– У меня есть мысль, как привлечь сюда деньги, которые, может быть, частично компенсируют расходы.

Лицо Кена немного просветлело.

– Я вас слушаю.

– Мне кажется, замок нужно открыть для публики.

Кен снова помрачнел.

– Не думаю, чтобы это было возможно – в таком-то состоянии. К тому же наш замок не имеет исторической ценности: членам королевской семьи он не принадлежал (я вообще не уверен, что какая-нибудь крупная знать хоть раз сюда заглядывала), великих сражений здесь не было, ничего важного не произошло. Никакой исторический фонд не захочет открыть здесь музей.

– И все-таки это замок, – не сдавалась Уиллоу, – люди любят замки – даже полуразрушенные. Может, вы хотя бы для меня экскурсию устроите?

Несколько секунд Кен смотрел на нее, взвешивая «за» и «против». Потом встал.

– Идемте. Думаю, вы перемените мнение, когда увидите все своими глазами.

Видимо, он решил проверить предложение Уиллоу. По крайней мере попробовать это сделать.

Она радостно вскочила.

– Эндрю, вы с нами?

– Да, мне бы хотелось посмотреть. До сих пор я был так занят, что толком ничего и не видел.

Китти тоже встала и взяла мужа под руку.

– Здание выглядит массивным, но на самом деле оно не такое уж и большое, – начал Кен, открывая дверь, ведущую из кухни в каменный коридор. – Подозреваю, что его построили скорее ради забавы, чем для оборонительных нужд. Насколько мне известно, по сравнению с другими замками он совсем молодой. И строился не на века, а скорее как временное сооружение.

– Вы много знаете о его истории?

– Нет, довольно мало, – сказала Китти. – Первое упоминание относится к середине восемнадцатого века, хотя, вероятно, сам замок появился раньше. Название он менял почти столько же раз, сколько владельцев. Первым, по нашим сведениям, был Чарльз Арчер, о котором мы ничего не знаем, кроме того, что к его наследникам замок не перешел.

Кен открыл большую деревянную дверь.

– Вот парадный зал.

Уиллоу загорелась, но ее восторг умерился, когда она увидела в стене зияющую дыру. А потом еще и еще. Казалось, все того и гляди рухнет. От комнаты осталась одна пустая скорлупа: ни мебели, ни картин, ни гобеленов. Но парадный зал был не очень-то и парадным.

– Предыдущие владельцы распродали всю сколько-нибудь ценную обстановку, – сказал Кен. – Почти ничего после себя не оставили. К тому же они затеяли ремонт, очень небрежный, но вскоре у них закончились то ли деньги, то ли терпение. Те пробоины были, по-видимому, сделаны, когда хозяин решил переоборудовать зал под большой гараж для всех своих машин. Чтобы заезжать прямо со двора, он задумал снести стену.

– Быть такого не может! – произнесла Уиллоу, не веря собственным ушам.

Кен грустно покачал головой.

– Это факт: прежние владельцы относились к замку, мягко говоря, без должного уважения.

– Неужели все комнаты в таком состоянии?

– Некоторые получше, но в целом все здание находится в упадке. Северная башня вообще рухнула.

– И все-таки я бы хотела посмотреть остальное.

Они принялись ходить из комнаты в комнату. Кен сыпал историческими фактами, рассказывал об архитектурных особенностях замка, о том, как помещения использовались. Он оказался прав: здание было в ужасном состоянии. Наконец вся компания вернулась в кухню и уселась за стол.

– Вы по-прежнему считаете, что сюда можно пускать туристов? – спросил Кен.

– Я по-прежнему вижу здесь потенциал. Дети обожают лазать по развалинам. Они будут с удовольствием бегать из зала в зал, играя в рыцарей, королей и королев. Им все равно, в хорошем ли замок состоянии. Мне кажется, первым делом нужно пригласить специалистов, которые скажут, где находиться безопасно, а где нет. Северную башню и другие сильно пострадавшие части здания надо будет, конечно, закрыть для посетителей. А еще придется застраховать гражданскую ответственность. И хорошо бы заказать рекламный сайт какому-нибудь классному веб-дизайнеру: пусть представит замок в привлекательном виде. Реклама в Фейсбуке обойдется дешево: любой, кто хорошо разбирается в интернете, поможет вам ее разместить.

Китти и Кен смотрели на Уиллоу широко раскрытыми глазами. Она продолжала:

– Еще я думаю, что, хоть вы и не очень много знаете об истории именно этого замка, вы уйму всего интересного рассказали мне о разных исторических событиях и об архитектуре. Все это можно было бы записать и разместить на табличках, чтобы люди ходили из комнаты в комнату и читали. Например, про кладовую вы так увлекательно рассказывали… Пока дети бегают по коридорам, родители могли бы узнать что-то новое.

Кен попытался отмахнуться:

– Ой, да я же просто лью воду! Кому это интересно?

– Многим, – вмешалась Китти.

– Конечно. Тем более что, если потратить некоторое время, вы сможете откопать какие-то новые сведения.

Кен кивнул:

– Это верно.

– Когда в замок потянутся туристы, это поможет собрать немного денег для ремонта. Но главное, деревня оживет: в магазинах и в пабе появятся клиенты, которых так не хватает. Заботу о деревенских постройках взял на себя Эндрю. А сам замок мог бы стать вашим новым безнадежным проектом.

Китти с Кеном переглянулись. Она ободряюще кивнула ему.

– Ладно, мы подумаем, – сказал он.

Уиллоу улыбнулась, довольная тем, что сделала что-то хорошее для деревни и, может быть, для хозяев замка тоже.

– Ну я, пожалуй, пойду. Мне еще магазином заниматься.

– Я вас подвезу, – сказал Эндрю.

– Эндрю, не могли бы вы задержаться на минутку? – попросила Китти.

– Никаких проблем, я пешком дойду, здесь ведь недалеко, – сказала Уиллоу. – Очень рада была с вами познакомиться.

– Заходите еще, – ответил Кен. – Кекс к чаю у нас найдется всегда: Берил за этим следит.

– Зайду, спасибо.

Уиллоу вышла из замка и зашагала по подъездной дороге. Солнце высоко стояло в бирюзовом небе. Этот день уже принес неплохие результаты. Теперь оставалось эффектно оформить витрину, чтобы туристы хлынули в магазин толпами. Уиллоу посмеялась над собой: иногда она бывала чересчур оптимистична.

Вдруг за ее спиной раздался рев приближающегося квадроцикла. Эндрю остановился. Она села и, обхватив его руками и ногами, спросила:

– Все в порядке?

Он кивнул, улыбнувшись через плечо.

– Они сказали, что вы великолепны.

Уиллоу рассмеялась:

– Чего?

– Я вынужден с ними согласиться, – сказал Эндрю и с ревом погнал квадроцикл вниз по дороге.

Уиллоу улыбнулась и прислонила щеку к его спине. Возможно, она все-таки правильно поступила, приехав сюда.

* * *

Следующий день выдался таким же жарким, как и предыдущий. Судя по всему, погода меняться не собиралась. Уиллоу трудилась над своими свечками, оставив дверь открытой, чтобы в мастерскую проникал теплый летний воздух. Радио тихо наигрывало старые мелодии, которым она могла подпевать. Поскольку лето было в разгаре, ей хотелось, чтобы и свечи получались летними. Это позволило бы обновить и освежить виртуальную витрину на веб-сайте.

Накануне вечером Уиллоу разрезала пополам несколько больших апельсинов и выскребла мякоть, а кожурки оставила на ночь сушиться в духовке, отчего весь коттеджик наполнился цитрусовым ароматом. Заодно она запекла апельсиновые дольки, половинки клубничин и целые малинки. Половинки кожуры, которые после сушки не должны были гнить и плесневеть, Уиллоу собиралась использовать как подсвечники.

На походной газовой плитке плавилась в большом горшке смесь парафина с соевым воском. Парафин лучше отдавал аромат, зато с соевым воском было приятнее работать, и, накопив несколько лет опыта, Уиллоу решила их скомбинировать.

Когда она, пританцовывая, подошла к плите, по улице прогрохотал очередной грузовик. Этим утром движение в деревне небывало оживилось: процесс реконструкции сразу пошел полным ходом. Накануне Уиллоу потратила несколько часов на разрисовывание витрин пустующих магазинов. Побеленные дома, двери которых можно было украсить цветами, уже закончились. До презентации оставалось всего пятнадцать дней, и Уиллоу слегка укоряла себя за то, что решила посвятить некоторое время изготовлению свечей. Но ведь так она зарабатывала себе на жизнь. У нее были постоянные покупатели, которые следили за новинками на ее сайте. Надолго забросить свой основной бизнес она не могла. Успешный предприниматель должен постоянно развиваться, постоянно предлагать людям что-то новое. А на декорирование фасадов Уиллоу пообещала себе как-нибудь выкроить пару часов, чтобы избавиться от угрызений совести.

Судя по виду, воск был готов. Надев рукавицу, Уиллоу осторожно вытащила металлический горшок из кастрюли с кипящей водой и помешала его содержимое. Убедившись в том, что консистенция подходящая, стала добавлять оранжевый и желтый красители и ароматные цитрусовые масла, продолжая все это мешать для равномерности распределения. Разливать воск лучше не очень горячим, поэтому Уиллоу решила оставить смесь слегка остыть, а тем временем занялась подготовкой стеклянных форм под прозрачный гелевый воск.

Ей нравилось работать с этим материалом, потому что он позволял добиваться удивительных эффектов. Свечки, сделанные из него, было даже жалко жечь. Стаканчики уже были на дюйм заполнены не до конца застывшей голубой парафиново-восковой смесью, из которой торчали фитили. Сейчас было самое время заняться декорированием. Уиллоу насыпала немного «песка» из золотых блесток и аккуратно вдавила в воск несколько ракушек разных форм и размеров, а сверху для надежности сбрызнула все это бесцветным клеем. Потом взяла гелевый воск и стала медленно, чтобы не пузырился, заливать его в одну из форм. Заполнив стаканчик почти до краев и слегка закрепив фитиль между двумя полосками липкой ленты (иначе при застывании геля он мог сдвинуться из центра свечки), Уиллоу перешла к следующей форме. Затвердевший гель должен был остаться прозрачным, но слегка искриться на солнце.

От голубых свечек Уиллоу перешла к оранжевым. Осторожно приклеив ко дну чаш, сделанных из половинок апельсиновой кожуры, металлические диски с фитилями, она влила туда парафиново-восковую смесь, остывшую до нужной температуры и чудесно пахнущую.

Далее по списку были свечки, напоминающие бокалы. Зачерпнув еще немного геля, Уиллоу поставила его топиться и вынула из коробки фужеры.

– Не рановато ли пить?

Подняв глаза, Уиллоу увидела, что к дверному косяку прислонился заляпанный краской Эндрю. Она улыбнулась, сердце слегка подпрыгнуло. Или даже не слегка.

– Мой дед говорил: «Где-то солнце уже поднялось над нок-реей. Так почему бы моряку не пропустить первый стаканчик?» Правда, может, его и не стоит принимать за образец по части употребления спиртного, потому что в итоге он умер от печеночной недостаточности.

– Извините, – сказал Эндрю, переступая порог.

– Ничего, это произошло очень давно. Мне было лет семь или восемь. Я плохо знала того дедушку: он только иногда приходил на семейные сборища и напивался в уголке. Нам с братом казалось, что это весело.

– У вас тоже есть брат? Старший? Младший?

– Старший.

– И у меня. Нет ничего хуже старших братьев, правда? – сказал Эндрю.

Уиллоу улыбнулась. В детстве Люк нещадно ее дразнил, отрабатывал на ней приемы фехтования, воровал у нее игрушки, рисовал всякие гадости на пластиковых лошадках, ставил мишек в неприличные позы, с разгромным счетом выигрывал во все настольные, карточные и компьютерные игры. Зато он навалял Ричарду Блейку, когда тот нарочно сломал макет моста, который Уиллоу строила несколько месяцев. Вечерами Люк, вместо того чтобы тусоваться с друзьями, забирал ее из школы, а по понедельникам, когда мама допоздна задерживалась на работе, готовил ужин. Когда Уиллоу призналась ему, что влюбилась, он уговорил того мальчика (это был его лучший друг Дэвид) пригласить ее на свидание. Он крепко обнял ее, когда однажды утром она нашла своего кролика мертвым. Чем старше они становились, тем сильнее сближались, и теперь Уиллоу очень жалела, что Люк живет в Австралии, и они редко видятся.

– Да мой вроде ничего, – сказала она.

– Повезло, – ответил Эндрю.

– А вы со своим не ладите?

– Ой, сейчас, пожалуй, гораздо лучше, чем раньше. Хотя я по-прежнему считаю, что Джейкоб иногда бывает тем еще говнюком. Скоро вы сами его увидите: он на несколько дней приедет. А в детстве мы так дрались, что, наверное, до сих пор не все синяки зажили.

– В детстве и не полагается ладить со старшими братьями. Это такое правило, – сказала Уиллоу.

– Серьезно? Тогда ладно.

– А еще братья или сестры у вас есть?

– Младшая сестра Лотти. Ее дочка Поппи глухая (та же проблема, что у меня, только гораздо хуже). Пока еще почти не разговаривает, мы все общаемся с ней на языке жестов.

– Это та малышка, чья фотография стоит у вас в спальне?

– Да.

– Там у нее очень счастливое личико.