Илья обвёл взглядом комнату, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях и успокоиться. Пётр ждал, недоумевая всё больше.

 — У тебя ко мне какое-то дело? — осторожно поинтересовался он.

 — Можно и так сказать, — Илья наконец посмотрел ему прямо в лицо. — Слушай, я говорил тебе, что Женя — моя девушка?

 Пётр вскинул брови.

 — Разумеется. А что такое?

 — А то!! Что ты всё крутишься вокруг неё, как будто тебе мёдом помазано?! — рявкнул Илья.

 Пётр густо покраснел, но взгляда не отвёл.

 — Послушай, я не понимаю, к чему эти разборки. Мы с ней просто общаемся.

 — Хочешь сказать, как девушка она тебя совсем не интересует?! Думаешь, я не вижу, как ты на неё пялишься?!

 Петра явно обескуражили эти вопросы, заданные в лоб. Теперь он выглядел немного растерянным.

 — Я… Слушай, Илья, у меня совершенно чёткие представления о порядочности. Я ничего лишнего себе не позволяю.

 — Только попробуй позволить! Не знаю, что я с тобой сделаю, но мало тебе не покажется! — угрожающе выдал Илья.

 Пётр вдруг неожиданно улыбнулся и смущённо потёр нос.

 — Что смешного? — раздражённо буркнул Илья.

 — Да так... Честно говоря, тогда в холле я так и понял, что ты именно из-за Жени мне нагрубил, но я не думал, что ты можешь всерьёз ревновать её ко мне. Ты что, правда думаешь, что, встречаясь с тобой, она может обратить на меня внимание? Ты мне здорово льстишь. Честно говоря, на меня впервые наехали по такому поводу.

 Он так бесхитростно это сказал, что Илья опешил. Нет, ну что за чудик? На такого, не то что рука не поднимется, а и крикнуть-то совестно. Но предупредить, всё равно, не помешает. В тихом омуте, как известно, черти водятся.

 — Ну… В общем, ты меня понял. Будь добр, общайся с ней с меньшим рвением, а иначе, пеняй на себя, — сказал он уже без агрессии в голосе.

 — Ты всех, с кем она разговаривает, так предупреждаешь? — с лёгкой насмешкой поинтересовался Пётр.

 — Это не твоё дело. Ты, главное, для себя сделай соответствующие выводы, — ершисто ответил Илья.

 — На мой счёт можешь не беспокоиться… Прости, но мне кажется, ты недооцениваешь отношение Жени к себе, если опасаешься, что её могут запросто у тебя увести. Нужно доверять друг другу.

 — Много ты понимаешь! Ей я доверяю. Я… Она просто слишком много для меня значит, чтоб я мог быть спокойным, когда вижу, что кто-то ею явно интересуется. Я же не ошибся? Тебе, ведь, она нравится, так? — обличающим тоном выдал Илья.

 — А я и не отрицаю. Нравится, — уже без тени смущения заявил Пётр. — Уверен, она многим нравится. Ну и что из того? Дело ведь не в том, кому нравится она, а в том, кто нравится ей. По-моему, так. Она тебя любит, это заметно. Не думаю, что у кого-то есть шанс увести её у тебя… Запретить всем окружающим её парням обращать на неё внимание ты всё равно не сможешь, главное, чтоб у неё не пропало желание быть именно с тобой. На самом деле, наверное, никто не может ничего гарантировать в отношениях, нужно просто стремиться их сохранять, — глубокомысленно произнёс он.

 Парни молча смотрели друг на друга некоторое время.

 — Я вижу, ты отлично разбираешься в вопросах такого рода, — примирительно сказал Илья.

 — Я бы сказал, в теории вопросов такого рода, — хмыкнул Пётр и опять густо покраснел. — Читаю много.

 — Теория выглядит вполне убедительной, — ухмыльнулся Илья. — Ты прав, конечно. Извини за наезд. Надеюсь, ты меня понимаешь.

 — Да ладно, пустяки. Такие вопросы лучше решать сразу, — добродушно улыбнулся Пётр.

 — Это да… Ну ладно, пойду я, а то твоя Каролина уже засиделась в ящике.

 — Да, она этого не любит… Илья, я ищу квартиру, дал объявления во всех газетах, но у меня пока не выходит ничего. Предлагали пару раз комнату в квартире с хозяевами, но, как только узнают про Каролину, разговор сразу заканчивается. Надеюсь, Денис на меня не в обиде за то, что я никак не сдержу своё слово? Это правда совсем непросто, — извиняющимся тоном сказал Пётр.

 — М-м, я думаю, он это понимает. Во всяком случае, он пока не поднимал этот вопрос, — ответил Илья.

***

 — А я уже готова, можем идти, — весело заявила Женька, входя в комнату парней минут через двадцать, после того, как Илья пришёл от Петра.

 — Отлично! В кино пойдём?

 — Давай лучше просто погуляем, погода сегодня отличная. Мороз и солнце.

 — С тобой у меня погода всегда отличная, — сказал Илья, притягивая её к себе.

 — Даже, когда холодно и идёт дождь? — лукаво улыбнулась Женька.

 — Даже, когда снег с градом. Мне кажется, или я давно не говорил, что люблю тебя?

 — Да, со вчерашнего дня точно не говорил, — она старательно изобразила укор во взгляде.

 — Безобразие. Я должен срочно исправить эту оплошность.

 У неё в глазах веселье и нежность. Она такая близкая и всё в ней знакомо и понятно. Он столько раз говорил ей о любви и знает, каким будет ответ. Только отчего-то сердце так заходится, словно он впервые собирается открыть его ей. Что-то в самой глубине её глаз притягивает и волнует так, что дыхание сбивается и голос сипнет.

 — Я тебя люблю.

 — И я… люблю.

 Ответное волнение в её голосе приводит в движение не желающую больше быть покорной стихию, которая в один момент сметает все границы пространства и времени, в щепки разнося все условности и запреты. В один короткий миг он находит в её глазах ответ на все вопросы сразу. Они понимают сейчас друг друга, как никогда. Нет, не с полуслова. Ни слова, ни даже мысли сейчас неуместны. Они ощущают себя единым целым, сливаясь в порывах, чувствах и желаниях, раскрывая ещё один секрет любви, совсем простой и всеобъемлющий, такой же древний, как жизнь, как сама Любовь…

 Близкая. Ближе быть уже просто невозможно. Родная. Роднее не бывает. Никому, никогда он её не отдаст. Они без остатка принадлежат друг другу, и пусть кто-нибудь попробует с этим поспорить.

Глава 11. Тяжёлый пациент.

 Глеб всего два часа назад заступил на дежурство, а через его руки уже прошло несколько страдальцев с укусами разных тварей, самой безобидной из которых была саламандра, парочка незадачливых любителей экспериментальных заклятий и ещё один старый маг, по ошибке хлебнувший вместо своего лекарства от подагры просроченного оборотного зелья, в котором, к тому же, утонула муха.

 Глебу жутко хотелось кофе. Закончив возиться с дедулькой, которому после всех манипуляций оставалось только спокойно подождать, пока количество и конфигурация конечностей у него станут соответствовать человеческим параметрам, а крылья и усики сойдут на нет, Глеб со спокойной совестью направился в комнату отдыха, надеясь наконец перевести дух. Он поставил на стол чашку и уже открыл банку с растворимым кофе, но в этот момент приоткрылась дверь, и в дверной проём просунулась лохматая голова Юрки, медбрата из приёмного покоя.

 — Глеб, у нас тут один тяжёлый, — заявил он, впихиваясь в комнату целиком и протягивая Глебу карту с данными пациента.

 Глеб негромко ругнулся, с досады грохнув банкой об стол.

 — Давай. Что там такое?

 Он взял у Юрки карту.

 — Там боец из Маат. На боевой операции под заклятье тёмного попал, — докладывал Юрка. — Выглядит паршиво.

 У Глеба внутри похолодело. В Маат было двадцать пять бойцов. Работали они в стабильных группах по пять человек, поэтому очень близко знал он только тех четверых, с которыми ходил на задания, но знаком был со всеми, кто служил там год назад. Он заглянул в карту. Олег Лавров, 24 года... В голове зашумело, буквы запрыгали перед глазами. Олег…

 Глеб резко сорвался с места и, отпихнув с дороги Юрку, рванул в палату для тяжёлых.

 Юрка следом, едва за ним поспевая.

 — Его товарищ оказал ему посильную помощь на месте, но дело плохо, — выкрикивал Юрка на ходу. — Тёмный парня только вскользь зацепил, иначе он на месте бы умер, но процесс всё равно пошёл. Боюсь, он не жилец.

 — Заткнись! — рявкнул на него Глеб, притормозив на секунду и рывком открывая дверь в палату.

 Олег лежал на больничной койке, вытянувшись в струнку, застыв в каком-то неестественном напряжении. Глаза закрыты, лицо синюшного цвета, губы почти почернели. С диагностикой не возникало никаких сложностей, Глебу сразу стало понятно, в чём проблема. Но дело, действительно, дрянь. Собрав волю в кулак и решительно отбросив в сторону все эмоции, Глеб шагнул к койке и склонился над своим пациентом. Приподнял ему веко, оценивая состояние зрачка.

 — Юрка, тащи сюда набор шестнадцать и ещё возьми в ординаторской мою коробку, ты знаешь, какую, — скомандовал он.

 — Сейчас.

 Юрка с готовностью метнулся выполнять поручение.

 Глеб пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, заставляя себя сконцентрироваться исключительно на решении проблемы и стараясь не думать о том, что жизнь его бывшего друга висит сейчас на волоске. Он сосредоточился и принялся за дело. Последовательно использовал весь арсенал заклинаний, блокирующих действие тёмной магии, затем применил заклинания, направленные на восстановление жизненных функций. Это потребовало приличной затраты его магической и жизненной энергии, и к концу процедуры Глеб едва держался на ногах.

 Юрка приволок в палату всё, что ему было велено.

 — Юр, дай мне синий флакон из моей коробки, — пробормотал Глеб, тяжело опускаясь на стул. Ему необходимо было срочно восстановиться, иначе через несколько минут пришлось бы лечь на соседнюю койку и подкинуть проблему своим коллегам.

 Юрка с готовностью протянул ему пузырёк. Глеб сделал приличный глоток зелья, поморщившись.

 — Глеб, может, вызвать Ефим Сергеича? — озабочено поинтересовался Юрка, всматриваясь в его посеревшее лицо. — Ты паршиво выглядишь.

 Глеб отрицательно помотал головой.

 — Я в порядке, сейчас буду в норме.

 Зелье сделало своё дело, через несколько минут окружающая обстановка обрела чёткие очертания, и Глеб почувствовал себя относительно бодрым. Он поднялся со стула и шагнул к койке, на которой лежал Олег. Глеб визуально оценил его состояние. У него немного отлегло от сердца. Налицо была положительная динамика. Самое главное — угроза жизни миновала. Напряжение в теле Олега спало, лицо уже не выглядело таким устрашающе синюшным и возвращало себе естественный цвет прямо на глазах. Глеб взял парня за запястье и посчитал пульс. Всё было совсем неплохо для начала. Он достал из реанимационного набора шприц, наполнил его содержимым одного из флаконов и сделал укол. Всё, теперь оставалось только ждать.

 — Юр, ты можешь идти. Я пока тут побуду. Если я понадоблюсь, зови, — сказал Глеб, усаживаясь на стул.

 — Ага. Слушай, там, в приёмном, мужики ждут, которые парня сюда доставили. Чего им сказать-то? — поинтересовался Юрка.

 — Мужики? — переспросил Глеб. — Тогда я сам туда сейчас схожу.

 — Мне остаться пока тут?

 — Да нет, Юр, я сделал, всё, что возможно, он сейчас стабилен. Я скоро сюда вернусь и буду пока тут. Появятся новые пациенты, посигналишь, — сказал Глеб.

 Спустившись в приёмный покой, Глеб сразу увидел своих бывших сослуживцев, стоявших в просторном холле плотной группкой и напряжённо о чём-то переговаривающихся. Тут были Вадим, командир их оперативной группы, Лёнька и Сашка, с которыми Глеб прослужил в Маат плечом к плечу два года. Заметив Глеба, все они дружно устремились ему навстречу.

 — Здорово, мужики, — кивнул Глеб, отвечая на приветственные возгласы, пожимая руки и получая дружеские толчки и похлопывания по спине.

 — Глеб, ну, что скажешь? — спросил Вадим. — Как он?

 — Жить будет. Насчёт последствий рано пока говорить, но умереть я ему не дам, — заверил всех Глеб.

 — Ну, раз он в твоих руках, всё точно будет хорошо, — широко улыбнулся Лёнька. — Жаль, что ты ушёл. У нас был лучший док в отряде.

 Глеб ухмыльнулся.

 — Вот именно. Я док, а не воин. Каждому своё.

 — Да ладно, воином ты тоже был первоклассным, — возразил Сашка. — У нас была отличная команда. Если надумаешь вернуться, уверен, Семёныч примет тебя назад с распростёртыми объятьями.

 — Нет, парни, я тут на своём месте, — покачал головой Глеб.

***

 Глеб сидел на стуле у постели Олега и ждал. Сейчас оставалось только ждать, надеясь на то, что зелье сделает своё дело. Опасность для жизни миновала, но заклятье, которым зацепило Олега, одно из самых страшных тёмных заклятий, и трудно быть уверенным, что оно не оставит после себя серьёзных последствий.

 Глеб чувствовал жуткую усталость. Он принял зелье, чтоб привести себя в норму, но проблема была в том, что его усталость была не только физической. Пока от него требовалось срочно принимать решения и незамедлительно действовать, он действовал, а сейчас, когда можно было немного расслабиться, вдруг почувствовал, чего ему стоило держать себя в руках, когда жизнь его бывшего друга висела на волоске. Бывшего друга. Нелепое сочетание слов. Неестественное. Но иногда о друге можно сказать только так.