– Хорошо, Юра, я подумаю, – спокойно ответила Варя и, не удержалась, спросила: – Ты как там? В порядке?

– Нормально, – ответил он, и Варя услышала, как Костромин усмехнулся совсем невесело.

– Юра, – вдруг заторопилась она. – Ты держись, ты не поддавайся, слышишь! Ты все-таки сходи в церковь. Или, знаешь, может тебе с Володей поговорить, вдруг он что подскажет, он же продвинутый в духовных практиках.

– Хорошо, Варюш, я схожу, – пообещал ей Костромин совершенно уставшим голосом и попросил: – Ты там… береги себя, Варь.

– Я берегу, берегу, – беззвучно заплакала она и попросила в ответ: – И ты береги.

– Договорились, – усмехнулся грустно Костромин и попрощался: – Ну, пока.

– Пока, Юр, пока, – плакала Варвара.

На следующий день в дверь к ней позвонил курьер. Представился, когда Варя спросила «кто?», объяснил, что доставка цветов, и Варвара спокойно открыла.

А что бы ей спокойно не открыть, если у них вокруг дома охраняемая территория и внизу сидит консьержка, которая очень даже бдительная, иногда так чересчур, и строго следит за тем, кто куда и по какой надобности идет, в тетрадку специальную записывает: «для порядка», как она говорит.

Вот курьер с цветами идет к Варваре Костроминой, это нормальное явление, у нее любящий муж, который частенько присылает ей вот так цветы, особенно когда сам находился в командировках.

Курьер как курьер, держал в руках огромную длинную картонную коробку, которую и вручил Варе после того, как она расписалась в ведомости о доставке, пожелал всего хорошего и ушел.

Варюха улыбалась – это от Юры, точно!

После вчерашнего их разговора, ну а кто еще мог прислать ей цветы, конечно, Юра…

Оказалось, что, кроме Юры, нашлись желающие…

В коробке лежали четыре большие голландские черные розы на длинных стеблях, уже увядшие совершенно, перевязанные траурной лентой с надписью: «Покойся с миром, Варвара».

И маленькая записка к «букету»:

«Ну, все, ты меня разозлила всерьез!»

Вот только теперь Варвара испугалась.

Ее накрыло осознанием, насколько ненормальна эта женщина, какой злой волей она обладает. С ее стороны можно ожидать любой провокации, любого нападения.

Варе стало плохо от понимания ситуации, в которой она оказалась. Одно дело – муж ушел из-за женщины, и совсем другое – когда эта женщина собирается тебя извести!

Совсем другое! Это как-то, знаете, неприятно!

Она вдруг вспомнила слова Юры о том, что он испытывает патологическое, больное влечение, и о том, что он не уважает эту женщину и она его даже отталкивает как личность и как человек.

От этого воспоминания Варваре стало еще страшнее.

Она переедет, временно переедет к родителям, только…

Вот только у нее послезавтра выставка-продажа, на которой надо обязательно присутствовать, потому что там представлены три ее работы и устроители просили привезти с собой еще несколько рисунков и гравюр по ее усмотрению, потому что ожидали большого интереса к своей выставке и высокого спроса к работам художников. А ехать надо именно из дома – ближе, и везти папки с работами удобней.

Конечно, аргументы так себе, все ерунда – можно на такси преспокойненько и от родителей поехать, но…

Но где-то в глубине Варе все же не верилось, что ей может угрожать реальная опасность. Ну, пишет и звонит эта неадекватная барышня, ну, угрожает и букет дурацкий прислала, но что она вот так на самом деле попытается ее убить, что ли?

Да бред! Больная ненормальная женщина, и все!

Просто бесится, видимо, от того, что Юра ей не по зубам, не может его приручить, вот и сходит с ума!

Пережив первую удушающую волну страха, Варвара успокоилась, погасила панику и подумала: «Да что мне теперь из-за ненормальной какой-то из дома сбегать? Да пошла она куда подальше!»

Она решительно вышла в коридор и долго нервно заталкивала цветы и коробку в мусоропровод – цветы затолкала, вся исколовшись, а вот коробка не входила категорически.

– Ну и черт с тобой! – разозлилась окончательно Варя и оставила эту длинную дуру у мусоропровода. – Потом вынесу на мусорку!

В таком вот боевом задоре и провела весь вечер.

На самом деле ничего страшного не происходило, да и не страшного тоже ни в этот день, ни на следующий день, а Варя и в магазин за продуктами ходила, и по городу гуляла, в церковь заходила свечки поставить и помолиться за мужа, как отец Филарет научил. И все тихо и спокойно: никто не поджидал ее в подворотне и не покушался на ее драгоценную жизнь.

Варвара расхрабрилась окончательно, поддерживая в себе взбодренный дух смелости.

Через день после того, как ей доставили тот злополучный букет, когда Варвара садилась в такси, чтобы ехать на выставку, какая-то женщина в балахонистой темной одежде, в платке и больших темных очках, спокойно проходившая мимо, вдруг резко метнулась к Варваре и плеснула ей в лицо какую-то жидкость.

Варя инстинктивно отшатнулась, дернула вверх рукой, в которой держала большую папку с рисунками, прикрывая лицо, нога соскочила с тротуарного бордюра, подвернулась, Варюха удержалась, не упала, но непроизвольно присела на одно колено.

– В следующий раз, – подскочив ближе, зло зашипела женщина, склонившись над ней, – это будет кислота. Поняла? Завтра же чтобы подала на развод, а то уродом станешь. Или трупом.

И довольно больно толкнула ее рукой в плечо, отчего не удержавшая равновесия Варя повалилась на асфальт.

Все произошло настолько стремительно, что она и не успела толком сообразить, что случилось. Видевший все водитель такси выскочил из машины и поспешил к Варе на помощь, помог подняться на ноги.

– Я все видел, – сказал он, – регистратор все записал. Можем полицию вызвать.

– Не надо полицию, – отказалась Варвара.

– Вы ее знаете? – предположил он.

– Нет, – покачала головой Варя. – Но догадываюсь, кто это может быть. – И спросила, потрогав пальцами непонятную субстанцию на папке: – Чем она меня облила?

– Красная краска, – тоже потрогал пальцем и даже понюхал водитель.

– Вы меня подождете? – спросила Варя. – Я себя в порядок приведу, и мы поедем.

– Хорошо, – кивнул водитель и неуверенно заметил: – Все-таки надо бы в полицию заявить.

– Надо, – согласилась с ним Варвара.

Она поднялась к себе, умылась, переоделась, переложила рисунки в старую, изрядно потрепанную папку и спустилась к такси.

Все это время Варвару сотрясало нервной дрожью, а в голове заевшей пластинкой звучал голос этой женщины: «В следующий раз это будет кислота!»

«Не будет никакого следующего раза!» – словно очнувшись от транса, сказала себе Варвара.

Она не заметила, как прошла выставка, целиком находясь в своем внутреннем треморе и переживаниях, снова и снова прокручивая мысленно тот момент, когда на нее напали. Варя не помнила, с кем и о чем говорила и как вообще прошло мероприятие, лишь в самом конце сообразила, что ее поздравляет один из кураторов выставки, и лишь в тот момент поняла, что практически все ее рисунки продались.

Вот тогда она и вернулась в действительность.

И вдруг так разозлилась! Так разозлилась, прямо – ух, как! Прямо до зубовного скрежета!

«Нет, дрянь ненормальная, ты моего мужа не получишь! – решила вдруг Варвара. – Не-е-ет!»

Какой развод? Даже и мысли такой она не допускала и совершенно точно знала на уровне инстинкта, шестого чувства, на каком-то недоступном высшем уровне знала, что Юра так же, как и она, и мысли не допускает о разводе.

Может? Может, но не из-за этой женщины и не сейчас. Когда-нибудь, и вполне возможно, что эта ситуация так изменит их обоих, что они уже не смогут быть вместе. Но не сейчас!

И эта гадина его не получит!

Но Юра прав – надо лишить эту женщину возможности доставать Варвару, сделав ее объектом своей злобы, и лучшее средство, как ни крути, не побег, нет, а временное отступление.

Но, как ни странно, Варвара смогла найти и позитивную сторону в произошедшем нападении – теперь она совершенно определенно поняла, что Юра не придумывает себе оправдания и не пытается смягчить для нее свой уход, говоря о ненормальной тяге к этой женщине и утверждая, что она его даже отталкивает как личность – все это чистая правда.

Он не ушел от Вари устраивать жизнь с другой женщиной в новой любви – нет, он на самом деле попал в зависимость.

И сопротивляется ей.

От осознания этого факта Варюхе неожиданно стало легче. Появилась даже уверенность, что Юра обязательно справится с этим влечением, он же всегда со всем справлялся, а там они разберутся.

Посмотрим.

И Варвара занялась делом, заказала машину для грузоперевозок, позвонила родителям, попросила приехать и помочь собрать вещи, чтобы перебраться к ним, ничего не объясняя толком и не отвечая на их вопросы.

Конечно, она им ничего не рассказала. Никому не рассказала, хотя и подумывала позвонить Юре, но…

Ну, позвонит, расскажет, и что? Только душу ему выматывать?

Где-то через неделю Варвара поймала себя на том, что ей душно в Москве во всех отношениях – был конец августа, но не чувствовалось никакого приближения осени, а жарило совершенно по-летнему во всю дурь. И Варя почему-то стала неожиданно ясно чувствовать, что Москва ее угнетает, давит, не дает свободы. Варваре нестерпимо захотелось уединения, тишины и сосредоточенности где-то ближе к природе. Может, поехать к морю? Вот к морю было бы совсем замечательно.

Она поделилась своими переживаниями с папой, и тот, вдохновившись ее идеей, неожиданно порадовался такой перспективе:

– Хорошая мысль, Варюша! К морю это правильно! Тебе надо как-то взбодриться. – И предложил: – Так поезжай в Колин дом, он же пустой стоит. Они по очереди все лето там отдыхали, а теперь до следующего сезона дом пустовать будет.

Идея и на самом деле оказалась замечательная!

Николай – это старший сводный брат Варвары по папе.

После ухода Леонида Николаевича из первой семьи его отношения с сыновьями не изменились к худшему. Даже наоборот, укрепились и стали еще более тесными – им пришлось вместе переживать трагедию, случившуюся с Евгенией Борисовной, бороться за ее разум и жизнь и… хоронить ее.

Парни к тому времени были уже взрослые, отца глубоко уважали и искренне любили, поэтому, когда в его жизни появилась Лидия Андреевна, они всячески поддержали Леонида Николаевича, сразу же нашли с новой женой отца полное взаимопонимание и довольно быстро стали по-настоящему близкими друг другу людьми.

Жизнь одного из сыновей, Игоря, складывалась непросто: он окончил училище ВДВ, по собственной инициативе пошел в спецназ и… и попал под раздачу непростых времен развала Союза по полной программе – почтил своим участием в боевых действиях все горячие точки, какие только можно найти, но лучше не надо, и всю Чечню прошел, и что только и как не «насобирал» в своей службе.

Поэтому долго и не женился, все отговаривался, что не хочет молодую жену вдовой оставить, так что его домом многие годы был тот, где жил отец со своей второй семьей, и именно туда Игорь возвращался из всех командировок, горячих точек и госпиталей.

Женился Игорь только десять лет назад, когда ему стукнуло сорок, у него родилось двое сыновей, старшему сейчас восемь, а младшему семь, такие классные мальчишки!

У Николая же первый сын Иван на три года старше Варюхи, а второй сын Артем родился с ней в один год.

Когда Варвара появилась на свет, то оказалась единственной девочкой в этом коллективе настоящих мужиков, и они баловали ее страшно. Ну еще бы! Такое чудо – белые волосики крутыми кучеряшками, огромные зеленые глазищи, вечная улыбка, ямочки на щечках, да еще девочка шустрая, как стрекоза, шумная, быстрая, хохотушка ужасная. Да эти мужики ее обожали!

Но, ясное дело, у каждого свои семьи, заботы, дела. У племянников Ивана и Артема давно свои семьи, и Леонид Николаевич уже трижды прадед, а Варя получается бабушка какая-то там внучатая. Видятся-встречаются все фактически по праздникам и нечастым оказиям, разумеется, созваниваются и по скайпу беседуют, но всей семьей собираются крайне редко.

В самом начале девяностых Николай с несколькими друзьями открыли свой бизнес, и… дальше по «большой программе», как и у всех, кто имел неосторожность в те времена стать коммерсантами, – прошли, что только можно и чего совсем не хотелось. Одного из их партнеров застрелили, на Колю несколько раз покушались, да чего там только у них не происходило! Варе с мамой, отцом и Колиными мальчишками полгода прятаться пришлось, но… Не об этом, это все уже в прошлом, хоть и страшном, но в прошлом.

Николай и второй его партнер фирму и дело свое сумели удержать и все эти годы только росли и развивались как серьезные бизнесмены, матерели и обрастали производствами, предприятиями и всяческой недвижимостью.

Вот мы и подошли к главному – к недвижимости.

Несколько лет назад, еще до того, как Сочи объявили будущей столицей Олимпиады и ломанулись туда дельцы от строительства со всех сторон на бюджетный пир, и еще до того, как в связи с этим подскочила до небес стоимость жилья в этом регионе, Николай приобрел там дом с участком, вроде как и на окраине, и не так уж далеко от моря, но все же считается в черте города.