Еще она подарила ей на прощание несколько эксклюзивных вещей, драгоценности и вручила пару-тройку банковских карт, оформленных на имя Ритки, с внушительными суммами, и устроила на работу заведующей в том самом бутике в центре Москвы, в котором Ритка подцепила ее мужа.

– Прощай, – сказала Ангелина, прервав страстный поцелуй. – Встретимся, когда ты поднимешься к нам наверх. – И дала последнее напутствие: – Запоминай, Рита, есть мужчины, которые не станут реагировать на твое притяжение, ты не сможешь их увлечь и соблазнить, их немного, но они есть. И не потому, что импотенты или у них пониженная потенция, как раз наоборот – все у них с этим более чем в порядке, там другая история: древние гены, в основном русско-славянские, но не только, это совсем иные энергии, не пытайся разбираться, ты даже не поймешь, просто знай это, и все. Есть еще и те, кто поднялся на высокие уровни духовных практик. Если встретишь таких мужчин, сразу отходи в сторону, даже не пытайся включать свой дар, попадешь в очень нехорошую историю. Не рискуй. И еще, девочка: если когда-нибудь тебе попадется мужик, который сорвется с крючка и уйдет от тебя, не пытайся его возвращать, бороться за него и мстить, можешь потерять все. На чувства и месть расходуется слишком много энергии, а твоя, – и она ухватила Ритку за низ живота, причиняя боль своими жесткими пальцами, – слишком уникальная и может не восстановиться в прежнем виде. Потеряешь свой одуряющий мед, никому больше не нужна будешь.

Ритка запомнила. Навсегда.

С одной стороны, она была ужасно раздосадована, что потеряла Ангелину, тащившую ее как локомотив наверх, но с другой – Маргарита все же по пристрастиям не была лесбиянкой и не испытывала тяги к женщинам, да и устала она от слишком агрессивного и жесткого секса с этой дамой. Только сейчас она оценила в полной мере свою свободу, слишком уж рулила Ангелина всеми вокруг, а Ритка сама собиралась стать такой, ее чужой деспотизм в проявлении себя, любимой, не устраивал.

В общем, устала она за этот год и с удовольствием наслаждалась возвращением в свою квартиру.

Она чувствовала насущную потребность восстановить свои жизненные силы и свою власть над мужиками, напитаться мужской энергией и как-то подзарядиться, что ли.

Она сняла для себя достойную квартиру на пару месяцев и первый раз в жизни вышла на охоту. Вот прямо такими словами и думала про себя: «На охоту».

Рита тщательно и придирчиво выбирала, и первым привела к себе студента института физкультуры, спортсмена, красавца. Три недели безудержного секса, когда он отдавал ей всего себя и «работал» только на нее, и Ритка почувствовала наконец себя вернувшейся в форму, ну, почти, еще чего-то не хватало. Ей не нужны были от него ни деньги, ни подарки, хотя он, дурашка, таскал постоянно ей что-то в «клювике», купленное на свои жалкие копейки. Ухаживал – ха-ха!

Она съехала с этой квартиры, не предупредив мальчика о том, что он ей больше не нужен, и сняла другую. На этот раз она нашла восемнадцатилетнего спортсмена-красавца скандинавской внешности. Этот «отдавал» еще сильнее, чем предыдущий, с ним она повеселилась два месяца.

А вот после этого мальчика Рита почувствовала себя полностью заряженной и вернувшей все свои силы, пора было двигаться дальше.

То есть искать себе мужа.

И она выбрала Костромина.

Он поразил ее сразу и сильно тем, что пытался сопротивляться. Поразил и всерьез зацепил. В ее жизни еще ни разу не встречалось ни одного мужчины, который пытался бы сопротивляться и противостоять влечению к ней.

Этот пытался. Героически так.

Сначала она посмеивалась над его потугами, но когда проснулась утром и не обнаружила Юрия в квартире после их первой ночи, отнеслась к этому противостоянию уже более серьезно.

Эта ночь с Костроминым удивила Ритку. Маргарита вдруг поняла, что он ее очень сильно заводит одним своим присутствием, запахом и этой его холодной, даже несколько презрительной манерой держаться с ней. И вот именно из-за этой его отстраненности она настолько сильно возбудилась, что позволила себе много такого, что крайне редко себе позволяла, всегда умея справляться со своим неистовством и держать его в узде. Да вообще, о чем говорить – ни один мужик еще ни разу не заводил Ритулю до потери самообладания.

А этот ее зацепил и всерьез.

Костромин оказался единственным мужиком, который не подчинялся ей полностью даже после такой бурной ночи.

«Будет моим мужем, сто пудов! – решила Ритка. – С руки моей есть станет и на коленях ползать!»

Это был вызов, и она его приняла.

Ей стало очень интересно жить.


Конечно, Костромин не был серьезным хакером, да и не стремился – ему эти умения требовались исключительно как приложение к его основной работе.

Но его уровня в этой области хватило с лихвой, чтобы без особых усилий узнать про жизнь Маргариты Каниной все, начиная с ее рождения и детских болезней и заканчивая конкретными планами на его счет.

Никакие моральные и этические сомнения по поводу того, что он бесцеремонно вламывается в жизнь другого человека, Костромина не посещали. Даже промелькнула мысль о том, что Рита молодая свободная девушка и имеет право жить так, как ей хочется, – как посетила, с такой же легкостью и улетела. И на минуточку такой момент как то, что, собственно, она-то ничего такого особого не делала, чтобы заполучить его к себе в постель и увести от жены, – все это и тяга к ней, и секс с ней – это только его личная инициатива. Как говорится: вас за одно место никто не тянул.

Но данные этические соображения не потревожили Костромина – он всем нутром, всей своей интуицией чувствовал в Маргарите противника, готового его уничтожить, а себя человеком, находящимся в области военных действий.

Он даже не отдавал себе отчета, как быстро, практически мгновенно перестал быть цивилизованной личностью, уважающей жизнь и свободу других людей, – все разом пропало в той пропасти, куда он падал, понимал и чувствовал это падение всем своим существом. Но еще надеялся спастись.

Надеялся.

Так, что руки Юрия не дрогнули, вскрывая пароли и защиты на ее компе, и совесть не крякнула, даже не шепнула ничего стыдливо.

Как и в большинстве районных городков нашей страны в отделениях милиций, теперь уж полиций, в медицинских учреждениях и в администрациях очень не любили удалять лишнюю и устаревшую информацию из компьютеров и с серверов – сливали в архив в лучшем случае, и все, ну не утруждали себя провинциальные сисадмины лишней работой. Можно подумать, у нас базы переполнены, прям как в Москве. Поэтому выудить полную информацию о Ритуле, ее семье, ее любовниках и этапах ее большого пути к великой Цели было незатруднительно.

Впрочем, Костромин нашел бы информацию, даже если бы ее удалили. Так что он, проследив все ее «дела» и их последствия на родине Маргариты, гораздо больше времени потратил на ее московский этап, лишь потому, что деяний этих было уже побольше, поразнообразней и куда как значимей и весомей, чем раньше.

Рита была девушкой осторожной и шифровалась в Сетях, с компом довольно грамотно обращалась, аккуратно удаляя лишнее, надо отдать ей должное: старалась сохранять свою приватность, но ребята…

Ре-бя-та! Ничего не удаляется навсегда, все можно выудить и восстановить при горячем желании, умении и знании как, но не это самое главное – главное это ее помоечное Величество Сеть!

Сеть – это все! Любая информация о вас: шифруйтесь вы, не шифруйтесь – бесполезняк! Несколько нужных программок – и полная информация про вас у того, кому вы вдруг стали интересны!

Вся! А такие программки у Костромина имелись.

И еще один момент, лишь добавивший уточнений и деталей к сложившемуся уже у него психологическому портрету Маргариты.

Конечно, он вскрыл и ее почту, посмотрев переписку с любимой бабушкой и эсэмэски в смартфоне, и бесчисленные фотографии и видео. Самые интересные обнаружились в старательно удаленных файлах – дед Семен Федорович был затейником и любил с «внученькой» порнушку поснимать, а вот Ангелина «Великая», ее лесбийская подруга, это дело категорически запрещала, но Ритуля все же сделала несколько снимков, явно шпионским образом. Зачем? Может, для подстраховки? Она и видео с Ангелиной сняла скрытой камерой.

Маргарита аккуратно и педантично все удаляла, шифровала, перекидывала на носители, старалась чистить комп, но… понятно, одним словом.

И еще имелась у девушки Маргариты одна слабость, с точки зрения Костромина, совершенно недопустимая при ее образе жизни, но…

Как любой человек, Ритуля испытывала потребность рассказать кому-нибудь о своей жизни, похвастаться достижениями, делиться с кем-нибудь победами и переживаниями, но, как осторожная барышня и закрытая личность, не имеющая круга общения, она позволяла себе делать это только с бабушкой и… в дневнике, который вела в компьютере. Разумеется, старательно его зашифровав и тщательно попрятав под всякими паролями и скрытыми программами, но для Костромина это были семечки.

Чем больше он получал информации об этой девушке, тем отчетливей понимал, что попал тяжело и конкретно. А когда прочел в ее дневнике, какие планы она вынашивает в его адрес, у него по спине пробежали холодные мурашки.

Юрий сидел, смотрел на экран, в котором висела последняя запись дневника, где речь шла о нем, и четко осознавал две вещи – он действительно на войне, где на кону стоит его жизнь в самом что ни на есть прямом смысле, и второе – он все равно пойдет к ней сегодня, он уже не может не пойти…

Он стал наркоманом, подсевшим с одной дозы…

И впервые в жизни Костромин не знал, как справляться с этой бедой.

В этот день он решил не ходить на работу, а посвятить его поиску жилья. Но первым делом сходил в аптеку, купил антисептик и залил весь свой исполосованный торс.

Юрий нашел приличную квартиру рядом с большим сквером с раскидистыми старыми дубами и ивами у быстрого ручейка. Это была скорее даже небольшая парковая зона, чем сквер, но окна квартиры выходили аккурат на парк, и это обстоятельство послужило последним плюсом. К вечеру Костромин перевез вещи и поселился окончательно. Сходил в магазин, купил продукты и всякие хозяйские мелочи.

Все, с жильем вопрос решен, а вот с Ритой…

И Костромин призадумался.

Как всякий нормальный российский мужик, он все же понадеялся на «авось» и на то, на что, обольщаясь, наивно надеется любой мужик, вступая в связь с любовницей, – что это ненадолго, он только немного оторвется на воле и ему быстро надоест. И при всей присущей Костромину рациональности и повышенной способности к анализу он тоже решил, что справится и сможет контролировать себя.

На самом же деле происходил с ним обычный самообман уже глубоко зависимого человека, убеждающего самого себя, что может «соскочить» в любой момент. Но кое-какие продуктивные и верные решения, чтобы поберечься, он принял.

Пять ночей подряд Костромин провел с Маргаритой, как в наркотическом забытье и трансе.

Эти пятеро суток словно выпали из его сознания и жизни: он не очень хорошо помнил, как работал и что вообще делал днем в офисе, с кем встречался и как проводил переговоры – все словно дымкой какой-то подернуто. После работы он сразу мчался к Маргарите и проваливался в черную дыру – стоило ему прижать ее тело к себе, как в нем взрывалось какое-то неистовство, дикое желание, а разум и способность соображать выключались, как щелчком – в один миг!

Странное дело, он ни разу не остался ночевать у Риты.

Как только они доводили друг друга до полного изнеможения и она выключалась, мгновенно заснув, Костромин выбирался из постели, кое-как приводил себя в порядок и уезжал.

Почему? Он не мог ответить на этот вопрос, просто чувствовал, что так надо, и вытаскивал себя из ее кровати диким напряжением и усилием воли.

На шестые сутки Юрий понял, что если снова поедет сегодня к ней, то просто помрет на Ритуле, до такой степени истощения довели его эти ночные безудержные оргии.

Она только рассмеялась своим низким грудным смехом, когда он сообщил ей по телефону, что не приедет сегодня.

– Ладно, отдыхай, набирайся сил, – разрешила Маргарита и напомнила требовательным тоном: – Не забудь, что обещал завтра отвезти меня в тот дорогой ресторан. Закажи столик.

А куда деваться? Ездить к девушке только сексом заниматься вряд ли у него получится, она все же не жрица любви, с которой можно просто и за определенную плату, а тут подразумевается какое-то внимание со стороны мужчины, ухаживание и иное времяпровождение, не все же в постели.

Столик он заказал и еще подумал, что это заведение – самый любимый ресторан семьи художников, с которыми дружит Варвара, и они вполне могут там встретить его с Ритой…

И вдруг похолодел.

Костромина словно шибануло – он осознал, что первый раз за эти пять дней вспомнил и подумал о Варваре.

Он обалдел, ему даже дышать стало тяжело – сдавило грудь, сердце ухнуло тяжко и перехватило горло.