Лиза купила неброский костюм из серой фланели, не желая выделяться экстравагантностью и дороговизной наряда.

— Что скажешь? — поинтересовалась она у Милли, вернувшись домой с покупкой.

Милли оглядела ее с ног до головы и поинтересовалась, в какой тюрьме она собирается работать надзирательницей.

— Твои родственники будут очень разочарованы, если ты явишься к ним в таком виде, — заявила кухарка без обиняков. — Они ожидают, что ты будешь выглядеть, как кинозвезда, а не так, словно ты пришла арестовать их. Отнеси этот костюм назад и купи себе что-нибудь другое.

Вошла Вита, сжимая в руке неизменный стакан с виски.

— Привет, Бобби. Ты что, поступила в армию? — И старушка отдала ей честь.

— Мне нравятся люди, которые говорят правду, — сказала Лиза. — Вы обе прямо-таки вселили в меня чувство уверенности в собственной неотразимости.

— Не язви. Если тебе не нужно непредвзятое мнение, то нечего было спрашивать моего совета, — отрезала Милли. — А теперь убирайся из моей кухни, пока я не швырнула в тебя тарелкой.


— Эти дома всегда стояли здесь? — спросила Лиза.

— Нет, их построили в спешном порядке, когда узнали о твоем приезде, Лиз, — ухмыльнулся Джимми.

Она вонзила локоть ему под ребра и вспомнила, что частенько делала так в те времена, когда они оба были еще детьми.

— Ты понимаешь, что я имею в виду, — засмеялась она. — Единственный район Ливерпуля, который я знаю, — это Бутль. Я и представить себе не могла, что тут есть такие дома.

Девушка, на которой женился Стивен, была родом из Калдерстоунза[101].

— Это район, где живут по-настоящему состоятельные люди, — сказала Нелли.

Когда они подъезжали к церкви, Лиза с удивлением увидела роскошные особняки, которые сделали бы честь даже Голливуду.

— Тесть Стивена — адвокат, — пояснил Джимми и добавил с лукавой улыбкой: — Никогда не думал, что настанет день, когда кто-нибудь из О’Брайенов войдет в семью, голосующую за консерваторов.

— Эй, не вздумай учинить скандал во время свадебной церемонии! — предостерегла брата Нелли. Она сидела рядом с мужем, Стэном, на откидном сиденье напротив. — Хит[102] не такой уж плохой парень. Во всяком случае, он не так действует на нервы, как Макмиллан[103].

— Кто такой Хит? — поинтересовалась Лиза.

— Эдвард Хит, премьер-министр. — Джимми с насмешливым изумлением посмотрел на нее. — Господи, да ты — полная невежда, Лиз!

— Не обращай на него внимания, — мягко заметил Стэн. — Если бы можно было заколачивать деньги, дразня людей, он давно стал бы миллионером.

Стэн в очках с толстыми стеклами выглядел, как настоящий книжный червь. Он работал в транспортной компании. Новая супруга Джимми, молчаливо сидевшая по другую сторону от него, пробормотала что-то в знак одобрения.

Лиза отвернулась и стала смотреть в окно. Утро выдалось свежее и сверкающее, хотя яркий солнечный свет был обманчивым; когда они выходили из дома Нелли, в воздухе ощутимо повеяло прохладой. Деревья, одевшиеся в молодую зеленую листву, мягко раскачивались на ветру, бросая рассеянные тени на газоны. Даже сидя в машине, Лиза ощущала свежий, полный жизни вкус и запах весны.

— Приехали, — сказал кто-то, и лимузин плавно затормозил у входа в церковь.

Когда они шли по дорожке к входу, Лиза порадовалась про себя, что вняла совету Милли и купила новый наряд — ярко-алый льняной костюм со светло-коричневыми кожаными вставками на плечах, широким кожаным поясом и красной широкополой соломенной шляпой, — когда заметила, что родители и родственники невесты одеты намного богаче О’Брайенов.

— У них денег куры не клюют, — прошептала Нелли.

К Лизе подошел Крис и взял ее за руку. Она встретилась с ним, как и со всеми остальными братьями — за исключением Пэдди, — прошлым вечером у Нелли.

— Идем, я с радостью представлю тебя родственничкам. Этот малый когда-то был лорд-мэром Ливерпуля и никак не может забыть об этом.

Крис подвел Лизу к дородной семейной паре, излучавшей уверенность в себе. Женщина надела изумрудно-зеленое парчовое пальто и маленькую шляпку без полей, с плоским донышком, украшенную зелеными страусовыми перьями. Вокруг красной шеи у нее вилась пятирядная нитка розовых жемчугов.

Тони представил их:

— Чарльз и Рита Слэттери. А это — тетка Стивена, моя сестра, Лиза Анжелис.

— Та самая Лиза Анжелис? — Женщина вдруг побледнела, когда они пожимали друг другу руки, и оглядела Лизу с головы до ног с нескрываемым удивлением.

Мужчина же принялся нервно поправлять на себе жилетку.

— Стивен однажды упоминал о вас. Но мы не… э-э… мы думали…

— Что он вас разыгрывает? — злорадно подхватил Крис. — Как видите, нет. Вот она, Лиза — наша Лиззи — стоит перед вами собственной персоной.


Остальные события этого дня промелькнули, как в тумане. Из церкви все отправились на свадебный прием, который состоялся в большом отеле в Вултоне. Шли часы, и Лизе казалось, что годы, разделившие ее с семьей, канули в прошлое, так что вскоре ее уже не покидало стойкое ощущение, будто они вообще не разлучались. Старшие братья вели себя, как прежде — она хорошо помнила, как на Чосер-стрит всегда находилось место дружеским объятиям и поцелуям. Правда, время от времени Лиза ловила на себе любопытные взгляды братьев-близнецов, Шона и Дугала, которые стали немногословными и серьезными молодыми людьми. Когда Лиза ушла из дома, им было всего по четыре года. Для них она так и осталась незнакомкой. Пэдди по-прежнему странствовал по миру; свидетель жениха прочитал поздравительную телеграмму, присланную им из Сирии.

Где-то после полудня Лиза вдруг обратила внимание на то, что почти все мужчины куда-то исчезли.

— А где Стэн? — поинтересовалась она у Нелли. — И все мальчики?

— А ты как думаешь? — с сарказмом отозвалась сестра. — Они отправились на футбол. «Ливерпуль» сегодня играет на своем поле. Даже новобрачной пришлось постараться, чтобы удержать Стивена дома.

Лиза негромко заметила:

— А Джоан не пришла.

Нелли смутилась.

— Я надеялась, что ты не заметишь.

— Я обратила внимание на то, что ее нет, в ту же минуту, как мы вошли в церковь.

Собственно говоря, она нарочно высматривала Джоан, надеясь помириться с ней.

— Стоило Джоан узнать о твоем приезде, как она наотрез отказалась идти с нами. Бедная Джоан, — со вздохом добавила Нелли. — Она всю жизнь причиняет вред себе, желая досадить другим. — Она с тревогой посмотрела на Лизу. — Но она ведь не испортила тебе праздник, я надеюсь?

— Нет, конечно, — поспешила успокоить сестру Лиза. — Я так рада, что вновь вижу свою семью, а также всех этих племянников, племянниц и невесток, о которых я даже не знала, что они у меня есть, не говоря уже о шурине Стэне. Он славный парень, Нелли. Тебе очень повезло.

— Я знаю. — Нелли кивнула, а потом окинула сестру проницательным взглядом. — А как насчет тебя, Лиз? У тебя есть кто-нибудь?

— У меня есть любовник, — без обиняков призналась Лиза. — Хотя мы нечасто видимся, только в перерывах между съемками.

— Мы его знаем?

— Это Хьюго Сванн.

У Нелли от изумления отвисла челюсть.

— Хьюго Сванн! Пресвятая Дева Мария, ты хочешь сказать, что моя сестра спит с самим Хьюго Сванном?

Лиза улыбнулась.

— Да.

В это мгновение к ним подбежал сын Нелли, Люк, и схватил Лизу за руку.

— Тетя Лиза, пойдем со мной на минутку.

— Не сейчас, хороший мой, — сказала Нелли.

— Нет-нет, я выполню его просьбу, — быстро ответила Лиза. — Ты же знаешь, я не могу ему отказать.

Она полюбила Люка всем сердцем, едва успев познакомиться с ним вчера вечером. Довольный жизнью девятилетний мальчуган с большими, радостно распахнутыми навстречу окружающему миру глазами и копной светлых волос, он был типичным О’Брайеном. «Именно о таком сыне я всегда мечтала», — с тоской подумала Лиза, когда впервые увидела его.

— Но тебе здесь совершенно нечего делать, — заметила она, когда Люк притащил ее в бар, где было полно чужих людей, не имеющих никакого отношения к свадьбе.

— Этот человек не верит, что ты — моя тетя.

Он остановился перед дородным мужчиной, сжимавшим в руке пинту пива. Мужчина явно перебрал спиртного и теперь покачивался взад и вперед.

— Скажи ему, что ты моя тетя, — потребовал Люк.

— Я — его тетя, — послушно повторила Лиза.

Мужчина уставился на нее затуманенным взором. В его остекленевших глазах постепенно появилось узнавание. Он осторожно поставил кружку на ближайший столик и рухнул на пол, лишившись чувств.


— Последний тост, — провозгласил Кевин, — и последняя песня. Тост я предлагаю поднять за нашу маму, за лучшую мать, какую только можно желать. А песню — «Когда улыбаются ирландские глаза» — нам споет Лиззи, наша блудная сестра, которая наконец-то вернулась к нам.

— Я не смогу! — испуганно ахнула Лиза. — Я слишком много выпила.

— Спой нам, спой! — принялись хором скандировать окружающие.

Была половина одиннадцатого, и новые родственники уже давно разорвали свой консервативный замкнутый круг и смешались с О’Брайенами. Чарльз Слэттери наигрывал на пианино развеселые мелодии. Лиза вдруг ойкнула, обнаружив, что ее подхватили на руки, несут к пианино и осторожно ставят на его крышку. Чарльз встал и запечатлел влажный поцелуй на ее щеке.

— В какой тональности вы будете петь?

— В любой, мне все равно.

— Отлично, потому что я знаю только одну.

И Лиза запела. Много лет назад она брала уроки вокала, но сегодня впервые пела на публике. Допев до середины, Лиза вспомнила маму, и голос у нее сорвался, но к тому времени окружающие уже подхватили песню. Свадебная вечеринка завершилась слезами и смехом.

— Так всегда бывает на хорошей свадьбе, — с довольной улыбкой заключила Нелли, когда они возвращались домой в Кросби.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Ральф вот уже несколько лет грозился вернуться на театральные подмостки. Его кинокарьера давно завершилась, хотя Лиза и Гэри неизменно пытались найти для него роль в своих фильмах. Иногда эти попытки становились слишком очевидными, и тогда Ральф с улыбкой отвергал предлагаемые ему роли. Лиза спрашивала себя, не сквозит ли в его улыбке горечь.

Летом он собрал актеров — заслуженных ветеранов, как он сам, и полдюжины молодых талантов, ждущих удобного случая, чтобы во весь голос заявить о себе.

— Я больше не намерен выпрашивать для себя роли, — сказал Ральф. — Я организую собственную маленькую гастрольную труппу. — Благодаря прежним заслугам он был еще достаточно популярен, чтобы привлечь зрителей в маленьких провинциальных театрах. — Ты не хочешь присоединиться к нам? — с надеждой спросил он у Лизы.

Она вспомнила, как впервые увидела его в «Пигмалионе», после чего, собственно, и решила стать актрисой. И с тех пор ничто не производило на нее столь сильного впечатления, как его блестящая игра, ни на сцене, ни на экране. Тем не менее Лиза лишь с сожалением развела руками.

— Живая аудитория напугает меня до полусмерти. Я наверняка забуду все свои реплики!

Кроме того, работа в «О’Брайен продакшнз» отнимала все ее время — Лиза либо снималась в фильмах, которые ставила компания, либо продюсировала их, а иногда занималась и тем и другим одновременно.


Они с Гэри прилетели на открытие гастрольного тура Ральфа по восточным штатам. Спектакль назывался «Дядя Ваня». Игра Ральфа оставляла желать лучшего: он запинался, забывал слова, и еще ему катастрофически не хватало яркости и убедительности, которыми он так славился в молодости. Когда они направились за кулисы, Лиза пыталась судорожно придумать, что же сказать другу по поводу выступления, чтобы не обидеть его, но, к ее облегчению, Ральф и сам видел свои недостатки.

— Ничего, я подтянусь до этой роли, — уверенно заявил он.

Розовощекий молоденький актер, у которого в пьесе была крошечная эпизодическая роль, подошел к ним и положил Ральфу руку на плечо.

— Пресса хотела бы услышать пару слов. — В этом жесте было нечто до боли знакомое, и Лиза почувствовала, как напрягся стоящий рядом с ней Гэри.

Ральф чертыхнулся.

— Я уже представляю себе заголовки: «Сборище списанных в расход стариков и подающей надежды молодежи решило покорить отсутствием талантов нас, невежественных провинциалов».

Тем не менее через несколько дней он прислал им газетные вырезки. Отзывы оказались весьма лестными. Обозреватель писал, что, несмотря на некоторые премьерные шероховатости, ему повезло — он имел счастье лицезреть на сцене великого Ральфа Лейтона.