— Это не совсем так. Он хочет…

— Почему меня должно беспокоить то, что хочет Джеми? — Эллен едва не расплакалась. — Он превратил свою жизнь в сплошную неразбериху. Я была бы дурочкой, позволив ему расстроить и мою жизнь.

Эллен бросилась к двери.

— Подожди, послушай меня… — только и успела прошептать Ромэйн.

Эллен открыла дверь и обернулась к старшей подруге:

— Почему я должна слушать тебя? Твоя жизнь еще более запутанна, чем жизнь Джемми. Именно ты предала свои мечты. — Девушка убежала, хлопнув дверью.

Ромэйн упала на диван. Эллен права. Влюбившись в собственного мужа, она ничего больше не понимала в своей жизни. Раньше она жила мечтами, и мечты эти разрушились. Слезы потекли у нее из глаз, и Ромэйн не могла сдержать их. Она оплакивала роковое стечение обстоятельств.

Глава 17

То, что дедушка и Джеймс вернулись домой в хорошем расположении духа, разволновало Ромэйн еще больше. Последние слезы она отерла со щек уже около часа назад, но отчаяние ее не уменьшилось. Несмотря на то, что она искренне желала, чтобы они были друзьями, в такую мгновенную дружбу девушка не верила. Заметив, что, поднявшись вверх по лестнице, дедушка дружески похлопал Джеймса по спине, Ромэйн заторопилась к мужу поинтересоваться, что произошло.

— Об этом чуть позже, — с возбуждающей ее любопытство улыбкой ответил он.

— Но, Джеймс…

Он чмокнул ее в щеку:

— Не будь сварливой женой. Дай мне спокойно подготовиться к сегодняшнему вечеру. Ты же не хочешь, чтобы я заявился к миссис Кингсли в грязных брюках и повседневном сюртуке.

Ромэйн не желала мириться с тем, что на нее не обращают внимания, и, последовав за Джеймсом в спальню, вцепилась в спинку стула, куда в изнеможении опустился ее супруг.

— Тебе понравилось в клубе?

— Забавный маленький клуб, — ответил он и, не глядя на Ромэйн, продолжал стаскивать сапоги.

— Перестань! — потребовала Ромэйн. — Джеймс, я полагаю, что заслужила объяснения.

— Почему?

— Я твоя жена.

— Тогда я снова спрашиваю почему. То, что ты моя жена, еще не дает тебе права подвергать меня допросу только потому, что я провел утро в клубе с герцогом Вестхэмптоном.

— Но я же рассказываю тебе, куда иду и зачем, если ты интересуешься.

Джеймс пожал плечами и улыбнулся:

— Моя дорогая Ромэйн, у меня такое право есть: ты моя жена.

Девушка стала перед ним, уперев руки в бока:

— Ты еще более жесток, чем всегда. Если ты вспомнишь, я никогда не признавала тебя своим господином и повелителем.

Джеймс встал, положил руку ей на плечо и слегка толкнул на диванчик. Когда Ромэйн попыталась подняться, он слегка прижал ее к подушкам. И нагнулся над ней. Ромэйн старалась вырваться.

— Я знаю, ты хочешь принадлежать другому мужчине, — сказал Джеймс.

— Я не хочу принадлежать никому. Я не предмет обладания. Ни для дедушки, ни для тебя.

— Но сейчас, согласно закону, ты принадлежишь мне.

— Ты прекрасно знаешь, что мы заключили фиктивный брак. И я не позволю тебе вертеть мною.

Неожиданно Джеймс смягчился и сказал:

— Обстоятельства складываются так, что я смогу предоставить тебе свободу гораздо раньше, чем собирался.

Он встал и направился в гардеробную.

— Джеймс! — слабо окликнула его Ромэйн, и ей показалось, что, когда он обернулся, лицо его было печально. — Что это значит? Ты нашел предателя?

— Это значит, — поддразнил ее супруг, — что я собираюсь побыстрее переодеться, чтобы вы с моей двоюродной сестричкой не опоздали на прием к миссис Кингсли. Мы ведь никого не хотим возмутить своими провинциальными манерами, не так ли?

Ромэйн поднялась и спросила:

— Джеймс, что произошло в клубе, что тебе сказал дедушка?

— Не могла бы ты послать за Камероном? До отъезда мне надо кое-что ему сказать.

— Джеймс! — в негодовании вскричала Ромэйн.

— Не будь любопытной, жена. Твое имя было упомянуто в нашей беседе всего один раз, и то когда дедушка выразил озабоченность твоим будущим. Он очень беспокоился о тебе.

— И все?!

— А ты полагала, что мы только о тебе и разговариваем? — Джеймс положил ей руки на плечи и поцеловал в лоб. — Ромэйн, оденься как можно красивее. Сегодня Эллен должна гордиться нами.

Вспомнив об Эллен, Ромэйн произнесла:

— Джеймс, мне надо поговорить с тобой об Эллен и… о лорде Калвере.

Улыбка Маккиннона превратилась в гримасу.

— Об этом и говорить нечего.

— Она думает, что испытывает к нему симпатию.

— Возможно ли это, если они только что познакомились? — Джеймс двинулся к гардеробной. Взявшись за ручку двери, он обернулся и сказал: — Ромэйн, не спорь со мной хотя бы из-за этого.

— Я и не собираюсь. Мне кажется, что ты прав.

— Неужели? Хотел бы надеяться на это.

Ромэйн вышла из кареты, глотая слезы. Несмотря на первоначальное намерение, она не удержалась и бросила взгляд на козлы. Джефри улыбнулся ей, но Тэчера уже не было.

Услышав рядом с собой тихие всхлипывания, Ромэйн обняла Эллен. Девушка успела подружиться с Тэчером уже в Вестхэмптон-холле, когда они вместе ухаживали за щенком, и сейчас была не в силах скрыть свое горе.

— Может, нам лучше вернуться? — предложила Ромэйн. — Не хотелось бы приходить к миссис Кингсли зареванными.

— Может, ты и права, — согласилась Эллен.

Джеймс покачал головой:

— Ерунда! Мы уже приехали, и вам было бы полезно повеселиться и побыть на людях.

— Джемми, какой ты бессердечный! — Эллен смахнула с глаз слезинку.

Недовольный таким поворотом дела, Джеймс крепко сжал руку Ромэйн и прошептал:

— Уговори ее пойти на вечер.

— Почему?

— Мне надо поговорить кое с кем из приглашенных.

— О…

Джеймс приложил палец к ее губам:

— Ни слова об этом.

— Я попытаюсь.

— Ты должна попытаться, иначе…

С улыбкой Ромэйн поднесла палец к его губам:

— Тихо, Джеймс, а то сам проговоришься…

— Ты просто ведьма, дорогая.

Ромэйн поднялась на цыпочки и чмокнула мужа в щеку. В ней сразу же проснулось желание. Но она взяла себя в руки. Обняв Эллен за талию, Ромэйн что-то прошептала ей на ухо, и девушка согласно закивала.

— Тэчер был таким добрым парнем, — вздохнула Эллен.

— Я знаю, но теперь прах его покоится дома, в Вестхэмптон-холле.

Поднимаясь по ступенькам, Эллен стерла с лица последние слезинки. Ромэйн обернулась и увидела, что снизу за ними пристально наблюдает Джеймс. Девушке захотелось еще раз задать мужу вопрос: может ли человек, с которым должен встретиться Джеймс, помочь ему в поимке предателя? И потом … когда долг будет исполнен… как долго они останутся вместе?

Дом миссис Кингсли сиял огнями, но Ромэйн было не до веселья. Едва лорд Калвер увел Эллен в зал для танцев, где стены были украшены живописными сценами из жизни древних греков, как Джеймс обнял Ромэйн. Они прошлись по всем комнатам, полным гостей. Ромэйн молчала, Джеймс, казалось, тоже не был расположен разговаривать. Она видела, что муж внимательно присматривается к собравшимся, и гадала, кого же он разыскивает. Неожиданно, растолкав гостей, к ним приблизился невысокий человек с пышными темными усами и полувопросительно обратился к Джеймсу:

— Джеймс Маккиннон?

— Полагаю, вы — Фармер, — напряженно улыбнулся Джеймс.

— Капитан Честер Фармер, недавно вышедший в отставку из ее величества конной артиллерии. — Коротышка поклонился Ромэйн: — Надеюсь, леди Ромэйн простит нас, если мы немного поговорим о делах.

— Найдется ли здесь тихий уголок, где мы могли бы поговорить без посторонних?

Капитан Фармер покачал головой:

— Еще одна комната на этом этаже занята теми, кто обществу прекрасных дам предпочитает карты. — И он улыбнулся Ромэйн так обезоруживающе тепло, что девушка не сдержалась и одарила его ответной улыбкой.

— Тогда нам придется разговаривать здесь, — распорядился Джеймс. — Ромэйн, не могла бы ты постоять на часах. Особенно внимательно следи за тем, чтобы никто не подошел настолько близко, чтобы услышать наш разговор. — Джеймс указал Ромэйн место слева от себя.

— Я прикрою вас справа, майор, — отчеканил Фармер, но тут же осекся и вспыхнул. — Извините.

Джеймс слегка улыбнулся:

— Ничего. Что у вас есть для меня?

— Еще один француз высадился на побережье. Не прикажете ли задержать его?

— Нет, но пусть кто-нибудь следит за каждым его шагом.

— Слушаюсь, мистер Маккиннон. — Фармер помедлил и прибавил: — Когда у вас появится свободное время, Волен рад будет увидеться с вами в Брайтоне.

Ромэйн так сильно сжала в руках веер, что едва не сломала его. Она была поражена тем, что Джеймс и капитан Фармер обмениваются секретными сведениями на глазах у всех.

— Как его найти? — поинтересовался Джеймс.

— Я могу сообщить вам куда больше, чем его адрес. Почему бы нам не встретиться завтра? Мы могли бы поехать на Брайтон вместе.

— Хорошо. Завтра. Скажем, в полдень.

Договорившись о месте встречи, Джеймс снова обнял Ромэйн, и они устремились прочь от капитана. Ромэйн не сопротивлялась. Она вновь увидела в Джеймсе майора Маккиннона. Даже когда они скрывались в хижине в Шотландии, она не относилась к нему как к майору, он был просто джентльменом, который пришел помочь женщине, оказавшейся в беде.

Ее муж, человек, о любви которого она мечтала, был солдатом, который мог отдать жизнь за родину в любой момент, даже завтра.

Ромэйн покорно следовала за супругом, оглядывая зал невидящими глазами. Она представляла себе, как Джеймс едет в бой, больше дорожа своей честью, чем жизнью. Потом она представила себе Джеймса, истекающего кровью, и содрогнулась от ужаса.

— Ромэйн, — произнес вдруг еще вполне живой Джеймс, — я думаю, мы поступим мудро, если обратим внимание еще на один очень важный объект.

Ромэйн проследила за взором Джеймса, и взгляд ее уперся в лорда Калвера. Ромэйн так и подмывало наброситься на мужа с обвинениями. Он что, беспокоится только о том, чтобы Эллен вышла замуж прежде, чем раскроется тайна их незаконного брака? А потом, когда его задание будет выполнено, он умчится за славой прочь из Лондона?

— Конечно, — безвольно ответила Ромэйн.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет. Просто я устала.

— Если в Брайтоне все пойдет как надо, я закончу свои дела очень скоро.

— Знаю.

Джеймс нахмурился, выслушав ее бесцветный ответ, но Ромэйн ничего больше не сказала, и они отправились туда, где виконт любезничал с Эллен. Лорд Калвер радостно приветствовал их.

— Вот они, счастливые жертвы несчастного случая, — с улыбкой произнес он. — Леди Ромэйн, вы прелестны как всегда, а у вас, Маккиннон, внешность лихого храбреца, героя войны.

— Что-что, а эту роль я бы играть не хотел.

Неожиданно Ромэйн сказала:

— Прошу простить меня.

— Ромэйн? — удивился Джеймс.

Не глядя на мужа, девушка произнесла:

— Я вижу своего друга, с которым должна поговорить.

Это была ложь, и Ромэйн знала, что Джеймс догадается об этом, если увидит печать горя на ее лице.

Девушка поспешно вышла из комнаты, не дав спутнику возможности задать вопрос и тем самым нарушить хрупкое равновесие чувств.

Сквозь круговерть гостей Ромэйн шла так быстро и целеустремленно, что никто не осмелился остановить ее разговором. На другом конце зала она тихонько устроилась на скамеечке под прикрытием какого-то развесистого растения, наполовину скрывшего ее. К несчастью, ее надежды на уединение были разрушены: рядом выросла фигура Филомены Баумфри.

Ромэйн пришлось улыбнуться. Филомена любезно произнесла:

— Я хотела поблагодарить тебя за приглашение присутствовать на приеме в честь первого выхода в свет твоей кузины.

— Рада принять благодарность от тебя, — от смущения Ромэйн проговорила эту фразу запинаясь. У Филомены были все основания невзлюбить ее, потому что Брэдли вел себя так, будто после возвращения Ромэйн в свет Филомены не существовало.

— Давай как-нибудь поболтаем дома.

— Буду рада, но давай встретимся в доме моего дедушки: мне бы не хотелось беспокоить твоего отца. Кстати, как он себя чувствует?

Лицо Филомены превратилось в трагедийную маску.

— Отец угасает на глазах. Его доктор сомневается только в том, сочтены ли его дни или уже часы.

— Мне очень жаль, Филомена. Я понимаю, каково это — жить в страхе за того, кого любишь.

Вместо ответа прекрасная брюнетка встала и поспешила уйти. Ромэйн хотела было последовать за ней, решив, что Филомена неверно поняла ее. Она, Ромэйн, вовсе не имела в виду Брэдли. Ее чувства к нему иссякли, как только выяснилось, что бывший жених жив. Она имела в виду возможный отъезд Джеймса в армию.