсан, вспоминая проведенные на фронте годы. — Много бед она принесла всем…

— И не говорите, — махнул рукой инвалид и с интересом посмотрел на молодого человека. — Тоже воевал?

— Пришлось… — коротко ответил майор, решив не будоражить несчастного сообщением о том, что сражался на турецкой стороне.

— То-то я гляжу — шрам через все лицо…

Решив замять неприятную тему о шраме, Ихсан попытался изменить направление разговора.