Ксения Черногорская - Сделка

— Ты слушаешь меня?

— Да, Николь.

— Я не скажу об этом Фрицу. Думаю, что понимаю, зачем вы решили обмануть нас. Мой муж очень консервативный в этом отношении человек, он не идёт на компромисс. Влад тоже любит бизнес и спорт — это видно. Видно, что они очень важны для него. Я не знаю, какие у вас с ним отношения в действительности, но вашу ночную страсть я слышала. Может быть она — зарождение любви, а может — вы просто получаете удовольствие от нового секса. В любом случае, Влад вызывает у меня уважение, а моё уважение, Оля, это не… как это сказать… не пустой звук. И я думаю, что он может быть Фрицу хорошим компаньоном. И поэтому я предлагаю договориться так. Я не скажу мужу о том, что узнала от тебя, а ты, в свою очередь, не скажешь об этом Владу. Мы — женщины и должны быть мудрее. Мой муж плохо разделяет бизнес и семью, для него это две стороны одной медали. Я не спорю с ним, он глава семьи, но отношусь к этому лояльнее. Поэтому мы обе будем делать вид, что этого разговора не было. Ты согласна?

Она внимательно смотрит на меня, ожидая ответа.

— Спасибо тебе, Николь… — выдыхаю я.

— Это значит, что ты согласна?

— Да.

— Тре бьен*, - говорит она и деловито поворачивается к корзинке с фруктами. — Будешь апельсин? Почистить для тебя?

__________

Tres bien (фр.) — очень хорошо.

Когда мы возвращаемся, мужчины уже в доме. Они вернулись из Цюриха, где, как сказал мне Влад, Фриц показывал ему оборудование. Фриц продаёт престижные спортивные тренажёры и в его доме, в отдельном просторном спортзале, их полным-полно. И сейчас, судя по звяканию железа, они вместе с Владом тренируются там.

Когда мы входим в зал, я столбенею. Два вспотевших рельефных атлета стоят около стойки со штангами и увлечённо обсуждают эффективность какого-то тренажёра. Они настолько увлечены беседой, что не сразу замечают нас. Без прекрас великолепные тела их вызывают восхищение и восторг. А ещё уважение, потому что я понимаю, сколько вложено труда, чтобы достичь такой формы. Пропорциями и рельефностью они напоминают спортсменов с какой-нибудь античной Олимпиады, только-только взявших золото и теперь блистающих ясными взглядами и широкими белозубыми улыбками. Два победителя, два настоящих мужчины, обожающих свои бизнесы и спорт, который неразрывно с ними связан. Для них обоих железный спорт — это действительно стиль жизни. Учитывая то, что Влад ещё, как я помню, занимался единоборствами, полагаю и здесь они могут быть с Фрицем похожи.

Николь проходит в зал, улыбается в ответ на улыбку увидевшего её мужа и обнимает его.

— Я мокрый, Николь, — шутливо стонет он.

— Это очень сексуально, малыш, — нарочито томно отвечает она ему..

"Малыш". Этот "малыш" не в каждый дверной проём пройдёт, не повернувшись заранее боком. У этой пары отношения явно в порядке.

— Влад, обсудим потом, ок? — говорит Фриц, после того, как с улыбкой приветственно кивает мне и переводит на него взгляд. — Надо сделать пару дел по хозяйству.

— Конечно, — отвечает Влад. — Тебе нужна моя помощь?

— Нет, я справлюсь, — говорит Фриц и дружески хлопает его по плечу. — Но за предложение — спасибо.

Они обмениваются парой шуток и Фриц, обнимая жену, покидает спортзал вместе с ней.

Мы остаёмся вдвоём. Влад пятёрней небрежно смахивает пот с чёлки и подходит ко мне.

— Как вы погуляли? — спрашивает он по-русски.

Чудно слышать здесь родную речь. И приятно.

— Хорошо, — говорю я, хотя у самой на душе кошки скребут.

— Слушай, скоро стемнеет, а я очень не хочу пропустить закат. Как насчёт того, чтобы прогуляться к озеру? Вдвоём.

— С удовольствием, — говорю я.

— Ты точно в силах? Не устала?

— Нет-нет, — говорю я. — Отличная идея.

— Прекрасно. Тогда я сейчас мигом в душ, и буду готов. Предупреди, пожалуйста, Фриц и Николь.

— Хорошо.

Мне так хочется коснуться его, обнять, но я не смею. Между нами будто невидимая стена и она пропадает только по ночам. Наверное, мы просто больше трахаемся, чем знакомы.

Он улыбается мне, проходит мимо, на ходу снимая мокрую белую майку с изображением рыже-чёрной морды тигра. Я вижу его широкую, рельефную спину и подтянутую талию.

— Ты идёшь? — оборачивается он. — Или позанимаешься?

Выныриваю из задумчивости, быстро улыбаюсь и говорю:

— Нет, я… подожду тебя в саду.

— Хорошо, — кивнув, отвечает он и поворачивает в сторону душевой.

Николь я нахожу на кухне. поджав ноги, она сидит у окна и пьёт воду из высокого прозрачного стакана.

— Привет, — улыбается она. — Проголодалась?

— Нет, — мотаю я головой, — я сыта. Просто зашла предупредить: мы с Владом хотели бы прогуляться к озеру.

— Да, конечно, — говорит она. — Без проблем. А вы надолго? Успеете к ужину?

В доме Фрица и Николь ужин всегда ровно в девять вечера. Они оба совы и ложатся поздно, тем более, что бизнес Фрица позволяет им отсыпаться по утрам. Но сейчас, пока дети у бабушек, мы все ужинаем в десять.

— Думаю, да. Мы постараемся.

— Хорошо. У нас сегодня будет средиземноморский ужин: запечёный дорадо с орехами и кинзой, брускетты с томатами и маслинами, и мидии в белом вине. Ну и бутылочка марочного в честь вашего приезда. Фриц как раз захватит её из погреба. А на завтрак я думаю сделать гренки. с сырной нарезкой и земляничным конфитюром.

— Ты нарочно, да? — смеюсь я. — Чтобы я быстрее проголодалась?

— Чуть-чуть, — улыбается Николь. — Ну и просто — я люблю и готовить и говорить о стряпне. Обожаю всякие рецепты..

Николь встаёт со стула.

— Выпьешь немножко водички перед прогулкой? — кивая в сторону белоснежного кулера, предлагает она. — Это полезно. Или хочешь смузи из дыни? Я быстро сделаю.

Благодарю и соглашаюсь на смузи.

Зелень уютного сада, полного цветов и невысоких деревьев, золотится в свете вечернего солнца. Здесь тихо и поют птицы. Я неторопливо качаюсь на садовых качелях, отталкиваясь от серого каменного покрытия носком босоножки.

И чувствую себя полной дурой. Не знаю, обсуждала ли Николь с Владом наше с ним знакомство, но если да — то я просто идиотка. Только минут пять назад, там, на кухне, я вспомнила, что согласно легенде познакомились мы на выставке… Вспомнила это, глядя во внимательные глаза Николь, когда она протягивала мне бокал с дынным смузи.

Для той, кто не умеет врать, в последние дни я слишком много вру… А шпионка из меня никакая.

Раздирают противоречивые чувства. С одной стороны мне тут очень хорошо, тем более с Владом, и, безусловно, нравится эта приятная швейцарская пара, но с другой — хочется сбежать. Потому что впечатление, что я только и делаю, что лажаю. К тому же я чувствую, что Влад становится мне всё ближе и ближе и при этом явно отдаляется от меня при моём приближении. И мне надо это осмыслить.

Там в Москве эта афёра казалась куда более лёгкой в исполнении. Как же я ошибалась…

Влад выходит в сад и окликает меня. Я выныриваю из качелей, спрыгиваю на ходу на землю, и иду к нему. Он одет в белоснежную сорочку с коротким рукавом, рваные светло-голубые джинсовые шорты до колен и подпоясан тёмно-синим ремнём с небольшой пряжкой. На ногах мокасины того же цвета.

Я в лёгком чёрном платье в крупный белый горох с чёрным пояском, воздушной юбкой до колен и открытыми ниже локтя руками. Обута в чёрные босоножки. Волосы распущены, из макияжа — только тушь на ресницах.

Николь машет нам из окна и мы отвечаем ей тем же. Влад приобнимает меня за талию и мы, минуя ворота, выходим из сада. Влад не улыбается. Он явно о чём-то сосредоточенно думает, но я не лезу к нему с расспросами. И потому мы идём молча.

Идём среди альпийских лугов, усеянных белыми цветами, что в свете закатного солнца кажутся сейчас чуть рыжеватыми, как и сочная трава, которую качает-убаюкивает тёплый ветерок. Дышу полной грудью — воздух потрясающе чист и нежно-ароматен. Мне было бы сейчас хорошо, если бы наша прогулка не имела отношения к сделке.

Влад перестал обнимать меня, как только мы отошли от дома и свернули на дорогу к озеру. Он убрал руку не демонстративно, а аккуратно, явно, чтобы не обидеть. Но одновременно с тем будто бы обозначил границу. Дескать — нас теперь не видят и изображать ничего не нужно. И мы просто идём рядом и молчим.

Неподалёку заповедник, чуть правее — пляж. А перед нами полоса деревьев, меж которыми пролегает широкая тропа. Мы выходим к озеру, когда солнце уже будто касается гор. На чуть подёрнутой рябью воде озорно мелькают рыжие блики. Заросший кустами и деревьями и усыпанный гладкими камушками берег пуст. Мы останавливаемся и смотрим на воду. Она тёмная вдали, а у берега — совсем прозрачная.

Мы молчим ещё наверное минуты три.

— Мне сложно всё это даётся, Влад… — наконец тихо говорю я.

— Я это вижу, — глухо отвечает он.

— Просто я не понимаю, как ты действительно ко мне относишься.

Он поворачивается ко мне. Хмурится. Его только что бликующие глаза становятся тёмными.

— А зачем тебе это понимать? — спрашивает он.

— Как это зачем? — удивляюсь я. И робко добавляю: — Мы вообще-то спим в одной постели…

— Это не наша постель, — качает головой он. — Мы в гостях. И отношения у нас деловые.

— Угу… Только они с сексом.

— Не нужно привязывать его к чувствам. Он самодостаточен.

— Как скажешь… — тихо отвечаю я.

Он изучает меня взглядом. Вижу, как его чёрные зрачки чуть заметно мелькают туда-сюда — он пристально смотрит мне то в один глаз, то в другой.

— Скажи мне, — говорит он. — О чём вы общались с Николь?

Я пожимаю плечами:

— О разном, — и добавляю: — О девичьем, о Швейцарии, о России, об искусстве, о рекламе.

— Ты уверена, что это всё?

Я напрягаюсь. Не понимаю, к чему он клонит.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я.

— Она очень странно на меня смотрела, перед тем, как я вышел из дома. По-другому.

Перед глазами проплывает лицо Николь, когда она, глядя на меня своими красивыми зелёными глазами, тоже предлагает сделку. И я помню, что ей пообещала.

— Думаю, тебе показалось, — пожимая плечами, говорю я. — По крайней мере это… вряд ли связано с нашим пикником.

— Вот как? — спрашивает он. — Окей. А то я уж было начал волноваться. Мы с Фрицем сегодня обсуждали условия поставки первой партии тренажёров и мне бы не хотелось, чтобы что-то сорвалось.

— Не беспокойся, всё в порядке, — говорю я.

На камнями проплывает стайка осторожных рыб. У них тёмно-серые спинки.

— Наталья тебе писала ещё?

— Нет, — качаю я головой. — Только номер карты тогда пришёл и всё. Я ничего ей отвечать не стала, как ты и сказал.

Он отворачивается к озеру, смотрит вдаль.

— Я сегодня уволил Александра, — говорит он тихо, безадресно, будто не мне. — По телефону. Бухгалтерия уже подготовила расчёт. Он пожелал уволиться одним днём, я пошёл навстречу.

— Из-за Натальи? — сочувственно спрашиваю я.

Он тихо вздыхает и поворачивается ко мне.

— Из-за того, что я не смогу больше на него полагаться. Он себя слил. А сотрудник был реально ценный.

— Ты никогда не даёшь людям второго шанса? — спрашиваю я, вглядываясь в его глаза.

Он опускается на корточки, достаёт из воды мокрый камешек-голыш и принимается вертеть его пальцами.

— Хороший вопрос, — наконец отвечает он. — Знаешь… слишком много дерьма я получил в ответ на доброту, чтобы раскидываться доверием. Наталья — тому прекрасный пример. Думаю, она сейчас сейчас в каком-нибудь клубе уже вовсю оказывает услуги интимного характера.

— Это её выбор, — говорю я.

— Согласен. Но одновременно с тем я упомянул Наталью прежде всего в качестве ответа на твой вопрос.

— Ты любил её?

— Нет, — помотав головой, твёрдо отвечает он

— А Машу любил?

Он поднимает лицо на меня и, хмурясь, спрашивает:

— Откуда ты знаешь про Машу? Ах да, она её упомянула тогда в машине…

— Да. Но она потом, когда ты уехал, ещё мне о вас рассказала.

— И что она сказала тебе?

"Давно тоже, три года назад. Ну, как встречались… Он же ушибленный этой Машкой своей… После неё ничего серьёзного с ним ни у кого не было. Так, потрахивает то одну, то другую. Секс ради секса. Ну и сходить куда-нибудь вместе.

— А что за Машка? — интересуюсь я.

— Да была у него девка одна, модель. Любил он её до невозможности. Жениться на ней хотел, планировали многое. Пылинки сдувал с неё. Она музыкой увлеклась, так он ей продюсеров нашёл крутых, из неё певицу сделали. Вокалом занималась, всё такое. Голос так себе, ничего особенного, но после аранжировок круто звучало. Попса всякая. Он как ребёнок радовался её успехам, гордился ею очень, верил ей, как себе. А она с одним из продюсеров замутила, на сказки всякие повелась и после какой-то ссоры с Владом, тайком стала с ним встречаться. Это год почти продолжалось. Потом Влад их увидел вместе. Они по Новому Арбату шли, за ручки держались, а он мимо проезжал, увидел фигуру знакомую. Припарковал машину у обочины, вышел, идёт за ними. А они его не видят, спиной к нему. Ну и стали целоваться там взасос. Дура, чё. Влад отхерачил этого продюсера так, что полиция приехала, скорая. Машку свою, главное, пальцем не тронул. Продюсер в больнице лежал с переломами и сотрясением мозга. Влад же не только качок, он кикбоксёр. Призёр всяких чемпионатов был в юности. Вообще убить мог. Нос сломал чуваку, руку в двух местах, башку всю разбил. Тот вылечился, в суд на него подал. Хотели вообще срок дать. Влад адвоката хорошего нанял. В итоге Влад деньги немалые заплатил, два года условно получил. Повезло, считай. Хотя как повезло… Он с тех пор травмированный, бабам не верит, отношения любые на корню пресекает, если они в серьёзные начинают превращаться".