– Не будем?

Гаррет подает мне ту самую майку, в которой я спала.

– Иди, сними с себя этот дурацкий костюм и надень вот это. А я пока поставлю диск. – Он подходит к телевизору и берет коробку с фильмом «Во все тяжкие».

– Ты хочешь смотреть телик? – не веря своим глазам, спрашиваю я.

– Ага.

У меня отвисает челюсть. Затем я захлопываю рот и молчу, потому что до меня вдруг доходит, что он затеял, и я искренне благодарна ему за это.

Он пытается успокоить меня.

И у него получается.

Я захожу в ванную, чтобы переодеться, возвращаюсь и устраиваюсь рядом с Гарретом на кровати. Он тут же обнимает меня, прижимает к себе, и я успокаиваюсь, вдыхая его такой знакомый, истинно мужской запах.

– Готова? – спрашивает он, беря пульт.

Я непроизвольно улыбаюсь.

– Готова.

Я кладу голову Гаррету на плечо и смотрю на экран, где начинает разворачиваться действие. Как и в прошлые разы, когда мы с ним вместе смотрели этот фильм, мы молчим, если не считать мои охи и его предположения, однако сейчас, в отличие от тех раз, я смотрю не так внимательно. Гаррет поглаживает мне плечо, и из-за этого мне трудно сосредоточится на фильме.

На половине серии Гаррет наклоняется ко мне и целует в шею.

Я не говорю ни слова, но сладостно вздыхаю. У меня по телу бегут приятные мурашки, и, когда он кладет свою широкую ладонь на мое голое бедро, меня обдает жаром.

– Что ты делаешь? – шепчу я.

Его губы скользят по моей шее.

– Создаю настроение. – Он прихватывает мочку моего уха. – Так уж получилось, что, в отличие от других, я знаю, как это делать.

Я показываю ему язык, хотя знаю, что он не видит, потому что слишком занят тем, чтобы мучить меня своими губами.

Возбуждение зарождается где-то в глубине меня и, разливаясь по всему телу, обостряет ощущения в эрогенных зонах. При каждом поцелуе Гаррета по мне проходит сладостный трепет. Когда он кончиком языка дотрагивается до моей щеки, я поворачиваюсь, и наши губы сливаются в жарчайшем на планете поцелуе.

Мне нравится, как Гаррет целуется. Его поцелуи не слюнявые и не суетливые, он целуется умело и неспешно, просто потрясающе. Его губы легко касаются моих, лениво и дразняще, а язык то дерзко врывается мне в рот, то быстро ретируется, заставляя желать большего. Я откидываю голову, чтобы нам было удобнее целоваться, и Гаррет судорожно вздыхает, а у меня в ответ на его страстный вздох появляется напряжение внизу живота.

Не отрываясь от моих губ, он осторожно укладывает меня на спину, ложится рядом на бок и кладет ладонь на мою грудь, и меня охватывает небывалое наслаждение.

– Скажи, если почувствуешь, что я спешу, – глухо говорит он и снова просовывает язык между моими губами.

Я полностью погружена в наслаждение. Он и целует меня, и ласкает грудь, и пощипывает соски, и мне так хорошо, что я даже не знаю, на каком из этих ощущений сосредоточиться.

Мой пульс выходит из строя, когда ладонь Гаррета скользит вниз по моему телу. Он замирает на мгновение, добравшись до края майки, а затем решительно просовывает палец мне между ног.

И тут я перестаю дышать.

Когда его палец прикасается к моему клитору сквозь трусики, я всхлипываю.

Рука Гаррета останавливаете.

– Мне перестать?

– Нет. Продолжай.

Он хмыкает, и его рука снова начинает двигаться. В какой-то момент мне кажется, что лучше уже быть не может, но Гаррет показывает мне мою ошибку, просовывая руку в трусики и дотрагиваясь пальцем до клитора.

Я резко изгибаюсь, как будто меня пронзила молния.

– О-о. Не останавливайся.

Он гладит клитор, нежно, но уверенно, а потом просовывает палец дальше.

С моих губ срывается стон.

– Ой, ты такая мокрая.

Да. Я и в самом деле мокрая. Наслаждение разрастается во мне, неся с собой восхитительную боль. Я ошеломлена тем, что чувствую признаки приближающегося оргазма. Раньше я никогда так далеко не заходила. Однако я отвлекаюсь, вдруг ощутив, что мне в бедро упирается нечто твердое. Это приводит меня в такой дикий восторг, что даже кружится голова.

Меня охватывает настоятельное желание прикоснуться к нему, и моя рука, будто одержимая, стремительно пролезает в его «боксеры».

Едва я дотрагиваюсь до его члена, у меня отвисает челюсть.

– О, боже, это уже не смешно!

Гаррет выглядит испуганно.

– А в чем дело?

– Ты принимаешь гормон роста? – Я быстро вытаскиваю руку и тут же начинаю нервничать. – Такое огромное чудище просто не поместится во мне!

Гаррет вдруг утыкается головой в согнутый локоть, и по его телу проходит дрожь. Сначала я решаю, что он взбешен. Или, возможно, плачет. Проходит несколько секунд, прежде чем я соображаю: он смеется.

Нет, неправильно – он бьется в истерическом хохоте.

От этого хохота вибрирует даже кровать. Наконец он немного приходит в себя и, отдуваясь и то и дело срываясь на хохот, говорит:

– Чудище?

– Прекрати смеяться надо мной. Я серьезно, – не унимаюсь я. – Может, у меня большая грудь и торчащая попка, но ты видел мои бедра? Крохотные и узенькие! Что свидетельствует о том, что мой дамский канал…

Очередной всхлип говорит о том, что он с трудом сдерживает смех.

– Дамский канал?

– …тоже очень узкий. Ты просто разорвешь меня.

Гаррет поднимает голову, и я вижу на его лице самые настоящие слезы.

– Я впервые слышу такую потрясающую вещь от девушки, – задыхаясь от смеха, говорит он.

– Это не смешно, как ты не понимаешь?

Он с трудом переводит дух.

– Дико смешно.

– А знаешь, мы ничего не будем делать. Ты напрочь отбил все желание.

– Я? – произносит он между приступами хохота. – Да ты сама его отбила, детка.

Я сажусь и раздраженно говорю:

– Если честно, это была дурацкая затея. – Вздохнув, я шарю по кровати в поисках пульта. – Давай смотреть кино.

– Ни за что. Мы зашли слишком далеко. – И он более ласково добавляет: – Дай мне руку.

Я с подозрением оглядываю его.

– Зачем?

– Думаю, если ты получше познакомишься с моим «чудищем», ты поймешь, что его не надо бояться.

Я фыркаю и тут же становлюсь серьезной, когда Гаррет снова засовывает мою руку себе в «боксеры».

А что до убитого мною желания? Оно мгновенно возвращается, как только я обхватываю его член. Он длинный и толстый и пульсирует под моими пальцами, и от этого в моем теле снова поднимается жаркая волна.

Я поглаживаю его, и Гаррет издает тихий стон.

– Видишь, Уэллси, это старый, добрый пенис.

Вот теперь смешно становится мне.

– В этом предложении столько неправильного, что я даже не знаю, с чего начать. – Я замолкаю. – Кстати, а насколько он старый?

– Ему двадцать, как и мне, – совершенно серьезно отвечает Гаррет. – Но он гораздо взрослее меня. А как насчет твоего дамского канала? Он мудрее тебя, или он…

Я затыкаю ему рот поцелуем.

Вскоре я опять трепещу от наслаждения. Рука Гаррета возвращается туда, где мне и хочется ее чувствовать. Каким-то образом я оказываюсь без белья. Когда длинный палец проникает вглубь меня, я вскрикиваю. Мышцы влагалища непроизвольно сжимаются вокруг пальца, и у меня от восторга кружится голова.

Язык Гаррета хозяйничает у меня во рту, его член двигается в моей руке, и я впервые чувствую себя такой желанной, осознавая, что это из-за меня Гаррет издает эти страстные возгласы. Он отрывается от моих губ и покусывает мое плечо, и горящий во мне огонь вспыхивает настолько ярко, что я понимаю: долго я не выдержу. Мои стоны становятся громче.

Однако все возбуждение угасает, когда я открываю глаза и обнаруживаю, что Гаррет наблюдает за мной.

Я каменею под его ласками.

– В чем дело? – спрашивает он.

– Ни в чем. – Я сглатываю. – Просто… поцелуй меня. – Я притягиваю вниз его голову и приоткрываю губы, пропуская в рот его язык.

Гаррет ласкает мой клитор с потрясающей ловкостью. Он словно знает, где нужно нажать посильнее, когда двигать пальцем побыстрее, а когда замедлить движение. Я вцепляюсь в его умелую руку, он стонет, и вдруг возбуждение снова гаснет.

Я тоже издаю стон, но от разочарования.

– В чем дело, Уэллси? – Его палец замирает на клиторе. – Ты же уже близко. Я чувствую.

– Я… я… – От ощущения полной безнадежности у меня сжимается горло. – Я подхожу, а потом… потом все уходит. – Мне так стыдно, что хочется плакать. – Так происходит каждый раз.

– И что же мне делать? – обеспокоенно спрашивает он.

– Не знаю. Ласкай меня дальше. Пожалуйста.

Он так и делает, и, о боже, у него это получается великолепно. Когда он медленно засовывает в меня два пальца, я закрываю глаза, однако это ничего не меняет. Я все равно знаю, что он наблюдает за мной.

Как наблюдал Аарон, когда забирал у меня то, что я не хотела отдавать.

Я в полной мере все осознавала, когда меня насиловали. Иногда, находясь в депрессии или погрузившись в жалость к самой себе, я костерю те самые таблетки за то, что они не отключили меня. Предполагается, что препараты, используемые для изнасилования, вырубают человека. Предполагается, что я не должна помнить о том, что было. Я и хотела бы забыть.

Но я все помню. Эти воспоминания более расплывчатые, чем обычные, но озверевшее лицо Аарона навсегда врезалось мне в память. Я помню, как лежала на кровати родителей Мелиссы, как чувствовала на себе тяжесть его тела, помню, как он врывался в меня, сильно и глубоко. Помню, как было больно. Однако я была как парализованная. Несмотря на жуткое желание пнуть его или ударить по голове, руки и ноги не подчинялись мне. Голосовые связки словно закостенели, поэтому я не могла кричать. Я могла только смотреть в эту самодовольную рожу, в эти карие глаза, горящие похотью и удовольствием.

Неприятные воспоминания набросились на меня, будто рой пчел, и разрушили последние остатки желания. Я знаю, что Гаррет чувствует произошедшую во мне перемену. Во мне больше нет жара, я не мокрая и не податливая. Я стала бесчувственнее доски и холоднее льда.

– Это не работает, – хрипло говорит Гаррет.

Я сажусь и стараюсь не заплакать.

– Знаю. Прости. Просто… ты… ты смотришь на меня… и…

Он криво усмехается.

– Что, было бы лучше, если бы я закрыл глаза?

– Нет, – с несчастным видом говорю я. – Потому что я знаю, что ты мысленно представляешь меня.

Гаррет со вздохом перекатывается на спину и кладет голову на изголовье. Он все еще возбужден: я вижу, как топорщатся брюки над его членом. Однако он словно не замечает своего состояния.

– Ты мне не доверяешь, – произносит он, глядя мне в глаза.

Я поспешно возражаю:

– Да доверяю я тебе. Меня бы здесь не было, если бы не доверяла.

– Замечательно. Тогда я скажу иначе: ты не доверяешь мне настолько, чтобы отключиться от всего.

Я закусываю нижнюю губу. Мне хочется сказать, что он ошибается, но в глубине души я знаю, что он прав.

– Секс построен на доверии, – продолжает Гаррет. – Даже если ты не любишь человека, если это самый примитивный перепих, все равно нужно в определенной мере доверять партнеру, чтобы открыться и позволить себе стать уязвимым, понимаешь? Ведь когда человек кончает, он очень уязвим. – Он грустно усмехается. – Во всяком случае, так говорит Гугл.

– Ты изучал все это в Гугле? – возмущаюсь я.

От смущения парень краснеет.

– Пришлось. Я никогда не спал с девушкой, которую… ну, ты понимаешь…

– Понимаю. – Я еще сильнее прикусываю губу, чтобы остановить слезы.

– Неудивительно, что после всего, что случилось с тобой, ты боишься оказаться беззащитной. – Он на мгновение замолкает, размышляя о чем то. – Ты была девственна?

Я плотно сжимаю губы и киваю.

– Я так и думал. – Гаррет снова замолкает. – У меня есть одна идея. Хочешь узнать какая?

Я не могу говорить, потому что нахожусь на грани истерики, поэтому снова киваю.

– А давай ты сама доведешь себя до оргазма?

Я думала, что до конца использовала дневной лимит на унижение, но, как выясняется, кое-что еще осталось.

– А я и так все время это делаю. – Я краснею и смущенно отвожу взгляд.

– Нет, у меня на глазах, – поправляется Гаррет. – Кончай сейчас, передо мной. – Он задумывается. – А я кончу перед тобой.

О господи.

Мне не верится, что мы так спокойно обсуждаем эти вопросы. Что он предлагает мне удовлетворить самих себя на глазах друг у друга.

– Прошу простить меня, но мне пора вешаться, – говорю я. – Потому что я еще никогда не была в такой унизительной ситуации.

– Не надо тебе вешаться. – Гаррет уже загорелся своей идеей. – Это просто будет упражнение на доверие. Серьезно, думаю, все получится. Мы оба отбросим свою защиту и станем уязвимыми, и ты увидишь, что в этом ничего страшного нет.

Я не успеваю ответить, как он быстро встает с кровати и стягивает с себя майку. Затем так же быстро снимает брюки.