— Моих жен и детей. Чтобы вы не сбились со счета, у меня было пять супруг и наличествует шестнадцать отпрысков.

— И где же они?

— Кто знает? — Дент пожал плечами. — Да и какая, собственно, разница?


В тот вечер Лиза ехала домой, чувствуя себя полностью опустошенной. Ее не покидало ощущение, что она выключила собственную жизнь на двадцать четыре часа, погрузившись в совершенно чужой, незнакомый ей мир.

Когда Лиза переступила порог дома Басби, он показался ей странно пустым, каким-то безжизненным и слишком уж тихим. Она немедленно приготовила себе чай — за весь уик-энд никто не предложил ей и чашки, и она чувствовала себя обделенной.

Потягивая ароматный напиток, Лиза думала о Джозефе Денте. Он был самым необычным мужчиной из всех, кого она встречала в своей жизни. В нем скрывалось нечто отвратительно притягательное; он был очаровательным чудовищем, неугомонным и непредсказуемым. Но при этом — чрезвычайно интересным. Никогда нельзя было знать заранее, что он скажет или сделает в следующую минуту. Когда Лиза сообщила ему, что согласна сниматься в его новом фильме, его реакция оказалась совсем не такой, какой она ожидала. Вместо того чтобы выглядеть довольным или благодарным, Дент лишь равнодушно обронил:

— Вы были бы полной дурой, если бы отказались.

— Когда мы начнем? — поинтересовался Гэри.

Весь уик-энд он был крайне немногословен, его глаза покраснели, а в движениях сквозила усталость. Вместо обеда он уселся смотреть «Великолепную аферу», словно пытался успеть как можно больше.

— Через пару месяцев, — ответил Дент. — Как только я вернусь из Канн. Меня пригласили в жюри тамошнего кинофестиваля. Хотите поехать со мной?

— Еще бы! — с жаром вскричал Гэри.

— Я имел в виду не тебя, а ее, — грубо оборвал его Дент, кивая на Лизу.

Гэри покраснел до корней волос, а Лиза вновь разозлилась на бестактного режиссера. Иногда он бывал просто невыносим.

— Я поеду только вместе с Гэри, — быстро сказала она.

Джозеф Дент, в очередной раз приводя ее в замешательство, лишь рассмеялся и сказал:

— Хорошо, я закажу билеты и номера в отеле.


Но перед поездкой в Канны, в минуту слабости — так, во всяком случае, Лиза сказала себе — она согласилась провести еще один уик-энд у Дента дома, на этот раз для того, чтобы посмотреть фильмы, которые Басби снял еще до того, как они встретились. Она давно хотела это сделать.

— На сей раз никаких ресторанных поваров и официантов, — решительно заявила Лиза. — Водянистый мясной рулет устроит меня как нельзя лучше.


Повариха Джозефа Дента, пухленькая чернокожая женщина по имени Милли, обращалась со своим работодателем с нескрываемым презрением. Пока они обменивались оскорблениями, Дент был само очарование. Возникало впечатление, что он мог нормально вести себя лишь с теми, кто относился к нему безо всякого уважения. А люди, лебезившие и заискивавшие перед ним или хотя бы демонстрировавшие хорошие манеры, становились объектом для его ядовитого сарказма и язвительности. Неумехи же приводили Дента в бешенство. Недостаток ума и интеллекта пробуждал в нем дикий, неуправляемый гнев, хотя Милли быстро ставила его на место, если он принимался орать на нее, обвиняя в тупости и неспособности сразу же понять, что он имеет в виду.

Перед самым ужином из кухни до слуха Лизы донеслись крики и звон бьющейся посуды. Встревоженная, она помчалась вниз и застала Дента и Милли, увлеченно швыряющих друг в друга тарелки. Все это происходило под рев мелодий Вагнера. Зрелище казалось сюрреалистичным.

— Это был любимый сервиз Виты! — прошипел Дент, когда одна из тарелок пролетела в опасной близости от его головы и вдребезги разбилась о стену. — Она привезла его из Англии. Ему было более ста лет!

— Да мне плевать, даже если он стоял на столе самого Господа нашего Иисуса Христа! — злобно оскалилась Милли. — Если ты еще хоть раз посмеешь назвать меня тупой черной стервой, я вышвырну тебя из своей кухни так, что ты и костей не соберешь. А, привет, Лиза. — Перемена тона была такой неожиданной, что Лиза не смогла удержаться от улыбки.

— У нас возникли небольшие разногласия, — пояснил Джозеф. — Эта женщина поставила бургундское в холодильник.

— И что здесь такого? — осведомилась Лиза.

— Вот! — с торжеством вскричала Милли. — Она тоже не знает, что вино должно быть теплым. Я поставлю его в горячую воду, чтобы оно оттаяло.

И вдруг, как ни в чем не бывало, Дент и кухарка затеяли дружескую беседу, а чуть позже Джозеф даже похвалил Милли за мясной рулет.


Басби Ван Долен был одним из немногих людей, к кому Джозеф питал уважение.

— Он никогда не шел на компромисс, — произнес Дент после того, как они посмотрели первый фильм. — Не поддавался давлению коммерсантов и торгашей.

— Он все-таки поддался ему, — с грустью сказала Лиза. — Но не могу сказать, что я виню его за это.

Это было удивительно, но того же мнения придерживался и Джозеф.

— Нельзя же вечно биться головой о стену.

Впоследствии Лиза решила, что это была самая доброжелательная реплика, которую она от него когда-либо слышала.


Ее поселили в той же самой комнате, что и в прошлый раз, и Лиза спросила себя, зачем нужен целый уик-энд, чтобы посмотреть всего три фильма. Для этого вполне хватило бы одного дня.

Посреди ночи она проснулась. В маленькие окошки заглядывала луна, ярко освещая массивный дубовый шкаф. Лизу разбудил какой-то шум, скрип петель и звук закрывающейся двери. Она робко выглянула из-под простыней и взвизгнула.

Рядом с ее кроватью стоял Джозеф Дент. В руках он держал поднос с бутылкой шампанского и двумя бокалами. Дент был совершенно голый.

Лиза села на кровати. Дент выглядел настолько нелепо, что она расхохоталась.

— Что вам нужно? — сумела произнести она, давясь смехом.

— А вы как думаете?

Лиза оглядела его с ног до головы.

— Да уж, полагаю, ответ очевиден.

Дент подошел и поставил поднос на пол рядом с кроватью.

— Подвинься.

Все еще нервно хихикая, Лиза отодвинулась, и он залез на кровать рядом с ней. К этому времени по ее щекам уже текли слезы.

— Вы, — с трудом проговорила она, — самый сумасшедший мужчина, которого я когда-либо встречала в своей жизни.

— Знаю, — самодовольно ответил Дент. — Хочешь выпить?

— Вино оттаяло?

— Это шампанское.

От игристого вина и от смеха на Лизу напала икота.

— Отпей с другого края бокала, — посоветовал Джозеф.

— Так делают с водой, а не с шампанским, дурачок.

— Я перейду прямо к делу, — заявил Дент. — Я хочу жениться на тебе.

Лиза икнула.

— Это значит «да»?

Она снова икнула и скользнула вниз, содрогаясь от приступов смеха.

Джозеф последовал ее примеру и потянулся к ней. У него оказались мускулистые и жесткие руки, и он взял ее яростно, быстро и молча. Никаких нежных слов, никаких комплиментов, никаких признаний в любви. Он обошелся даже без поцелуев. Несмотря на это, Лиза чувствовала себя удовлетворенной. Когда они закончили, Дент вытянулся рядом с ней, подпер голову рукой и уставился на Лизу сверху вниз.

— Хочешь, я скажу тебе кое-что?

— Что?

— Когда ты пришла на съемочную площадку «Великолепной аферы», я сразу же решил, что когда-нибудь женюсь на тебе.

— Никогда бы не поверила. Если бы ты сказал, что решил убить меня, я бы не удивилась. Почему же ты ждал так долго, чтобы сделать мне предложение?

— В то время я был еще женат.

— Достаточно веская причина, — сухо сказала Лиза.

— А потом я стал искать повод, чтобы заявиться к тебе в гости, с предложением сниматься, например.

— Никогда бы не подумала, что тебе нужен повод, Джозеф.

— Зови меня Джо, так делали все мои жены.

— В таком случае я буду звать тебя Дент. Я хотела бы сохранить некоторую формальность в наших отношениях.

— Насколько я понимаю, ты приняла мое предложение. Твоя икота означала «да»?

— Да, — ответила Лиза, думая, уж не сошла ли она с ума.

— Скажи мне, чего ты хочешь больше всего на свете, и я подарю тебе это на свадьбу.

— Океанский лайнер.

— Который из них, «Элизабет» или «Мэри»?

— Пустыню.

— Сахара подойдет?

Лиза засмеялась, а потом подумала о том, чего ей хочется больше всего на свете, и погрустнела. Должно быть, в ярком свете луны Джозеф заметил, как изменилось ее лицо.

— В чем дело?

— Ни в чем. — Она отвернулась.

— Ты подумала о чем-то, что я не могу тебе дать. Что это?

— Ребенок, — негромко ответила Лиза.

— Я могу дать тебе ребенка.

Она нетерпеливо затрясла головой.

— Этого никто не может.

— Я могу дать тебе ребенка, — повторил Джозеф. Он слез с кровати и подошел к двери.

— Дент, — окликнула его Лиза. — Ты же голый. Тебя может увидеть Милли.

— Это будет уже не в первый раз, — беззаботно отозвался он. Но потом все-таки вернулся и взял с кресла ее белый хлопчатобумажный пеньюар. — Как я выгляжу? — И он покрутился на месте в пенном ворохе оборок.

— Совершенно по-идиотски, — ответила Лиза, чувствуя, как в груди у нее вновь зарождается смех.

Дента не было десять минут. Лиза спрашивала себя, что он ей принесет. Куклу? Щенка? Или котенка? К ее невероятному изумлению, Дент вернулся со спящим ребенком на руках.

Он положил сонную девочку на кровать рядом с ней.

— Это Сабина, — сказал он. — Она твоя.

Девочка оказалась совсем еще малышкой. Зарывшись в подушку, она сразу же сунула большой палец в рот и принялась, причмокивая, посасывать его.

— Какая она красивая! — выдохнула Лиза.

На девочке была хлопчатобумажная пижама, слишком тесная и коротенькая для нее — штанишки едва доходили до пухленьких коленок. На талии виднелась красная полоска, оставленная слишком тугой резинкой. Длинные черные ресницы подрагивали на круглых гладких щечках.

— Кто уложил ее в постель в таком виде? — сердито осведомилась Лиза. — Ты?

— Ее няня. А в чем дело?

— Она не расплела ей косу, и девочке, должно быть, ужасно неудобно.

Густые волосы малышки, доходящие до пояса, были заплетены в тугую косу, натягивавшую кожу на голове.

— Сколько ей?

— Года два. Или три. Или четыре. Я не помню.

— Дент, ты — чудовище! Это твой ребенок?

Он ухмыльнулся.

— Я уже сказал, она — твоя.

— Это не вещь, которую можно подарить кому-нибудь, это — живой человек. Давай я спрошу по-другому. Ее отец — ты?

— Да. Мать этой малышки — настоящая индианка из племени чероки. Ее зовут Коко.

— И где сейчас Коко?

— Ушла! — с наигранным надрывом ответил Дент, широким жестом разведя руки в стороны. — Ушла сразу же после того, как на свет появилось ее дитя. Развод состоялся год назад.

Лиза тем временем осторожно расплетала тугую косичку. Когда она закончила, ей показалось, что спящая Сабина вздохнула с облегчением и зарылась поглубже в подушку.

— Можешь оставить ее до утра, если хочешь. — Дент был сама любезность.

— Не говори глупостей, — ответила Лиза. — Малышка испугается, проснувшись в незнакомой комнате рядом с чужой женщиной. Немедленно отнеси ее обратно.

— Как скажешь, — послушно согласился Дент.


Басби заявил:

— Ты не можешь выйти замуж за Джозефа Дента. Он — сущий дьявол.

— Знаю, — откликнулась Лиза, радуясь тому, что он не видит ее улыбки. — Я думаю об этом с тех самых пор, как встретила его.

— И еще он женоненавистник.

— Он ненавидит не только женщин, дорогой. Он ненавидит всех подряд.

— Ох, Лиза, — в отчаянии прошептал Басби. — Тогда почему ты выходишь за него?

— Сама не знаю, — призналась она. — Думаю, потому, что Дент пробуждает во мне наихудшие качества.


— Ваша малышка похожа на вас как две капли воды, — сказала женщина, сидевшая за соседним столиком. — Я видела вас на палубе сегодня утром.

— Вы и вправду так думаете? — радостно спросила Лиза.

Не многие комплименты доставили ей такое же удовольствие, как это замечание. Глаза у Сабины были темнее, чем у Лизы, но их и впрямь можно было принять за мать и дочь — у обеих были длинные волосы цвета шоколада и кожа глубокого кремового оттенка. Даже Дент отметил их поразительное сходство в то воскресное утро, когда провожал Лизу в детскую.

Комната тянулась вдоль всего верхнего этажа, и ее можно было бы назвать чудесной, если бы белые цветастые занавески и покрывало на детской кроватке не посерели от грязи, а на полу не валялось бы столько игрушек. Большинство из них были сломаны и выглядели так, словно пролежали там недели, а то и месяцы. С помощью приходящей уборщицы Милли содержала дом в безупречной чистоте. Очевидно, за детскую отвечала няня.