— Боже, Джулия. Прекрати говорить такие вещи, или мы точно проверим каково это, трахаться в двухместной машине. А теперь будь хорошей девочкой, или, клянусь, я отшлепаю тебя прямо перед всеми этими людьми.

Она убрала руку от его промежности.

— Ох, ты такой плохой. Ты сделал меня еще более влажной. Очень надеюсь, что ты готов вылизать меня.

Натан зарычал, проводя большим пальцем по ее пухлым губам.

— Детка, я вылижу все твое тело с головы до ног, особенно сладкую, сочную киску. А теперь держи себя в руках. А то я не смогу забраться в машину с таким стояком.

Она очаровательно надула губки, но слегка отошла от него.

— Хорошо, я обещаю, что буду вести себя хорошо.

Он похотливо улыбнулся.

— Отлично, я так и думал.

Парковщик подогнал его машину, и Натан был благодарен, что его эрекция слегка спала, чтобы он не выглядел дураком. Он помог Джулии сесть в низкий автомобиль, и зашипел, когда ее юбка поднялась почти до ее промежности, в то время как грудь едва не вываливалась из глубокого выреза бюстье.

— Детка, тебе лучше приготовиться провести все выходные в постели, — пробормотал она так тихо, чтобы только она могла его слышать. — Потому что тебе предстоит трахаться так сильно и так часто, что ты не сможешь ходить.

Ее зеленые глаза загорелись озорством.

— Это обещание?

Он наклонился и оставил мокрый поцелуй на ее губах.

— Дорогая, это гарантия.

Натан не был уверен, что ему удастся безопасно добраться до квартиры Джулии, с ее дразнящими руками по всему телу. Она ласкала его бедро, его руки, его шею. Она продолжала, оставляя поцелуи на его челюсти, его ухе и его горле. Он застонал, когда она пробежала пальчиками по его внушительной эрекции, чтобы тут же убрать руку.

Остановившись на красный, он посмотрел на нее, и она лукаво улыбнулась ему, проводя пальцами по его губам, а потом задохнулась, когда он схватил ее запястье и всосал ее пальчики в рот.

— Знаешь, в эту игру могут играть двое, — предупредил он.

Джулия сделала невинное лицо, когда ее другая рука скользнула между его ног и обхватила его яйца.

— Не имею понятия, о чем ты.

Светофор переключился на зеленый, и ему пришлось отпустить ее руку, чтобы переключать передачи. После того, как он набрал скорость, он положил руку на ее голую ногу, а затем забрался к ней под юбку к ее промокшей насквозь промежности.

— Черт, ты не шутила, да? — выдохнул он. Он отодвинул в сторону ткань ее стрингов, и скользнул внутрь двумя пальцами. — Иисус, ты такая восхитительная, Джулия. Не могу дождаться, чтобы съесть тебя. Дай мне немного попробовать себя, чтобы я смог продержаться до твоей квартиры.

Она застонала, когда его пальцы собрали ее соки, а затем он вытащил пальцы, чтобы облизать их.

— Ммм, ты такая сладкая, детка. Я думаю, ты тоже должна попробовать себя.

— Ооо, — выдохнула она, когда его пальцы снова скользнули внутрь ее мокрого влагалища, собирая еще больше влаги. Затем он засунул пальцы ей в рот, заставляя пососать их. Ее язык облизал его пальцы, а затем она стала их посасывать.

— Я не могу дождаться, когда твой член окажется у меня во рту вместо них, — выдохнула она, когда он вытащил свои пальцы.

Натан провел пальцами по ее губам, а затем вниз по горлу, к вершинам ее груди.

— Потому что ты такая непослушная девчонка, — проворчал он. — Ты действительно допрыгаешься сегодня.

Она ахнула, когда он засунул руку в чашку ее бюстье и ущипнул ее за сосок.

— Ты сегодня так много мне угрожал, и отшлепаешь меня, и съешь, и трахнешь. Ох, а ты уверен, что у тебя хватит сил на все это, милый?

Он усмехнулся.

— Сладенькая, ты даже себе не представляешь. Долго нам еще?

— Еще два квартала. Паркуйся на дороге. Машина Анджелы в гараже, мы сегодня взяли такси.

— Какое облегчение. Когда я видел твою соседку, она довольно активно поглощала водку. Не хотелось бы, чтоб она садилась за руль. — Его ладонь оттянула чашку бюстье и открыла ее полную, припухшую грудь, вызывая стон из ее горла. — Это напомнило мне вот о чем, я должен знать, что ты не пьяна, Джулия. Я хочу быть уверен, что ты понимаешь, что мы сейчас делаем.

Она закрыла глаза, когда он ущипнул ее за сосок.

— Прямо сейчас ты меня еще больше возбуждаешь, — хрипло прошептала она. — И нет, я не пьяна. Может быть, слегка навеселе, но не так сильно, чтоб я была не в состоянии вспомнить такие вещи, как столица Северной Дакоты. Или до пятидесяти досчитать по-французски. Или спеть…

— Я тебя понял, — прервал он. — И мы приехали. Слава Богу. Вытаскивай ключи, детка, и поторапливайся. В противном случае я перекину тебя через плечо и понесу сам.

Они быстро вышли из машины, Джулия нашла ключи от дома в своем маленьком клатче, в то время как Натан закрыл машину и поставил на сигнализацию. Он схватил ее за руку и потащил вверх по лестнице, не обращая внимания на ее высоченные каблуки.

Она едва открыла дверь и включила свет, когда он подхватил ее на руки и пробормотал.

— Где твоя спальня?

Она обняла его за шею и пошутила.

— Что? Стена для тебя недостаточно хороша?

Он жестко схватил ее за попку, заставляя завизжать от удивления.

— Детка, если стены в твоей квартире сделаны не из арматурной стали, то они не достаточно прочные, чтобы выдержать то, как я собираюсь тебя трахнуть.

Путем исключения он нашел затемненную спальню, и бросил ее на кровать. Он быстро избавился от своей одежды, но покачал головой, когда она попыталась то же самое сделать со своей.

— Оставь все. Мне нужно трахнуть тебя в таком виде, детка. В этой маленькой коротенькой юбочке, которая практически выставляет напоказ твою попку, и сиськами, которые почти выпрыгивают из топа. Кстати, ты больше никогда не оденешь это в общественное место.

Протест Джулии был резко прерван, когда он опустился на кровать и захватил ее рот пламенным поцелуем. Его руки скользнули под ее юбку, сминая в кулаке ткань ее шелковых стрингов, прежде чем почти свирепо сорвать их с ее тела. Одним резким движением он вошел глубоко в нее, его толстый петух долбился о шейку ее матки.

Она вскрикнула в шоке от его внезапного вторжения, упираясь ладонями в его плечи.

— Ох, Боже, Натан. Я не думаю…

Он схватил ее запястья и поднял над головой, удерживая.

— Не думай, детка. Просто чувствуй. Почувствуй, как сильно я тебя хочу. Я чувствую, как твоя тугая киска обхватила мой член словно кулак. Горячий, влажный кулак.

— Это слишком, — хныкала она. — Ты слишком большой. Я не могу…

Он громко застонал, когда вышел из нее почти до самого конца, только для того, чтобы тут же ворваться снова, хороня себя в ней по самые яйца. Он повторял свои действия снова и снова, с каждым сильным толчком все ускоряясь, неумолимо вколачиваясь в нее. Хныканье Джулии быстро сменилось звуками удовольствия, когда ее тело охотно открылось для него.

Он по очереди поднял ее ноги и обернул вокруг своих бедер, что давало ему более глубокий угол для проникновения. Новая поза усилила невероятно интенсивные ощущения, пока он жестко трахал ее, не прерываясь ни на секунду. Он хотел как можно быстрее кончить, но, в тоже время, хотел чтобы это безумное удовольствие длилось как можно дольше. И Джулия еще не кончила, хотя судя по маленьким эротическим звукам, которые она издавала, он мог сказать, что она близка.

Натан дернул лямку ее топа, обнажая полную, круглую грудь. Он зажал сосок, перекатывая его между большим и указательным пальцами, и удовлетворённо улыбнулся, когда увидел, что ее рот приоткрылся в беззвучном вздохе удовольствия. Зная, что ей нравятся грязные разговорчики, которые он сам находил очень возбуждающими, он сдернул вниз другую лямку, и наклонился, чтобы облизать сосок, бормоча.

— Посмотри на эти красивые сиськи. Ммм, сегодня в клубе ты хотела, чтобы каждый мужчина пялился на них и мечтал, что он станет тем единственным, кто увидит их?

Джулия закричала, когда он наклонил голову и укусил сосок, а затем успокаивающе лизнул его языком.

— Н..н..нет. Мне просто понравился этот топ.

Натан подвинул ее бедра, толкаясь в нее с другой точки, его рука ласкала ее набухшую грудь.

— Ну, он им всем тоже понравился, детка. Им понравилось, как эти красивые сиськи прыгали так, как будто в любую минуту были готовы вырваться. — без предупреждения, он легонько шлепнул ее по попке, вызывая громкий вздох удивления. — Ты такая грязная девчонка, выставляешь себя напоказ. Ты надеялась встретить какого-нибудь ублюдка, который бы отвел тебя домой и отымел тебя? Трахнул тебя так жестко, как я сейчас?

Она всхлипнула, ее голова дико металась по подушке, но он продолжал яростно входить в нее.

— Нет, нет. Я хотела только тебя, Натан. Никого другого.

— Чертовски верно, детка. Ты моя и не забывай об этом. — он ласкал ее грудь. — Я единственный, кто может дотрагиваться до них. И до этого. — его большой палец кружил по ее припухшему клитору. — И я единственный, кто заставит тебя кончить.

— Да, да, — рыдала она и по ее щекам стали течь слезы. — О, Боже, да, Натан. Так хорошо, Боже, я так близко. О, дааа!

Он почувствовал, как стены ее киски сжимаются вокруг его члена как тиски, когда она закричала его имя как молитву. Этого было достаточно, чтобы толкнуть его через край, его тело вжало ее в матрас, пока он сильно кончал. Он запрокинул голову назад и из его горла вырвался крик, эхом отражающийся от стен.

Обессилев, он рухнул на нее, ее ноги были все еще обернуты вокруг него. Она скользнула пальцами в его густые волосы и прижала голову к своей груди. Он почувствовал сладкие, нежные поцелуи, которые она оставляла на его висках, лбу и щеках. Ему потребовалось время для того, чтобы нормально дышать, пока Джулия ласково поглаживала его спину и плечи.

Потом она обхватила его лицо руками и подняла его голову, пока их взгляды не встретились. Даже в полумраке он мог видеть мерцание слез в ее глазах, но на ее губах играла улыбка.

— Чтоб ты знал, — прошептала она. — На этот раз я не дам тебе уйти. Ты принадлежишь мне, только мне, и пора тебе признать это.

Натан застонал и обрушился на ее губы в длинном поцелуе. Она обвила руками его шею, притягивая его ближе, как будто боялась, что он исчезнет, если она отпустит его.

— Я никуда и не собираюсь, детка, — прошептал он ей на ухо. — Я так безумно влюблен в тебя, Джулия. Прости, что мне понадобилось столько времени, чтобы, наконец, признать это.

Она завизжала от восторга, вылезая из-под него, чтобы забраться сверху и обернуть руки вокруг его тела.

— О, Боже, я тоже люблю тебя, Натан. Я никогда не думала, что услышу от тебя эти слова.

Он отвел ее влажные, спутанные волосы от щеки и поцеловал ее в лоб.

— Я думаю, я слегка влюбился в тебя еще в первый раз, когда увидел тебя в Нью-Йорке. На тебе было то сексуальное белое платье и какие-то фиолетовые туфли, и ты выглядела одновременно и хладнокровной и горячей. — Он нахмурился. — Это вообще имеет смысл?

— Как ни странно, да. И эти туфли не фиолетовые. Это лиловые Gucci. А теперь, к слову об одежде, можно мне уже раздеться?

Он усмехнулся.

— Да. Но я сам сделаю это.

Она легла на свою половину кровати, когда он расстегнул ее маленькую юбку и стянул вниз. Он расстегнул золотые сандали, позволяя им упасть на пол. Джулия вздрогнула, когда он провел руками вверх, и стал массировать обнаженные половинки ее попки.

— Думаю, теперь я должен тебе трусики, да? — прошептал он ей на ухо. — Хотя этот хлипкий кусочек ткани, который ты одела, был не очень то прочным.

Она застонала, пока он ласкал мягкую плоть ее ягодиц.

— Это La Perla, ты похотливый мальчишка. $55 которые ты сорвал с моего тела.

Натан покачал головой в недоумении.

— За такую маленькую вещь? Детка, из тебя просто вытаскивают деньги. Но я более чем счастлив купить тебе такие же. До тех пор, пока только я смогу их видеть.

Она повернула голову, чтобы украсть поцелуй.

— По рукам. А теперь, почему бы тебе не закончить с моей одеждой? Ты еще выполнил не все свои обещания, мистер.

Он слегка повозился с застежкой бюстье, а потом быстро снял его. Она задохнулась, когда его руки скользнули к ее груди, а его губы ласкали ее шею.

— И что же это может быть за обещание, милая моя?

Джулия с трудом дышала, пока он пощипывал ее соски, а его язык смаковал ее ухо.

— Ты обещал, о, Боже, трахнуть меня, отшлепать и съесть. И, ах, так хорошо, ты, ах, не выполнил весь список.

Он перевернул ее на спину и навис над ней, скользя рукой по ее животу.

— Ну, я ничего не говорю просто так. И я действительно думаю, что ты заслуживаешь порки, детка. Ты сегодня была очень, очень плохой девочкой.