Взяв зеркало и заглянув под повязку, Исабель закричала от ужаса…

Молодая женщина вздрогнула, вновь вспомнив об этом, и тихо заплакала.

«Почему Хосинда не утешает меня?» — удивилась сеньора Салинос и сквозь узкие щелочки в бинтах попыталась разглядеть, чем занимается старуха.

Та сидела за столом и двумя руками что-то помешивала в большом деревянном чане. Лицо Хосинды было озабоченным и каким-то отчужденным.

«Опять какое-нибудь снадобье», — Исабель равнодушно посмотрела на свою спасительницу и задумчиво проговорила:

— Я все думаю, что сейчас делает Фернандо…

Старуха хмыкнула и, не отрываясь от своего занятия, проскрежетала:

— Ты этого не узнаешь, пока не вернешься.

Слова знахарки вывели молодую женщину из состояния апатии.

— С таким лицом? — громко всхлипнула она и с болью в голосе добавила: — Я же просто чудовище…

Хозяйка хижины обернулась и тяжело вздохнула.

— Хосинда тебе поможет, — уверенно заявила она и, кивнув на чан, продолжила: — Не надо спешить, пока все это не затвердело.

— Что это? — Исабель приподнялась на локте и попыталась разглядеть, из чего сделано новое лекарство.

Хосинда, заметив любопытство подопечной, успокоила:

— Не волнуйся, с тобой ничего не случится.

Сквозь бинты Исабель удалось увидеть вязкую коричневую массу, которую руки Хосинды непрерывно перемешивали.

— Не беспокойся, все будет хорошо, все будет прекрасно, — вновь повторила старуха и наклонилась к своей пациентке.

Сеньора Салинос вздрогнула, когда заскорузлые подвижные пальцы пробежались по ее лицу.

— Ничего плохого не будет. Все будет хорошо, — голос Хосинды заставил Исабель расслабиться и закрыть глаза.

Старуха подняла повыше подушку и принялась накладывать на лицо женщины смесь из чана.

— Это больно? — вздрогнула Исабель, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Это вроде холодной глины, вот и все, — успокоила старуха и принялась объяснять: — Ты почувствуешь прохладу и больше ничего.

Через несколько минут сеньора Салинос ощутила, что ей и вправду сделалось легче. Особенно успокаивал ее голос знахарки, казалось, проникавший во все клеточки тела.

— Руки Хосинды совершат чудо… Совершат чудо… Ты станешь другой, Исабель… Совсем другой… А потом я сниму бинты… Руки Хосинды сотворят чудо… Чудо… Это поможет…

— Я не могу понять, что ты делаешь, — вдруг встрепенулась сеньора Салинос, почувствовав, что ей трудно дышать.

— Потерпи, пока я не закончила, — в очередной раз успокоила Хосинда.

Однако молодая женщина шевельнулась и попыталась дотронуться рукой до лица.

— И когда это произойдет? — спросила она, решив, что грязевая маска излечит страшные шрамы.

— Может, завтра… Кто знает?.. — туманно ответила старуха и нравоучительно добавила: — Надо, чтобы это хорошо высохло. Все, что делается с помощью Всевышнего, требует времени.

Несколько секунд Исабель лежала неподвижно.

— Все равно я не могу понять, что ты задумала, — с досадой бросила она.

— Разве я хоть раз причинила тебе вред? — в голосе знахарки послышались нотки обиды.

— Нет, никогда, — согласилась сеньора Салинос.

— Тогда почему ты мне не доверяешь?

— Не в этом дело…

Хосинда слегка хихикнула и отняла уже немного затвердевшую массу с лица подопечной. Ощутив, что ей ничто больше не мешает, Исабель села на кровати.

— Какая ты беспокойная, — хмыкнула старуха. — Вечно тебе не терпится.

Хосинда, продолжая что-то бормотать, подошла со слепком к столу.

— Нужно уметь ждать, иначе все можно испортить, — знахарка, заметив настороженный взгляд молодой женщины, кивнула на дверь. — Иди погуляй, тебе это полезно…

— Я вам мешаю?

— Понимай как знаешь…

Хосинда махнула рукой и наклонилась над столом. Исабель, встав с постели, подошла к выходу. Несколько минут постояв у двери и понаблюдав за хозяйкой, она вышла из хижины.

На улице было тепло, даже душно, и если бы не легкий ветерок с моря, сеньора Салинос не смогла бы долго гулять. Обойдя дом несколько раз, женщина присела на гладкий валун и задумалась.

«Почему я так несчастна?.. За что Господь так наказал меня? Ведь когда-то у меня было все: красота, богатство, любовь…»

Не без усилий освободившись от грустных мыслей, сеньора вернулась в хижину и прилегла на постель. Незаметно ее одолел сон, и впервые за последний месяц Исабель спокойно задремала.

Проснулась сеньора от того, что почувствовала запах воска. Открыв глаза, она обнаружила, что за окном глубокая ночь, а за столом, сгорбившись, сидит Хосинда. Старуха что-то старательно скребла, изредка поправляя угасающий фитиль свечки.

— Хосинда, ты давно встала? — негромко спросила Исабель.

— Встала? — расхохоталась старуха. — Да я и не ложилась.

— Неужели? — удивилась сеньора и вдруг ощутила к знахарке нечто похожее на нежность. — Ты всю ночь работала…

Хосинда пожала плечами и, ни на мгновение не отрываясь от своего занятия, устало пробормотала:

— Я и не заметила.

— Ты не хочешь спать?

— Я лягу, когда закончу…

Несколько минут сеньора пролежала молча, прислушиваясь к скрежету дерева о глину и причмокиванию знахарки.

— Еще долго? — не сдержалась Исабель.

— Нет, надо, чтобы это хорошо высохло.

Методичность, с какой старуха выполняла эту работу, умилила сеньору.

— Зачем ты все это делаешь?

Старуха тяжело вздохнула и нравоучительно заметила:

— В жизни надо уметь не только брать, но и отдавать.

Услышав это, сеньора Салинос рассмеялась — она никогда не считалась с чувствами других.

— И кто тебя этому научил? — язвительно поинтересовалась Исабель.

Хосинда впервые подняла глаза на свою подопечную. Так ничего и не увидев сквозь узкие щелочки бинтов, старуха вздохнула.

— Жизнь, дочка… Жизнь…

Знахарка вновь принялась за прерванную работу…


Утром Исабель разбудила Хосинда. Настроение ее было необычайно приподнятым. Знахарка все время посмеивалась и потирала руки, бормоча что-то себе под нос. Усадив молодую женщину за стол, старуха критическим взглядом осмотрела бинты и проскрежетала:

— Ну, девочка, сейчас посмотрим…

Исабель замерла, чувствуя, как знахарка что-то надевает ей на лицо, завязывая сзади тесемки. Сеньора непроизвольно вздрогнула и поморщилась от боли, так как Хосинда случайно потянула локон волос.

— Подожди, дорогая, — успокоила старуха. — Сейчас ты увидишь, что сделала Хосинда.

Видимо, довольная своей работой, знахарка хохотнула и без лишних слов протянула Исабель осколок зеркала.

— Вот, посмотри, — восторженно заявила она.

Молодая женщина приблизила лицо к осколку и закричала от ужаса — вместо привычного отражения мумии на Исабель смотрело чудовище в черной маске.

— Нет! — по хижине разлетелись осколки зеркала. — Нет!.. Мне нужно мое настоящее лицо! Я хочу быть такой же, как прежде! Я не хочу, чтобы Фернандо пришел в ужас, увидев меня.

Исабель упала на кровать, пытаясь сорвать с себя маску. Хосинда, не на шутку испугавшись, бросилась к подопечной.

— Дочка! — старуха попыталась обнять сеньору.

Та, с неизвестно откуда взявшейся силой, оттолкнула знахарку и вновь закричала:

— Мне лучше умереть, чем появиться перед Фернандо в таком виде! Ты понимаешь это или нет?! Умереть!..

Наконец Исабель удалось сорвать с себя маску. Сеньора отшвырнула ее в угол и выбежала из хижины, громко хлопнув дверью. Хосинда упала на колени и, ползком добираясь до своего творения, запричитала:

— Доченька… доченька…

8

Мануэла, открыв глаза, в первое мгновение подумала, что все еще продолжается сон. Недоуменно оглядевшись, девушка увидела шикарную комнату с огромным зеркалом и лежащего рядом Фернандо Салиноса. Ущипнув себя за руку и не проснувшись, Мануэла счастливо рассмеялась.

«Нет, это, слава Богу, наяву. Сколько раз, засыпая, я мечтала проснуться рядом с любимым, и наконец-то это свершилось…»

Девушка легко провела холодными пальцами по лицу мужчины, отчего тот поморщился и открыл глаза.

— Ты не спишь? — удивленно спросил он.

Девушка тихо засмеялась.

— Нет.

Салинос, привыкший просыпаться значительно позднее, вновь закрыл глаза. Немного полежав, мужчина почувствовал, что сон уже улетучился.

— Который час? — спросил он.

Мануэла потянулась к туалетному столику и, посмотрев на ручные часы любимого, ответила:

— Шесть.

— Шесть?.. — удивленно протянул Фернандо и тихо добавил: — Я так хочу есть…

— Очень хочешь? — Мануэла погладила мужчину по руке и, нагнувшись, прикоснулась теплыми губами к смуглым пальцам Фернандо.

Чувствуя, как в нем нарастает возбуждение, мужчина облизнул пересохшие губы. Заметив жест любимого, девушка спросила:

— А пить?

— Я выпил бы целое море…

Салинос обнял Мануэлу за плечи и несколько раз поцеловал ее.

— Тебя устроит стакан воды? — прошептала девушка не в силах оторваться от Фернандо.

— Да, устроит.

— Сейчас принесу.

Легко вскочив с кровати, Мануэла выбежала в ванную, и через мгновение оттуда донесся шум открываемых кранов.

— Горячей или холодной? — громко спросила девушка.

Улыбнувшись шутке, Фернандо ответил:

— Обычной.

Мануэла вошла в комнату, держа в протянутой руке доверху наполненный стакан.

— Спасибо, — Фернандо сделал несколько жадных глотков.

Девушка, пристроившись рядом, попыталась забрать у любимого стакан.

— Ты тоже хочешь пить? — догадался мужчина.

— Да, очень…

Фернандо поднял стакан вверх и, наблюдая за пузырьками, произнес:

— За твое здоровье!

— И твое, — Мануэле наконец удалось получить такой желанный глоток влаги.

Несколько минут помолчав, девушка обвела глазами комнату и тихо прошептала:

— Иногда мне все это кажется сном.

Внимательно посмотрев на любимую, Фернандо, растягивая слова, ответил:

— Это не так…

— Но это похоже на сон, — возразила Мануэла и лукаво добавила: — Завтра приедет Марианна.

Услышав такую новость, мужчина едва не поперхнулся.

— Прямо в отель?

— Да.

Салинос на мгновение задумался.

— Знаешь, что мы сейчас сделаем? — наконец воскликнул он. — Примем душ.

Девушка с интересом повернула голову.

— Хорошо.

— Потом переоденемся, — продолжил Фернандо. — Должен же я показать тебе свою новую покупку: рубашку и брюки.

Вспомнив, что парадный пиджак любимый безнадежно испортил в драке на свадьбе, Мануэла засмеялась.

— Потом пойдем куда-нибудь поедим, — закончил Фернандо.

— Поедим? — хмыкнула девушка. — Неужели ты такой голодный?

— Я давно не был так голоден, — Салинос крепко обнял девушку и повалил ее на кровать, шепча на ухо: — А душ подождет…


— По-моему, это здесь, — улыбчивый таксист остановил машину перед огромным отелем и услужливо распахнул дверцу.

Марианна робко ступила на тротуар и с интересом оглядела высокую постройку с неоновой вывеской.

— Спасибо, — поблагодарила она водителя и помахала ему вслед рукой.

Осторожно открыв большие стеклянные двери с позолоченной ручкой, девушка прошла в холл и замерла, сраженная наповал, великолепием интерьера.

Место портье пустовало, и Марианна нажала на звонок. Через мгновение откуда-то сбоку вынырнул высокий седоволосый служащий и вопросительно уставился на новоприбывшую.

— Здравствуйте, — негромко поздоровалась Марианна.

Портье хорошо поставленным голосом ответил:

— Здравствуйте, сеньорита. Что вам угодно?

Девушка растерянно пробормотала:

— Я ищу свою сестру. Она остановилась в этой гостинице.

Как по мановению волшебной палочки седоволосый вытащил книгу для гостей и вежливо поинтересовался:

— Ее имя?

— Мануэла Вереццо.

— Минутку, — портье принялся перелистывать страницы, время от времени бросая настороженные взгляды на симпатичную провинциалку.

Наконец он отложил книгу в сторону и развел руками.

— Мне очень жаль, но у нас нет никого с таким именем.

Мариана слегка испугалась.

— Как странно… — пробормотала она и умоляюще попросила: — Посмотрите получше.

Однако служащий даже не сдвинулся с места.