– Да! – потрясенно прокомментировал Костромин и поинтересовался: – И что с этой фигней делать? Что, просто так себе жить нельзя, будешь постоянно огребать, что ли? Для развития и тонуса? Общего.

– Есть одно средство, чтобы не огребать, – усмехнулся Владимир, – соблюдать заповеди, в каждой религии свои, можно вообще быть атеистом и ни во что не верить, главное – стараться жить в духовной и нравственной чистоте, помнить о душе и заниматься ее нуждами, стремиться к саморазвитию.

– Очень просто, – поддакнул Костромин и поинтересовался: – Слушай, Вовк, ты же вроде буддист или индуист, а говоришь о постулатах христианских.

– Открою тебе тайну, – усмехнулся тот. – У каждого народа своя вера, свои заповеди и каноны житейского и бытового поведения, заложенные в их религиях и верованиях: от жесткого стращающего католицизма до вуду и верований пигмеев типа: природа – все и мы ей молимся. Так вот, молитвы все работают. Без исключения. И молитвы, и заповеди. И, кстати, я не придерживаюсь строго одного верования, до сих пор являюсь крещенным в православии, но и буддизм принял, и еще кое-что. – И он снова стал серьезным. – Хватит нам тут с тобой теософские споры разводить. Юр, у тебя на самом деле очень сложная проблема, и решать ее требуется срочно. Никакие врачи-больницы-таблетки-процедуры не помогут, а только навредят.

– И что тогда делать? – по-деловому сосредоточенно поинтересовался Костромин.

– Первым делом в природу тебя бы эвакуировать надо, – как бы размышляя, отвечал Владимир. – Знаю я одно этническое поселение, «Красивое» называется, там бы тебя травками отпоили, в баньке отмыли, обрядами бы старинными восстановили за годик, ну месяцев за восемь, очень бы это хорошо было, тем более на родной земле и в своей этнической среде. Да только если бы ты находился в чуть лучшем состоянии. А то, что мы имеем в данный момент, требует немедленных и нестандартных мер. Короче говоря: спасать тебя, Юр, надо. И есть у меня некоторое предложение по этому поводу.

– Не мешать концы отдавать? – усмехнулся Костромин.

– Не совсем, – улыбнулся ему Володя. – Экстремальное предложение и в твоем положении ну очень рискованное, но если получится… – Он вздохнул и принялся объяснять: – Ты знаешь, что я совершаю паломнические и научно-исследовательские экспедиции в разные страны. Несколько лет подряд я посещаю и изучаю Тибет, его верования и культуру, его монастыри и храмы и жил там продолжительное время, осваивая их практики. Так вот, уже года четыре, наверное, как я пытаюсь попасть в один высокогорный монастырь возле священного Кайласа, и мне регулярно в этом отказывают. В тот монастырь вообще никого из посторонних и иностранцев не пускают. Насколько я знаю, за все время существования его посетили только три иностранца, и те еще в позапрошлом и прошлом веке. Так вот, вдруг совершенно неожиданно мне пришло официальное разрешение посетить его и приглашение от самого настоятеля монастыря. Странно то, что на Тибет не совершают поездок в зимнее время года по той простой причине, что фиг куда доберешься, все засыпано снегом, в том числе дороги, не говоря уж о горных тропах, к тому же там холодно и реально опасно в это время. И тем не менее в приглашении особым пунктом отмечено именно данное время посещения монастыря и никаких отсрочек до весны-лета. Сейчас я занимаюсь срочным оформлением документов вместе с Академией наук, которая тут же приступила к формированию научной экспедиции в этот монастырь. Я предлагаю тебе поехать с нами. Подожди, – остановил он жестом руки Костромина, собравшегося что-то сказать. – Подумай хорошенько. Взвесь все, Юр. Риски серьезные. Мы тупо можем тебя туда не довезти, понимаешь? Ты слишком слаб по всем параметрам. Но если мы доберемся до того монастыря, то я сто пудово уверен, что тебе там окажут реальную помощь. Почему я туда и рвался все эти годы: их монахи следуют особым духовным практикам. Тантрический буддизм практикуют все тибетцы в древней религии Бон, которую они соблюдают, но в этом монастыре помимо общепринятой религии и практик занимаются еще и особыми, тайными практиками. Вот туда я и хочу тебя отвезти.

– Я согласен, Володь, о чем говорить, – ответил, не раздумывая, Костромин и пояснил: – Я хочу вернуть свою жизнь, и как можно скорей. К Варюхе хочу, я ужасно по ней соскучился, до боли. Мне, Вов, нужно попробовать как-то сохранить нашу семью. Я даже не знаю, получится ли у меня.

– Об этом ты подумаешь после. А сейчас, Юр, коль ты согласен и полностью отдаешь себе отчет, как сильно рискуешь, займись устройством своих дел – и рабочих, и личных.

– Личных это как? – уточнил Костромин.

– Завещание составь, – посмотрев ему в глаза, со всей прямолинейностью пояснил Владимир.

Делами, так делами.

Костромин долго не размышлял, на кого оставить свое детище, свою фирму, а позвонил одному человеку – Берестову Сергею Константиновичу.

Они познакомились два года назад, когда семья Берестовых строила себе новый дом. Вообще-то у них уже имелся дом, в котором они жили, очень даже приличный, в прекрасном элитном охраняемом поселке, но жена Сергея с уникальным именем Мирослава ждала ребенка, и семья решила, что нужна родовая усадьба побольше.

Дом им возвела очень достойная фирма, с которой Юрий сотрудничал на постоянной основе несколько лет, возводили не в том поселке, в котором жили Берестовы, а попроще. Зато и природа там была более богатой, и участок они приобрели просто замечательный с величественными соснами и елями.

Дом вышел чудесный. Фирму Юрия, понятное дело, наняли по профилю его предприятия – провести сложные работы по электрификации всей этой красоты, с чем они и справились самым наилучшим образом.

Как-то получилось, что, пока шли работы, Юрий с Берестовым прониклись друг к другу взаимным уважением и искренней симпатией, с удовольствием общались и много разговаривали. Тогда-то Костромин и выяснил, что старший их сын уже взрослый парень, учится в академии ФСБ, младшему же сынишке в то время было всего два годика, а Мирослава ждала третьего ребенка – девочку.

С Берестовым они сошлись на взаимном глубоком уважении. Сергей расспрашивал Костромина о карьерном пути, о фирме, живо интересуясь, как Юрий решился на свое дело и организовал его, дал несколько очень полезных советов и искренне предложил свою помощь, если понадобится. Поведал и о своей работе, он, оказывается, много лет был известным всей стране антикризисным менеджером и спасал многие предприятия, или гробил, если спасать было уже нечего. Сейчас Берестов вместе со своей командой работал на правительство, но и собственное дело не оставил.

Вот его и попросил о встрече Костромин.

– Плохо выглядишь, Юрий Максимович, – с искренним участием заметил Берестов, когда они встретились у него в офисе.

– Чувствую себя так же, – слабо улыбнулся в ответ Юрий и пояснил, пока туманно: – Поэтому и пришел.

– Что-то серьезное со здоровьем? – нахмурился Берестов.

– Да так просто не объяснишь, Сергей Константинович, да и бог бы с ним, – отмахнулся Костромин и приступил к делу. – Я к тебе вот по какому поводу: уехать мне срочно придется надолго, возможно, на полгода, а может, и побольше. Это как раз с моим здоровьем связано. И уехать, понимаешь, в такие места, где никакой связи нет: в Тибет, в горы. Такая вот ерунда получилась. Сам понимаешь, бизнес без присмотра на долгое время не оставишь, вот и пришел к тебе, Сергей Константинович, с просьбой. Нужен очень толковый управленец, на которого я со спокойной душой могу положиться. Такой, чтобы и дело не загубил, не греб под себя, пальцы веером не выставлял без присмотра-то хозяйского, ну желательно, чтоб и не воровал. Очень нужно, Сергей Константинович. Поможешь?

– Не вопрос, Юр, – тут же уверил его Берестов. – Специалиста тебе подберем достойного, не волнуйся. Ты же знаешь, какие у меня ребята работают. Да и лично присмотрю, обещаю. Лечись со спокойной душой, не волнуйся.

– Вот за это отдельное спасибо, – поблагодарил от души Костромин. – И еще, Сергей Константинович, у тебя жена юридической фирмой владеет, мне надо бы толкового юриста, оставить некоторые распоряжения, составить грамотно завещание и назначить юридическое сопровождение дел на время моего отсутствия. Она-то у тебя работает или дома сидит?

– Славка-то? – улыбнулся светло Берестов. – Да сейчас, посадишь ее дома, как же. Хотя, если честно, ведет она всего несколько своих самых крутых клиентов, больше дома время проводит, дети-то маленькие: Ваньке четыре уже, а дочке-то всего полтора годика. Но все равно работает. Я ей сейчас наберу, и вы договоритесь о встрече.

Если честно, Костромин еле ноги волочил, но приходилось мобилизоваться и срочным порядком организовывать дела на время своего отсутствия. Он передал свой пост и обязанности новому назначенному управленцу, серьезному молодому человеку, которого прислал ему Берестов, сразу же проявившему себя весьма компетентным специалистом с достойными навыками руководителя.

Костромин остался мальчиком доволен, почувствовав, что и на самом деле со спокойной душой может оставить на него бизнес. К тому же его управленческий аппарат – бухгалтерия, мастера отделов и единственный зам – сами по себе тоже были серьезной сплоченной командой, подобранной лично Костроминым с особым тщанием еще в самом начале бизнеса. Но и подстраховаться, понятное дело, он тоже не забыл на всякий случай всяческими юридическими документами и поручениями.

И завещание составил, как и советовал Вовка.

А куда деваться?

Вот и настал наконец момент самых важных для Юрия дел.

Первое – он приехал к тестю с тещей на серьезный разговор и постарался, как мог, объяснить, что с ним происходит и куда он собирается, озвучив версию своего участия в важной научной экспедиции.

– То есть как это с тобой невозможно будет никак связаться? – всполошилась Лидия Андреевна. – А если с тобой что-то случится, Юра? А если у нас тут произойдет что-то и ты срочно понадобишься?

– Если со мной что случится, вам сообщат. А если у вас тут что, то сразу же звоните на рабочие телефоны, на время моего отсутствия меня будет замещать назначенный управленец. Зовут его Федор, я вам тут все подробно про него написал и его координаты обозначил. – Юрий протянул папку с документами. – Он все, что надо, сделает, все вопросы решит и со всеми проблемами поможет.

– Господи, Юра, – не могла успокоиться теща, – да зачем тебе понадобилось ехать бог знает куда на Тибет какой-то, да еще зимой? Новый год скоро, а ты куда-то уезжаешь! – и посмотрела на мужа, ожидая его поддержки. – Ну, действительно, случись что, и как мы тут будем?

– Ничего не случится, – уверил ее мягким тоном Леонид Николаевич и положил поверх ее руки свою ладонь, успокаивая. – Если Юра так решил, значит, для этого у него есть резоны, – и перевел взгляд на зятя.

– Леонид Николаевич, – попросил его Костромин, – вы за Варюхой присмотрите, пока я там. Вот на всякий случай карточка банковская и пин-код к ней. Это на всякий случай, вдруг что.

– Не надо никаких случаев, Юра, – отрезал строгим тоном тесть и напутствовал: – Ты выздоравливай там поскорей и возвращайся.

– Как вы догадались? – обалдел Костромин его проницательности.

– Да что там, Юр, все понятно, – отмахнулся тесть. – Ты на себя-то смотрел? Тень одна осталась, да и только. – И спросил вдруг проникновенно и с особым смыслом, глядя собеседнику в глаза: – Ты освободился?

– Полностью. Совершенно и подчистую, – ответив таким же прямым взглядом тестю в глаза, твердо произнес Костромин и усмехнулся невесело: – Но не без потерь.

– Ничего, – поддержал его тесть. – Главное живой, а с остальным… – И закончил, как припечатал: – Поезжай и ни о чем не беспокойся. И возвращайся.

Юрий кивнул, как бы обещая, словами почему-то не смог, и спросил:

– Вы на Новый год в Сочи поедете?

– Обязательно, – подтвердил предположения тесть.

– Вы тогда перед отъездом позвоните Федору. Он подъедет в аэропорт и передаст от меня подарки вам и Варюшке. А елку и все остальное, что нельзя передать с самолетом, вам там доставят. Я уже заказал.

– Да зачем ты беспокоишься, Юра! – раздосадованно всплеснула руками Лидия Андреевна. – Мы сами со всем справимся и елку бы купили! Лучше бы ты сам с нами поехал. Вот это был бы праздник! Тем более если… – она запнулась, испуганно посмотрела на мужа и все же договорила: – …если «подчистую». Что бы тогда не поехать к Варе?

А Костромин, совершенно неожиданно для себя самого, спросил, словно искал в них обоих поддержки и уверений в том, что все будет хорошо и все не напрасно:

– А Варюха-то меня дождется? Примет? Нужен ли я ей теперь?

Чета Добродеевых переглянулась, и Леонид Николаевич ответил за них обоих:

– А вот этого мы не знаем, Юра. Вы уж сами разбирайтесь со своими делами сердечными и семейными.

Осталось последнее дело – теперь уж точно самое, что ни на есть главное, единственно важное, которое сейчас только и имело значение, – поговорить с женой.