Людмила Волок - Сделка

Он молча положил на стол под пепельницу несколько купюр и, не дожидаясь счета, тяжело поднялся и ушел.

В аккуратно подстриженной голове Александра Петровича Ольховского, человека и бизнесмена, крутилась одна горькая мысль: «…Тогда наступает порядок. Но почему-то хочется пойти и застрелиться…»

Сергей посмотрел на часы: как медленно тянется время! Кажется, он на смене уже полдня, а всего час прошел. В голове, как молот, стучит одна мысль: что он скажет Аниному отцу?

Вчера, выйдя из ресторана, он сел в машину и, задыхаясь от ярости и бессилия – он не мог, просто не мог найти решения! – бессмысленно ездил по городу, пока внезапно не заглох посреди оживленного проспекта – закончился бензин. У него, лучшего водителя автопарка! Сергей сначала даже не понял, почему остановилась машина – он растерянно оглядывался по сторонам, словно только что очнувшийся после долгого, тяжелого сна; со всех сторон его обгоняли машины, сердитые водители сигналили, а некоторые, особенно темпераментные, крутили пальцем у виска или что-то выкрикивали за закрытыми стеклами. Их мало волновало, что виновник нештатной ситуации на дороге ничего не слышит: главным было в сердцах произнести: «Откати, козел, свою тачку на обочину!», и тем самым отвести душу.

Сергей выбрался из машины, тут же остановилась пара автомобилей, и вместе с сочувствующими водителями они сдвинули «шкоду» с места. Когда машина уже была кое-как пристроена возле тротуара, Серега пожал руки помощникам, поблагодарил, но от дальнейшего содействия отказался – сказал, что разберется сам. Кто ж признается, что машина встала по такой глупой причине?!

Позвонил Алексею, и он пообещал немедленно приехать. За тот час, пока друг покупал канистру, заливал в нее бензин, заправлялся сам и добирался к Сереге через городские пробки, Сергей выкурил полпачки сигарет и основательно замерз. Начинавшийся с утра легкий снежок внезапно усилился и превратился в настоящую метель, так что уже в нескольких метрах видимость стала практически нулевой. В холодном салоне сидеть было неуютно, да и не курил он в машине принципиально; и Серега топтался возле автомобиля, прикрывая сигарету рукой от пронизывающего насквозь ветра. Подпрыгивание на одной ноге и мантра «надо-меньше-пить» не помогали. Зато в этой борьбе с холодом и опустошающим ощущением досады из-за нелепой оплошности главная проблема его жизни отодвинулась на задний план, и он смог проявить бурную радость, когда Лешкина «Нива» остановилась в паре метров позади его «Шкоды».

– Ну, брат, ты даешь! – весело сказал Алексей, подходя поближе. – Счастье, что я был свободен – операцию отменил: пациент умудрился вчера грипп подхватить от любящих родственников. Он мне утром сообщил, что у него внезапно ломота во всем теле образовалась вместе с температурой под сорок, но, при этом, как честный человек, готов был ложиться под нож, и даже, прикинь! – на операции настаивал! Ему, видите ли, на работу нужно через две недели выйти и ни днем позже… Наши некоторые люди настолько, блин, суровы, что у них вместо мозгов – чугун! – Алексей балагурил по укоренившейся «врачебной» привычке, открывал багажник, доставал канистру, но при этом в глазах стоял немой вопрос: что случилось?

Когда уже бензин из канистры благополучно перекочевал в бензобак несчастной «шкоды», Сергей, отводя глаза, объяснил:

– Понимаешь… Проблемы у меня некоторые. Задумался, и сам не заметил, как все произошло. Даже с бывалыми водителями такое иногда происходит! – нервно хохотнул.

– Ну, если что нужно, ты звони, ладно? – Алексей вопросительно взглянул на Сергея, прекрасно понимая, что тот явно чего-то не договаривает. – И, кстати, может, снова к нам на дачу с Аней приедете? Наташке моей она очень понравилась.

– Да, конечно, – фальшиво обрадовался Сергей, обнял Лешку и заторопился: – Спасибо еще раз. Мне ехать надо, а на днях созвонимся.

– Ну, давай, – согласился Алексей. И после того, как Сергей отъехал, еще постоял несколько минут, задумчиво глядя ему вслед.

* * *

Все это было вчера. А сегодня он вел свой микроавтобус по маршруту номер двести двадцать пять, и отстраненно думал, что несмотря на тянущееся, как резина, бесконечное время, он все равно четко укладывается в график – ну просто секунда в секунду, – ай да Никольский, ай да молодец! Через четыре остановки у него будет по графику конечная остановка и пятнадцать минут законного отдыха. То есть, ровно через девять минут он должен принять решение: так себе постановил. Но на самом деле он уже знал, какое решение примет.

– Я отказываюсь от денег. Мало того, буду настаивать, чтобы мы с Аней строили жизнь самостоятельно, без вашей помощи. Если у вас возникают еще вопросы, отвечу заранее: я собираюсь сделать ей предложение. И уверен, что она согласится. А если по-прежнему считаете, что мне нужны только деньги, то знайте: вы ошибаетесь. Очень, очень ошибаетесь!

Сергей даже яростно замотал головой из стороны в сторону, упорно повторяя в своем мысленном страстном монологе «очень, очень!», словно убеждая весь мир в том, что он сам именно так и думает. Что все, что он собирается сказать Аниному отцу, – правда.

И тут, как по волшебству, позвонила Аня.

– Сережа, мы уезжаем завтра с мамой на операцию, – возбужденно сообщила она. – Боюсь, даже не успеем до отъезда увидеться…

– Ты не хочешь меня видеть? – испугался Сергей.

– Ты с ума сошел! – закричала она, испугавшись почти до обморока – а вдруг он сейчас повесит трубку и будет, действительно, – все?! – Я люблю тебя. Господи, Сереженька, я так тебя люблю! – Аня заплакала, но продолжала говорить: – Никогда, слышишь? – никогда я не откажусь от тебя. Мы все решим, я обещаю, я готова уйти из семьи и оставить все, только бы быть с тобой… Ты слышишь меня? – она вдруг испугалась, что связь прервалась – такой пустой была тишина в трубке.

Сергей достал сигарету, открыл окно и закурил. Он наблюдал, как на остановке потихоньку собираются люди, и чем больше их становится, тем чаще их косые взгляды в сторону маршрутки становятся требовательными, недобрыми; простоять дольше на пять минут – и начнется скандал. Блин, до чего же достало его это все – и нахмуренные пассажиры, и слякотная зима, и бесконечные семейные проблемы, и гад-братец, и маршрут этот, надоевший до смерти двести, блин, двадцать пять!

– Да, Аня, я тебя слышу, – вздохнул Сергей.

– Ты… – она хотела спросить «… любишь меня?», но почему-то испугалась и спросила другое:

– Ты будешь ждать меня?

– Конечно, Анюта. Все будет хорошо!

– Это ненадолго. Сначала мне нужно распрощаться с болезнью, и после операции, после того, как я буду знать, что самое страшное – позади, мы преодолеем все! Правда?

– Правда…

* * *

Легко сказать – «буду ждать тебя». Сергей не находил себе места; все валилось из рек; пока, наконец, он не понял, что просто не переживет ожидания и ему необходимо увидеть Аню. Он должен быть рядом, когда ей сделают операцию. И Сергей решил ехать в Германию.

Правда, понадобилась такая мелочь, как деньги. Ну и, конечно, загранпаспорт, которого у Сергея не было.

В конце смены зашел к Прилипко и написал заявление на отпуск – на неделю, и снова за свой счет. Начальник удивился:

– Ты же недавно в отпуске был, целый месяц прогулял. Или деньги уже не нужны?

– Нужны, дядь Саш. Надо просто некоторые семейные дела уладить.

Прилипко не верил в мифические «семейные дела», а верил в твердый заработок и в то, что при желании всегда можно совместить первое со вторым. Но заявление подписал, и Сергей был рад, что обошлось без нравоучительных проповедей со стороны начальника, по совместительству крестного.

Дома первым делом углубился в интернет-поиски ближайшей конторы, гарантирующей загранпаспорт за сутки. Оказалось, слишком дорого – четыреста долларов (Сергей аж охнул). Остановился на варианте «загранпаспорт за 3–5 дней», стоило это уже в два раза дешевле, да и еще давало ему время решить первый важный вопрос – финансовый.

А сколько денег-то нужно? Тысяча, две, три?

Нужно позвонить Аниной бабушке. Она поможет – Сергей в этом был почему-то уверен, и без смущения набрал номер.

Вера Николаевна откликнулась сразу, словно ждала звонка:

– Здравствуй, Сережа. Ты уже знаешь?

– Что Аня едет на операцию? Да, она звонила мне. Можем с вами встретиться? Срочно. Нужна ваша помощь.

Вера медлила. Какая помощь может понадобиться ему? Или… им? Может, она нужна им обоим?

– Давайте встретимся. Я буду готова через полчаса.

– Тогда через час – в «Пончиках», успеете? – Сергей торопился, боялся – вдруг она передумает, и тогда нужно будет искать другие варианты, терять время.

– Хорошо, – Вера согласилась, и у Сергея отлегло от сердца: он был уверен, что теперь все сложится хорошо.

Когда Вера вошла в знакомое кафе, Сергей уже сидел за тем же столиком, что и несколько месяцев назад; нервно курил и, заметив Веру, бросился ей навстречу с такой радостью, словно от ее появления зависели судьбы мира.

Помог ей снять пальто, отодвинул стул, сообщил:

– Заказал вам капучино. Сейчас уже принесут.

Тут же возникла официантка, поставила на стол чашку с кофе, чайничек с чаем, приборы.

Оставшись вдвоем, они ощутили неловкость – Сергей оттого, что придется обращаться с просьбой, а просить у кого-то что бы то ни было он терпеть не мог; Вера – оттого, что не понимала, зачем она Сергею понадобилась.

– Вера Николаевна, мне нужны деньги.

Вера удивленно подняла брови и внезапно испытала очень неприятное чувство, похожее на неприязнь – деньги? Ему мало? Или хочет все получить сейчас? Но при чем тут она?

– Сережа, – начала Вера, тщательно подбирая слова, – этим вопросом занимается Александр Петрович, и, думаю, тебе нужно обращаться к нему…

– Да нет же! – досадливо выкрикнул Сергей, но тут же спохватился: – Извините… Мне нужны не те деньги… Совсем другие. На поездку за границу. Ольховский против того, чтобы мы с Аней встречались. Сказал – или деньги, или Аня. Он считает, что я теперь не нужен, она найдет себе более достойного жениха – или они ей найдут, – горько, и от этого скомкано, непонятно рассуждал Сергей.

А Вера в смятении не могла успеть за его мыслями: жениха?! Другие деньги?! За границу?!

Он курил, нервно размахивая сигаретой, и Вера взяла его руку, вынула окурок и потушила в пепельнице, сжала ладонь:

– Подожди, Сережа. Я не понимаю. Тебе нужны деньги, чтобы сбежать с Аней за границу и там тайно пожениться?!

– Что? – он непонимающе уставился на нее, а, когда понял, сморщился и отмахнулся:

– Да нет, конечно же, нет! Куда сбежать – ей нужно на операцию… Я хочу лишь поехать к ней, поддержать. Нужны деньги на срочный паспорт, билеты. И вообще, я за границей никогда не был, виза еще потребуется – тоже срочная, как делать, не знаю… И сбережений у меня нет. Потратил их все, пока с Аней встречался… Вот я и обратился к вам – может, поможете?

Вера задумалась. С одной стороны, от сердца отлегло: слава богу, он не строил нелепых авантюрных планов. А с другой… Помочь ему сейчас – значит, пойти на конфликт с семьей. Но главное, нужно ли это Ане? Вера была уверена: нужно.

– Я помогу тебе, Сережа. И с оформлением документов на поездку, и с деньгами. Только скажи мне сейчас, как на духу: зачем тебе это нужно?

Он даже не думал. Просто ответил:

– Я люблю ее.

Это решило все – и для Веры, и для Сергея. Времени было мало, нужно было спешить, и они сразу поехали в банк, потом в турагентство. В банке Вера сняла со счета все накопления, а именно шесть тысяч двести долларов. Значительная часть этой суммы ушла на решение вопроса с документами и срочной визой в агентстве, где директором была Рита, приятельница Вериной подруги Ленки. Остались формальности в посольстве, и, как сказали Сереге, можно было через несколько дней уезжать. После всей суеты Сергей подвез Веру к ее подъезду уже под вечер:

– Вера Николаевна, вы сегодня Аню увидите?

– Конечно. Сейчас соберусь и поеду к ним. Мы все-таки решили лететь все вместе. Я не могу оставаться дома, вы понимаете.

– Ничего ей не говорите пока что, пожалуйста… Удачи. И – спасибо вам.

– Не за что, Сережа. Это все я делала для внучки. Ты, главное, береги ее.

Он молча кивнул, сел в машину и уехал. Вера грустно посмотрела вслед удаляющимся огням: лишь бы уберег…

* * *

Самолет плавно зашел на посадку. Сергей смотрел в иллюминатор, и думал о том, что совершенно равнодушно воспринимает свой первый выезд за границу. Он вспомнил, как страстно мечтал когда-то о том, как он увидит другие страны, других людей и другую жизнь, где все не так, как дома. Теперь же его совершенно не волновали ни виды Баварии, которые вот-вот откроются взору, ни прелести сытой европейской жизни. Он хотел лишь как можно пройти паспортный контроль и попасть в клинику.