– Просто немного грустно от того, что лето почти закончилось. Хорошее проходит быстро. Зато кааак окунусь теперь в учебу, и совсем у меня свободного времени не будет, что к лучшему.

  – Почему? – неприятно кольнула ее интонация, какая-то обреченная.

  – Будет меньше времени заниматься глупостями, – просто пожала плечами, как нечто само собой разумеющееся, все также смотря в сторону от меня.

  – Что ты имеешь ввиду под глупостями? – зацепился за слово.

  – Эм... прости, я не скажу, ладно? – виновато улыбнулась в ответ, подарив мне лишь мимолетный взгляд. – И вообще, девушкам положено забивать свою голову всякой всячиной, – излишне бодро сказанная фраза не может сбить меня с настроя.

  – А что же положено делать парням?

  – Ну... быть серьезными, уверенными и собранными, надежными как каменная стена? – улыбка вышла откровенно грустной и неуверенной.

  – Это общие фразы. Я спрошу по-другому: каким должен быть парень твоей мечты?

  – Гре, может, не надо? – какая-то усталость в её голосе мне нравится еще меньше.

  – Может парни ведут себя неправильно и в голове у них тоже бардак? И им нужна подсказка, как себя вести и что конкретно делать, чтобы мечты девушек сбывались? – продолжаю, будто не услышал последней фразы, встав чуть сбоку от нее. Я больше не могу сидеть в стороне. Хотя и время для разговора не сказать, что удачное. Но, романтика, не поспоришь. Практически спер девушку, привез в уединенное место, спеленал курткой, чтобы не смогла убежать и вывожу на отстраненный разговор как будто не о нас, но ловлю каждое ее слово. Зашибись.

  Смотрит на меня несколько секунд, пристально, задумчиво, чуть сдвинув бровки. Она развернута лицом к фонарю, вся как на ладони, а вот мое лицо, надеюсь, немного в тени. А еще надеюсь, что сжатые в кулаки руки в карманах не сильно бросаются в глаза.

  – Я не знаю, – наконец выдохнула и опустила голову. Но отворачиваться от меня совсем не стала. – Это такой сложный вопрос, на который ни одна девушка не даст однозначного ответа. Наши мечты не всегда сбываются, и если сбываются – не всегда остаются мечтой. Слишком сложная мечта, слишком тернистая дорога к ней и слишком много времени потрачено на ее осуществление. Вроде бы, вот она, на ладони, а смотришь на нее и не понимаешь, и зачем она была нужна? И не мечта она вовсе... исчерпан резерв и в итоге пустота.

  Развернулась лицом к реке и снова замкнулась в себе. Легкий ветерок на открытом пространстве играется с выбившейся прядью из свободной косы, что она собрала и спрятала перед тем как мы поехали. Ее отрешенность пугала, она была как будто не со мной. А мне так хотелось узнать, что же творится в ее голове. Есть ли крошечное местечко в ее сердце для меня.

  – Что тебя так гнетет, малыш?

  – Я застряла, Гре. Мне страшно. Это как говорят – обжечься на молоке, а я теперь с опаской смотрю даже на самую холодную воду. Я только сегодня это осознала, четко и безжалостно. Знаешь, это будто выпрашивать у неба чего-то того, что и сам не понимаешь. И неожиданно задаваться вопросом – а нужно ли мне это, потяну ли? Хватит ли мне сил? И так раз за разом, то всем сердцем желая, то прячась в самый темный уголок и притворяясь мебелью, когда что-то появляется на горизонте. А вдруг опять будет больно? А вдруг опять не то? А вдруг неожиданно начну сравнивать?... Справлюсь ли я вновь с сильными эмоциями, не сломаюсь ли сама, и не сломаю, не разочарую Его... Говорят, это полет. Вот только как определить ту высоту, которая будет общей, не больше, не меньше? Как найти ту грань, которая заполнит пустоту и даст надежду? Как отличить именно того, кому будешь нужна со всеми комплексами, неуверенностью, неумением любить и всей хренью, что вечно крутится в голове. Я... прости, Сереж. Я загрузилась, слишком сильно и мысль все крутится, крутится, крутится в том бардаке, что сейчас в моей голове. Я даже не могу сама себе...

  – Мариш, – я развернул девушку лицом к себе, прервав ее на полуслове, прислонился лбом к её лбу, глубоко вдохнул воздух, и спрыгнул в омут с головой. – Ты нужна мне. Ты – мой воздух для полета.

  Крепко, на грани возможности вздоха обхватил ее, прижал к груди и начал свою исповедь.


  Марина

  В легких как то сразу стало меньше воздуха. Так сильно меня еще не прижимали – есть возможность сделать только не особенно глубокий вдох, руки прижаты к широкой мужской груди, а под ними сильно и быстро бьется сердце. Тепло, даже комфортно, с небольшими ограничениями по свободе, но ощущение защищенности и надежности с лихвой все окупает. И не сразу поняла, что именно он мне сказал. А когда, наконец, до меня дошло – искренне порадовалась, что моего лица парень не видит... ведь он не замолкает...

  – Я постоянно вспоминаю тот вечер. Закрою глаза и могу в деталях описать его, описать тебя, твои движения, вспомнить твои слова и действия. Твои глаза, когда ты заканчивала свой танец для меня, так и стоят перед моими. Но важнее всего не это – я не могу забыть ни секунды из того, что было после, у тебя дома. Ты помнишь? – усмехнулся мне в волосы. Даже если бы сейчас захотел посмотреть в мои глаза, я бы сопротивлялась до последнего. Но делать он этого не стал, наоборот, обхватил меня руками так, что я оказалась в своеобразном коконе из его куртки. Стало жарко, очень. Кровь застучала в голове.

  – Не отвечай, малышка. Не надо. Я знаю, что помнишь. Быть может не так подробно как я, но общий смысл ты забыть не сможешь. Как бы ты мне не старалась показывать мне обратное, и как бы мы не договаривались определить мои действия как лечебную процедуру. Даже звучит нелепо и смешно! Но я так боялся, что ты опять отдалишься от меня после того вечера, что готов был с пеной у рта доказывать тебе все что угодно, какую угодно ересь, лишь бы ты не сбежала от меня. Даже то, что тебе все приснилось, и на самом деле ничего такого не было. Я не могу перешагнуть эти воспоминания и относиться к ним как к не существенному. Мариш, я заболел тобой! – он наклонился и уткнулся лицом в мою макушку. Голос звучал приглушенно, пробивая меня на нервную дрожь. – Моей маленькой девочкой, которую знаю больше десяти лет, и в которой слишком долго не видел девушку. Слепой придурок, столько времени потерял... Я зациклился на тебе, неожиданно попал в твой плен, и совершенно не хочу спасаться из него. Все, что было раньше, все тускло – просто тренировка, наработка опыта для главного действия. Я не хочу никого больше, даже мысль об этом вызывает отторжение. Капец, я влип. И знаю только одно, что не хочу с этим ничего делать, и отвечу честно – я буду бороться, с тобой, за тебя, с окружением, с обстоятельствами, с воспоминаниями, с твоей тоской и разочарованием. У тебя есть лишь одна возможность избавиться от меня – если я тебе противен, неприятен физически, тогда уйду. Принуждать силой не буду. Все остальное, я справлюсь. Просто дай мне один шанс, просто поверь мне, просто будь со мной.

  Я замерла в его руках, совершенно не представляя, что мне делать. Неожиданно? Это охренеть как мягко сказано! Как назло перед глазами замелькали картинки той ночи. Все как будто вчера произошло, ярко, сочно, красочно. Кровь прилила к щекам, оставив руки ледяными. И я молчала, я позабыла все слова, не могла выдавить из себя ни звука. Впервые тишина так давила, что от нее закладывало уши. Гре молчал тоже, все также крепко обнимая меня руками и слегка покачивая в своих объятиях. Если бы не держал так крепко, уже упала бы – ватные ноги меня не держали. Я чувствовала его глубокое дыхание своей макушкой, от него волнами разбегались мурашки по всему телу. Как будто спокоен, как будто уверен в себе, как будто ситуация под его контролем. Вот только сердце под щекой стучало громко и суматошно. Я знаю, что-то надо сказать в ответ на его слова, но, как назло, в голове ни одной мысли. Сумбур, каша и полнейший раздрай во всем организме.

  – Молчи, не отвечай. Я все понял и так. Просто дай мне немного времени побыть рядом с тобой, хотя бы видимость сегодня, – хриплый голос над головой, скрытая горечь и боль в нем.

  Я почувствовала ее как свою, вздрогнула в его руках, понимание окатило внезапной ледяной волной. Нет, я не хочу, чтобы другу было больно, только не ему, он этого не заслуживает. Он нужен мне, очень нужен и дорог.

  – Гре, я не гоню тебя. Ни тогда, ни сейчас. Я лишь прошу тебя подумать, нужен ли тебе такой инвалид по чувствам, как я? Ты уверен? – я оторвала голову от его груди и посмотрела в его глаза. Как и ожидалось, при моей малейшей попытке чуть отстраниться медвежья хватка ослабла и дала мне такую возможность. Но только совсем немного, я все также крепко прижата к мужскому телу, и совершенно не против.

  – Как никогда.

   Темные глаза в свете фонаря кажутся совсем черными, лицо серьезное, брови чуть нахмурены, а тело парня напряженное и твердое, как камень. Медленно наклоняется ко мне, давая возможность отказаться и отпрянуть. Нет, не хочу и не буду это делать. Чуть привстаю на носочки и тянусь губами навстречу, запрокинув голову. Я хочу, очень хочу начать снова дышать полной грудью, с ним. Получить свой собственный глоток кислорода. Оказаться нужной и необходимой для него. Снова научиться доверять и верить. И я верю ему. Безоговорочно.

   Теплые губы нежно коснулись моих. Я бы даже сказала трепетно – легко, как перышком касаясь одного уголка, второго, верхней и нижней губы. А я застыла от неожиданности. Такого нежного касания я просто не ожидала. Он дарил мне нежность, как будто все еще не веря тому, что я не отталкиваю его, а принимаю его такую трепетную ласку. Исследовал и целовал, не торопясь углубить поцелуй самовольно, давая мне время. А я просто наслаждалась тем теплом, что волнами разливалось по всему телу. Вытянулась в струнку и положила руки на его плечи. Прижал к твердому телу, обхватил рукой мой затылок, чуть повернув мою голову. Я раскрыла губы, молчаливо приглашая его продолжить. Я помнила свои ощущения той ночью от поцелуев друга, но сегодня все было ярче, красочнее, слаще. Не затуманено дурманом в голове.

  Я не знаю, сколько времени Гре меня целовал. Мне не хотелось прерывать эту ласку, выбираться из объятий и развеять ту дымку волшебства, что неожиданно окутала нас двоих. Но шея затекла, дыхания не хватало, а сердце суматошно стучит в горле. Гре прервал поцелуй, прижал мою голову к груди, тяжело дышит мне в макушку, прижавшись к ней губами. А я спрятала пылающее лицо на его груди, вдыхая такой неожиданно приятный запах мужчины.

  – Малышка моя, – тихий шепот. А мне вдруг стало так легко и спокойно, накрыла уверенность в правильности принятого решения.

  Мы долго стояли в обнимку. Он периодически поглаживал меня по спине, по волосам, по плечам. Легкие и нежные прикосновения, от которых у меня пробегала сладкая дрожь по телу – я нужна, наконец-то необходима. Он со мной.

  – Поехали, я отвезу тебя домой? – ласковое поглаживание по волосам и тихий шепот в волосы. Подняла голову, смотрю в его глаза – чуть улыбаясь, глядит на меня с непередаваемой нежностью. Поглаживает самыми кончиками пальцев меня по щеке, спустился к уху, запустил пальцы в волосы, а у меня одно желание – потереться как кошка о ласкающую меня руку.

  – Сереж... – я хочу вновь спросить его, уверен ли он, пока не поздно отказаться, но он не дает мне это сделать.

  – Молчи, малышка. Просто ничего не говори, все это лишнее. Мне хватит крошечного шанса, ничего больше. Обещаю, что давить на тебя не буду никогда. Просто дай мне возможность быть рядом с тобой, – погладил большим пальцем мои губы, не сводя с них взгляда.

  Я поднялась на пальчики и сама потянулась к нему. Толком не умея целоваться, но прикоснуться и поделиться нежностью и теплом вдруг стало жизненно необходимо. Парень чуть наклонился для моего удобства, дал мне несколько секунд на главенство в поцелуе, просто принимая мои прикосновения. А потом я лишилась инициативы, и совершенно не была против. Каждый должен делать то, что получается у него лучше всего. В данный момент у меня просто отлично выходило нежиться в том потрясающем потоке ласки, что укутывал меня с головы до ног.

  ***

  В эту ночь я не была уверена, что вообще смогу уснуть. Все-таки прогулка на мотике с Гре, непростой разговор на набережной, его признания и мое согласие на отношения с моим другом. С ума сойти! Я знаю парня чертову кучу лет, и да, если быть честной хотя бы перед самой собой, то мне он нравился когда-то давно. Детской влюбленностью, каким-то мимолетным озарением, секундной вспышкой было осознание того, что парень, с которым я лазила по деревьям в старый сад за яблоками и грушами, красивый. Для двенадцатилетней девчонки он был почти эталон. Но все застопорилось о девушку, с которой начал встречаться Гре. Сложно испытывать трепетную влюбленность, когда ее объект грезит о другой, смотрит на неё сияющими глазами и вообще ничего вокруг не видит и не слышит. А гордость она такая, да. Тем более что мне самой было неуютно от непонятного ощущения и учащенного сердцебиения в присутствии друга. И я просто задвинула неопознанные чувства куда подальше, тем более что они мне только мешали. А потом они просто пали жертвой забвения под новыми эмоциями. И я привыкла, ощущать его только как друга и не позволять говорить о возможности чего-то большего между нами всем посторонним.