— Да я его сама постираю, не волнуйся, — отмахнулась от его предложения Лин.

 — Нет, Лин, такие пятна могут не отстираться обычным способом. Я их заклинанием сведу, чтоб никаких следов не осталось. Дай мне платье, я тебе его буквально через несколько минут верну в лучшем виде.

 Лин пару секунд смотрела на него с сомнением, но всё же сходила за платьем.

 — Я сейчас, — оптимистично бросил ей Пётр и унёсся в свою комнату.

 В комнате он аккуратно разложил платье на кровати, выдохнул, собираясь с духом, и, приблизив ладони к запачканным участкам, произнёс:

 — Пургатус эст!

 В один момент все пятна с платья исчезли.

 Пётр удовлетворённо улыбнулся, взял платье и направился к Лин, намереваясь вернуть его хозяйке.

 — Эй, Петруха, — весело окликнул его Дэн в коридоре. — Ну как, уже оклемался от потрясения?

 — Оклемался, — без тени раздражения ответил Пётр.

 — Это что, платье Лин? — поинтересовался Дэн, указывая пальцем на платье в его руках.

 — Ага. Я его привёл в порядок, — заявил довольный собой Пётр.

 — Дай-ка, гляну.

 Дэн внимательно осмотрел платье и заинтересовано воззрился на Петра.

 — Чистая работа. Заклинание?

 — Ну да.

 — Так значит, можешь, когда хочешь? Я что-то не пойму, что тебе мешает постоянно заклинаниями пользоваться, когда ты что-то громишь? На магические манипуляции твоя неуклюжесть, похоже, не распространяется?

 — Распространяется, если кто-то на меня пялится, — хмыкнул Пётр. — Ты что, думаешь у меня с координацией движений проблемы, или я не в состоянии стандартный набор заклинаний осилить? Не в этом дело, — шмыгнул он носом, заливаясь густым румянцем. — Меня просто жутко смущает присутствие других людей, которые могут наблюдать за моими действиями. Стоит мне только почувствовать, или просто подумать о том, что кто-то на меня смотрит, у меня сразу руки трясутся, я спотыкаюсь и что-то роняю.

 — А-а, вона чего, — почесал Дэн в затылке. — Понятно. М-да, тебе не позавидуешь. Может тебе у Глеба поинтересоваться на предмет пилюлек, или зелья от застенчивости? Ну, вылечил же он меня от фобии, может и от твоей проблемы есть средство?

 — Да я, по правде, говорил с ним на эту тему. Он сказал, что такие проблемы не решают зельями. Говорит, мужчина должен сам уметь справляться с собственными слабостями, на то он и мужчина. Он прав, конечно, — вздохнул Пётр.

 — Да ладно, братишка, не расстраивайся, — похлопал его по плечу Денис. — Моё присутствие тебя тоже грузит, или ты только в присутствии девчонок теряешься?

 — К тебе я уже привык, конечно, но всё равно, если ты станешь пристально за моими действиями следить, меня это тоже напряжёт. С девчонками — это вообще кошмар. Общаться с ними я могу относительно нормально, а вот что-то делать в их присутствии — пытка какая-то, — разоткровенничался Пётр.

 — Слушай, а давай ты на мне будешь тренироваться. Ну, в смысле, я буду на тебя смотреть, а ты будешь делать что-нибудь такое, ну... чинить, например, что-нибудь с помощью заклинания, чтоб научится не обращать внимания на чьё-то присутствие. Может, хоть научишься сразу исправлять, что сломаешь, не отходя от кассы, чтоб другим не приходилось тебе помогать. Привыкнешь при мне свободно себя чувствовать, может, и на других научишься внимания не обращать.

 Пётр задумался.

 — Ну, не знаю. Попытаться можно, конечно, — пожал он плечами. — А у тебя время есть сейчас?

 — А-то. На благое дело время всегда найдётся, — оптимистично подмигнул ему Дэн.

 — Ну, я тогда сейчас отдам платье Лин и вернусь. Подождёшь меня? Можно в моей комнате потренироваться. Тебя присутствие Каролины не будет грузить?

 — Если она в ящике будет сидеть, то нет.

 — Она в ящике. Ну, я сейчас вернусь, — бросил Пётр и понёсся к комнате Лин.

***

 — Так, что бы такое грохнуть, чтоб ты это починил? — Дэн обвёл взглядом комнату Петра. — О, давай книжку порвём, — предложил он, хватая со стола учебник.

 — Да ты что?! — Пётр возмущённо выдернул книгу из рук Дэна. — Рвать книги – это кощунство!

 — Да ты же её сразу починишь. Что ты психуешь-то? Это ж для дела, — пожал плечами Денис. — Ну ладно, не хочешь книгу, давай другое что-нибудь сломаем. Твои предложения?

 Пётр пошарил глазами по сторонам.

 — О, вот, можно пустую коробку из-под Каролининого корма порвать. Её всё равно выбросить надо, — с готовностью предложил он, потрясая пустой коробкой.

 — Эх ты, нет в тебе ни грамма азартности! Любой эксперимент только тогда интересен, когда в нём есть определённая доля риска. Ну ладно, давай сюда свою коробку, зануда, — хмыкнул Дэн.

 Он повертел коробку в руках, состроив презрительную гримасу, и разодрал её на картонки.

 — Ну, приступай. Я весь внимание, — заявил он, положив куски картона на кровать.

 Пётр искоса взглянул на Дэна, который смотрел на него, не отрываясь, потом поднёс ладони к обрывкам коробки и уверенно произнёс:

 — Тотум!

 В одну секунду коробка обрела первоначальную форму.

 — Ну, и что это такое сейчас было? — с притворным возмущением заявил Дэн. — Ты же должен был смутиться, растеряться, превратить картонку в пепел, вместо того, чтоб починить, или, на худой конец, искрошить её в крошку.

 — Ну, извини. Опыт не удался, — прыснул Пётр. — Ты меня почему-то совсем не выводишь из равновесия.

 — Всё ясно, мы же с тобой друзья, ты не можешь воспринимать меня, как раздражающий фактор, — уверенно заявил Дэн.

 — Да, мы друзья, — кивнул Пётр и покраснел.

 Дэн сделал вид, что не заметил этого.

 — Может тогда Женьку попросить с тобой позаниматься? Она девушка, с ней тренировки точно будут эффективнее, чем со мной. И она наверняка сумеет подсказать тебе что-нибудь дельное по ходу, если что. Она сейчас дома. Давай я схожу, позову её.

 Денис сделал движение в сторону двери.

 — Не надо её звать! — испугано воскликнул Пётр и покраснел ещё гуще под удивлённым взглядом Дэна. — В смысле... не надо никого просить. Я… я сам справлюсь. Мне нужно научиться держать себя в руках в определённые моменты, когда это необходимо. Если даже я научусь чувствовать себя спокойно в присутствии одного конкретного человека, с которым… я дружу, это не значит, что в присутствии других людей я тоже буду уверен в себе. Глеб прав, надо просто воспитывать характер, уметь самому себя настраивать нужным образом, силу воли вырабатывать. Я буду стараться. Я сумею.

 — Ну, тоже верно, — согласился Дэн, глядя на Петра с интересом.

 — Спасибо за помощь, Дэн, — улыбнулся Пётр, лицо которого постепенно возвращало себе естественный цвет.

 — Да не за что, приятель, — хмыкнул Дэн, — обращайся, если что. Да, совсем забыл! Девчонки хотели сегодня вечером всей толпой в кино сходить. Меня Женька просила тебе передать. Ты как, сможешь?

 — Всем вместе? Ну, конечно, я смогу. Я с удовольствием, — с готовность закивал головой Пётр.

 — А Лин, как думаешь, не передумает из-за сегодняшнего происшествия? Боюсь, мы оба произвели на неё впечатление сексуально озабоченных, — хохотнул Дэн.

 — Ну, она была очень любезной, когда я вернул ей платье. Думаю, если она собиралась пойти со всеми, то повода, чтоб передумать, у неё не должно было остаться, — улыбнулся Пётр.

 — Ага, ну тогда я пойду. Встретимся в шесть в гостиной.

 — Давай. До вечера.

 

Глава 3. Ложь. 

 Пламя в камине пустующего холла ярко вспыхнуло, взвилось на секунду. Записка с тихим свистом вылетела из огня и опустилась на спинку дивана. Воздушный поток, пославший письмо в комнату, прежде чем окончательно уняться, ещё раз слегка приподнял его. Листок секунду плавно балансировал на самом краю узкой спинки, потом соскользнул за диван, совсем скрывшись из виду и сведя шансы быть обнаруженным до следующей уборки к нулю….

***

 Эм несколько раз за последний час заглядывала в комнату Глеба. Время было уже совсем позднее, на улице тьма тьмущая, а он так и не появлялся. Сначала она просто спокойно ждала и убеждала себя, что он совсем скоро придёт, но после третьего визита в его пустую комнату, уже ничего не могла поделать с беспокойством, которое нарастало с каждой уходящей минутой. Когда время перевалило за полночь, она уже откровенно паниковала.

 Бывало, что он возвращался из своей больницы довольно поздно вечером, но сейчас уже ночь на дворе. Что могло произойти? Она старалась не думать ни о чём плохом, уговаривала себя, что он, наверняка, просто задержался в больнице с каким-нибудь своим пациентом.

 Чтоб не тревожить Женьку с Лизой, которые тоже беспокоились и всё не ложились спать, стараясь как-то её приободрить, Эм решила дожидаться Глеба в его комнате.

 Она свернулась клубочком на его кровати и сжала в ладони тезаурус, небольшой серебристый шарик, который он заколдовал для неё, чтоб она могла ощущать его любовь, даже, когда его нет рядом. Шарик была тёплым, почти горячим. Серебристые нити, из которых он был соткан, мерцали в свете лампы, завораживая взгляд. От прикосновения к нему сердце наполнялось теплом. Эм вдруг пришла в голову мысль, что раз она по-прежнему ощущает его любовь, значит, с ним не могло ничего случиться. Это её немного успокоило. Она стала думать о том, что когда он наконец придёт, она сможет обнять его крепко-крепко и поцелует столько раз, сколько захочет, будь он хоть трижды занят. И ещё, она возьмёт с него клятву, что он никогда больше не заставит её так волноваться. Пусть только он придёт. Ну, пожалуйста, пусть он придёт…

 Она всю ночь пролежала без сна в томительном ожидании. В комнату сквозь тонкие занавески уже просачивается рассвет. Веки стали такими тяжёлыми, неподъёмными.

 Туман плывёт по комнате. Она пытается рассмотреть что-то в этом тумане. Она знает, что очень важно сейчас найти то, что она ищет.

 Её взгляд вдруг выхватывает из плотного тумана большой красивый цветок. Роза так хороша, но в ней что-то не так. Эм вдруг понимает, что у цветка слишком крупные шипы. Да-да, теперь, когда она их разглядела, они кажутся уже невероятно огромными и опасными! Она понимает, что не следует трогать этот цветок, но роза так волнующе прекрасна, что руки непроизвольно к ней тянутся… Ах! Острый шип ужалил её палец. Кровь течёт, такая ярко-алая. Больно, как больно! Она плачет от боли, но её некому утешить. Так горько, так тоскливо от этого, что душа разрывается на части…

 Какой-то неожиданный свистящий звук вдруг вырвал её из этого кошмара. Она подскочила на кровати, с трудом приходя в себя и с облегчением понимая, что это лишь дурной сон.

 — Эм.

 Она резко взвилась на голос. Глеб стоял у двери и смотрел на неё.

 Она метнулась к нему, обхватила руками за шею, боясь только одного — что это лишь очередной сон.

 — Где ты был? Я вся извелась, — взволнованно воскликнула она.

 Он провёл ладонью по её волосам и мягко от себя отодвинул, чтоб заглянуть в глаза.

 — В больнице. Я же послал тебе через камин записку. Ты не получила?

 — Нет. Я тут чуть с ума не сошла от беспокойства. Уже утро.

 — Да, уже утро. Эм, мне придётся опять уйти. Я только на минутку. Нужно взять кое-что, и назад. У меня очень тяжёлый пациент. Возможно, я дня три пробуду в больнице. Отлучаться оттуда не смогу. Ты не беспокойся, если я не буду давать о себе знать. У меня может не быть времени на письма. Не волнуйся и не обижайся, пожалуйста, просто подожди несколько дней. Я обещаю, что постараюсь не отлучаться больше так надолго, — говорил он спокойно.

 — А как же универ? Ты же пропустишь несколько дней занятий? — озадачилась она.

 — Ничего, я это улажу.

 Ей что-то ужасно во всём этом не нравилось.

 — Глеб, неужели кроме тебя некому этим заняться? В больнице ведь полно врачей.

 — Это моя работа, Эм. Прости, у меня совсем мало времени, надо спешить.

 Он отодвинул её в сторону и полез в свои бумаги. Достал какую-то тетрадь, прихватил пару пузырьков и сложил всё это в сумку.

 — Ну, мне пора.

 На нём не было верхней одежды, хотя на дворе стояла глубокая осень. Её это не удивляло. Вероятно, он телепортировался прямо из больницы. Она вдруг заметила, что он ужасно бледный и на лбу испарина.

 — Глеб, что с тобой такое? — обеспокоенно заглянула она ему в глаза. — Ты здоров?

 — Конечно, я здоров, — улыбнулся он бодро, — устал просто ужасно. Я всю ночь не отходил от больного, вот и вымотался малость. Всё хорошо. Ну, я пошёл. Не скучай.

 Он чмокнул её в щёку. Его губы показались ей непривычно прохладными.

 В следующую секунду он уже исчез с негромким свистом.

***

 День был каким-то бесконечным и невероятно нудным. Казалось, никогда не настанет вечер. Ей так хотелось, чтоб этот день поскорее закончился и время её ожидания сократилось.