Маурин Ли - Счастливый билет

— Ты уже отрепетировала свои ответы? — с набитым ртом озабоченно поинтересовалась Джекки.

— Во время еды разговаривать некрасиво. Нет, не отрепетировала. Мы согласовали список вопросов, но я не готовила ответы заранее, чтобы они не казались слишком гладкими и заученными.

— Ах, моя дорогая Лиза! Клянусь богом, вы выглядите великолепно!

В комнату вошел Мило Ханна. На нем был вельветовый костюм и черно-белый широкий галстук, завязанный крупным узлом. Темные вьющиеся волосы делали его похожим на постаревшего Руперта Брука[117].

— Почему у меня одной будет целых полчаса? — сразу же поинтересовалась Лиза. — Обычно у вас бывает трое гостей. Почему…

Мило выставил перед собой руки, защищаясь.

— Потому что мы будем показывать эпизоды из ваших фильмов, — быстро ответил он. — Моя дорогая девочка, не надо быть такой подозрительной.

— У меня есть все основания для подозрений, Мило. Не прошло и пяти минут, как я дала согласие на участие в вашем шоу, а по телевизору уже вовсю трубили об этом.

— Это было сделано для того, чтобы вы не передумали.

— Я действительно передумала.

— Значит, я поступил правильно. — Он лукаво улыбнулся. — Выпейте еще вина, дорогая моя красавица. Мы выйдем в эфир через десять минут.

— Знаешь, по-моему, этот человек — проклятый притворщик, — заявила Лиза, после того как он ушел. — Держу пари, что он такой же ирландец, как вот эти бутерброды. Скорее всего, он родился где-нибудь в окрестностях Лондона, а дома разговаривает, как Ноэль Кауард[118].

— А мне он понравился, — умиротворенно сообщила Джекки. — Как ты себя чувствуешь?

— Мне страшно до ужаса! — Лиза подошла к зеркалу. — Как я выгляжу?

— Храброй перепуганной красавицей.

Лиза долго ломала голову над тем, что надеть на шоу. Ей понадобилось несколько дней, чтобы остановить свой выбор на платье без бретелек из мягкого бирюзового крепа и темно-зеленом вельветовом жакете. Волосы она собрала в простой узел на затылке, зачесав их со лба назад.

— Господи, Джекки, у меня появилась седая волосинка — нет, две, даже три. Нечего сказать, я выбрала подходящий момент, чтобы их заметить!

— Тебе повезло. Я начала седеть, когда мне не исполнилось и сорока. А взгляни на меня сейчас!

— Три минуты, мисс Анжелис. — Молодая женщина вернулась в приемную.

— Удачи, Лиза.

— Это хуже любой премьеры. Интересно, все боятся или только я?

Лиза крепко вцепилась в ладонь молодой женщины, когда та подвела ее к краю съемочной площадки. Мило Ханна уже ждал ее, держа в руке сценарий. В кои-то веки на его лице не было улыбки. Обаятельный шут, подбадривающий и успокаивающий своих гостей, исчез без следа. Лиза обвела взглядом аудиторию. Боже, здесь собрался весь Броксли: Джим и Мэйсоны, Герти Ломакс, еще полдюжины людей, которых она знала в лицо… Нелли и Стэн тоже были тут, как и все ее братья, — некоторые приехали с женами. Правда, Лиза заранее знала об их приезде.

Заиграла знакомая музыка, и как только она смолкла, на сцену под взрывы приветственных аплодисментов выбежал Мило Ханна. Лиза не слышала, что он говорил, и потому весьма удивилась, когда ее вдруг вытолкнули вперед и она обнаружила, что идет к нему, протягивая руку, которую он с любовью облобызал, словно они были старыми добрыми друзьями.

Для начала Мило задал ей несколько вопросов о ее карьере в Голливуде, о Басби и о Джозефе Денте. Он показал кадры из нескольких фильмов, в которых снималась Лиза, начав с «Авантюриста», первой роли, в которой она произнесла несколько реплик. За ним последовали «Сладкая мечта» — где она была полностью одета, к большому своему облегчению, — «Великолепная афера», «Покаяние» и, наконец, «Сердца и цветы». После каждого эпизода аудитория аплодировала.

— У вас была продолжительная и выдающаяся карьера, — сказал Мило Ханна. — Некоторые из этих фильмов стали классикой жанра.

— Мне повезло, — скромно ответила Лиза.

— Расскажите нам о Джозефе Денте. У него была репутация страшного человека. Каково это — быть его женой?

Глаза у Лизы вспыхнули, когда она принялась описывать необычную личность Дента.

— Я очень любила его, — закончила она.

— А как насчет Гэри Мэддокса? Если я правильно помню, ваше имя в течение долгого времени связывали с ним. Он жил с вами, не так ли?

Лиза неловко поерзала в кресле. Гэри стоял последним в списке вопросов, на которые она согласилась ответить, причем только в том смысле, что он был коллегой-актером и режиссером, одним из основателей компании «О’Брайен продакшнз». Мило Ханна отступил от первоначального сценария.

— Гэри был моим лучшим другом, — ответила она наконец. — Мы были только друзьями.

— И вы оказались очень хорошим другом, Лиза, — заключил Мило Ханна. — Насколько я понимаю, Гэри стал одной из первых жертв СПИДа и вы ухаживали за ним до самой смерти.

Она быстро взглянула на него, и ее глаза наполнились слезами. Кто, спрашивается, мог рассказать ему об этом? Его сотрудники оказались настоящими профессионалами, в отличие от детектива, нанятого Тони.

— Для этого и существуют друзья, — пробормотала Лиза.

К ее невероятному изумлению, аудитория встретила ее слова аплодисментами, и Лиза почувствовала, как ее охватывает гнев при мысли о том, что подобное вторжение в личную жизнь здесь рассматривают как развлечение.

Мило, блестяще улавливающий все оттенки настроения своей гостьи, сменил тему, заговорив о театре. Он стал расспрашивать Лизу о пьесах Мэттью Дженкса, о том, нравилось ли ей играть с Ральфом Лейтоном. А потом последовал вопрос:

— Вы снова вышли замуж, не так ли, и получили титул леди Элизабет Молино?

— Да, — холодно ответила Лиза. Если он начнет задавать ей вопросы о Тони или о разводе, она выльет ему на голову стакан с апельсиновым соком. Лиза заранее заявила, что эта тема под запретом.

— Вы приобрели не только титул, но и фабрику. Несколько странная покупка для актрисы. Для чего вы ее купили?

Она молчала несколько секунд, и тогда кто-то из присутствующих в зале крикнул:

— Скажите ему, Лиза!

— Кое-кто планировал построить на ее месте отель. Я же решила, что фабрика должна остаться фабрикой.

Последовал еще один взрыв аплодисментов. Жестом настоящего аристократа Мило воздел руку, и аудитория притихла.

— Не был ли этим «кое-кем» ваш супруг? — Он вел себя, как проклятый волшебник — ловко манипулировал ею и собравшимися.

— Да, это был мой муж, — ответила Лиза, спрашивая себя, а не смотрит ли сейчас Тони телевизор.

Мило заговорил о Ливерпуле — он назвал его «городом звезд» — и принялся перечислять имена знаменитостей, родившихся там.

— Вы скучаете по нему?

— Нет, — ответила Лиза и тут же пожалела о своей честности. Если Мило спросит почему, она сможет сказать лишь, что с этим городом связаны тяжелые воспоминания, и он может заинтересоваться, какие именно. Лиза посмотрела на часы в студии. Еще целых десять минут! Но ведь они перебрали уже все вопросы?

Мило смотрел на сценарий, который держал в руках, покусывая губу, как будто следующий вопрос представлялся ему на редкость трудным. Лиза поняла, что это — хорошо отрепетированная тактика.

— Вы убили своего отца, Лиза?

О господи! Аудитория ахнула и замерла, а Лиза опустила взгляд на свои руки. «Какой смысл отрицать это?» — с отчаянием подумала она.

— Да, — ответила она наконец. — Да, я убила его.

В зале раздался дружный вздох — это зрители затаили дыхание, а Лиза вдруг почувствовала, что у нее закружилась голова.

— За что тринадцатилетняя девочка зарезала своего старика отца? — мягко поинтересовался Мило.

Лиза сердито взглянула на него. «Ты предал меня, ублюдок», — говорили ее глаза. Мило не мигая уставился на нее в ответ. На его лице читалось то, что можно было принять за искреннее сочувствие.

Зрители сидели молча и, кажется, даже перестали дышать. Лиза подумала, что Нелли и ее братья тоже сидят как на иголках в ожидании ее ответа.

Мило Ханна наклонился к ней и взял ее за руку.

— Вам станет легче, если вы скажете правду, — прошептал он. Еще один отрепетированный жест; благодаря микрофону его шепот был прекрасно слышен даже в самых отдаленных уголках зрительного зала.

И внезапно Лиза заговорила, хотя и не собиралась этого делать. Слова срывались с ее губ бурным потоком, она не могла остановиться. У нее возникло такое ощущение, будто голосовые связки больше не подчиняются ей. Кто-то другой, незнакомый, торопясь и захлебываясь, рассказывал о случившемся.

— Потому что он долгое время насиловал меня, — произнес чей-то чужой голос. — Потому что в тринадцать лет я от него забеременела и не знала, что делать дальше. Мне не к кому было обратиться, некуда пойти. Мне было стыдно и страшно. Что скажет мама? Я пыталась сделать аборт самостоятельно, проткнув себя ржавым вертелом, который принадлежал моим братьям, и… — Голос прервался. Лиза удивленно взглянула на Мило Ханну. Неужели она действительно сказала это?

Очевидно, это было так, потому что он спросил:

— Что случилось потом, милая?

— Я не очень хорошо помню те события. Меня отвезли в больницу, но только много лет спустя я узнала, что… — Лиза умолкла.

— Узнала что? — мягко, но настойчиво спросил Мило.

— Что у меня больше никогда не будет детей. А мне так хотелось их иметь!

Они остались вдвоем в целом мире, она и Мило, под ярким светом софитов. Он ласково смотрел на нее, и вдруг ее чувства к нему совершили поворот на сто восемьдесят градусов, и Лиза ощутила необыкновенный прилив любви.

— Вернемся к вашему старику-отцу, — негромко произнес Мило. — Как именно это произошло? Он снова набросился на вас?

— Скорее всего, да, именно так бы он и поступил. Но в ту ночь, когда я убила его, он хотел изнасиловать Джоан.

— Джоан! — Мило подался вперед вместе со стулом, так что их колени теперь соприкасались. — Почему бы вам не рассказать нам об этом, Лиза?

Она чувствовала, что ради него готова на все.

— Это случилось в тот вечер, когда я вернулась домой из больницы, — сказала она. — Я лежала в постели внизу, вместе с мамой. Пришел отец. Он был пьян — как всегда. Спустя некоторое время я услышала, как заскрипели пружины его кровати, а потом закричала Джоан. Я знала, что он собирается сделать, почему-то я знала это совершенно точно, поэтому и схватила нож для резки хлеба, чтобы отогнать его. Когда я поднялась наверх, отец действительно уже подмял под себя мою сестру. Не помню, как именно все произошло, но я убила его, — просто закончила Лиза.

Аудитория опять дружно ахнула, и Лиза обернулась, испуганная и удивленная. Она совсем забыла об их существовании.

А Мило Ханна уже задавал ей следующий вопрос своим мягким, притворно-ласковым голосом.

— Но, милая, если вы расслышали, что делает ваш отец, значит, и ваша мама не могла не слышать этого?

И Лиза разрыдалась.

— Это и есть самое ужасное, — сквозь слезы пролепетала она. — Я поняла, что мама знала все с самого начала и ничего не попыталась сделать. Наверное, поэтому я и не возражала, когда она взяла вину на себя, заявив, что убила его.

Лиза вдруг услышала музыку и спросила себя, почему она играет и почему Мило что-то говорит, обращаясь уже не к ней, хотя и по-прежнему держит ее за руку. В его голосе звучало сочувствие, а потом он пожелал всем доброй ночи и объявил гостя для следующей передачи.

— Ну вот, думаю, теперь вам стало намного легче, — сказал Мило. Он похлопал ее по руке и встал. Лиза услышала, как он говорит, обращаясь к кому-то: — Вся страна будет рыдать у телевизоров после этого выпуска.

И она осталась одна. Ей вдруг показалось, что привычный мир рухнул, окончательно и бесповоротно.

Погасли софиты, зажглись неяркие огни рампы, и до ее слуха долетел негромкий гул голосов. Лиза увидела, что к ней направляются Нелли с братьями. Все они плакали, слезы ручьем текли у них по щекам. Несколько мгновений она тупо смотрела на них, а потом вскочила на ноги и помчалась в приемную, где на мониторе смотрела программу Джекки.

— Лиза, родная, постой! — крикнула она, но Лиза не обратила на нее внимания. Она схватила свою сумочку и вылетела сначала из комнаты, а потом и из здания. Она бежала так быстро, как только позволяли ей подгибающиеся, ватные ноги.

Лиза не прожила в коттедже и недели, когда однажды из заросшего, заброшенного сада вышла собака. Она остановилась, глядя на нее исподлобья и рыча — облезлая псина со свалявшейся шерстью, невероятно грязная и уродливая. Один глаз у собаки был полузакрыт тяжелым веком, в длинных ушах засохла грязь. Из-под неухоженной шерсти выпирали ребра. Несмотря на грозный вид, пес выглядел жалко и явно находился на грани отчаяния. Казалось, он и хотел бы подружиться, но не знал как.