— Должно быть, ваш Бог — не мой Бог, — сказал Поль, ясно сознавая, что перед ним жертва религиозной мании. — И, может быть, настоящий Бог — не мой и не ваш, а еще чей-нибудь. Во всяком случае, Англия — единственный бог, который у меня остался, и я буду сражаться за нее.

Открылась дверь и вошел лакей Уилтон.

— Прошу извинения, сэр.

Поль подошел к нему.

— В чем дело?

— Принцесса, — доложил он благовоспитанным, тихим голосом, — полковник и мисс Уинвуд. Я сказал им, что вы заняты. Но они ждут уже около получаса, сэр.

Поль выпрямился.

— Почему же вы не сказали мне раньше? Принцессу нельзя заставлять ждать. Представьте мои почтительнейшие извинения принцессе и попросите ее, полковника и мисс Уинвуд подняться сюда.

— Нам лучше уйти, — воскликнула Джен во внезапном испуге.

— Нет, — сказал он. — Я прошу вас всех остаться.

18

В напряженном молчании, в котором протекли немногие минуты ожидания, Поль превратился из мальчика, для которого земля была сказочной страной, в мужчину, вставшего лицом к лицу с мрачной действительностью. В эти считанные мгновения он пережил всю свою прошлую жизнь и постиг приближение темных грядущих дней.

Дверь отворилась и появилась принцесса, улыбающаяся, счастливая, с черным страусовым пером на шляпе и в собольей накидке, ниспадающей с ее плеч, — сиятельная леди. За ней шли полковник и Урсула Уинвуд. Поль склонился над протянутой рукой принцессы.

— Тысячу извинений за то, что я заставил вас ждать. Я не знал о вашем приходе. Я был занят со своими друзьями. Разрешите мне представить вам их. Это мистер Сайлес Фин, принцесса, директор-распорядитель акционерного общества «Fish Palaces Ltd». Это — два моих близких друга, мисс Сидон, мистер Симонс. Мисс Уинвуд, полковник, вы разрешите?

Он сделал жест, обычный при представлении. Принцесса кивнула; потом, пораженная их неулыбающимися лицами и странной манерой Поля, быстро повернулась к нему.

— В чем дело?

— Сейчас скажу.

Он подвинул ей кресло. Она села. Урсула Уинвуд села в кресло Поля. Остальные стояли.

— Мистер Фин явился объявить мне, что он выдвинут кандидатом от либералов Хикней-хиса.

— Поздравляю вас, — сказала принцесса.

Сайлес серьезно поклонился ей и обратился к полковнику Уинвуду.

— Мы уже несколько времени, сэр, находимся с мистером Савелли в отношениях личной дружбы.

— Понимаю, понимаю, — ответил полковник, хотя и был несколько озадачен. — Это очень любезно и дружественно с вашей стороны.

— Мистер Фин просит меня также снять мою кандидатуру, — продолжал Поль.

Принцесса недоверчиво рассмеялась. Урсула Уинвуд встала и сделала движение в сторону Поля, как бы готовая защитить его. Полковник Уинвуд нахмурился.

— Снять кандидатуру? Почему?

Сайлес Фин смял рукой свою черно-седую бороду и взглянул на сына.

— Нужно ли нам входить в подробности? Тут есть религиозные причины, которые, быть может, сударыня, — Сайлес обратился к принцессе, — будут вами неверно поняты. Возможно, мистер Савелли считает меня фанатиком. Я ничего не могу поделать. Я предостерег его. Это все. Прощайте, мистер Савелли.

Он протянул руку, но Поль не принял ее.

— Вы забываете, мистер Фин, что я просил вас остаться.

Он схватился за борта его сюртука так, что пальцы побелели, сказал сквозь стиснутые зубы:

— У мистера Фина есть еще и другая причина не желать моей кандидатуры.



— Эту причину вы не должны называть, — воскликнул Сайлес громким голосом, устремляясь вперед. — Вы знаете, что я не предъявляю никаких претензий!