— Тебе хочется идти на этот прием? — спросила леди Каннингем, прервав ход ее мыслей.

— Да, а почему вы спрашиваете? Думаю, да, — ответила Мойра, вспомнив, как Юэн говорил, что вечеринки лорда Кинросса всегда отличались приятной неформальной обстановкой.

— Быть может, сегодня тебе улыбнется удача.

— Думаю, этого вечера ждет прежде всего Юэн.

— Ах, Эмили Теннант? Очень надеюсь, что этим вечером все пройдет хорошо. Не представляю, чтобы она не увлеклась таким красивым молодым человеком. Но, если он сделает свой окончательный выбор, останется много разочарованных барышень.

Мойра улыбнулась: Юэн действительно завоевал немало сердец за время их короткого пребывания, но, похоже, находился в счастливом неведении на этот счет.

— Я не буду больше тебя задерживать, дорогая, уже начало шестого. Советую тебе пойти наверх и приготовиться к вечеринке.

Мойра поспешила к себе в комнату, где горничная уже разложила на кровати пресловутое абрикосовое платье, предварительно вытерев его губкой. Благодаря заботам служанки наряд выглядел почти как новый. Достав со шкафа сумочку, Мойра посмотрела на бледно-голубую коробку с бриллиантами матери.

«Последние драгоценности из чудеснейшей коллекции. Если план Юэна сработает, мама сможет заменить кое-что из украшений, которые ей пришлось продать. Дай-то Бог!»

* * *

Экипаж, в котором они отправились в резиденцию лорда Кинросса, доставил их на место ровно в семь. Юэн предупредил Мойру, что его друг живет не в очень фешенебельном районе под названием Челси.

— Там много простых людей, художников, скульпторов и певцов, — принялся объяснять он, когда экипаж отъехал от крыльца. — Этот район не такой модный, как Мэйфэр, но готов ручаться, что у Джорджа весьма интересные соседи. Да, он всегда любил общество колоритных людей.

— Я слышала, что твой приятель — завсегдатай театров. Возможно, нас почтит своим присутствием кто-то вроде Сары Бернар или специалиста по сельской чечетке Дэна Лено.

— Мойра! Он не ходит по ночным заведениям или тавернам Ист-Энда. Джордж слишком хорошо воспитан для этого. У тебя чересчур яркое воображение.

Мойре показалось, что лорд Кинросс любит заводить друзей среди тех, кого Сара назвала бы «богемными людьми», однако девушка старалась как можно меньше ограничивать себя предрассудками.

Ночь выдалась холодной, и к тому времени как экипаж остановился у дома лорда Кинросса, над Темзой начал подниматься туман.

Мойру удивило, что снаружи здание вовсе не выглядело роскошным, и этот факт, как ни странно, ослабил ее тревогу.

«Сегодня никто не станет бросать осуждающих взглядов на мое платье», — подумала девушка.

Когда они шли по дорожке к распахнутой парадной двери, Юэн шепнул на ухе сестре:

— Ты, конечно же, знаешь, что у Джорджа есть любовница — натурщица, которая живет неподалеку. Надеюсь, он не пригласил одновременно и ее, и невесту — иначе нас ожидает скандал.

Мойра была поражена. Как мог лорд Кинросс даже подумать о таком? Это не укладывается ни в какие рамки. А как же приличия?

Бывая в Эдинбурге, она слышала о женатых мужчинах, которые «содержат женщин», но по наивности считала это досужими сплетнями.

Переступив порог дома на Чейни-Уок, Мойра сразу поняла, что люди, порхавшие внутри, словно экзотические бабочки, были так же далеки от чванливых зануд, которых она навидалась за последние несколько недель, как небо от земли.

В особняке лорда Кинросса царила гораздо более непринужденная атмосфера, и, оглянувшись по сторонам, Мойра заметила, что не у всех присутствующих женщин турнюр на платье сшит по последней моде.

— Ах, старый плут, — прошептал Юэн, когда они вошли в просторную гостиную. — Смотри, вон та барышня с темными волосами и изящной фигурой — это любовница Джорджа.

Мойра бросила взгляд в другой конец комнаты. Там, у внушительного письменного стола, одетая в странное, но красивое платье, стояла надменная женщина лет двадцати шести. Ее волосы были украшены множеством перьев, свободно свисавших на спину, а на груди красовался большой кулон из китайского нефрита, привлекавший внимание к тому факту, что под платьем нет корсета.

Мойра заметила, что эта женщина следит за Джорджем ястребиным взглядом, но не пытается открыто подойти к нему. Она никогда не видела содержанок, а потому смотрела на даму у письменного стола, будто загипнотизированная.

Только появление Эмили и Мэй Теннант отвлекло внимание Мойры от созерцания этой женщины.

Когда Эмили вошла в гостиную, у Юэна перехватило дыхание от ее красоты. Светлые локоны девушки были собраны высоко на затылке и украшены бусинками-бриллиантами, которых как раз хватало для того, чтобы создать впечатление общего мягкого сияния.

Платье Эмили, сшитое из бледно-лимонного шифона, совершенно затмило старомодный наряд Мойры.

— Мойра, ты позволишь оставить тебя на минутку и поприветствовать мисс Теннант? — спросил Юэн, задыхаясь от волнения.

— Конечно, дорогой. Только не оставляй меня одну на весь вечер. Боюсь, я никого здесь не знаю.

Юэн улыбнулся сестре и бросился туда, где стояли Эмили и Мэй.

Мойра наблюдала, как Эмили застенчиво улыбается и склоняет голову, слушая Юэна.

— А вы, должно быть, та самая шотландка, — послышался пронзительный голос за спиной Мойры. Девушку потянули за локоть, и, повернувшись, она увидела трио пожилых дам.

— Я Агнесса, золовка Сары Каннингем, и она рассказывала мне о вас.

Мойра изящно кивнула и вежливо улыбнулась трем леди в надежде, что они исчезнут. Но, к ужасу девушки, Агнесса схватила ее за руку и потащила в примыкающую к гостиной столовую.

Ее обставили для музыкального концерта, а вдоль одной из стен накрыли шведский стол, ломящийся от деликатесов.

В конце комнаты стояло великолепное фортепиано и два стула, на спинку одного из которых опиралась виолончель, а на сиденье второго лежала скрипка.

Лорд Кинросс, очевидно, не обращал внимания на правила хорошего тона, которые требовали, чтобы пианино накрывали синельной[37] тканью и украшали хотя бы канделябром или вазой с цветами, ибо его инструмент не был отягощен ничем из вышеперечисленного.

— Да-да, это просто безобразие, не находите? — прокомментировала Агнесса, указывая на неугодное пианино, будто на обнаженную статую.

— Он только потому и приглашает нас, что знает, как мы будем шокированы, — негодующе воскликнула ее подруга.

— А я нахожу его забавным и приятным в общении, — вмешалась третья дама. — А что скажите вы, юная леди?

— Не знаю. У нас в Лендоке нет фортепиано, отец предпочитает, чтобы мы играли на арфе.

— На арфе! — подхватила Агнесса. — Как мило!

— У вас, шотландцев, такие красивые старинные обычаи, — добавила ее подруга. — Прошу, расскажите нам о вашей замечательной стране.

Итак, первую часть вечера Мойра провела, отвечая на шквал вопросов о культуре Шотландии — от хаггиса[38] до волынки и килтов.

— Кстати, я слышала, что новый герцог Брамптон, дальний родственник покойного, родом из вашей страны, — сказала вдруг Агнесса. — Известие о безвременной кончине сразу двух знакомых стало для нас чудовищным потрясением. А тут приходит новость об этом наследнике, которого никто не знает. Очень надеюсь, что он не какой-нибудь головорез из трущоб.

Мойра стряхнула с себя безразличное оцепенение и вся обратилась в слух.

— Хотите сказать, что новый герцог — шотландец?

— Да, моя дорогая. Быть может, вы с ним даже знакомы. Ах, если бы только вспомнить его имя. Надо сказать, оно звучит вовсе не по-шотландски, потому-то я его и не припомню.

Агнесса проявила возмутительную рассеянность и водила рукой по воздуху, будто хотела выудить из него забытое имя.

— Шотландия не такая уж большая страна, — сказала Мойра. — Я вполне могу знать по меньшей мере кого-то из его родственников. Там, где я живу, относительно мало хороших семей и мы все друг друга знаем — не то, что в Лондоне.

— Нет. Нет. Вылетело из головы, — затарахтела Агнесса. — Возможно, я вспомню его после концерта. Музыка меня успокаивает, и тогда воспоминания текут рекой.

— Но, Агнесса, дорогая, разве ты не слышала? Говорят, будто Джордж Кинросс пригласил нового герцога на этот вечер, — вмешалась подруга. — Так что юной леди может выпасть приятный случай возобновить старое знакомство.

Мойру внезапно охватило сильное волнение.

«Кем может оказаться этот незнакомец с трудно запоминающимся именем?» — гадала она.

Девушка знала практически всех, кто был достоин внимания в светских кругах Эдинбурга и Глазго. Значит, она действительно могла встречаться с новым герцогом — это не выходило за рамки возможного.

«А что, если он окажется подходящим кандидатом в мужья?» — подумала Мойра. Прозвучал гонг, приглашая всех в столовую.

Девушка так разволновалась, что из огромного количества деликатесов не съела почти ничего.

К Мойре подошел раскрасневшийся и счастливый брат.

— Мойра! Наконец-то. Где ты была?

— Разговаривала с золовкой леди Каннингем и узнала весьма интересную вещь: новый герцог Брамптон — шотландец. Говорят, он приглашен на эту вечеринку. Ну, что ты об этом думаешь?

— О, я не могу всерьез интересоваться дамскими сплетнями, — пожурил он сестру. — А у меня так замечательно продвигаются дела с Эмили! Она согласилась пойти со мной завтра на прогулку, а еще пригласила меня поохотиться вместе с ее отцом после Рождества.

Мойра ласково взяла брата под руку.

— Это прекрасная новость, дорогой. Значит, мы все-таки остаемся?

— Да. Завтра я пошлю маме с папой телеграмму и сообщу о нашем решении.

— Они расстроятся.

— Зато как обрадуются, когда я представлю им Эмили в качестве своей невесты! — воскликнул Юэн. Его глаза светились счастьем. — И когда мы вырвем из лап кредиторов наш Лендок.

Дворецкий объявил о начале концерта, и Мойра с Юэном заняли места рядом с лордом Кинроссом и его невестой. Эмили и Мэй сели на ближайшие стулья.

Мойру позабавило, что любовница лорда Кинросса заняла место прямо за ним и бросала испепеляющие взгляды на его суженую. Интересно, устроит ли она сцену этим вечером?

— Вы приятно проводите время, моя дорогая? — спросил Мойру лорд Кинросс.

— Да, конечно. Но скажите, правда ли, что сегодня вечером здесь должен быть новый герцог Брамптон?

— Да, мы ждем его, но пока он не почтил нас своим присутствием. Полагаю, его задержали какие-нибудь неотложные дела. Он счастливчик: Брамптоны располагают немалым состоянием и угодьями.

В этот миг под вежливые аплодисменты публики в комнате появился пианист, лишив Мойру возможности продолжить расспросы.

Девушка была изрядно разочарована, что новый герцог до сих пор не появился. Болтовня Агнессы раздразнила ее любопытство, и теперь она надеялась, в случае если герцог не женат, выбрать момент и познакомиться с ним.

Прошло минут двадцать, и музыканты раскланялись, объявив, что продолжат концерт после короткого перерыва.

Едва Мойра возобновила беседу с лордом Кинроссом, как их прервал дворецкий:

— Прошу прощения, милорд, но прибыл его светлость герцог Брамптон. Он в холле. Желаете, чтобы я провел его в зал?

— Нет, я лично выйду его поприветствовать, — торжественно ответил лорд. — И принеси бутылку моего лучшего бренди «Наполеон», я должен выпить за здоровье гостя.

— Приезд с опозданием? — как можно сдержаннее спросила Мойра.

— Да, но лучше поздно, чем никогда.

Лорд Кинросс встал со стула; его брови взметнулись вверх от радостного предвкушения встречи. Мойра не могла вынести ожидания и отвела глаза от входа в столовую.

Окидывая комнату рассеянным взглядом, она заметила, что Юэн увлеченно разговаривает с Эмили.

Вскоре она увидела позднего гостя.

«Этого не может быть. Нет… Это чудо», — подумала девушка, когда ее взгляд остановился на знакомых свободно развевающихся, рыжевато-каштановых волосах и проницательных нежно-голубых глазах.

В дверях, оживленно беседуя с лордом Кинроссом, стоял не кто иной, как Стюарт Уэстон!

Стюарт встретился взглядом с Мойрой, и его лицо просветлело.

Сердце девушки отчаянно заколотилось в груди, а во рту пересохло, когда он направился к тому месту, где она сидела.

— Вы!.. — несмело произнесла она наконец. — Что вы здесь делаете, и где новый герцог Брамптон? Вы его знаете? Он ваш друг?

— Он перед вами, — ответил Стюарт и низко поклонился, весело сверкая голубыми глазами.

— О, я вижу, вы уже знакомы и я лишен удовольствия представить вас друг другу, — взревел лорд Кинросс. Дворецкий тем временем принес бутылку бренди.