Джулия Уайлд - Счастье Роуз Эбби

Эбби отошла, чтобы налить кофе из автомата, и пропустила часть разговора Джейка с сержантом.

– Абигейл Фаррадей-Робертс? – Сержант почесал затылок. – Что-то знакомое.

– Художница, – подсказал Джейк. – У нее вчера была выставка.

– Нет, это случилось давным-давно. – Он снова почесал голову, будто мог таким способом заставить воспоминания всплыть на поверхность. – Семья еще только переехала в этот район. – Он нахмурился. – Вспомнил! Ходили слухи, что они переехали сюда, чтобы успокоиться после похищения дочери.

Снова холодные мурашки побежали по спине Джейка.

– Эбби? – Он наклонился поближе к сержанту.

Сержант приблизил к нему лицо. Поговорить он не возражал.

– По слухам, ее умыкнули с роскошной вечеринки, устроенной ее родителями. Они, видимо, хорошо заплатили, чтобы все осталось шито-крыто. Семейка – богаче некуда, отец сам сколотил себе состояние. Дело замяли… если это в самом деле правда.

– Теперь уж как узнаешь. – Джейк нахмурился. – Дело в том, что она там одна в доме… – Джейк замолк и кивнул в знак благодарности, когда Эбби поставила пластиковый стаканчик с кофе у его локтя.

Никто здесь не понимает, с кем они имеют дело. Этот человек пробрался на выставку незамеченным, напал на нее и ушел так, что никто его не видел и не заявил в полицию. Этот человек был настолько умен, что никто ей не верил, включая Джейка, когда она утверждала, что на нее напали. Этот человек сумел сделать так, что ее все считают сумасшедшей. Там было полно народа, людей, которым она доверяла, а его никто не остановил и вообще никто не видел!

Побледневшая Эбби опустилась на жесткую скамью. Этот человек сумел пробраться в дом ее родителей в разгар вечеринки и унести ее в ад. Человек без лица, внушивший ей такой ужас, что она едва сохранила рассудок.

Она глубоко похоронила воспоминания о нем, чтобы иметь возможность вести нормальную жизнь. Теперь он вернулся, чтобы забрать все! Голос он у нее уже отнял. И некуда спрятаться, некому ее защитить.

Джейк и Эбби подписали заявление в полицию.

– Спасибо за помощь. Если вы поскорее пришлете вашего человека, мы будем признательны. – И я смогу поехать к Холли, добавил Джейк про себя.

– Извините, что не могу сделать большего…

Сержант вышел из-за стола и проводил их до двери. Эбби улыбнулась и пожала полицейскому руку. Пока они шли к «лендроверу», Джейк обнимал ее за талию.

– Надо найти мобильный телефон. – Эбби нахмурилась. Он что, рехнулся? Как она воспользуется телефоном? – Я запишу, что надо, на кассете, вы сможете ее поставить.

Черт побери, он делает все, что может! Почему же ему все время кажется, что этого мало?

Они запаслись мобильным телефоном и маленьким диктофоном и поехали в больницу к Майлзу. Эбби торопливо что-то написала и, перед тем как вылезти из машины, протянула Джейку записку: «Не говорите Майлзу о том, что случилось. Он будет волноваться. А сделать ничего не сможет».

– А как насчет голоса? – поинтересовался Джейк. – Уж на это он обязательно обратит внимание.

«Ларингит?» – написала Эбби и с надеждой взглянула на Джейка. Тот с сомнением покачал головой.

– Ладно, попытаемся. Согласен, вряд ли Майлз может чем-то помочь.

Майлз все еще был несколько не в себе после операции, но при виде Эбби его лицо осветила улыбка. Джейк задержался у дверей рядом с улыбающейся ему медсестрой.

– Что у тебя с лицом, Эбби? – радостное выражение исчезло с лица Майлза, когда Эбби подошла поближе. Может, он и сонный, подумала она, но ничего не упустит. Особенно если дело касается внешности. – Ты выглядишь… просто ужасно, черт побери!

– Она упала. – Джейк понял, что уйти ему в скором времени не удастся, и, сунув руки в карманы, прислонился к стене.

– Я очень тебя люблю, Эбби. – Майлз поймал ее пальцы и притянул поближе к себе. – Но ты могла бы хоть что-нибудь сделать, чтобы меня взбодрить.

Стоящий у двери Джейк с интересом наблюдал, как Эбби наклонилась к Майлзу, поцеловала его в щеку и села на стул в изголовье.

– Как прошла выставка, дорогая? – Он зевнул. – Вероятно, с огромным успехом?

Эбби взглянула на Джейка.

– Там свет погас.

– А сама ты не можешь ответить? – раздраженно поинтересовался Майлз. Эбби отрицательно покачала головой.

– Ларингит, – сообщил Джейк и улыбнулся сестре.

– А я надеялся, что ты развлечешь меня разговором. – Майлз снова зевнул. – Тут гак тоскливо.

Эбби взяла руку Майлза обеими руками, потерлась о нее щекой и поцеловала. Майлз слегка смягчился.

– У меня были такие планы, Эбби. – Он накрутил на палец прядь ее волос. – Все пошло в тартарары из-за моих неисправных тормозов и твоего ларингита. Не повезло нам, верно? – Глаза у него слипались. – Посиди со мной, дорогая…

Он замолчал. Эбби провела пальцем по его щеке. Она оказалась мягче, чем у Джейка. Медсестра засуетилась вокруг Майлза, налаживая капельницу.

– Боюсь, вашему приятелю придется пробыть здесь не менее трех месяцев. Не придавайте значения его жалобам на скуку, все равно он почти все время спит.

– Иными словами, сестра, – вмешался Джейк, – в ближайшие дни Майлз толком и знать не будет, здесь Эбби или нет?

– В основном. – Она улыбнулась Джейку и добавила, явно обращаясь только к нему: – Можете приходить в любое время.

Эбби усмехнулась про себя. Так их, Джейк Уэствей, подумала она. Впрочем, он же не виноват, что женщин к нему тянет как магнитом.

– Если вы здесь закончили, Эбби, – заметил Джейк, – нам надо заняться пленками. К тому же вам следует быть дома, ведь к вам должны прийти.

Эбби нахмурилась. Он весь день пытался от нее избавиться, почему же он теперь не торопится?

– Чтобы сэкономить время, – сказал Джейк, выезжая со стоянки около больницы, – составьте-ка фразы-сигналы вроде «такси, пожалуйста» и свой адрес, то же – для полиции, на всякий случай, вообще все, что придет в голову. Я запишу эти фразы, дождусь полиции и уеду. Можете даже вставить заказ на любимую пиццу, – добавил он.

Эбби послушно начала писать. Бесполезно было объяснять ему, что телефон ей не понадобится. Ее мучили, с ней играли, и ей придется пройти еще несколько кругов ада, прежде чем возникнет необходимость позвонить в полицию. Он будет стараться свести ее с ума, оставаясь невидимым для всех, кроме нее. Ее немного согревала мысль, что в семь лет она сумела сохранить рассудок. Тогда она победила, может победить и теперь.

Оказавшись в темной, душной ловушке, она, семилетняя кроха, на время потеряла способность действовать. Но ей удалось заставить себя мысленно перенестись в другой мир – позже Эбби поняла, что это сработало чувство самосохранения. Она принялась в уме рисовать картины – чудесные, подробные картины. Она делала это медленно, представляла себе каждый мазок, каждую смесь красок на палитре, и так сохранила разум, запрятав подальше мысль о чудовищной реальности.

Заканчивая школу и художественное училище, она уже сознательно пыталась обрести такое мастерство, чтобы иметь возможность действительно написать эти замечательные картины. И она окончательно забыла весь тот ужас. Именно тогда проявился ее талант художника, она воспользовалась им, чтобы почти полностью заблокировать память…

– Написали? – спросил Джейк, оборвав ее мысли. Они уже подъехали к дому на пляже.

Она протянула ему блокнот, и он бегло просмотрел записи.

– Ладно, пошли в дом, сейчас все это перенесем на кассету.

Пока Джейк записывал текст на магнитофон, измерял разбитое стекло и звонил стекольщику, Эбби приготовила ему ланч.

– Мне и правда уже пора. – Джейк нахмурился, глядя на часы. – Где же этот полицейский? – Он машинально взял тарелку из рук Эбби. – Спасибо.

Пока Джейк ел, Эбби прослушала пленку. Он сунул в рот еще кусок яичницы и поморщился.

– Ненавижу слышать свой голос на этих штуках. Не могли бы вы подождать, пока я уеду?

Эбби беззвучно рассмеялась и усилила звук.

Джейк раздраженно вскочил со стула, отнял у нее диктофон и нажал на кнопку «стоп».

– Сказано же: после моего ухода!

Эбби попыталась схватить диктофон, но он спрятал его за спину. Она потянулась к аппарату, но тут он ухватил ее за талию.

Джейк заглянул в смеющиеся глаза и вдруг всем своим существом ощутил ее близость.

– Я бы, конечно, не прочь поразвлечься, – заметил он, многозначительно глядя на часы, – но моя подружка наверняка сейчас отрывает мне голову на наших совместных фотографиях. Я уже на шесть часов опоздал. Где же полиция?..

Его прервал громкий стук в дверь. Все осмотрев, констебль предположил:

– Могу порекомендовать вам установить сигнализацию, мисс Робертс. Уверен, она вам не понадобится, но вы будете чувствовать себя в большей безопасности. В городе мы приезжаем по такому вызову через десять минут.

Джейк и Эбби проводили полицейского до двери.

– Здесь не город, – сухо заметил Джейк.

– Для сельских районов – двадцать минут, а то и быстрее. Приезжает ближайшая патрульная машина. А вы не могли бы позвонить родителям? Пусть приедут ненадолго.

Джейк не мог ответить за нее на этот вопрос, поэтому он прислонился к косяку и уставился на скалы и море за ними. Эбби быстро написала: «Мой отец уехал пи делам за границу, мать – в психиатрической лечебнице».

– А, понятно. – Констебль выглядел несколько смущенным, и Эбби подумала: весьма вероятно, он считает, что и ей там самое место. – Я постараюсь все устроить до конца дня.

Эбби перевернула страницу и написала: «Спасибо за все. Большое спасибо». И сунула записку в карман куртки Джейка, которую она так и не сняла. По дороге к его машине Эбби подумала: а ведь он даже не заметил, что я его провожаю. Но он заметил. Он повернулся и со странным чувством смотрел, как женщина снимает его куртку.

– Техник скоро приедет. Справитесь? – Она всем видом постаралась показать, насколько глуп его вопрос. – Ясно, я знаю, вы потеряли голос, а не рассудок.

Пока нет, подумала она, но он – на очереди.

Джейк смущенно переминался с ноги на ногу, потер ладонью шею.

– Ну, тогда все. – Он открыл дверцу машины. Повернувшись, он удивился, увидев протянутую руку Эбби. Он взял ее, она все еще была очень холодной. – Может быть, я позвоню, когда вернусь, чтобы узнать, как дела? – Черт! Почему он это сказал? Если Холли узнает, что он встречается с другой женщиной, она пошлет его куда подальше.

Признательная улыбка Эбби заставила его еще больше пожалеть о своем вопросе. Она стукнула его по голове, заставила опоздать, разбередила в нем что-то непонятное. А он еще говорит, что, может быть, снова приедет. Нет уж, благодарю покорно.

– Ну тогда пока. – Не мог же он забрать свои слова обратно. – Берегите себя, Эбби Робертс. – Она легко коснулась его руки и забавно, немножко криво улыбнулась. Он понял: – Да, я тоже поберегусь.

Джейк залез в машину и сделал попытку сдержаться, не опускать стекло. Но не выдержал, все же опустил.

– Знаете, Эбби, если бы мы подольше пообщались, нам уже ни к чему бы был ваш блокнот.

Она широко улыбнулась, тряхнула головой и рукой показала на дорогу, ведущую к гавани.

Джейк помахал рукой одинокой фигурке на гребне холма. Ура! С этим все. Впереди свобода! Две недели в море рядом с Холли, которой не терпится до него добраться не меньше, чем ему до нее.

Стекольщик отступил на шаг и торжественно возвестил:

– Поставил двойное стекло, прочное, окно открывать теперь удобнее. – Он продемонстрировал, как открывать окно, потом протянул ей маленькие ключи.

Как только он уехал, прибыл техник.

– Все предусмотрено, мисс Робертс. – Он постучал по ящичку, напоминающему коробку из-под обуви, который поставил в углу ее спальни, воткнув вилку в штепсель. – Пусть все время будет подсоединен, тогда можете о нем забыть. А это постоянно носите с собой. – Он протянул Эбби коробочку величиной с пачку сигарет. – Отличная штука – беспроволочная кнопка тревоги. Ночью держите ее поближе. Когда вы на нее нажмете, звука вы не услышите, но на пульт поступит сигнал. И ближайшая патрульная машина приедет к вам.

«Откуда полиция узнает, кто нажал кнопку?» – написала Эбби.

– Каждая кнопка издает свой собственный сигнал. Дежурные перед каждой сменой прослушивают их. – Вы не волнуйтесь, эта система регулярно используется для защиты свидетелей. Она вполне эффективна.

Он ушел. Эбби зевнула и подумала, что из-за всей этой бурной деятельности у нее не нашлось времени поразмышлять о ситуации. Или о Джейке Уэствее.

Он рассмешил ее в такой день, когда, казалось, было вовсе не до смеха. И ей становилось тепло на душе всякий раз, когда она вспоминала его прощальные слова: «Знаете, Эбби, если бы мы подольше пообщались, нам уже ни к чему бы был ваш блокнот». К тому же с ним она чувствовала себя в безопасности. Майлз никогда не стал бы стучать кулаком по столу в полицейском участке. Он вообще вряд ли бы с ней туда пошел, побоялся, как бы кто чего не подумал. Он бы послал кого-нибудь вместо себя сделать грязную работу. Возможно, она не совсем к нему справедлива. Он же хотел, чтобы она с ним сегодня осталась. Сидела бы и разговаривала. Она внутренне поежилась.