Джейн Киддер - Сделка страсти

– Что у нас тут хорошего на сегодня?

Свояк рассмеялся.

– Что вы, разве может быть здесь что-нибудь хорошее?

– Наверное, вы и правы, но ведь нам не приходится выбирать, раз это единственный ресторан в городе.

– Знаете, попробуйте бифштекс с зеленой фасолью. Я думаю, это еще можно есть.

– А почему бы и нет? С большим удовольствием. – Джеффри закрыл меню и положил на стол. – Мне кажется, это блюдо еще никому не удавалось испортить.

– Но здесь, пожалуй, больше исключений из правил, чем правил без исключения.

Услышав эту остроту, неожиданную в устах собеседника, Джефф с интересом взглянул на него. Наверное, он может быть и нормальным человеком, когда не старается подчеркнуть свое высокое положение в «Уэлсли-банк».

– Ну хорошо, – разорвал затянувшуюся тишину Уэлсли, – давайте поближе к делу. Вы хотели о чем-то со мной поговорить?

Ломбард тут же принял серьезный вид.

– Да, я бы не сказал, что это важно, – начал он, – но все-таки мне хотелось бы поговорить с вами…

Разговор прервало появление официантки. Она опытным взглядом оценила нового посетителя, приняла заказ и, уходя, игриво подмигнула ему.

– Так часто с вами бывает? – спросил Лоренс. Не находя себе места от смущения, Джеффри тихо пробормотал:

– Да, иногда.

Лоренс тяжело вздохнул.

– Эх, а со мной этого никогда не происходит, – произнес он мечтательно.

Джефф не знал, как ему быть – то ли разразиться смехом, то ли посочувствовать бедному свояку, и решил поскорее продолжить беседу:

– Так вы хотели поговорить со мной о чем-то?

Выпрямившись на стуле, Лоренс ненадолго задумался, с чего лучше начать разговор о Питере Фарнзворте. Вся проблема была в том, что он, как и большинство мужчин в Уэлсли, испытывал своего рода трепетное благоговение перед этим человеком, у которого было все: деньги, красота, власть, – и заговорить о семейном долге у него просто не хватало духу. Но все-таки он бросился навстречу опасности и приступил к выполнению своей миссии.

– Я хотел поговорить о возвращении вами долга Фарнзворту.

Джефф вытаращил глаза.

– Какого долга?

Ломбард был не меньше изумлен реакцией мужа Мег. Возможно ли, что Уэлсли не знал о крупной сумме, которая была занята Тейлорами у Фарнзвортов? Не потому ли он не спешил с возвращением долга?

– Мне всегда казалось, что ваша жена рассказывала вам о своих финансовых затруднениях, – выпалил он на одном дыхании, уже проклиная себя, что назначил эту встречу.

– Нет, но почему бы вам сейчас это не сделать? Может, расскажете?

Свояк в страхе заморгал глазами, надеясь хоть как-то потянуть время. Выхода не остается, ему придется сказать, что если Уэлсли, обязанный сделать это по праву мужа, не вернет долг Тейлоров, то лесопилка перейдет к Фарнзвортам. Взяв себя в руки, он спокойно начал:

– Много лет назад Фредерик Тейлор занял значительную сумму денег у Джорджа Фарнзворта. Долгие годы он не мог вернуть своего долга. И тогда Фарнзворт делал вид, что не придает никакого значения этому. Когда стало очевидным, что старик Тейлор скоро умрет, он пришел к нему и потребовал возвращения занятых денег и процентов, которые он старательно начислял каждый год, или же взамен предложил отдать лесопилку. Но он предоставил и еще один выбор…

– Вместо уплаты долга согласиться на брак Мег и Питера! – договорил за него Джеффри.

– Вы правы.

– Значит, – продолжил он, – для того, чтобы сохранить лесопилку и спастись от Питера Фарнзворта, Меган решила шантажировать меня, полагая, что, если мы поженимся, я буду обязан вернуть долг?

– О, я не думаю, что именно поэтому она вышла за вас, – защищал Ломбард сестру жены.

– Ладно, не важно, – рявкнул Джеффри, не желая слушать доводы свояка.

– Джефф, прошу тебя… О, простите, могу ли я называть вас на «ты»?

Его собеседник равнодушно кивнул.

– Я хочу, чтобы ты выслушал меня до конца. Мы с Виргинией владеем двадцатью процентами акций лесопилки, остальная часть принадлежит по завещанию Мег.

– Немного несправедливо, не так ли?

Лоренс пожал плечами.

– Полагаю, это только потому, что господин Тейлор знал: я сам могу побеспокоиться о его старшей дочери. Но не важно. Так вот, я собрал необходимую сумму и выплатил ту часть долга, что приходилась на Виргинию. И теперь тебе тоже необходимо…

– Сколько же мне необходимо? – спокойно спросил Джефф.

– Сорок две тысячи, – робко вымолвил свояк.

– Мой чек будет у тебя в течение недели. Я бы прислал его уже сегодня, но ты знаешь, что я не держу денег в вашем банке. Поэтому придется подождать.

– Ты не обиделся?

Внезапный холодный смех собеседника привел Лоренса в замешательство.

– Нет, Ломбард. Что мне на тебя обижаться?! Ты ни в чем не виноват.

– Но Меган тоже не виновата. – Лоренс опять отчаянно попытался вступиться за нее.

Уэлсли бросил на него испепеляющий взгляд.

– Это, кроме меня и ее, уже никого не касается, согласен? Ну ладно, спасибо за ленч. – Он швырнул на стол доллар и быстро направился к выходу.

Когда за ним с шумом захлопнулась дверь, Ломбард посмотрел на скомканный доллар, лежащий на столе.

– А Уэлсли даже ничего не ел, – качая головой, пробормотал он. – Вот это да! Заплатил целый доллар вместо двадцати пяти центов и даже не притронулся к еде.

* * *

Джефф безрассудно несся вперед, не обращая внимания ни на дорогу, ни на скачущую в диком галопе лошадь, до тех пор пока изнуренное животное само не остановилось. Осмотревшись вокруг, он с удивлением увидел себя в нескольких милях от города, почти рядом со своим новым домом. Устало соскользнув с дрожащей и то и дело фыркающей лошади, он беспомощно сел на траву и закрыл ладонями лицо. «Точно как Франсин». Точно как Франсин. Эти три слова не покидали его с того самого момента, когда Лоренс Ломбард рассказал ему о новости, полностью разрушившей выстроенный им воздушный замок.

– Тупица, доверчивый идиот! – ругал себя Джефф. – Ей совсем нет никакого дела до тебя. Ей нужны были только твои деньги! – Он оторвал руки от лица и взглянул на хмурившееся к дождю небо. – Она ничем не отличается от Франсин, лишь немного тоньше в своих методах, – гневно проговорил он, терзаемый чувством боли за совершенное ею предательство.

Сотни различных воспоминаний, связанных с Мег, тут же промелькнули в его голове: вот она задорно улыбается за завтраком, или вот совсем по-детски морщит носик, делая вид, что шокирована его возмутительными предложениями, а вот она смотрит на него своими бездонными карими глазами после безумных минут соития, или же вот она немного робко, но счастливо говорит, что ждет ребенка…

– Будь ты проклята! – бессильно закричал он. – Почему ты не смогла полюбить меня? Почему все дело в деньгах?

Боже, как же он хотел стать бедным! Ни один его работник не был несчастнее, чем он, – и все только из-за денег. Ни одному из них еще не пришлось встретиться с тем, что женщина интересуется им только из-за дорогих подарков, а мужчина становится ему другом только потому, что надеется заручиться поддержкой и покровительством.

Как было бы прекрасно позабыть о всякой предосторожности, не думать о зле, которое несут в себе люди! Знать, что женщина выходит замуж потому, что любит тебя. Тебя, а не твой счет в банке.

Для Джеффа всегда оставалось загадкой, почему братья не разделяют его мыслей по поводу их богатства. Уэлсли были одной из самых богатых семей страны. И после трагической и преждевременной смерти родителей все восемь детей получили в наследство столько денег, что смогли бы их растратить разве что в течение десяти жизней. И они все, за одним лишь исключением, с удовольствием приняли ту власть, что дала им звонкая монета.

Может быть, все это потому, что только он один настолько глуп, что заводил дружбу с такими людьми, которые затем ею и пользуются. Даже его брат Эрик, мягкий, сердечный по своей натуре человек, никогда не страдал, как он…

А теперь он женат на женщине, которая оказалась самым коварнейшим обманщиком, встретившимся на его пути, и которая вдобавок носит теперь его ребенка. Джеффри зажмурил глаза и тряхнул головой. Ради этих чертовых сорока тысяч она превратила себя в настоящую проститутку. Одну ночь за другой она проводила в его объятиях, соблазняла своим мягким голоском и прелестным телом, и все ради этих ничтожных сорока тысяч.

– Ну что ж, ты получишь их, лживая девка! – выкрикнул он. – Жаль, что я пообещал чек Ломбарду, лучше бы мне оставить его у тебя на ночном столике.

Джефф медленно и тяжело поднялся и принялся смотреть в ту сторону, где уже во второй раз строился его дом. «Сколько раз ты собираешься начинать строить эту дрянь, а затем разрушать ее? Неужели тебе не суждено переехать сюда жить?» – с обидой спросил он себя.

Но сейчас дом волновал его меньше всего на свете, и поэтому он быстро отвернулся от него. «Как жить дальше, когда знаешь, что любимый человек равнодушен к тебе?» – не переставал задавать себе вопрос Джеффри. Первое желание было увидеть ее, накричать на нее, высказать все, что он о ней думает. А потом уйти. Оставить Меган в ее убогом домике и никогда не возвращаться. И все же, как бы ему ни хотелось этого сделать, он понимал, что не сможет просто покинуть ее. Не сможет, потому что у него были обязанности перед этой девчонкой.

Вновь вспомнив предательство жены, он скрипнул зубами. Только самому Господу Богу известно, в каком был он гневе, когда Меган, шантажируя, заставляла его взять ее в жены, но тогда он все ей простил. После того что они разделили за последние два месяца, он пережил бы как-нибудь и это. Его чувства к жене были так сильны, что ей нужно было только попросить, и он бы отдал все. Что такое сорок тысяч долларов? Жалкие гроши. Скажи она правду, и он дал бы ей в десять раз больше.

Как Мег намеревалась взять у него деньги? Неужели она посмела бы пойти к Ломбарду и убедить его в необходимости встретиться с ним? Джефф покачал головой, отбрасывая свои предположения столь же быстро, как и выдвигал их.

За ленчем Лоренс говорил достаточно прямо и был просто поражен, когда узнал, что ему ничего не известно о долге. Нет, Мег не посылала Ломбарда к нему, как своего маклера. В этом по крайней мере он был уверен.

– Возможно, она поджидает подходящий момент, – пробормотал он. – Наверное, в кровати, где же еще.

Джефф ухмыльнулся. Если он угадал ее планы, ей придется очень долго ждать. Больше никогда не будет «кровати». Мег хочет получить деньги – пожалуйста, все до последнего цента. Он заплатит ее долги, отстроит ей самый роскошный в штате дом, купит все, что она пожелает. Но с сегодняшнего дня она сможет получить от него только деньги. Брак вернется к условиям контракта.

Никаких интимных отношений… разве это не ее слова? Теперь можно выполнить настоятельную просьбу Мег. Никакой любви… никаких отношений… ничего.

Он никогда больше не потеряет голову.

Едва Джефф вошел в дом, как к нему подбежала с горящими глазами Мег.

– У нас господин Споффорд!

– Господин Споффорд? Кто еще это?

– Тсс, – она прижала палец к губам и украдкой оглянулась, – он может услышать.

– Я спрашиваю, – повторил сердито муж, – кто такой господин Споффорд?

– Ради Бога, успокойся, это декоратор. Помнишь, ты приглашал его несколько недель назад?

Джефф закрыл глаза и проклял про себя все на свете. В таком душевном состоянии ему только и не хватало жалкого продавца хлама, носящегося по всему дому, снимающего мерки и говорящего о достоинствах и недостатках того или иного материала.

– Да, помню. Хорошо, иди к нему.

Меган растерялась:

– А ты?

Он покачал головой и стал подниматься по лестнице.

– Зачем? Думаю, это чисто женское дело.

– Но, – в замешательстве попыталась возразить она, подбежав к нему, – это и твой дом. Неужели тебе безразлично, как он будет выглядеть?

– Если честно, то да, – резко ответил Джеффри.

Мег остолбенела.

– Что с тобой?

– Ничего, – пожал он плечами и опять зашагал по ступенькам.

Она изумленно смотрела ему вслед, пока он не исчез в коридоре, а потом, повернувшись, медленно вернулась в гостиную.

– Простите, что заставила вас ждать, – извинилась хозяйка. – Только что пришел господин Уэлсли, и я хотела попросить его присоединиться к нам, но, к сожалению, он очень занят и не может быть с нами.

Бенджамен Споффорд был маленьким худым пятидесятилетним человеком с порядком поредевшими волосами и пронизывающим взглядом сереньких глаз. Вот уже десять лет он занимался декорированием и обстановкой особняков нуворишей, разбогатевших на золотых приисках и строевом лесе, и давным-давно привык к выходкам этих новых миллионеров и извинениям жен за их неучтивость.

Но он почему-то думал, что Джеффри Уэлсли будет не похож на них. Во-первых, огромное состояние, которым владел Уэлсли, перешло к нему по наследству от родителей, принадлежавших к старинному роду, во-вторых, полученная телеграмма была составлена вежливо и грамотно. Но теперь выходило, что он ошибался. Судя по всему, господин Уэлсли ничем не отличался от неотесанных молодых «лесобаронов», обитающих в этом Богом забытом городке.