– Тогда удачи. Гении бывают весьма капризны, – пожелал Костромин.

– Не помешает, – усмехнулся Гондаров.

Варвара засела дома, доделывая рисунки, привезенные из Алтая, те, что оставила для себя и друзей, да в надежде на участие в какой-нибудь выставке. Костромин купил ей небольшой домашний станок для гравюр, сам его установил, настроил наилучшим образом и частенько помогал жене «откатывать» доски, порой даже с удовольствием участвуя в этой части творческого процесса.

Теперь их некогда большая комната казалась совсем небольшой, стало вдруг как-то неожиданно мало места для жизни.

И само собой задумалось – прилетело, так сказать, вместе с крепким словцом, когда Костромин однажды утром долбанулся большим пальцем ноги о станину станка – о срочной необходимости расширять пространство проживания путем приобретения жилплощади гораздо большего метража.

Это, если резюмировать, в действительности сценка получилась колоритная.

– Мать твою!! У-ё-ё-ё!! – скакал на одной ноге Костромин, держа ушибленный палец. – Надо немедленно квартиру нормальную покупать, пока не убились к такой-то матери!! И хватит откладывать! Расхлебаем!

Варвара, задорно хохоча, приложила лед, завернутый в кухонное полотенце, к его пострадавшему пальчику и даже дула на него для большего психологического эффекта.

Ну, прокричал – надо действовать. И Костромин серьезно занялся квартирным вопросом.

Да и правду говоря – назрело уже давно!

Полгода назад Костромина назначили начальником отдела в Центральном управлении холдинга, и получал он теперь очень нехилые деньги. Поверьте – очень нехилые! Он и раньше-то хорошо зарабатывал, но теперь с прежними доходами не сравнить.

Шуб, брильянтов-драгоценностей, машин класса люкс и усадеб на Рублевке Варвара от мужа не требовала и, мало того, категорически отвергала эдакое нуворишество, с ее точки зрения, дешевое. Две шубы ее пока вполне устраивали, а за руль ей категорически было нельзя, потому как Варвара и вождение автотранспортного средства оказалось так же несовместимы, как порох и горящая горелка в руках ребенка, то есть нет. Совсем нет! После первой же попытки попробовать.

Вот совсем и окончательно. Такси прекрасно перевозило ее нежное тело, когда муж, в силу занятости, не имел возможности делать это сам.

Точка.

До дома на природе в элитном поселке они с Костроминым пока не доросли морально. Нет, материально, сильно крякнув, затянув пояса в режиме плотной экономии, палаты каменные аль деревянные можно было и потянуть за пару-тройку лет стройки.

Да только ни Варвара, ни Юрий пока не прочувствовали прелести загородной жизни и не испытывали тяги перебираться поближе к природе, им вполне хорошо жилось и в Москве.

Это все к тому, что финансы позволяли Костромину вплотную заняться покупкой жилья. Начнем с того, что практически сразу после женитьбы они с Варварой решили, что надо копить на свою квартиру, открыли специальный счет в банке, и Костромин принялся откладывать деньги на приобретение жилья.

Но потратился. Во-первых, дачу под Ростовом для родителей он купил совсем недавно. Те поначалу отнекивались, но переубедить Юрия трудно, особенно когда его безоговорочно поддерживает жена.

Поэтому родители поотказывались некоторое время да махнули рукой и с удовольствием принялись выбирать себе дом. Объездили многие дачные поселки и нашли то, что им понравилось и сразу легло на душу, как родное – и участочек на пятнадцать соток (а им больше и не хотелось), и домик не большой, не маленький, в самый раз, с тайным прицелом и надеждой на внуков. Да и сам поселок, окруженный хорошим лесом, явно грибным и ягодным, начинавшимся сразу за задней калиткой их участка, – все по душе. По сердцу.

Костромин привез бригаду строителей, своих, проверенных, те сделали капитальный ремонт, оснастили дом всем необходимым: отоплением, горячей водой, канализацией, даже ледник соорудили большой. И полностью перестроили баню, увеличив ее и поставив современное оборудование. Даже грядки сделали высокие, поднятые над землей в коробах.

Все, этот долг Костромин отдал.

На новогодние праздники они с Варварой, двумя Юриными друзьями по институту и их женами поехали на Байкал. Классно было, не передать! Поморозило, правда, хорошенько, но впечатления от поездки это нисколько не испортило, лишь прибавило остроты.

Очень здорово попутешествовали.

Дача под Ростовом – это не домик в элитном поселке в Подмосковье, понятное дело. Но брешь ощутимую в сбережениях пробила. Оставалось рассчитывать только на зарплату Костромина, учитывая еще и тот факт, что Варвара с работы уволилась и жить теперь приходилось только на его заработки, хотя свой взнос в общие семейные сбережения она внесла приличный – то, что получила за работы от заказчика, и то самое большое выходное пособие от Гондарова.

Но сбережения сбережениями, а жизнь – это жизнь.

Зарплата, особливо большая, разумеется, хорошо, но на одну зарплату даже уровня топ-менеджера высшего звена крупной компании квартиру разом не купишь, тем более что повседневные расходы еще никто не отменял. Например, тот факт, что при такой должности Костромин обязан был соответственно выглядеть, то есть дорого и качественно одеваться, ездить на представительском автомобиле и… и все остальное тоже соответственное.

Достоверно зная все про стройки и торговлю жилплощадью, про ипотеки и жилищные кредиты, Костромин пошел своим путем. А именно: переговорил с самым высоким начальством холдинга, и они предоставили на выбор несколько квартир, собственником которых являлось само предприятие, с возможностью приобретения жилья по внутрихолдинговым ценам. А это со-о-о-всем другие цены, поверьте. Как сказал ему начальник:

– При том как и сколько ты работаешь на холдинг, Юрий Максимович, вообще-то квартиру тебе следовало дать бесплатно, как некоторым нашим коллегам. Но дать могу только двушку-маломерку в типичном эконом-проекте, сам понимаешь какого качества. А ты, смотрю, – и он заглянул в заявление, что лежало перед ним на столе, – хочешь площадь сто двадцать в элитном проекте. Так что извини, но придется тебе ее выкупать. Сумму для тебя поставлю самую минимальную, какую только можно, да еще и со скидками.

Нормальный предприниматель высшего эшелона. Чего, спрашивается, ты не дал ту самую двушку раньше? Ну, продал бы сейчас ее Костромин, добавил денег и приобрел бы то, что хотел.

Бизнес есть бизнес: не просил, не настоял – пролетел. Не знал? Не подумал? А-а-а, ну что ж! Нам же выгодней, что не знал.

Все по правилам.

Но начальство все же совесть какую-никакую имело, Костромина и на самом деле ценило всерьез и понимало, что откровенно обошло очень ценного работника, ну, очень ценного, и сделало некоторые поблажки и большие преференции при подборе и продаже квартиры и при ее отделке. Да и рассрочку беспроцентную оформили, за что отдельное большое спасибо от четы Костроминых.

На самом деле чего ворчать? Ту бы двушку, что ему могли бесплатно дать, Костромин понимал, пришлось бы до ума доводить неизвестно сколько и вкладываться всерьез материально, чтобы потом продать. Без этого никак, и еще неизвестно, в какие бы деньги вышел.

Словом, влез Костромин в дело приобретения жилья по самую макушку.

Сам выбирал квартиру, зная досконально все о домах и проектах, по которым они строились, кто и как возводил, где какие недостатки, какие достоинства. Бригаду отделочников свою взял из самых лучших мастеров, к тому же бригадир многим был ему обязан и делал все на совесть, от души.

А Варвара тем временем с упоением и радостью погрузилась в творчество, да только с реализацией оного ничего у нее не получалось, хоть тресни.

Костромин и ее родители подключили всех знакомых, все связи, чтобы продвинуть работы Варвары, целые масштабные операции проводили, рекомендуя ее как художницу, рекламируя, предлагая ее рисунки и гравюры. Леонид Николаевич повсюду носил с собой папку с работами дочери, ходил на переговоры.

Но…

Ничего. Тишина.

Сколько их, художников-то? В одной Москве сотни тысяч разнообразных. Вон, только Суриковский каждый год тысячи выпускает.

И где они все?

И всем надо реализоваться, и у большинства тоже есть знакомые-перезнакомые, родные и далекие.

Выставок на всех не хватает, а уж признания и подавно.

Так и сидела Варюха за мольбертом, печатала на станке, ходила, как на работу, в разные учреждения художественной направленности, объединения и группы, предлагая себя, да все без толку.

Кое-что взяла та самая дама дизайнер, несколько работ купили другие дизайнеры, но на этом все.

Вот и сидела Варя без заказов, считай, восемь месяцев.

Но на пороге грустного отчаяния любимый муж неожиданно увлек Варвару интересным проектом – самой сделать дизайн их новой квартиры. Сделать и реализовать, как говорится, «под ключ».

– Ты же архитектор и художник, – обескуражил он ее за ужином в ресторане, куда специально пригласил для этого разговора. – К тому же кто как не ты лучше всех знаешь наши вкусы, пристрастия, привычки. Например, какой диван я люблю: чтобы на нем можно было и сидеть, и валяться, как в удобной люльке, – широкий и глубокий. Предупреждаю заранее: другой мне не нужен. Или с какой стороны кровати ты любишь спать и что тебе необходимо под рукой. Какие цвета, формы предметов… – улыбаясь, объяснял он.

– Ну, конечно! – вскричала она и, подскочив с места, кинулась обнимать и целовать мужа. – Конечно! Как я сама не догадалась! – И зацеловывала его, радостно смеясь. – Ты гений, Юрочка!! Ты точно гений, Юра! – Слушай, – говорила она возбужденно, – я настолько погрузилась в рисунки и попытки куда-нибудь их пристроить, что забыла обо всем на свете! – И расцеловав его в щеки еще пару раз, сияя глазами, в которых полыхали от эмоций огоньки, торопливо объясняла: – Я же подумала об этом, еще когда мы обсуждали покупку квартиры. Но так мимолетно, подумала и забыла. Ну, надо же! – И отвлеклась от мужа, погрузившись в свои размышления. – Я даже представляю, что и как там можно сделать! Классно получится, вот увидишь!

– Обязательно, – легко согласился он и напомнил: – А теперь мы можем торжественно поесть по этому поводу.

Реализация идеи заняла восемь месяцев, после чего долгожданный переезд состоялся.

И с въездом в свою квартиру, в которую они оба влюбились с первого дня проживания, так хорошо, тепло и невероятно уютно в ней оказалось, начался новый интересный этап их жизни.

Варвара получила предложение поучаствовать в неком конкурсе на право стать художником-оформителем в издательском проекте.

Дело в том, что тот замечательный клиент, любитель Алтая, рекламировал Варвару гостям, посещавшим его дом. Как-то среди этих самых гостей оказался издатель одного небольшого, но, можно сказать, элитного издательства, которое занимается выпуском классики в книгах высокого качества, на специальной дорогой бумаге, в дорогих переплетах и главное – с авторскими иллюстрациями. Что-то среднее между обычной книгой и суперэлитными фолиантами за тысячи-тысячи. Дорого, богато, со вкусом и пока еще доступно, хоть и людям с достатком.

Вот одним из проектов этого издательства стало издание иллюстрированных книг Гоголя.

Вы представляете себе, какое это поле для фантазии художника?!

Гоголь! Николай наш Васильевич! С его Диканькой, «Вием» и «Мертвыми душами»? Это же пир души, ей-богу!

Варвара пропала вся в этом конкурсе с головой и потрохами!

Рисовала даже во сне. От переутомления и постоянного напряжения исполняла работу реально, то есть спала и водила рукой, мысленно рисуя, рисуя так, что Костромину приходилось ее будить, обнимать и успокаивать, укачивая.

Конкурс Варя выиграла, но не на все произведения, а именно на те самые «Вечера на хуторе близ Диканьки».

Но это вообще-то победище!

У Варвары очень здорово получилось. Очень! И на презентации книги ее и других художников чествовали долго и со вкусом.

И отчего-то именно в этот момент начали «выстреливать» все долгие протежирования семьи, и за первой работой неожиданно последовало предложение поучаствовать в большой совместной выставке «Российская графика». Варя засела на пару месяцев за мольберт, готовясь к выставке, увлекаясь, как обычно, до полного погружения.

Выставка прошла замечательно, Варвару отметили как одного из выдающихся молодых художников и пригласили сразу в два проекта: один снова издательский, очень интересный – сказания Древней Руси, а второй дизайнерский – цветная гравюра, а это техника немного иная, многослойная, которую предстояло освоить и изучить.

И началась загруженная и необычайно захватывающая жизнь Варвары в творчестве.

Теперь она была занятой, востребованной художницей.

У Костромина тем временем дела тоже шли своим чередом, но на каком-то этапе настигли его непростые размышления о будущем.

Чувствовал Юрий, что достиг своего потолка в работе в этом холдинге. К тому же азарт пропал, что ли, некая лихость, стремление добиваться чего-то нового, пошла рутина бесконечная, начинавшая угнетать. И мыслилось что-то, мелькало в голове все чаще и чаще, пока никак не оформляясь в конкретную идею, но что-то манкое, возможное…