Татьяна Моспан - Счастье не приходит дважды

«Что предпринять, что? — лихорадочно соображала она, пока шли к лавке. — Предложить этому слизняку денег? — Это первое, что пришло ей в голову. — Да он потом будет всю жизнь над тобой измываться».

От этой мысли она пришла в ярость. Никогда! Полковник, вспомнила она. Можно обратиться за помощью к нему. Нет, она не будет никого вмешивать в это дело. Сама должна разобраться. Главное — не показывать ему, что испугалась. А дальше…

Решение пришло само собой.

— Значит, шантажировать меня вздумал?

— Каждый зарабатывает, как может, не всем наследство оставляют.

— Не всем.

— Так на чем мы остановимся? — нагло ухмыльнулся Стас.

— Вспомним прошлое, — улыбнулась Тамара. — Иногда это бывает очень полезно.

— То есть?

— В тот день, когда застрелили твою любовницу, а мою бывшую подругу Ирину Устинкину, ты у нее был.

— Ты чего гонишь? — приподнялся со скамейки Стас.

— Тебя твои приятели-уголовнички таким выражениям обучили? Повторяю: ты у нее был и звонил в дверь. Я видела тебя. Следователю не сказала, мать пожалела. Сейчас, пожалуй, самое время подумать о себе. Как ты считаешь?

— К чему про Ирину вспомнила? Что тебе это дает?

— Мне — ничего. А вот тебе…

Стас сжал кулаки.

— Представляешь, опять копать начнут, — мечтательно протянула Тамара. — Глядишь, и нароют что.

— Но убийца Ирины найден, — неуверенно произнес Стас.

Тамара, не отвечая, улыбнулась.

— Сам знаешь наши правоохранительные органы, то у них один виноват, то другой.

Стас думал недолго. Если отец узнает, что его персоной опять заинтересовалась прокуратура…

— Твоя взяла, — вздохнул он. — Живи, черт с тобой. Твое молчание в обмен на мое.

Тамара не верила своим ушам. Получилось! Она всегда знала, что он трус.

— Равноценная сделка, — кивнула она. — Только вот что я хочу тебе сказать, Стасик. На будущее. Мой муж слишком умный человек. Он знает обо мне все, что хочет знать.

— Я всегда подозревал, что ты крепкий орешек. Еще когда мой отец женился на твоей матери, понял, что характер у тебя есть, а с виду никогда не скажешь. Слушай, в кого ты такая, а?

— Еще бы у меня не было характера! Ты вот про наследство вспомнил. А знаешь ли ты, что с тех пор как мои родители развелись и оставили меня в старой квартире, я ни копейки денег не попросила, ни у матери, ни у бабушки, ни у своего отца. У твоего, естественно, тем более.

— На что же ты жила? — невольно вырвалось у Стаса.

— Стипендию получала в инязе и подрабатывала переводами. Я хороший переводчик, с работой, правда, отец помогал. Подбрасывал. Тебе, изнеженному балбесу, который никогда в жизни палец о палец не ударил, просто не понять, как можно жить, довольствуясь тем, что сам заработал.

— Нотаций и упреков мне от отца хватает.

— Извини, не хотела. Просто я ответила на поставленный вопрос.

Тамара встала.

— Да, кстати. Ты… — Она запнулась. — Со слежкой сам затеял или подсказал кто?

Стас скривился.

— Я поняла, можешь не отвечать. Владимир Мухин, заместитель моего мужа, постарался.

Тамара давно ушла, а Стас все сидел на скамейке. Зря он связался с этой ведьмой. А все Мухин. Если ему надо, пусть сам ее в оборот берет.

Он опять в который раз попытался до него дозвониться.

А Тамара думала о том, что семейный покой держится на волоске. «Мой муж знает про меня все». Она блефовала. Ничего он не знает! Сегодня ей удалось припугнуть Стаса. Но надолго ли?

Она уныло опустила голову. Зачем она начала встречаться с Сергеем? Зачем ей вообще все это? Запоздалое раскаяние терзало душу. Она мерзавка. Она заслужила все, что сейчас произошло. За все следует платить.

До Мухина Стас так и не дозвонился. Он был полон благих намерений вернуть еще не потраченный аванс.

— Недоступен! Интересно, чем он там занимается, в Германии?

Благие намерения потихоньку испарялись. В этот момент ему и позвонил Назаркин.

— Слышу по голосу, не рад старому приятелю, — подковырнул Стаса Бакс.

— Рад, но…

— Понимаю, денег нет.

— Я не могу тебе сейчас отдать весь долг.

— Не горит. Нам надо поговорить.

Они встретились в баре.

— Что, папаша отпускает недостаточно монет на содержание? — Назаркин, развалясь на стуле, изучал приятеля.

— Сказал, ни копейки больше не даст, — пожаловался Стас.

— Хочешь заработать?

Стас недоверчиво уставился на Бакса.

— Недавно уже заработал. — Он уткнулся в свой бокал.

— Реально, говорю. Поможешь мне — спишу часть долга. Ну как, согласен?

— Что требуется?

— Для начала узнать кое-что о твоей богатенькой родственнице.

Стас поперхнулся.

— Нет. — Он поставил бокал на стол. — Я в такие игры не играю, — по-своему понял он интерес приятеля.

— Да ты чего всполошился-то?

— Далась вам всем эта Вершинина! — вырвалось у Стаса.

— Ну, разумеется, богатые люди всех интересуют. Тобой вот, к примеру, кто может заинтересоваться, кроме милиции, прокуратуры и родного папаши? Никто. Разве только тот, кто сдуру в долг тебе поверил.

— Что надо делать? — вздохнул Стас.

— Тебе — ничего. Сольешь мне кое-какую информацию, и порядок.

— Долг спишешь? — недоверчиво спросил Стас.

Назаркин кивнул.

— Ты дома у нее бывал?

— Ну, бывал.

— И как обстановка?

— Музейная.

— А вот теперь поподробнее.

Стас раздумывал недолго. Желание напакостить Тамаре вспыхнуло с новой силой. Он обрисовал расположение комнат в квартире. Потом, напрягаясь, стал вспоминать, где что находится.

— Богатая хата.

— Только уговор — я тебе ничего не говорил.

— Об этом можешь не беспокоиться. Там должна быть картина «Ирисы, усыпанные…», тьфу ты черт, «Ирисы, засыпанные снегом», — поправился он. — Часом, не помнишь, где она висит?

— Зачем тебе «Ирисы»? Там есть вещи и подороже.

— А ты откуда знаешь?

— Отец говорил. У него прямо слюна начинает закипать, когда он говорит о коллекции Вершининых. Родному сыну не может помочь нормальную тачку купить, а на это ему никаких денег не жалко.

Стас послушно рассказал, где находится интересующая Назаркина картина.

— Только это дохлый номер, всё на сигнализации.

— А про это я тебя еще не спрашивал, — со значением произнес Назаркин.

Стас испуганно уставился на него.

— Чего дрейфишь?

— Я… я туда не полезу.

— Тебя никто не заставляет. Расскажешь мне еще про порядки в доме, и привет, долг я тебе, считай, списал. Меня интересует, кто проживает, привычки, круг интересов, ну и так далее.

Стас подробно ответил и на этот вопрос.

— Значит, говоришь, на сигнализацию квартиру ставят всегда, когда выходят из дома.

— Да, я слышал разговор, Тамара жаловалась, как это неудобно.

— И в квартире всегда находится цербер Ася?

— Да. — При воспоминании о ней Стас передернулся. — Сейчас она, кажется, на даче.

— Одна?

— Нет. Ребенок и няня с ней.

— А что из себя представляет няня?

— Обычная телка молодая.

— Москвичка?

— Откуда-то с Украины приехала.

— А чем она до того занималась, не знаешь?

— Школу закончила. Вроде в театральный не поступила, подалась в няни.

— Значит, девчонка симпатичная?

— Не знаю, я прислугой не интересуюсь.

Зато Назаркин интересовался всем.

— А где у них дача?

— В Подмосковье, на Клязьме.

— Дом покажешь?

— Да нет проблем.

— И последняя к тебе просьба. Ты это… про наш разговор особенно не распространяйся.

— Уже забыл.

Стас расстался с приятелем с облегчением. Главное, тот долг ему списал. Папаше кланяться не придется. Про вопросы Назаркина он старался не думать. Его дело маленькое. Бакс спросил, он ответил. Что здесь страшного?

Договорились встретиться завтра и подъехать к даче Вершининой. Сегодня Назаркин должен был встретиться со Шнейдером.

Немец оказался точен.

— Вы удивительно оперативны, — похвалил он Назаркина.

— Стараемся.

Когда Шнейдер услышал, что желанная картина спокойно висит среди других на стене в квартире Вершининой, он едва справился с волнением. Неужели это возможно?..

Он быстро справился с собой. Дальнейший разговор носил четкие указания.

— Когда вы сможете…

— Здесь с наскока не получится. Подготовка нужна. И деньги, — со значением произнес Бакс.

— Да, я согласен, — заторопился Шнейдер. — Вы ручаетесь, что будет сделано… чисто?

— Не волнуйтесь, я все уже продумал. Риск минимальный.

— Понимаете, чтобы я смог уехать…

— Это и в моих интересах. Но придется подождать.

— Долго?

— Недели, думаю, хватит.

— Неделя — это нормально, — успокоился Шнейдер и вытащил пачку денег.

Назаркин, получив аванс, не торопился уходить.

— У меня для вас есть сюрприз, — со значением произнес он, расстегивая спортивную сумку.

На свет появился серебряный ковш, украденный у Ольшанского.

— Откуда у вас это? — загорелись глаза Шнейдера. Он не зря много лет занимался русским антиквариатом и сразу понял, что вещь имеет историческую ценность.

— Ковш Петра Первого, — с гордостью выговорил Назаркин.

Они долго торговались.

— Тридцать тысяч — это невозможно, — кипятился немец.

— Музейная цена, — не уступал Назаркин. Как ему сейчас пригодились сведения, полученные от подельников!

— Но мне ее надо протащить через границу!

— Это ваши проблемы.

— Я ведь не спрашиваю, откуда у вас эта вещь.

— Я у вас тоже о многом не спрашиваю, — не сдавался Назаркин. Он понял, что немец запал на эту штуковину, и решил идти до конца.

— Здесь вам никто не даст такой цены, — продолжал сопротивляться Шнейдер.

— Это мои проблемы. Заметьте, я вам как честный человек назначил музейную цену. Музейную! — со значением поднял Бакс палец вверх. — У себя вы сможете продать ее гораздо дороже.

Шнейдер понимал это тоже, потому и вцепился мертвой хваткой в историческую редкость.

Сошлись на двадцати пяти тысячах евро.

— Вы меня разорили. — Довольный, Шнейдер осторожно укладывал серебряный ковш в свою сумку.

— Один момент, — остановил его Назаркин. — Лидману про эту сделку говорить не надо.

— Понял, — усмехнулся Шнейдер. — Видимо, ваш спор произошел из-за этой вещи?

Назаркин не ответил. Они расстались, вполне удовлетворенные друг другом.

На следующий день Стас, как и обещал, показал ему дачу Вершининой на Клязьме.

Няню ждать пришлось не долго.

— Она? — спросил Назаркин у приятеля.

— Она самая, зовут Оксана.

— Дальше я сам разберусь. А ты это… прокатился бы куда-нибудь отдохнуть, что ли.

— На какие шиши? — возмутился Стас.

— В Сбербанке займи, — захохотал Назаркин. — Да шучу я про Сбербанк, шучу. А про отдых нет. На дачу отцовскую поезжай. Короче, из Москвы свали на время.

Стас уехал. Бакс внимательно стал наблюдать за девушкой.

— Годится, — сделал он вывод.

Эту телку за неделю точно уболтает, и не с такими справлялся.

Пивоваров сидел напротив следователя Лаврова. На этот раз в прокуратуру он явился сам. Ему было что рассказать.

— Представляете, я, кажется, знаю, где надо искать убийцу моей жены! — с пафосом начал он.

Михаил Иванович нервничал и без конца сбивался.

— Вы не волнуйтесь, — пришел ему на помощь Леонид Леонидович. — Давайте начнем сначала и по порядку.

— Если сначала, то мне надо перед вами покаяться.

Лавров вопросительно поднял голову.

— А по порядку… Понимаете, после нашего разговора, когда вы спросили, не упустил ли я чего, то только об этом и думал. И так, и этак, все перебрал. Аиду убили, теперь вот приятельницу покойной жены пристрелили. Всё одно к одному. Спать перестал, ну должна же быть здесь какая-то разгадка! Конкуренты в смерти Аиды были ни при чем. Я ведь два года назад по своим каналам тоже интересовался. Когда вы меня сразу после смерти Аиды допрашивали, каюсь, злился на вас. Извините, даже жаловался.

Лавров улыбнулся.

— Вот почему дело передали другому следователю.

— Каюсь, — приложил руку к сердцу Пивоваров.

— Ладно, дело прошлое.

— Я уже потом сам пожалел. Этот следователь — Фролов — с виду человек обходительный, но такого наворотил, прости господи, что я за голову схватился. Правда, меня он не подозревал.