Это было чудовищно. Двадцать первый век на дворе, а она рассуждает, как какая-то рабыня, у которой нет выхода. Да что он ей сделает, в конце концов? Убьёт, что ли?

Убьёт.

Почему-то Маруся вполне допускала, что запросто убьёт. Может быть, стоило поговорить? Вдруг она всё усложняет, а на самом деле Саша легко её отпустит?

– Мария, я к тебе обращаюсь. – Он был снова спокоен. Как лев, разглядывающий кусок мяса. – Ты мне сегодня не нравишься.

– Да? – дрогнувшим голосом попыталась изобразить удивление Маруся. – Что-то голова побаливает.

– Голова? – Снова этот ужасный, ровный тон, от которого мороз по коже. Словно Александр прикидывал, так ли уж важна эта самая голова и не открутить ли её.

– Саша. – Девушка мучительно пыталась подобрать слова, ощущая, как начали трястись колени. – Мне кажется, что… что я тебя раздражаю.

Уф. Вот, точно! Никаких претензий к нему. Пробная реплика была брошена, и Маруся, сжавшись, ждала ответа.

– Когда ведёшь себя правильно, то не раздражаешь, – улыбнулся Александр. Улыбка аллигатора. Мамочки, как страшно-то! У Маруси даже позвоночник размягчился, ей хотелось растечься лужей и ускользнуть от его взгляда в любую щель. А ведь ещё совсем недавно ей хотелось совсем другого.

Надо же было так вляпаться!

– Саша, может быть, тебе отдохнуть от меня? Давай расстанемся на время, чтобы освежить отношения, – пискнула Маруся, понимая, что очень сильно рискует. Но ведь у неё нет никаких озвученных претензий. Наоборот, всё очень безобидно…

– Если я захочу от тебя отдохнуть, я скажу, – холодно обронил Александр. – Я сам решаю, когда мне отдыхать. Ясно?

Маша мелко закивала и метнулась в гардеробную. Разговора не получилось. Зато стало ясно, что его априори не может быть, поскольку не у всех участников диалога есть право голоса.

После работы она решила заехать к Наталье. Почему-то разговаривать по телефону Маруся боялась. Мало ли – вдруг Саша случайно влезет в разговор. Теоретически же такое возможно?

Похоже, у неё начиналась паранойя.

Подруга довольно долго не открывала, а когда открыла, у Маруси аж челюсть отпала. Наташины шикарные волосы украшала какая-то белёсая комковатая дрянь.

– Заходи быстрее, – буркнула Наташа. – Видала, что делается? Интернет – зло. Придурки дают идиотские советы, а потом небось сидят и ручонки потирают, что напакостили.

Как выяснилось, Наташке вдруг показалось, что у неё потускнели волосы. Недолго думая она полезла во Всемирную паутину за помощью. Интернет-специалисты советовали не увлекаться химией и отдать предпочтение натуральным средствам. Наталья выбрала яичную маску, не поскупившись на состав. Ухлопав на свои кудри десяток яиц, она послушно терпела час, после чего рванула в ванную смывать эту гадость. Естественно, воду она включила горячую. Яйца тут же сварились, покрыв голову экспериментаторши хлопьями омерзительного цвета.

– Не обращай внимания, я их буду вычёсывать, а ты говори, – отмахнулась от Марусиных сочувственных причитаний Наташка. – Вот вечно от мужиков одни проблемы. Для того чтобы этим индюкам понравиться, женщины вынуждены тратить время, деньги и здоровье. А кто-нибудь сказал спасибо?! Не дождёшься! Ладно, расскажи, что у тебя плохого. Может быть, мне тогда полегчает. А то я уже устала от чёрной полосы. Говорят, что после чёрной должна начаться белая, но у меня такое чувство, что я иду не поперёк, а вдоль этой полосы, поэтому конца не предвидится. Давай жалуйся, пока я себя жалеть не начала.

– Наташка, мне надо спрятаться, – через силу выдавила Маша.

Она вообще не представляла, как всё объяснить подруге. Как вообще такое можно объяснить? Да если бы Наташка ей такое рассказала, Маша первая послала бы её в полицию с заявлением. Но разве полиция защитит от этого викинга? Да просто не успеет! Лишних жизней у Маруси не имелось, и рисковать она не хотела. Даже если и не убьёт, то… Ой, даже думать на эту тему было тошно!

– Гы. – Наташка даже перестала вычёсывать яичницу и моргнула. – От кого это? Клиента кинула?

– От Саши. Он… это…

– Слушай, что ты мелешь? Совсем сдурела. Ну, разонравился – брось. Предупреждаю – я сразу его подберу. Таких мужиков один на миллиард, – нахмурилась Наташа.

– Да ты не понимаешь, что говоришь, – вдруг взвизгнула Маруся. Напряжение последних суток вылилось истерикой. Она рыдала, причитала и бессвязно пыталась рассказать, как Саша хватал её за шею.

– Так, давай конструктивно. – Наташа сунула подруге стакан, но тут же отобрала. У Маши так стучали зубы, что она запросто могла откусить стекло. Заменив стакан на бумажную кружечку, она продолжила: – Он тебя не ударил, так?

– Угу.

– Не угрожал, так?

– Не совсем. Он дал понять… Ната, я не могу это объяснить! Это ходячий ужас, маньяк, садист!

– А в чём это проявляется-то? Что он тебе сделал?

– Пока ничего. Но может, – всхлипнула Маруся. Ну, скажите на милость, как можно объяснить то, что она предчувствует? Как можно донести до подруги этот всепоглощающий животный страх перед Александром. Это надо пережить, чтобы понять. Наташкин дистрофик, слава апельсинам, был хоть и неинтересным, но в бытовом плане совершенно безопасным. Не было у него харизмы, но зато он и за шею Натку не хватал, и не пугал до судорог. – В общем, прими как данность. Мне нужно сбежать от него. Спрятаться и дождаться, пока Саша кого-нибудь себе найдёт.

Чтобы он забыл про меня, перестал злиться. Я даже придумала, что напишу ему записку. Дескать, я тебя недостойна, поэтому ухожу. Буду любить и помнить всю жизнь, уезжаю в Австралию. Вот. Это чтобы его самооценка не пострадала. Его ж не бросают. И вообще никто не смеет нарушать его планы. А у него на меня явные планы. При этом я имею в виду не белое платье и фату, а скорее как свиные копытца в холодце.

– То есть ты хочешь у меня спрятаться? – изумилась Наташа.

– Натка, ты чего? Нет! Он же в первую очередь к тебе придёт…

– Ну вот, а я с этими яйцами! – взвыла Наталья, начав вычёсываться активнее. – Вечно мне не везёт! Такой мужик может нагрянуть, а я вся в этом!

– Вот ты ненормальная, – прошептала Маруся. – Я тебе объясняю, Саша – страшный человек.

– Страшный – это фильм «Паранормальное явление», а Саша твой – идеал мужчины, – отрезала Наталья. – Но я ж корыстная, поэтому переубеждать не буду. Давай так. Я буду бдить, пока ты в бегах, держать тебя в курсе, вотрусь к нему в доверие, а потом, так и быть, брошу тебе букет невесты на нашей свадьбе.

– Натка, ты меня не слышишь? – снова попыталась достучаться до подруги Маруся.

– Я тебе не верю. Я бы вообще посоветовала некоторым дамочкам почаще ходить к психологу, пока их насильно не отвезли к психиатру, – хмыкнула Наташа.

– Он жестокий…

– Он брутальный. Он – настоящий мужик, самец. От него так и прёт властью. Он подавляет, ммм… Профукала ты всё же своё счастье, Машенция!

– Ладно, про счастье предлагаю оставить за кадром. Наташа, мне надо где-то отсидеться. Я уже оформила отпуск на работе. Если вылететь за границу, он по базам пробьёт и узнает. Надо где-то здесь прятаться. Причём там, где он ни за что не станет искать, – мучительно морщась, вслух соображала Маруся.

– Да уж. – Подруга посмотрела на неё с состраданием. – В дурдоме, например. Там тебя точно никто искать не догадается.

Но увидев живой интерес на Машином лице, Наташа испуганно замахала руками:

– Шутка! Забудь! Надо ж, как тебя приложило, мать. Ты какую книгу последнюю читала? Или, может, жутик какой-нибудь смотрела про домашнее насилие, а? Что ты несёшь-то? Страшно слушать.

– Дачи у меня нет, маме я ничего не скажу. Тоже навру, что уехала в командировку. Длительную. На стажировку в Австралию. Но где отсидеться, не представляю. – Маруся потёрла виски. – Я даже вещи все у него бросила на всякий случай. Чтобы он не сразу понял, что я не вернусь. А письмо по электронке пошлю потом. Нет, сегодня вечером лучше. Чтобы он не успел озвереть.

Наталья выразительно покрутила пальцем у виска и вздохнула:

– Невозможно слушать этот бред. В гостиницу тебе тоже нельзя, там регистрируют. Ладно, у меня есть идея. Тебе надо устроиться прислугой с проживанием где-нибудь в пригороде. Чтобы у полиции, если что, претензий по прописке не было и чтобы условия были более-менее городские. Не деревенский же дом тебе снимать, ты там с голоду и холоду загнёшься.

– Какой прислугой? – перепугалась Маша. – Я не могу! Не буду я никому ничего драить. Ещё чего не хватало!

Маруся посмотрела на аккуратный маникюр, живо представив, как будет орудовать ёршиком в чужом унитазе. Кошмарная идея! Что и поспешила озвучить подруге.

– Ничего не кошмарная, – пожала плечами Наташка. – Мне косметичка моя рассказала. У неё клиентка есть, мадам такая манерная, с прибабахом. Всё учит её правильно ударения ставить и экзаменует по школьной программе. Так вот мадаме этой подарили какого-то зверя.

Не помню какого, экзотическая дрянь какая-то, за которой надо постоянно следить. И ей нужна сиделка.

Маруся нахмурилась, пытаясь свести в одну кучу образ «мадамы» с животным, которая ходит к косметичке и которой при этом нужна сиделка. Помотав головой, девушка раздражённо откинула чёлку:

– Ничего не поняла. А я тут при чём? Я не умею сиделкой…

– Ой, ну чем ты слушаешь? Бабуленции нужна молодая, красивая, скромная девочка, чтобы ухаживать за экзотом. Платят вроде нормально. Я могу позвонить и взять её телефон. Съездишь, пообщаешься. Не понравится – что-нибудь другое придумаем. Но там шикарный дом, дальний пригород, все условия. Там тебя Саша фиг найдёт, – соблазняла подругу Наталья.

– Да смущают условия, честно говоря, – хмурилась Маша. – Как-то загадочно всё. Девушка молодая и симпатичная – зачем? Какая разница, кто будет с её живностью сидеть? А вдруг она того, неправильной ориентации?

– Или эстетка. И желает, чтобы у неё в доме всё было красивое, включая няньку для дикобраза.

– У неё дикобраз?! – всполошилась Маруся.

– Да я понятия не имею, кто у неё, – отмахнулась Ната. – Я к тому, что не надо так в паранойю ударяться. Съезди, пообщайся. От тебя не убудет. Если что, я в полицию позвоню, если ты не объявишься и не скажешь, что всё хорошо. Кстати, тебе надо номер телефона поменять, а то Саша тебя запросто отследит.

Договорить Наталья не успела. Маша схватила телефон и начала судорожно выковыривать из него симку. После чего изрезала эту несчастную симку на мелкие кусочки.

– Как всё запущено-то, – скорбно констатировала Наташка. – Полный абзац. Надо было тебе отпуск раньше брать, пока крыша не поехала. Валялась бы со своим Аполлоном у океана и балдела. Всё зло от работы. Кто много работает, тот мало живёт.

– Телефон тётки этой узнай, – перебила её Маруся. – А я в гостиницу поеду.

– Да он же тебя там найдёт. Оставайся у меня. – Наталья снова с сочувствием взглянула на подругу.

– В гостинице до утра не найдёт, – отмахнулась Маша. – А к тебе он первым делом примчится. Ясно же, где я могу быть: либо тут, либо у мамы.

– Ой. – Наташка всполошилась и снова начала активно драть волосы. Яйца приварились насмерть и сдаваться не собирались. – Давай езжай куда хочешь. Только мне не говори. А то вдруг он меня пытать будет!

Тут она не выдержала и фыркнула. Мысль показалась Наталье чрезвычайно остроумной. Маша её оптимизма не разделяла. Но люди часто не верят в очевидное, норовя убедиться во всём на собственном опыте. Утешало Марусю лишь одно: она была уверена, что подруга не в Сашином вкусе, а значит – ей ничего не грозило. Викингу нравились блондинки. Но разочаровывать Наташку она не стала. По крайней мере, у той будет стимул вычёсывать яичницу из причёски с удвоенным рвением.

Маруся пожелала подруге удачи и направилась к выходу.

– Машенция, и знаешь что? – Наталья скроила ей вслед многозначительную рожицу, словно собираясь изречь вековую мудрость.

– Что? – насторожилась Маша.

– Никогда не делай яичную маску, – фыркнула подруга. – Всё, пока!

Глава 8

Ольга Викторовна никак не ожидала, что от столь маленького зверька может быть столько проблем. По ощущениям появление в доме фенека навевало воспоминания о тех временах, когда Колясик был грудным младенцем и не давал матери ни есть, ни спать, ни жить спокойно.

Фердинандо Вельфедоро, переименованный в Феня Великолепного, вёл себя безобразно. Он не желал находиться в одиночестве, требуя внимания и общения. Ольга Викторовна быстро насюсюкалась и поняла, что ей непременно нужна помощница. Уйти от Феня было совершенно невозможно. Стоило только ей пропасть из поля зрения, как он начинал душераздирающе орать и успокаивался лишь тогда, когда Ольга Викторовна брала его на руки.

Фень Великолепный был ласковым, игривым и капризным, как Колясик в детстве. Разница была лишь в том, что Колясик вырос и перестал лезть к мамане на руки, а этот пушистик гарантировал долгие годы трогательной привязанности. Но всё хорошо не бывает.