– Они получили все, чего хотели, сделав свои фотографии, – объяснила Кэти, пожав плечами. – Им совсем нет дела до моих слов. У них есть фото.

Она вовсе не злилась на них, просто была практичной.

А затем мы ушли.

– У нас голодные дети, так что мы идем ужинать, – заявила Кэти.

Приоритеты. Мы повели девочек и Дельту с Пайком в пиццерию, сели в углу, смеялись и ели, вспоминая невероятную речь. На нас смотрели, некоторые посетители подходили, чтобы взять у Кэти автограф или сфотографировать ее. А она махала рукой и улыбалась. Затем Дельта полезла в сумочку, вынула разорванный пополам чек за продажу кафе и положила его на стол перед Кэти.

– Я отказываюсь от твоего предложения, – сказала она. – Мне просто понадобилось несколько месяцев, чтобы прийти к решению.

Они с Кэти прослезились и обнялись, а потом мы говорили тосты под пиво и съели вторую пиццу. Мы с Кэти поехали обратно в Ков, девочки крепко уснули на заднем сиденье «хаммера».

Дома, когда они были в кроватях, а над красно-золотым осенним лесом взошла молодая луна, мы переоделись в джинсы и джерси и уселись на крыльце веранды, укутавшись в один из квилтов Мэри Ив.

Кэти сунула руку в карман и достала небольшой надорванный сверток.

– Это прислали два дня назад из Нью-Йорка. Его привез сюда Энтони, придержала Дельта, а я бессовестно вскрыла упаковку, чтобы посмотреть, что это. Потому что это от сестры твоей жены.

Я обреченно взял у нее вскрытый сверток, завернутый в пленку с пупырышками.

– Следовало знать, что Равель еще даст о себе знать. Но не переживай. Я в мире с ней, независимо от того, обоюдное это решение или нет.

– Посмотри, что она тебе прислала.

Я оторвал куски пупырчатой пленки, развернул сверток, который уменьшился до размеров поместившейся в ладонь коробочки. Затем медленно заглянул внутрь. Часы. Фамильные серебряные карманные часы, которые Шерил подарила мне в последний день рождения Этана. Я осторожно перевернул их на ладони, рассматривая.

– Там была записка?

– Нет. Думаю, это все, что она хотела сказать.

Я кивнул. Сунул часы в карман джинсов. Да, сказано достаточно. Я собрал все свои сокровища.

– Новая луна, – сказал я Кэти.

Мы обнялись и стали смотреть, как она поднимается.

Томас

Я принес лопату и небольшой узел из моего старого свитера на кладбище семейства Нэтти за домом. Было прекрасное утро, 11 сентября, почти девять.

Первый самолет еще не врезался в башни.

Я выкопал глубокую узкую могилу между надгробных плит родственников Кэти. Теперь они и мои родственники. Затем опустился перед ней на колени и развернул узел, чтобы в последний раз взглянуть на его содержимое. Провел пальцами по игрушечному грузовику Этана. В последний раз коснулся своего сокровища.

Я хоронил свое горе по сыну – не память о нем, а горе. И плакал. Затем встал, вытер лицо, вскинул лопату на плечо и пошел обратно по лесной тропинке.

Кэти с девочками ждала меня у заднего двора. Когда я вышел из леса, Кэти погладила девочек по плечам. Вперед. Идите, встретьте его. Кора с Иви подбежали и протянули ко мне руки. В их глазах плескались забота и беспокойство.

– Пап, с тобой все нормально? – спросила Иви.

– Все хорошо? – прошептала Кора.

Я взял их ладошки в свои, встретился взглядом с Кэти, которая улыбалась сквозь слезы, подождал, пока ко мне вернется голос, и успокоил наших дочек.

– Да, я в порядке. Все действительно хорошо.

И мы все вместе вернулись в дом.

Кэти

– Мам, тебя показывают по Си-эн-эн! – крикнула Иви.

Они с Корой, в компании кошки и лающих щенков, вбежали в кухню, где я терпеливо выжидала, когда можно будет достать из духовки очередную партию несъедобных бисквитов. Томас, читавший за кухонным столом новости с ноутбука, кивнул.

– Вашу маму показывают везде. В Интернете полно видео ее речи. Ее называют выдающимся примером стойкости и вдохновения. – Он улыбнулся, глядя на меня. – Только не задавайся.

– Я занята бисквитами. Пусть называют меня как хотят. Разговорами бисквит не испортишь, а на остальное мне плевать.

– Мам, ты же звезда! – воскликнула Кора, обнимая меня за ногу. – Значит, мы все тоже звезды?

– Само собой. – Я рассеяно погладила ее по голове, вглядываясь сквозь стеклянную дверцу духовки. Чертовы бисквиты. Сегодня они, кажется, вообще не собираются подниматься. У меня никогда не получится их испечь. Я вздохнула и села напротив Томаса. Девочки плюхнулись на свои стулья. Иви положила на стол мой мобильный.

– Может, стоить включить эту штуку и посмотреть, звонили ли тебе со вчерашнего вечера?

– Думаю, да. Конечно.

Я отключила телефон на обратном пути из Эшвилля. Я знала, что мне звонили репортеры. Обычная пустая фигня. Иви включила сотовый и склонилась над экраном.

– Вау, – тихо произнесла она. – Смотри, пап.

Томас взглянул на телефон, затем еще раз.

– Я сказал бы, что у тебя тут несколько сообщений. На самом деле их столько, что вылезло предупреждение о недостаточном объеме памяти.

Я прочистила горло и встала.

– Большое дело. Мне нужно еще сделать омлет на завтрак и подождать, пока бисквиты испекутся и превратятся во что-нибудь ужасное.

– Мам! – взмолились девочки.

– Ладно. Иви, включи звуковую почту, мы прослушаем несколько сообщений, чтобы все могли оценить самые глупые вопросы. Ставлю пять центов, что первая десятка – из таблоидов, которые интересуются, не собираюсь ли я выпустить собственную линию волшебного, уменьшающего шрамы крема или не родила ли я ребенка-мутанта от Джорджа Клуни.

Томас поднял бровь.

– Ну, у меня нет инопланетного зонда, так что тебе пришлось бы с ним переспать.

Я улыбнулась, разбивая крупные коричневые домашние яйца в одну из бабушкиных керамических мисок. Иви возилась с телефоном.

– Вот. Все готово. Включаю.

Би-ип.

– Кэтрин, привет! Это Бред Харрис из «Прото Тун». Мне бы хотелось поговорить с вами об озвучке нашего нового мультфильма с Роббином Уильямсом. Вчера вечером вы великолепно выступили. Я не могу представить никого другого в роли львицы.

Би-ип.

– Кэтрин, малышка! Это Марсия Стин Конклин. Директор по кастингу. Из вас получится идеальная мать для Супермена. Очередной сиквел. О годах, проведенных в Смоллвиле. Молодая миссис Кент. Мы можем переписать сценарий, в соответствии с вашими пожеланиями. Я серьезно. Перезвоните мне.

Би-ип.

– Кэтрин. Это ты сама знаешь кто. Не заставляй меня умолять. Позвони, ладно?

Все взглянули на меня.

– Кто эта леди? – спросила Иви. – У нее такой знакомый голос.

– Опра, – ответила я.

И еще десятки звонков в таком же духе. Серьезные предложения и просьбы «перезвонить» от всех крупных шишек, в том числе владельцев студий. Мой агент оставила десяток сообщений. Первое было таким.

– Эй, я говорила, что тебе следует найти хорошего парня и завести детей, но я же не знала, что ты за год ухитришься отыскать жениха, двух дочек, ферму, кафе, виноградник, домашнюю живность и козла. Помнишь, что я говорила тогда о твоих шансах? Забудь об этом. Твоя речь открыла для тебя новый мир. Ты теперь не просто актриса, не просто кинозвезда. Ты символ. Ты пример для подражания. А хорошие примеры для подражания получают хорошие роли.

А затем еще был звонок, от которого моя рука замерла на полпути к духовке.

– Это Геральд, – произнес глубокий, напыщенный голос. – Кэтрин. Ладно тебе. Мы же команда. Давай вернем тебя зрителям. Новая кампания. Лицо Безупречности не обязательно должно быть безупречным. Вчера вечером ты великолепно выглядела. Правильное освещение – и твои возможности безграничны. Я никогда не сомневался в тебе. Мы все еще можем работать вместе.

Щелк.

Мы с Томасом посмотрели друг на друга. Он перевел взгляд на сотовый. Сжал челюсти. Я тоже. На его виске пульсировала маленькая венка. На моем она была больше. Я подошла, подобрала телефон и тихо произнесла.

– Давай я.

Затем вышла из новой кухни, пересекла дворик и подошла к новой ограде пастбища для коз с капитальным сараем. Томас с девочками следовали за мной. Бэнгер и его дамы сердца подняли глаза от вкусной кипы сена и взглянули на нас. Я протянула ему сотовый через забор.

– Особое угощение. С начинкой высококалорийной чуши. Хочешь?

– Бэ-э-э, – изрек Бэнгер и счастливо захрустел телефоном.

Угрюмое выражение на лице Томаса сменилось улыбкой. Девочки смотрели на нас, нахмурившись.

– Мам, ты что, не собираешься принять ни одно из тех предложений? – спросила Иви. – Даже о маме супермена?

– Мы же не поедем жить в Голливуд? – спросила Кора. – Думаю, курам там не понравится.

– Мы не собираемся переезжать, – пообещала я, глядя в глаза Томасу. – Но время от времени я могу принимать какое-нибудь хорошее предложение. Немного денег нам не помешает. И это поспособствует популярности «Винокурни с Хребта Дикарки». А?

Томас хихикнул и кивнул.

– Я не могу представить никого другого в роли львицы.

Как и я.

Иви повернулась в сторону дороги, прислушиваясь.

– Кто-то едет.

Во двор, громыхая, заехала патрульная машина Пайка. Мы бегом заторопились к нему.

– Дельта снова готовит, – закричал он. – Все быстро в кафе! Она вернулась на кухню!

– Возьмите куртки, – приказал девочкам Томас. – Я покормлю кошку и щенков и…

– Мои бисквиты все еще в духовке, – застонала я, бросившись в дом. Это будет худшая партия.

Я вбежала на кухню, распахнула дверцу духовки, схватила со стола прихватки и взглянула внутрь.

И изумленно застыла.

– Рецепты Господни неисповедимы, – прошептала я.

* * *

Новости распространялись, как запах хорошей еды. Сегодня утром кафе Кроссроадс снова открылось – без предупреждения. Однако, когда мы приехали, на стоянке не было свободных мест.

Мы с Томасом зашли на новую кухню через черный ход.

– Чуть сильнее поджарьте эту ветчину, – весело скомандовала Дельта. – Разогрейте эту новую жаровню до нужной температуры! И пусть кто-нибудь добавит еще кусок масла в овсянку!

Бека, Клео, Джеб, Бубба, Альберта, Мэси, Долорес и судья носились по кухне туда и сюда. Мы с Томасом забились в тихий угол. Дельта обвела взглядом помещение и заметила нас.

– Займитесь делом!

Я подошла к ней, как крестьянка, приносящая дары королеве. Протянула неглубокую корзинку для хлеба, прикрытую одной из салфеток, вышитых моей бабушкой.

– Я это сделала, – прошептала я.

Томас церемонно снял салфетку. Под ней ждала своего часа небольшая горка золотисто-коричневых бисквитов. Дельта рассмеялась и захлопала в ладоши.

– Я же говорила, что весь секрет в правильном настроении. У них идеальный вид!

– Что куда важнее, у них идеальный вкус!

Она взяла лежавший сверху бисквит, придирчиво изучила его, как дегустатор вин изучает превосходное каберне, затем разломила.

– Рассыпчатый, с запахом масла, как раз такой, как нужно, – промурлыкала Дельта. Затем медленно положила кусочек в рот, прикрыла глаза, пожевала и проглотила. Засмеялась, глядя на меня сияющими глазами, и протянула ко мне руки.

– Теперь ты умеешь печь бисквиты, кузина!

Мы обнялись.

– Ты хотела бы встретиться с Опрой? – спросила я.

– Конечно, в любой день. А еще с английской королевой и Долли Патрон.

Она решила, что я шучу. Пусть пока так и думает. У нас полно времени, чтобы обсудить мои планы насчет ее кулинарного шоу. К черту Фуд Нетворкс. Мы будем делать и продавать наши собственные видео. «Готовим на “Перекрестке” вместе с Дельтой» или еще что-нибудь в таком духе.

Дельта взяла мои бисквиты и поставила их на витрину с подогревом.

– Подайте их, – приказала она своей команде. – Бисквитами мало просто восхищаться. Их призвание – насыщать страдающие души и унимать боль сердца.

Мои бисквиты отправились в залы кафе. Тем утром я впервые накормила страждущих, поделилась с ними мудростью поджаристой корочки. Томас поцеловал меня.

– Рассыпчатая, – сказал он. – Как раз такая, как нужно.

Я рассмеялась.

– Можно, мы будем тебе помогать? – спросила я Дельту.

Дельта ткнула пальцем в ящик с яблоками.

– Почистить и нарезать ломтиками… Будет еще яблочный пирог!

Мы с Томасом вынесли яблоки во двор. Затем устроились под дубом, с корытом для мойки и ножами, наслаждаясь солнечным осенним утром. Все, что с нами случается, приводит нас туда, где мы должны быть. И, находясь в пути, бывает сложно увидеть место назначения. Томас потерял сына, но приобрел меня и двух дочек. Я потеряла красоту, по крайней мере самую простую ее разновидность, но получила его и девочек, и Дельту, и кафе.

И я не обменяю ничего из этого на совершенное лицо. Никогда.

Я смотрела на захватывающую дух панораму гор. Слышала смех Иви и Коры, которые играли с друзьями на заднем дворике кафе. Вспомнила о ждущих нас дома любимцах, ухоженных и накормленных. Вдохнула ароматы, доносящиеся из кухни кафе. Я подумала о годах тепла и дружбы, которые ожидают меня в будущем. Посмотрела на Томаса, усердно трудящегося рядом. У нас впереди десятилетия счастья. Годы бисквитов. Домашних и уютных, наполненных любовью. Я приложила руку к сердцу.