Эстель Маскейм - Сделай шаг

Однако тот и не собирается останавливаться. Не хочет. Он делает шаг назад и, изображая шок, театрально переводит взгляд с Холдена на меня и обратно.

– Неужели никто не скажет? Что ж, ладно.

Он откашливается, прочищает горло и поворачивается к Хантеру.

Я холодею и деревенею от собственной беспомощности, не в силах остановить грядущую катастрофу.

– Джейден, – начинает Даррен уже без видимого удовольствия, хмурится и взволнованно закусывает нижнюю губу. – Парень, чертовски жаль, что мне приходится сообщать тебе такие новости, но… твои родители погибли из-за Холдена.

Ну, вот и все. Правда прозвучала. На секунду воцаряется абсолютная тишина. Я закрываю глаза, чтобы ничего не видеть, перестаю слышать музыку и даже собственное дыхание. Однако в следующее мгновение шум возвращается с новой силой, даже громче, чем раньше. Музыка бьет по ушам, одновременно Уилл делает резкий вдох, а потом раздается голос. Слабый шепот Дэни:

– Что?

Я открываю глаза. У двери за Джейденом и Уиллом стоит Дэни. Дрожащей ладонью она закрывает рот. В ее потрясающих голубых глазах мелькает боль, а в их уголках появляются морщинки. Дэни еще очень ранима и, не дожидаясь дальнейших объяснений, она заливается слезами и отворачивается. При звуке ее удаляющихся шагов мое сердце будто разрывается на кусочки и тяжелым грузом давит на грудную клетку. Входная дверь открывается, но я не слышу, как она захлопывается.

Смотрю на Джейдена. В его ошалевшем взгляде отражается замешательство и неверие. Но он, полный ярости, глядит не на меня, а на Холдена. Быстро мотает головой, его голубые глаза сужаются, но его гнев не агрессивный, а, скорее, страдальческий. Обжигающий, иссушающий.

– Это правда? – цедит он сквозь зубы. – Холден, ты там был?

Холден сосредоточенно дышит, и мне кажется, того и гляди упадет в обморок. Он опирается ладонями о стойку, стоя спиной к нам и низко опустив голову. К такому разговору сегодня он явно не был готов. Да и никто из нас.

– То был несчастный случай, – безжизненным голосом произносит он с явным усилием и повторяет: – Несчастный случай.

– Холден… – шепчет Уилл, но осекается, берет стул и со вздохом на него опускается.

– Что случилось? – шипит Джейден, требуя разъяснений.

Оттолкнув Даррена, он проносится мимо меня к Холдену, хватает его за плечо и отдирает от стойки, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Что случилось?

Но тот молчит. Не может и рта раскрыть. Только зажмуривается и качает головой. Он не может ответить Джейдену, не в этом состоянии, не здесь, не при таких обстоятельствах. Хантеру ничего не остается, кроме как отпустить его. Он поворачивается к Даррену и ко мне. Щеки его горят. Проводит рукой по волосам и, не замедляя шага, молча проходит к выходу. Он не смотрит на меня, и мне становится ясно: он злится. И тогда я начинаю плакать. Слезы начинают литься, когда хлопает входная дверь. Понимаю, что не могу позволить ему уйти, не объяснившись. Задыхаясь, поворачиваюсь, чтобы броситься за ним вслед, но тут Даррен хватает меня за руку холодными пальцами.

– Мы расстаемся, Кенз. Окончательно, – объявляет он.

Искренне, не пытаясь поиздеваться. Без следа раскаяния за свой поступок. И сжимает пальцы еще крепче.

– Как ты там говорила? Ах да. Если утаишь от него правду, он никогда тебя не простит. Так что беги, извиняйся. А если не сработает, ко мне не приходи.

– Скотина! Мы расстались несколько месяцев назад!

Вырываю руку и толкаю его ладонями в грудь, отпихивая от себя. Он все разрушил, и мне надо поторопиться, чтобы успеть догнать Джейдена. Я должна исправить ситуацию. Оставляю их втроем на кухне и бросаюсь в прихожую. В ушах эхом отдаются музыка, смех и голоса из гостиной. Веселье продолжается, никто и не подозревает о произошедшем. Когда я пробегаю мимо Джесс, она окликает меня, я не обращаю внимания, мчусь к входной двери и распахиваю ее. В лицо ударяет холодный ночной воздух, осушая мои слезы. Рыскаю взглядом по машинам, припаркованным у дома Уилла, и, наконец, замечаю Хантера, несущегося к своей черной «Королле».

– Джейден! – кричу я, сбегая босыми ногами по ступенькам, и спешу по стриженому газону.

Подошвам колко, но мне все равно. Я и не надеюсь его остановить, просто не хочу, чтобы он уезжал, не услышав меня.

– Подожди! Пожалуйста!

Он останавливается, почти дойдя до своего автомобиля, и так резко поворачивается, что я в него врезаюсь.

– Ты знала, – шипит он, свирепо буравя меня голубыми глазами, полными разочарования, боли и ярости. – Маккензи, черт возьми, ты знала и промолчала?

– Я не знала, как сообщить об этом, Джейден! Ждала подходящего момента!

– Для таких новостей не бывает подходящих моментов! Ты должна была просто взять и сказать!

Он выдыхает и смотрит в небо, собираясь с мыслями. Затем опускает взгляд вниз и открывает дверцу со стороны пассажирского сиденья. На месте водителя уже сидит плачущая Дэни.

– Боже, Кензи! О чем ты только думала?

– Я не хотела ранить тебя! – кричу я, подавляя рыдание, стоя посреди лужайки, и горячие слезы струятся по моим щекам.

Я хотела, чтобы он узнал правду от меня, а не от кого-то другого.

– Держись-ка ты от нас подальше, – бормочет Джейден, залезает в машину и глядит на меня изнутри.

Самое горькое – разочаровать. В конце концов, я их подвела.

Прежде, чем закрыть за собой дверь, он добавляет:

– Тебе отлично это удается.

Начало восьмого утра, и я уже добрый час пялюсь в потолок в комнате Уилла. Ворочаюсь. И не потому, что спать на полу на матрасе неудобно, а из-за размышлений о ночных событиях – снова и снова прокручиваю их в голове. Ругаю себя и злюсь из-за того, что рассказала Даррену правду. Но я ведь и представить не могла, что все обернется таким образом. Не думала, что он может быть таким жестоким.

Голова тяжелая, будто свинцовая, и Холдену, думаю, сейчас не легче. Вчера, когда Хантеры и Даррен ушли, его два раза вырвало, когда он признался в случившемся притихшему, пораженному Уиллу. И явно не из-за двух выпитых банок пива.

Вечеринка закончилась почти в полночь, и после чудовищной сцены на кухне все было как в тумане. Мы с Холденом рядышком уселись на полу в холле на втором этаже и слушали музыку. Я представляла собой жалкое зрелище и плакала, пока не кончились слезы. Холден проклинал меня за то, что рассказала все Даррену. Я ругала его в ответ, что он стал первопричиной всего случившегося. Мы плакали, кричали и снова плакали. А когда силы наши иссякли, просто в оцепенении сели рядом.

Сейчас лежу и чувствую себя выжатой как лимон. Глаза склеились от туши, из окна в комнату просачивается свет утреннего солнца. Знаю, что это был несчастный случай и Холден не желал такого исхода, но не могу избавиться от мысли, что он виноват в трагедии.

Уилл вздыхает и спрашивает тихим хриплым голосом:

– Ребята, вы проснулись?

– Я не спал, – бормочет Холден из другого конца комнаты.

Оказывается, они оба бодрствуют. Отбросив одеяло, приподнимаюсь на локтях и гляжу на них. Уилл сидит на кровати, скрестив ноги, и трет глаза воротником футболки. Холден лежит на животе на соседнем матрасе, опустив подбородок на сложенные руки, и безучастно смотрит в стену.

– Чувствую себя просто паршиво, – говорю я, запуская пальцы в свои спутанные волосы.

В комнате тепло и стоит особый «мужской» запах. Поэтому я встаю, открываю окно, впуская в комнату свежий воздух, и облокачиваюсь на подоконник.

– Тошно спрашивать, но… – начинает Уилл, глядя то на меня, то на Холдена, откидывается на спинку кровати и натягивает стеганое одеяло до самого подбородка. – Что мы будем делать?

Холден издает глухой стон в подушку и укрывается с головой. У меня аж кровь вскипает, когда становится ясно, что у него нет плана. Ситуация сложная. Абсолютный кошмар. Но ведь надо же как-то ее исправлять, и быстро. Вчерашняя выходка Даррена получилась далеко не невинной, и я не ошибусь, если скажу, что никто из нас понятия не имеет, как теперь действовать. И зарываться лицом в подушку, как Холден, делу никак не поможет.

Я присаживаюсь на уголке кровати Уилла, забросив ногу на ногу, и говорю:

– Да, Холден. Что мы будем делать? Все-таки ты заварил эту кашу.

Разминаю пульсирующие виски и еле слышно бормочу:

– Если бы ты рассказал мне правду раньше…

Холден резко выпрямляется и раздраженно разводит руками. Его волосы всклокочены, а глаза наполняются слезами ярости.

– Я уже объяснял! Ты вообще понимаешь, в какое дерьмо я вляпался?

– Может, заслужил? – отвечаю я в том же тоне. – Если виноват, просто взял бы да и сообщил о случившемся. Надо было нести ответственность, Холден, а не прятаться от Хантеров! Потому что говорить правду – единственно верное решение!

Внимательно изучаю его выражение. Он выглядит морально истощенным. Уже больше года он несет на плечах свою ношу, которая становится все тяжелее. И избавиться от нее можно, лишь рассказав обо всем. Не мне, не Уиллу, а Хантерам. Это единственный способ.

Помолчав минутку, я объявляю:

– Мы идем к ним.

Холден широко распахивает глаза.

– Что?

– Ты скажешь Джейдену и Дэни правду.

Мой голос тверд, и я решительно настроена все исправить. Я уже подвела его однажды, и мысль о том, что подведу снова, для меня невыносима. Мне надо объясниться с ними, и Холдену тоже.

– Они заслуживают знать, что случилось, и должны услышать все от тебя. Поднимайся, – говорю я, вставая с кровати. – Ты должен, и прямо сейчас.

– Кензи, я не могу!

– Холден! Брось! – кричу раздраженно и умоляюще.

– Холден… – медленно и хрипло произносит Уилл. – Кензи права, прислушайся. Если ты связан с…

– Заткнись! – огрызается тот. – Да знаю я! Понятно? Думаешь, не знаю? Ты так считаешь, да? Ошибаешься! Я так больше года живу!

Он говорит громче, взахлеб. За все годы знакомства впервые вижу его таким. Беззащитным, неуверенным, слабым и напуганным.

– Ты хоть представляешь, каково это – видеть их каждый день? Как трудно выслушивать твои просьбы проводить с ними время? Да я им в глаза смотреть не могу! Душа рвется, Кензи… И я сожалею. Всем сердцем сожалею. Только от этого не легче, а, наоборот, только хуже! С той ночи все пошло наперекосяк: и в футболе, и в учебе. В голове каша… Я спать не могу…

– Холден.

– А все потому, что я тогда заснул на две секунды!

– Холден, – повторяю я громче, и он умолкает. – Все образуется.

Он откидывает голову, выдыхает, таращась в потолок, и трет лицо руками. В повисшей тишине Уилл смотрит на меня со своей кровати, и мы обмениваемся взглядами, полными неуверенности и отчаяния. Знаю, что он тоже хочет подтолкнуть Холдена к правильному поступку. Когда дело касается чего-то настолько важного и значительного, недостаточно быть лучшими друзьями. Мы хотим ему помочь, но защитить его не можем.

– Мы понимаем, – тихо обращается Уилл к задравшему голову Холдену. – Ситуация просто отвратительная, даже думать о ней не могу, тем более не представляю, каково тебе, но… давай, соберись.

Уилл тяжело вздыхает и кладет руку ему на плечо.

– Тебе надо поговорить с Хантерами. Другого выбора нет.

– Нет!

Холден, раздувая ноздри, вскакивает на ноги.

– Тогда это будет уже не несчастный случай. А что тогда? Непредумышленное убийство? Или… по неосторожности? Вы понимаете, что последует, если я сдамся? Тюрьма! На несколько лет! – кричит он, и слезы текут по его щекам.

Он проходит мимо меня к окну и вдыхает свежий воздух. Даже со спины видно, как тяжело он дышит, как поднимаются и опускаются его плечи.

– Вы же знаете, что родители не смогут позволить себе хорошего адвоката… Так что прощай, футбол, колледж, светлое будущее, и я тоже прощай, черт возьми! Я понимаю, что так поступить правильно, но это разрушит всю мою жизнь!

Мы с Уиллом молчим. Слова застревают в горле. Он прав: ситуация вышла из-под контроля. Секрет раскрыт, однако после разоблачения все внезапно поменялось, и я не уверена, вернется ли когда-либо в прежнее русло.

– Холден, – наконец произношу я, понижая голос. – Смотри… никто тебя не сдает.

Утешаю его, хоть и сама ни в чем не уверена. Я не знаю, что сейчас в голове у близнецов, что они планируют предпринять. И о плохих последствиях стараюсь не думать.

– Мы рядом с тобой. Но главное сейчас – поговорить с Джейденом и Дэни, потому что иначе… – Я умолкаю на секунду, остановив взгляд на капельках пота на шее Холдена. – Иначе я не знаю, смогу ли относиться к тебе, как раньше. Надо поступить верно.

Холден опускает голову, по-прежнему выглядывая из окна и тяжело дыша. Вновь повисает молчание.

– Кензи, – шепчет он слабым голосом, оборачивается через плечо и смотрит на меня тяжелым взглядом.

Лицо его осунулось.

– Пойди, поговори с Джейденом. Я не пойду.