– А Вадик твой где? – неожиданно заботливо поинтересовался Николай.

– Откуда я знаю, – опешила Алиса.

– Ну, как же? Брат же! Ты что, сама в общежитие, а его бросила?

– Колечка, ты что такое говоришь? Какая тебе разница, где Вадик? Домой он уехал, к бабке. Не понравилось ему в городе. Решил вернуться. И правильно. Тем более что и мне всё испортил, и сам тебя испугался…

– А добрался как, хорошо?

– Да что ты всё про него выспрашиваешь? – вспылила Алиса. – Дался тебе этот крендель!

– Я переживаю за часы, которые уехали вместе с твоим брательником. – Николай хищно блеснул глазами, увидев, как Алиса съёжилась. И даже спорить не стала. Стало быть, вполне допускала, что дружок её эпилированный запросто мог часики «помылить». Ну что ж – по заслугам и награда. Отличного паренька нашла его подружка. Коля был отмщён. Не до конца, конечно, осадочек мерзопакостный остался, но хоть так.

Он похлопал Алису по плечу, ухмыльнулся и, круто развернувшись, направился обратно к своему столику.

После сообщения про часы Алиса окончательно поняла, что ничего уже не исправить.

– Зараза, – прошипела она, обозвав всех мужиков скопом – и поганца Вадика, и мерзавца Николая. Сплошные проблемы из-за них. Вот почему так? Красивая девушка вынуждена лебезить, унижаться, пытаться понравиться, потом стараться удержаться рядом, а они, мужики эти, вообще никому ничего не должны. Живут в своё удовольствие: хотят – дадут денег, не хотят – не дадут. А ты вынуждена зависеть от их настроения, расположения и левой пятки, которая пляшет как хочет.

Жаль, но надо было переходить к плану «Б». И начинать всё заново с другим. Ночёвки в общаге осточертели, деньги закончились. Не домой же ехать!

Обведя зал взглядом, Алиса сразу заметила роскошнейшего мужчину. Просто королевского самца, как сказали бы девочки из общаги. Вообще-то по чужому опыту и рассказам Алиса знала, что легче как раз с невзрачными, которые радуются, что заполучили шикарную девушку. Но она же не продажная женщина, не путана какая-нибудь! Она хотела по любви, ну, пусть не совсем по любви, но хотя бы чтобы было за кавалера не стыдно. И нравились Алисе видные мужчины, фактурные, такие, чтобы не только с кошельком, но и с внутренней энергетикой, чтобы с ними было хотя бы приятно рядом.

Этот, которого она заприметила, был просто как из Голливуда. Тряхнув огненной копной волос и напустив в глаза загадочности и секса, она начала гипнотизировать жертву. Тот довольно быстро наткнулся на Алисин взгляд, оценил «экстерьер» и махнул рукой. Мол, давай сюда. Разве что по ляжке себя не хлопнул.

– Да уж, ещё один романтик, – недовольно пробормотала Алиса, но выпендриваться не стала. Позвал – уже хорошо. Удивительно, но настоящие мужики, такие, какие привлекают большинство дам именно брутальностью, в большинстве случаев не бывают ни рыцарями, ни гардемаринами.

Мужланы, хамы и деспоты.

И сказки это, что такой дикарь в глубине души нежный и трепетный. Ничего подобного. Что снаружи, то и внутри. Возможно, в природе встречались исключения, но Алисе они пока не попадались. То ли она не умела подбирать ключики, то ли и никаких потайных комнат в этих примитивных самцах не было. Скорее всего – второе. Ну и пусть. Чем проще, тем лучше.

Девушка грациозно уселась рядышком, грудным голосом проворковав:

– Я пью текилу, но только в хорошей компании.

– Я – хорошая компания, – кивнул красавчик и небрежным жестом позвал официанта.

Отлично. Сегодня она не поедет в общежитие. Вечер всё же удался.


Утром Алиса проснулась от того, что кто-то невежливо потряс её за плечи.

– Что? – Девушка с трудом ворочала языком. Она не выспалась, в голове шумело, а во рту шуршал наждак. Глаза не разлеплялись. Хотелось спать-спать-спать…

– Я на работу. Двери закроешь, ключи бросишь в почтовый ящик. Твой паспорт я сфотографировал. Всё, привет.

Где-то хлопнула дверь.

– И что это было? – Алиса с трудом села, но тут же со стоном повалилась обратно. Текила! Вот зачем было строить из себя крутую и пить эту дрянь? Зато оригинально, да, этого не отнять. Воспоминания нахлынули лавиной, и девушка резво вскочила, сообразив, что слишком рано расслабилась.

– А паспорт зачем? А почему ключи? А… – Она вдруг поняла, что в квартире никого нет. Она одна. Вчерашний красавец весьма недвусмысленно обрисовал план её дальнейших действий. Если кратко, то гостье предлагали уматывать. А паспорт, надо полагать, он сфотографировал не для того, чтобы заказать билеты на Мальдивы. Да уж, сплошная поэзия и сказка. За кого он её принимает?!

Алиса не торопясь прошлась по квартире. Шикарно. Красавчик тут явно живёт не постоянно, по вещам видно. Но всё равно круто. А раз круто, будем брать. По крайней мере, можно хотя бы попробовать удержаться. Сказать, что вчера так понравилось, что не смогла уйти. Зря говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Лесть – вот главное оружие женщины. Мужчины любят, когда их хвалят. Ими надо восхищаться, смотреть на них снизу вверх, и тогда даже самый железобетонный упрямец может сдаться.

Глава 20

Когда каждый день носишься как белка в колесе, встречаешься с кучей людей, когда твой ежедневник распухает от записей, а полчаса для того, чтобы освежить ногти, образовываются обычно только ближе к полуночи, когда все маникюрши спят, то неожиданное изменение распорядка сначала изумляет, потом радует, а позже начинает тяготить.

Маша неожиданно поняла, что ей не хватает бурной, сумасшедшей жизни, любимой работы, капризных клиентов, стрессов, ехидного шефа, вечеринок – в общем, покой и неторопливость загородного бытия, накрывшие её ватным одеялом, начали душить и раздражать.

– А всё этот Саша, – пожаловалась она Наталье. У подруги начался очередной медовый месяц с Гришей, поэтому она начала неожиданно поддакивать и соглашаться с Марусей, дескать, да, гад твой викинг.

– Он тебе что, всё-таки в глаз дал? – подозрительно уточнила Маша. – Чего ты вдруг как флюгер-то, р-р-р-аз – и в другую сторону?

– Не дал. И не думаю, что он в принципе может ударить. Так, попугать чуть-чуть. Но тебя он ненавидит так, что аж зубьями скрипит. Ты всё правильно сделала, пересиди, пока этот невменяйло перебесится, – посоветовала Ната. – Он не уважает женщин. И вообще он нас ненавидит. Маньяк, Синяя Борода, хам…

– Натуль, что было-то? Я сейчас от любопытства лопну, – оживилась Маша.

– В том-то и дело, что ничего не было. И это, знаешь ли, мне ещё повезло, что ничего не было. Дрянский он мужик, гнилой. Барин, царёк, перед которым надо преклоняться. Вот. Отстань, короче. Я была не права, а ты молодец. Жму тебе руку, ховайся там, пока твой мачо остынет. Давай жалуйся, что там у тебя. – Наталья сладко зевнула.

– Да ничего у меня. Всё хорошо. Спокойно, – уныло начала перечислять Маруся.

– Ну и тон у тебя, – прыснула Наталья. – Лапы ломит, хвост отваливается! Раз всё хорошо, то что ноешь?

– Да скучно тут, – призналась Маруся. – То есть не совсем скучно, с этим ушастым чудом не соскучишься особо, но как-то мелко всё, суета такая детская, словно я в куклы играю. Несерьёзно всё.

– Машуня, так ведь ты там не на всю жизнь. Передохнёшь и снова в бой. Воспринимай это как смену деятельности, как отпуск. Зато будешь ценить работу и шефа. Может, ещё и замуж за него выйдешь. Ну, или романчик закрутишь. Всё познаётся в сравнении. Там мужики-то в посёлке есть? Или совсем скучаешь? – съязвила Ната.

– Ой, нет тут никого, я целый день с лисом, – буркнула Маруся. Почему-то говорить про Николая она не стала. И даже советоваться не хотела. А ведь раньше у неё от Натальи секретов не водилось. Но на сей раз это было что-то такое, что даже объяснить сложно. Вроде ничего конкретного не происходило, но что-то определённо напрягало и беспокоило.


Николай приезжал то совсем поздно ночью, то под утро. Маша слышала, как он тихо проходит в свою комнату, и от этого почему-то наворачивались слёзы.

«Старею я, что ли, – переживала она. – Сентиментальная какая-то становлюсь, нервная. Вот с кем он там шарится по ночам? Сидел бы дома».

Диана исправно таскалась в гости по вечерам и караулила соседа до упора, пока Ольга Викторовна не начинала теснить девушку к выходу. Маша была уверена, что именно из-за этой нахалки Николай старается приехать тогда, когда даже самые упёртые дурищи дрыхнут без задних ног.

Сама Маша виделась с ним только по утрам, да и то мельком. Утро у неё было самым суматошным временем дня. Фень просыпался и начинал биться в дверь, норовя вынести её вместе с косяком. Его надо было кормить, гладить, приучать к лотку, в очередной раз отгонять от Вали, которая так и продолжала шугаться «чупакабры».

Мало того, к Феню начали ходить окрестные коты – поиграть и поесть. Первый такой визит едва не свёл с ума всех домочадцев.

Дело было вечером, Диану как раз выперли в очередной раз с любезными поклонами и приседаниями. Фень, быстро привыкший к тому, что ночью положено спать, а если не спать, то всё равно играть к нему никто не придёт, возился в домике, укладывая обезьяну. Маруся сидела в маске из огурцов и читала книгу, Ольга Викторовна, тоже в маске, но не из овощей, а из голубой глины, изучала в Интернете сплетни о светской жизни. Николай шлялся неизвестно где и неизвестно с кем. Стрекотали цикады, тихо шелестела листва, и тут эту идиллию разорвал душераздирающий вопль ребёнка. Вернее, Маше сначала показалось, что завопил ребёнок. Но надрывное «у-а-у» было настолько жутким, что мысль о ребёнке она быстро отмела. Тем более что раздавался он на уровне второго этажа, чуть ли не прямо за Марусиным окном. И это был не Фень. Все его песни Маруся знала наизусть.

Онемев от ужаса и почувствовав, как ноги налились пудовой тяжестью, она медленно подошла к окну, даже не представляя, что там может быть.

А ничего и не было.

Не успела девушка облегчённо выдохнуть, как леденящий душу вой повторился.

И тут заорал Фень – визгливо и жалобно. Забыв про страх, Маша отважно бросилась в комнату питомца, которого явно убивала наконец-то добравшаяся до их дома чупакабра. Допричиталась Валя, её страхи материализовались и обрушились на мирное жилище какофонией визга и воплей.

Влетев в комнату Феня, Маруся едва не наступила на лисёнка. Он пятился к дверям, прижав уши, разинув пасть и вереща. Пятился он от окна, за которым явно кто-то был, судя по кривой тени, шевелившейся за занавеской. И самое ужасное – окно было открыто. То есть то, что выло снаружи, в любое мгновение могло попасть внутрь дома.

Рядом кто-то шумно вздохнул, Маша повернула голову и взвыла не хуже чучела за окном. Из темноты коридора на неё смотрела страшная синеватая рожа с огромными круглыми глазами. Рожа заголосила ещё громче Маруси, причём орала она голосом хозяйки.

– Гос-с-с-поди, Ольга Викторовна? Как вы меня напугали! Что у вас с лицом? – Маруся едва не разрыдалась от пережитого шока.

– Да ты на себя посмотри, – плаксиво отозвалась пенсионерка. – Что это за зелёная короста?!

– Это огуречная маска. – Маша испуганно пощупала лицо.

– А у меня голубая глина. Что ты так страшно воешь-то? – Ольга Викторовна уже перестала сердиться и нервно подхихикивала. – Вали не хватает, она бы внесла завершающий кульминационный аккорд в наш концерт.

И тут их беседу прервал очередной загробный вопль.

Женщины аж дышать перестали, прижавшись друг к другу. К их ногам прилип перепуганный Фень, продолжавший клекотать в сторону окна.

– Может быть, это Колясик шутит? – в последней надежде прошептала Ольга Викторовна. – Он такой шалун, любил меня в детстве напугать до икоты…

Маша тут же подумала, что дорого дала бы за то, чтобы это оказался шутник Колясик, но вряд ли он смог бы забраться по стене до второго этажа. Да и не может человек издавать такие звуки. Только леший или водяной какой-нибудь.

Между тем Ольга Викторовна робко пискнула:

– Коленька, ты тут?

– Тут! – неожиданно пробасил позади них Николай, так некстати вернувшийся домой чуть пораньше.

Дамы хором взвизгнули и обернулись.

– Твою дивизию! – заорал Николай, отпрянув и ударившись затылком о стенку. – Мама! Вы что, сдурели обе? До Хэллоуина ещё далеко. Что вы тут устроили?!

– Это ты что устроил? – Ольга Викторовна от стресса даже ножками затопала. – Разве можно так людей пугать?! Что за детский сад?!

– Я пугаю? Вы себя видели, королевны?! Это вы меня сейчас своими …э-э-э-э. личиками едва до инфаркта не довели! Раскрасились, воют. Нашли друг друга. Гляжу, вам тут не скучно без меня. – Николай с силой провёл по лицу, словно стерев недавний испуг. – Надо ж так – одна зелёная, другая синяя. Можно я вас сфотографирую, мужиков завтра развлеку на работе?

Но сделать фото на память он не успел. Кошмарный протяжный стон снова пронзил ночную тишину. Фень в одно мгновение взлетел к Маше на руки, жалобно скрипя. Но, учуяв у неё на физиономии огурцы, лисёнок забыл, что надо бояться, и начал активно поедать питательную маску. Тем более что хозяйке маски явно было не до него. И Маруся, и Ольга Викторовна вжались в Колясика, подперев его с двух сторон.