— Ты уверяя, что в состоянии вернуться на арену? — спросил Нэш. — Говорят, на родео в Каспере, штат Вайоминг, будут очень сильные соперники и самые трудные быки и лошади. Там соберутся все знаменитые ковбои.

— Что ж, судя по всему, самое подходящее для меня место, правда? — заметил Хэл, запихивая в набитую сумку джинсы.

— Чокто Джим отказывается с тобой ехать, — сообщил Нэш. — Говорит, не желает присутствовать при том, как ты свалишься с быка прямо на свою сломанную руку. Он считает, тебе еще рано возвращаться к соревнованиям.

— Ну и отлично, найду себе другую компанию. В ночных клубах Каспера полно знакомых лиц, так же как и на арене.

Хэл засунул в угол раздувшейся сумки шпоры и с трудом застегнул молнию.

— Она просила сказать тебе спасибо, — вдруг ни с того ни с сего бросил Нэш.

Хэл на мгновение застыл, потом резким движением закинул сумку на плечо.

— Ты слишком сурово обошелся с Андреа, — твердо сказал Нэш.

Черные глаза встретились взглядом с янтарными.

— Я хотел произвести впечатление, которое запомнится надолго, — парировал Хэл, защищаясь. — Каждый раз, когда я закрываю глаза; я вижу ее лежащей в траве с разбитой головой и следами шин на спине. Я сделал все, что мог, чтобы вдолбить этой женщине свою точку зрения. Может быть, когда она в следующий раз попадет в переделку, то вспомнит нашу дискуссию и выберет более безопасный выход — для разнообразия!

Хэл прошел мимо брата в коридор. Нэш холодно улыбнулся:

— Надеюсь, братишка, где-нибудь по дороге между этим домом и Вайомингом до тебя дойдет, что ты злишься не столько на ее безрассудство, сколько на свою собственную реакцию на это безрассудство. Поверь, это далеко не одно и то же.

Пробурчав «До свидания», Хэл ушел. Он не мог усидеть на месте, ему не терпелось поскорее оказаться в пути, излечиться дальней дорогой от снедающего его беспокойства. Нужно было уехать, найти какое-нибудь место, где можно дать выход своему смутному недовольству. Хэл знал по опыту, что лучший способ прийти в себя — окунуться в привычную рутину. Ои выбился из колеи, в голове все перемешалось, и суматоха родео должна помочь ему восстановить прежние взгляды на жизнь. Хэл начинал впадать в зависимость от родео, и сейчас — особенно.

С ненужной спешкой Хэл погрузил лошадей в трейлер, осыпая проклятиями Кривоногого. Если этот чертов мерин не научится забираться в трейлер, не устраивая из этого спектакль на всю округу, он когда-нибудь не устоит перед искушением и огреет упрямца по заду палкой, которой загоняют скотину]

Через пятнадцать минут Хэл был уже в пути. Он уезжал с ранчо Чулоса, держа курс на север. Впереди у него было много часов на то, чтобы внутренне подготовиться к предстоящим состязаниям. Хэл прихватил с собой целую сумку всякого снаряжения, которое должно было помочь снять нагрузку со сломанной руки и чувствительных ребер во время состязаний.

Хорошо хоть ребра быстро заживают, с оптимизмом думал Хэл. Немало ковбоев сидят в седле со сломанными руками и растянутыми связками, и никто не делает из этого проблемы. Травмы входят в правила игры.

«Ты уверен, что опасности и вызов — это все, что тебе нужно от жизни?» — прошептал тихий внутренний голос.

Хэл нахмурился и попытался сосредоточиться на дороге. Он миновал границу штатов и двигался на север в сторону Канзаса. С игрой в доброго самаритянина покончено. Отныне Андреа Флетчер пусть управляется самостоятельно. Если ему уж очень понадобится то, что может дать женщина, он найдет себе сговорчивую бабенку и утолит свой голод, как всегда бывало раньше.

Вот так. Просто и без затей. До знакомства с Андреа он никогда не интересовался, что будет с женщинами, которые появлялись в его жизни и так же быстро уходили. Следуя этому правилу, он ни за что бы не привязался ни к одной из них, не вложил бы в отношения с ними так много души и сердца, не превратился бы в груду обломков, разбросанных, как кусочки не сложенной до конца головоломки. Хватит, никаких связей, никаких обязательств. Отныне он должен смотреть только вперед и двигаться по дороге, которая приведет его к Национальному финалу в Лас-Вегасе:

Хэл хотел повторить достижение старшего брата пятилетней давности и заявить права на чемпионский титул. Ему нужен был тот титул и связанный с ним выигрыш, который сделает Андреа полной хозяйкой своего ранчо. После этого он наконец освободится от нее, от власти фиалковых глаз, которые увидели любовь там, где была только благотворительность. Он сполна расплатится с Андреа за то, что забрал ее невинность.

В один прекрасный день Андреа очнется и сама поймет то, что он твердил ей все время. Да, он многое сделал, чтобы собрать ее жизнь по кусочкам, и она испытывала к нему благодарность. Андреа предложила себя, пытаясь отблагодарить его страстью… и назвала ее любовью. Но теперь, когда Хэл уехал, Андреа со своей обычной решимостью возьмет жизнь в собственные руки. Когда-нибудь она поймет, что Хэл : — совсем не тот, кто ей на самом деле нужен, кого она на самом деле заслуживает.

«И она мне тоже не нужна, я ее не заслуживаю», — мысленно твердил Хэл, Он напоминал себе об этом сначала в Канзасе, потом в Небраске. Все, что ему нужно от жизни, дает родео. Родео утоляет эту вечную жажду его души, вечное стремление к перемене мест. Где-то впереди всегда ждет еще один необъезженный конь, которого ему предстоит оседлать, еще один бычок, которого предстоит заарканить в рекордное время…

Самое главное, у Хэла есть то, к чему человек стремится испокон веков — неограниченная свобода. У Хэла Гриффина есть все, о чем может мечтать мужчина… и будь он проклят, если станет околачиваться вокруг Андреа до тех пор, пока она не поймет, что ее чувства — вовсе не та «вечная любовь», которую она вообразила.

Вот оно, зерно проблемы, вдруг осенило Хэла где-то на просторах штата Небраска. Он просто боялся — боялся, что когда-нибудь утром Андреа проснется и обнаружит, что ее рыцарь в сверкающих шпорах — все-таки не прекрасный принц.

Хэл на собственном горьком опыте постиг, каково это — быть отвергнутым, сознавать, что у тебя нет качеств, которые нужны, чтобы удержать любимую женщину. Он слишком груб и прямолинеен, слишком закостенел в своих старых привычках. Хэл вынужден был признать, что не относится к числу ультрасовременных мужчин девяностых годов, скорее он пережиток прошлого, живой осколок Дикого Запада, а может, и еще более далеких времен, эпохи первобытного человека, если уж копать совсем глубоко.

Его отделяют от Андреа не просто семь лет разницы в возрасте, а семь световых лет. Она долгое время провела в изоляции, не встречалась с мужчинами: Андреа лишь однажды познала взаимную страсть — с ним. Как только первое чувство поостынет, Андреа будет считать себя в долгу перед Хэлом за то, что он спас ее жизнь и сохранил ранчо.

Мысль, что Андреа останется с ним только из чувства благодарности или своеобразного преклонения перед героем, была для Хэла невыносима. Он не хотел заглянуть в прекрасные фиалковые глаза после того, как в них погаснет страсть к нему, он не мог даже подумать об этом. Двенадцать лет назад он уже был отвергнут, тогда ему было очень больно, но в этот раз стало бы еще больнее. Он не мог позволить себе серьезных отношений с Андреа… потому что он неминуемо отдаст ей свое сердце со следами старых шрамов и в конце концов потеряет единственную женщину, которая была ему дорога. Сама мысль о том, что он может снова полюбить и потерять, превращала Хэла в последнего труса.

Инстинкт самосохранения заставлял Хэла бежать, пока он еще в состоянии это сделать.

Глава 22

Андреа чувствовала себя так, будто ее послали в нокаут. Она собрала все деньги, заработанные на двух работах, прибавила к ним страховую компенсацию за сгоревшую конюшню и поехала в банк. И что же? К ее величайшему изумлению, Том Гилмор — кстати, недавно вернувшийся из незапланированного отпуска — сообщил, что Хэл заплатил все проценты еще две недели назад. «Разве вы не знали?»

Черт бы побрал этого ковбоя! Шагая к машине, Андреа вся кипела от злости. Как он посмел! Хэл превратил ее в самую высокооплачиваемую шлюху нашего столетия! Как он посмел пересчитать ее любовь и нежность на доллары и уехать из Оклахомы даже не попрощавшись! Да что там не попрощавшись — у нее даже не было возможности бросить ему напоследок: «Скатертью дорожка»!

Первый чек Хэла Андреа разорвала и кусочки отослала обратно по почте. Тогда он внес деньги тайком, за ее спиной. Змей! Он не смог ответить на ее любовь любовью и поэтому решил откупиться. Принять его «благотворительное пожертвование» означало бы признать, что ее интересовали деньги Хэла, что она стала для него чем-то вроде проститутки, с которой он всего лишь убивал время в промежутках между родео! Ну нет уж, ему не удастся опошлить самые дорогие воспоминания в ее жизни, повесив на них ярлык с ценой!

Подъезжая к ранчо, Андреа все еще не остыла. К ее удивлению, к дому, опережая ее буквально на несколько секунд, подъехал и остановился старый грузовик с ранчо Чулоса. Чокто Джим снова продемонстрировал свою удивительную способность появляться в самый подходящий момент.

Андреа вдруг почувствовала внезапную панику. Она увидела, что Чокто Джим приехал один, и судорожно сглотнула. Где же тупоголовый упрямец, в которого ее угораздило влюбиться? Лежит где-нибудь на больничной койке, приходя в себя после очередной травмы?

— С ним все в порядке? — без предисловий и даже не поздоровавшись, выпалила Андреа.

Чокто Джим улыбнулся своей загадочной улыбкой:

— Если вы имеете в виду, целы ли у него руки-ноги, то ответ положительный.

Напряженные плечи Андреа немного расслабились.

— Это хорошо.

— Ничего хорошего, — возразил Джим, задумчиво рассматривая Андреа. — Он лезет в самое пекло, участвует во всех состязаниях подряд, даже в тех, участвовать в которых не обязательно, чтобы выйти в Национальный финал. Я надеялся, что, может быть, вам удастся вдолбить в его голову немного здравого смысла.

— Трудновато говорить с каменной стеной, — пробормотала Андреа. — Я запретила Хэлу платить мои долги, но он все равно их заплатил, так что сами видите, как мало я имею влияния на этого твердолобого барана.

В черных, как ониксы, глазах Чокто Джима сверкнули искорки, губы чуть дрогнули в улыбке. Андреа впервые как следует всмотрелась в бронзовое лицо дяди Хэла, в котором отчетливо проступали черты его предков, коренных жителей Америки. Она подумала: что же так забавляет Джима и почему он не поделится этой мыслью с ней?

Джим полез в карман джинсовой рубашки и достал билеты на самолет.

— Попробуйте привлечь его внимание, произведите на него впечатление, — потребовал он. — Ни у кого из родственников нет над ним такой власти, как у вас.

Андреа опустила голову, борясь с проклятыми слезами, которые всегда появляются не вовремя, а с тех пор, как Хэл ушел из ее жизни и слова не сказал, стали особенно частыми.

— Нет у меня над ним никакой власти, — тихо повторила она.

— Вы ошибаетесь, Андреа. — Черные, совсем как у Хэла, глаза пронзали ее насквозь, гипнотизировали, взывали к ней на странном магическом языке. — Докажите Хэлу, что он чего-то стоит, что вы готовы быть с ним и завтра, и послезавтра, и через год. Как раз в это он боится поверить, а еще он вбил себе в башку, что вы слишком хороши для грубого ковбоя. Он себе самый строгий судья, вы знаете.

Андреа уставилась на билеты, которые Джим вложил ей в руку.

— Завтра Джейсон играет в Оклахома-Сити. Я обещала…

— Знаю, — перебил ее Джим. — Завтра мы все придем болеть за Джейсона: Берни, Нэш, Криста и я. Ночной трансконтинентальный до Хьюстона дает вам большой запас времени, вы вполне успеете на воскресное родео. Если вы помните, когда вам с Джейсоном понадобилась помощь, Хэл бросил все свои дела в Монтане и примчался сюда. — Смуглое лицо Джима расплылось в широкой улыбке. — Теперь пришло время вам лететь к Хэлу. Покажите ему, как он вам небезразличен. — Джим подмигнул и добавил: — Оденьтесь так, чтобы сразить его наповал.

— Зачем?

— А почему нет? — парировал Джим. — Разве вы знаете лучший способ привлечь внимание твердолобого барана в мужском обличье, чтобы потом усадить его напротив и растолковать, что к чему?

Этим провокационным заявлением Джим закончил свою речь. Он сел в машину, развернулся и уехал.

Андреа уставилась ему вслед. Привлечь внимание мужчины? Да она несколько лет старательно избегала малейшего мужского внимания! Потом в ее жизни появился Хэл Гриффин, он научил ее доверию, научил любить всем сердцем.

Андреа в задумчивости бродила по дому, заново проигрывая в памяти свои разговоры с Хэлом, вспоминая его замечания. Вдруг на ее губах заиграла озорная улыбка, и в следующее мгновение Андреа громко расхохоталась. Впервые за последние две недели она оживилась и почувствовала прилив свежих сил.

Ладно, черт возьми, она кое-что покажет Хэлу Гриффину! Она заставит его вздрогнуть и обратить на нее внимание, а уж потом вдолбит в его упрямую башку немного здравого смысла.