Эль Кеннеди - Сделка

Она стонет от наслаждения. Я не шутил, когда говорил, что она тугая. Ее влагалище обхватывает меня, как тиски, и я уже готов кончить, но вынужден контролировать себя.

Я не раз трахал девчонок в своей машине.

Но ни с одной не занимался любовью.

– Ты такая красивая, – шепчу я, не в силах отвести от нее восторженного взгляда.

Я начинаю двигаться. Я стараюсь делать это медленно, чтобы растянуть удовольствие, но прекрасно осознаю, где мы находимся. Какой-нибудь добрый самаритянин – а еще хуже коп – заметит стоящий на обочине джип и решит, что нам нужна помощь, подойдет к машине, увидит мою голую задницу, увидит, как мои бедра ритмично поднимаются и опускаются, увидит руки Ханны, вцепившиеся мне в спину.

Кроме того, в такой позе вообще трудно двигаться. Я вхожу в нее быстрыми, но неглубокими рывками, однако Ханне, по всей видимости, это не портит удовольствие. Она издает сексуальнейшие звуки, постанывает, часто дышит, вскрикивает, и мне приходится сдерживать себя изо всех сил, чтобы не кончить. Я чувствую приближение оргазма, но хочу дождаться ее. Я хочу услышать, как она кричит, хочу ощутить, как мышцы ее влагалища сжимаются вокруг моего члена.

Я слегка приподнимаюсь и кладу большой палец на ее клитор.

– Давай, детка, – хрипло шепчу я ей, – иди ко мне. Дай мне почувствовать, как ты кончаешь.

Ее глаза плотно закрыты, бедра быстро двигаются в одном ритме со мной, и вот она кричит в оргазме. Я кончаю настолько мощно, что мое сознание раскалывается на миллион кусочков.

Когда волны наслаждения отступают, я обращаю внимание на песню, звучащую из динамиков.

Я вскидываю голову.

– Ты снова записала себе One Direction?

Ее губы приоткрываются в улыбке.

– Нет…

– Гм. Тогда почему играет «История моей жизни»[51]? – спрашиваю я.

Она отвечает не сразу, причем с глубоким вздохом.

– Потому что мне нравится One Direction. Вот. Я говорила об этом.

– Тебе повезло, что я тебя люблю, – предупреждаю я ее. – Потому что в противном случае я этого бы не вынес.

Ханна усмехается.

– Тебе повезло, что тебя люблю я. Потому что ты полная задница, и мало кто из девушек смирился бы с этим.

Она, наверное, права насчет задницы.

И она точно права насчет везения.

– Мне это не нравится, – заявляю я. – То есть у меня болят ноги. Я говорила, что я не гибкая.

Смех Гаррета отдается во всем моем теле. Уточняю: в моем обнаженном теле, потому что мы занимаемся любовью. И свое заявление я сделала прямо в середине процесса.

Наверное, я убийца настроения.

Но мне, если хотите знать, плевать. Я категорически отвергаю эту позу. Гаррет стоит на коленях передо мной, и мои щиколотки лежат на его плечах. Возможно, если бы он не был огромным хоккеистом, мне бы не казалось, будто мои ноги задраны на вершину «Эмпайр Стейт Билдинг». От этого их сводит судорога.

Смеясь, Гаррет наклоняется вперед, я с облегчением снимаю ноги с его плеч и обхватываю его за талию. И сразу издаю стон.

– Лучше? – спрашивает он.

– О боже, конечно. Сделай так еще раз.

– А что я сделал?

– Ты крутил бедрами, как… о-о-о… да, вот так.

Каждый раз, когда он входит в меня, мое влагалище сжимается вокруг его члена. Каждый раз, когда он выходит, я чувствую болезненное, отчаянное опустошение. Я пристрастилась к этому парню. К его поцелуям, к его запаху. Мне приятно ощущать под ладонью короткий «ежик» волос, когда я глажу его по голове, под пальцами – крепкие мышцы, когда я вцепляюсь ему в спину.

Его движения убыстряются, дыхание учащается, он входит в меня все резче и глубже, и мое сознание затуманивается. Он касается моего клитора, и мы кончаем. Он кончает чуть раньше, но, оставаясь во мне, бьется в судорогах. От этого мой оргазм еще острее, я даже до боли закусываю губу, чтобы своим криком не потревожить его соседей.

Потом Гаррет перекатывается на спину, я ложусь на него и покрываю поцелуями его лицо и шею.

– Почему у тебя после секса так много энергии? – бурчит он.

– Не знаю. Мне безразлично. – Я целую его всего, пока он не засмеется от удовольствия. Я знаю, что ему нравится внимание, и это хорошо, потому что мне нравится давать это ему. По какой-то причине с ним я превращаюсь в монстра нежности.

Жизнь снова прекрасна. После Дня благодарения прошла неделя, а мы с Гарретом все еще вместе. Однако заняты оба по горло. Скоро надо сдавать курсовые, в том числе и по предмету Толберт, и я помогаю Гаррету писать работу. У него, как всегда, очень плотное расписание тренировок, да и моя подготовка к конкурсу не дает мне времени для отдыха. Зато я снова испытываю воодушевление.

Мне очень нравится аранжировка, которую придумали мы с Дже, и я уверена, что выступление пройдет на ура. Но я все еще не простила Кэсса и Мэри-Джейн за их подставу. Эм-Джи несколько раз писала эсэмэски с просьбой встретиться и поговорить, но я игнорировала их, и с тех пор, как Фиона выделила мне время для репетиций, я больше не сталкивалась ни с Кэссом, ни с Эм-Джи.

И на этом торте под названием «Мне нравится, черт возьми, эта жизнь» есть еще и сахарная глазурь. На прошлой неделе позвонил папа и сообщил хорошую новость: на Рождество родители едут к тете Николь, и мы там встретимся. Я сразу же заказала билет и теперь жду не дождусь, когда увижусь с ними. Правда, меня расстраивает то, что Гаррет не может поехать со мной. Я пригласила его, но он сверился с расписанием и сказал, что на следующей день после моего отъезда его команде предстоит игра, а потом еще одна, за два дня до моего возращения. Так что Гаррету придется праздновать Рождество с Логаном, который живет в городке, расположенном в двадцати минутах езды от Гастингса.

Оглушительный стук в дверь выдергивает меня из приятных размышлений. Дверь заперта, так что я не боюсь, что кто-то ворвется, но все равно машинально прикрываюсь одеялом.

– Мальчики и девочки, простите, что отрываю, – кричит Логан, – но вам пора вытаскивать наружу ваши ПСКи! Джи, надо ехать.

Я устремляю на Гаррета непонимающий взгляд.

– ПСКи? – Мне не всякий раз удается уловить смысл сокращений и аббревиатур, придуманных Логаном.

Гаррет ухмыляется.

– Да ладно, неужели не поняла? Даже я понял. Это же из младших классов.

Я задумываюсь, потом краснею.

– А как можно куда-то тащить письку?

Он фыркает.

– Спроси об этом у Логана. Хотя нет, не надо. – Он сползает с кровати и бродит вокруг, собирая разбросанную одежду. – Ты придешь на игру после репетиции?

– Да, но только к началу второго периода. Ох, когда я доберусь до стадиона, там будут только стоячие места.

– Я попрошу кого-нибудь занять тебе местечко.

– Спасибо.

Я ухожу в ванную, привожу себя в порядок, выхожу и вижу, что Гаррет сидит на кровати. При виде него мое сердце замирает. Спутанные волосы, перекатывающиеся под кожей бицепсы, красные засосы на шее. Как же он прекрасен.

Через пять минут мы выходим из дома и разъезжаемся каждый в свою сторону. Я еду в кампус на репетицию на машине Трейси. Теперь, когда Кэсс сгинул, я могу снова получать удовольствие от пения.

И получаю. Мы с моим личным виолончелистом отшлифовываем великолепную концовку песни, и два часа спустя я уже направляюсь к стадиону. На мое приглашение присоединиться ко мне Элли ответила, что они с Шоном заняты. Другие мои друзья утопают в море подготовительной работы, и я в очередной раз радуюсь, что заранее сдала все задания. Большая часть моих предметов связана с исполнительским мастерством и теорией музыки, так что мне осталось написать работы только по английской литературе и этике, а они почти готовы.

Я попадаю на стадион позже, чем ожидала. Только что начался третий период, и я с разочарованием вижу на табло счет один-один. Сегодня «Брайар» играет с командой второго дивизиона из Буффало. Гаррет был уверен, что им не составит труда разделаться с ними, но, видимо, он ошибался.

Меня ждет свободное кресло позади скамейки «Брайара». Его держит для меня старшекурсница по имени Натали. Гаррет как-то упоминал о ней, но вижусь я с ней впервые. Кажется, она с первого курса встречается с Берди. Такое постоянство внушает уважение. Мало каким парам удается так долго сохранять отношения.

Натали забавная и милая, мы отлично проводим время, наблюдая за игрой. Когда Дин получает мощный удар, от которого кубарем катится по льду, мы обе испуганно вскрикиваем.

– О боже, – суетится Натали. – Как он там?

К счастью, с Дином все в порядке. Он поднимается и едет к скамейке «Брайара» для смены состава. Едва Гаррет появляется на льду, мой пульс ускоряется. Он та сила, которую следует брать в расчет. Быстрота, маневренность, умение вести шайбу и делать точные броски. Его первый пас адресован Берди, и они несутся через синюю линию в зону ворот. Берди делает бросок, Гаррет устремляется за шайбой. За ней же спешит и центр-форвард команды соперника. У площади ворот идет силовая борьба, когда нападающий «Буффало» пытается отобрать шайбу.

Гаррет выходит победителем, молнией объезжает ворота и делает бросок. Вратарь без труда отбивает шайбу, но она скользит прямо к Берди, и тот отправляет ее обратно к воротам, однако вратарь опаздывает всего на долю секунды.

Когда на табло загорается лампочка над ячейкой «Брайара», Натали вскакивает и восторженно вопит. Мы с ней обнимаемся, а потом, затаив дыхание, смотрим последние три минуты игры. Команда «Буффало» всеми силами пытается завладеть шайбой, но центр «Брайара», второкурсник, выигрывает следующее вбрасывание, и мы доминируем до конца периода. Игра заканчивается со счетом два-один.

Зрители толпой устремляются в проходы, и мы с Натали в этой толчее идем к выходу.

– Я рада, что ты с Гарретом, – оживленно говорит она.

Я улыбаюсь: мы знакомы всего двадцать минут, а она уже поднимает такие личные темы.

– Я тоже, – говорю я.

– Нет, я не шучу. Он отличный парень, просто он сдвинут на хоккее. Он почти не пьет, ни с кем серьезно не встречается. Это вредно для здоровья – так концентрироваться на чем-то одном, понимаешь?

В вестибюле мы идем не к выходу, а пробираемся через толпу к раздевалкам, где собираемся ждать своих парней. Надо же, Гаррет Грэхем – мой парень. Звучит сюрреалистично, но мне нравится.

– Вот поэтому я считаю, что от тебя ему будет только польза, – продолжает Натали. – Последнее время он такой счастливый и успокоенный.

Я напрягаюсь, когда вижу в толпе знакомое лицо.

Отца Гаррета.

Он стоит в двадцати футах от нас и смотрит в том же направлении, что и мы. Его бейсболка низко надвинута на лоб, но его все равно легко узнают. К нему подходит группа ребят в майках «Брайара» и просит автограф. Он подписывает им майки, а затем фотографию, которую протягивает один из парней. Я не вижу, что на фотографии, но предполагаю, что на ней запечатлен игровой момент из его давних славных дней, наверное, такой же, как на снимках в его доме. Фил Грэхем, легенда хоккея.

Продолжающая жить в своем сыне.

Ненависть к отцу Гаррета захватила меня настолько сильно, что я продолжаю идти не разбирая дороги и удивленно вскрикиваю, когда со всего маху на кого-то наталкиваюсь.

– Простите. Я не видела, куда… – Слова замирают у меня на губах, когда я понимаю, с кем столкнулась.

Роб Делани удивлен не меньше, чем я.

За ту долю секунды, что наши взгляды встречаются, я превращаюсь в ледяную статую. Холод сковывает мое тело. Ноги примерзают к полу. Внутри огромными волнами поднимается ужас.

Я не виделась с Робом с того дня, когда он в суде свидетельствовал против меня и в пользу моего насильника.

Я не знаю, что говорить. Или делать. Или думать.

Кто-то кричит:

– Уэллси!

Я поворачиваю голову на крик.

Когда я опять поворачиваюсь к Робу, он уже спешит прочь, да так быстро, будто хочет обогнать пулю.

Мне тяжело дышать.

Сзади подходит Гаррет. Я знаю, что это он, потому что чувствую знакомую ладонь на своей щеке, но мой взгляд остается прикован к убегающему Робу. На нем куртка с эмблемой «Буффало». Значит, он учится там? Я так и не удосужилась выяснить, что случилось с друзьями Аарона. Куда они поступили, чем занимаются. Последний мой контакт с Робом был опосредованным, когда папа поколотил его отца в магазине в Рэнсоме.

– Ханна. Посмотри на меня.

Я не могу оторвать взгляд от Роба. Он еще не вышел со стадиона. Он присоединился к своим друзьям, но те остановились поговорить с какими-то людьми, и, пока они там стоят, он то и дело испугано оглядывается и бледнеет, когда понимает, что я слежу за ним.

– Ханна, господи. Ты белее мела. В чем дело?

Наверное, я и вправду бледна. Наверное, у меня вид такой же, как у Роба. Наверное, мы оба только что увидели призрак.

Гаррет уверенно берет меня за подбородок и поворачивает мою голову, тем самым заставляя посмотреть ему в глаза.